Законодательство Древней Руси

339 См.:

Черепнин Л. В.

Новгородские

берестяные

грамоты как

исторический

источник. М., 1969, с. 41.

Задница,

в некоторых списках статок — наследство.

Так полагал и Л. В. Черепнин³³⁹. Однако внутрисемейная компетенция мужа не входила в княжескую юрисдикцию, а церковь налагала за такие нарушения свои наказания (лише­ние прав христианина или ущемление их на определенный срок), а не денежные штрафы.

Статья 89

За убийство холопа или рабы вира не платилась. За это преступление предусмотрена продажа, и то только в том слу­чае, если убийство не было спровоцировано самими челядина-ми. Хозяину холопов, потерявшему свое имущество, уплачива­ется урок. Размер этого урока мог быть 5 или 12 гривен, в зависимости от хозяйственной ценности холопа (см. ст. ст. 15—17). Здесь имеется в виду, конечно, убийство чужого холопа, так как убийство хозяином собственного холо­па также считалось не преступлением, а только грехом — нару­шение моральной религиозной нормы и соответственно влекло за собой духовное наказание.

Статья 90

Статья начинает раздел Пространной Правды, посвященный наследственному праву (ст. ст. 90—109), представляющий со­бой новый кодекс, не известный Краткой Правде.

В ней устанавливается особое юридическое положение смер­дов в отношении наследства. Их права ограничены. По смыслу первой части статьи оставшиеся после смерда дети не имели права наследования его имущества. Так понимали эту часть статьи и некоторые переписчики Правды в XIV — XV вв., до­бавляя слова без детии. Однако вторая ее часть уточняет смысл нормы: в том случае, если у смерда оставались дочери, они получали часть наследства, если они не были выданы за­муж, на прокормление и, вероятно, свадебное приданое. Такое противопоставление двух условий указывает на то, что в пер­вом случае имелось в виду, что смерд умрет не без детей вооб­ще, а только без сыновей. Княжеская власть была заинтересо­вана в существовании устойчивого хозяйства смерда, на кото­ром не отражались бы смерть главы семьи и вступление во владение следующего поколения смердов. Вместе с тем она препятствовала выходу этого хозяйства из круга смердов и пе­реходу в собственность членов других сословных групп, что могло бы иметь место, 'если бы дочери наследовали его и пере­давали в качестве приданого за пределы этого круга. С этим связано появление своеобразного русского права мертвой ру­ки. Смерд здесь не общинник, а зависимый от княжеской вот­чины земледелец, потерявший общинные наследственные и, вероятно, другие права, но возможно, что в результате брака дочери вотчинного смерда со смердом-общинником его владе­ние могло вновь войти в число общинных, с чем и борется княжеское законодательство.

Безажю в Пушкинском списке может быть понято как наре-

115

чие без наследника³⁴⁰. Близкое к нему слово беэатщина, беза-

щина (от беззадщина) — выморочное имущество, имение, не Русская Правда.

редакция

имеющее наследников. По древнерусскому церковному праву,

безатщина людей, зависимых от церкви и монастырей, должна

была идти епископскому или митрополичьему волостелю.

340

Словарь русского

языка XI-XVII вв.

Вып. I. M., 1975,

с. 92.

Статья 91

92

342

Рыбаков Б. А. Смерды, с. 52.

341

Правда Русская, т. II, с. 631.

В статье противопоставляется наследственное право различ­ных групп феодального класса такому же праву смердов, под­тверждая, что после смерти бояр и дружинников наследуют их сыновья, а при отсутствии последних — дочери. Переход феодальной собственности через дочерей в чужие руки не гро­зил выходом ее за пределы класса феодалов. Появление в не­которых списках XV в. в заглавии чтения и о людстей, как считал Н. А. Рожков, может относиться не к ст. 91, а к ст. 92, объединенной тем же заглавием . по поскольку правом на безатщину лично свободных людей князь не обладал, эта вставка в заглавие подтверждала право на наследование до­черьми не только феодалов, но и более широких кругов насе­ления. Б. А. Рыбаков вслед за А. Е. Пресняковым видит в ст. 91 отмену более раннего права мертвой руки сеньора, осу­ществленную в интересах бояр³⁴².

„татья

344
ПСРЛ, т.	П.
с. 902-904.
345
ГВНП, с.	163

343

Правда Русская, т. II, с. 636.

Ряд

— установление,

распоряжение,

при нескольких

участниках —

договор, соглашение.

В статье устанавливается существование обеих форм насле­дования — по завещанию и по закону. Наследниками без заве­щания в этой статье выступают только дети. Были ли наследниками по завещанию тоже только дети, на основании этой статьи сказать трудно: она начинается с условия, что нас­ледодатель уже передает свое имущество детям, а не предпи­сывает это. М. Ф. Владимирский-Буданов отстаивает мнение, что наследниками могли быть только дети, и поэтому «наслед­ство по закону и наследство по завещанию — в сущности тож­дественны»³⁴³. Однако ко второй половине XIII в. относятся указания, что круг наследников по закону был более широким. Новгородский Синодальный список Правды 1282 г. опускает в этой статье упоминание детей и тем самым указывает на воз­можность завещания дома не только по прямой нисходящей линии, но и по боковым. В сохранившихся завещаниях этого времени волынского князя Владимира Васильковича, умершего ^в 1288 г., в качестве наследников выступают его брат и же-^на , в завещании Климента новгородскому Юрьеву монас­тырю (до 1270 г.) он оправдывает передачу своих имений тем, что у него не было наследников (зане да не было у мене бра-^та, ни сыну)³⁴⁵. Это позволило некоторым исследователям vB- И. Сергеевичу, В. Н. Сторожеву, Н. А. Максимейко, *— В. Юшкову) составить мнение о том, что круг наследников-родственников по завещанию мог быть более широким. В тек­сте Устава князя Владимира о десятинах начиная с рубежа

-

_г

116

Законодательство

Древней

Руси

Дом

— имущество, главным образом

движимое, в

отличие от двора

(см. ст. 83),

включающего

и движимое,

и недвижимое

имущество;

Вступление Владимира

Мономаха в Киев.

1113 год. Миниатюра

Лицевого

летописного

свода.

XVI век.

346

Памятники

русского права.

Вып. первый,

с. 181.

XII — XIII вв. или первой половины XIII в. среди дел, под­лежащих юрисдикции церкви, указано: братья или дети тя-жються о задницю, в его текстах XIII — XVI вв. упоминается также о наследственных тяжбах между сестрами и детьми и внутри племени, т. е. вообще между родственниками. В новго­родском Уставе Всеволода о церковных судах также упомина­ются споры о наследстве братьев или детей. В Псковской Суд­ной грамоте завещатель мог оставить наследство племяннику (ст. 100), а сын терял право наследования по закону, если он отказывался содержать отца до его смерти (ст. 53).

А на самого часть дати души — упоминание части имущест­ва, отдаваемого в этом случае на помин души (в церковь или монастырь), свидетельствует о том, что составитель обладал христианским религиозным сознанием.