Во­пло­щен­ность и от­гра­ни­чен­ность

При рас­то­ж­де­ст­в­ле­нии с во­пло­щен­но­стью че­ло­век по-преж­не­му от­гра­ни­чен, но ре­аль­ность, с ко­то­рой он всту­па­ет во взаи­мо­дей­ст­вие, в диа­лог, в ре­зо­нанс и в ко­то­рой он дей­ст­ву­ет, ста­но­вит­ся все бо­лее и бо­лее ши­ро­кой, вплоть до бес­ко­неч­но­сти.

Ро­див­шись для Ми­ра, че­ло­век не ста­но­вит­ся сам по се­бе без­гра­нич­ным, он от­гра­ни­чен, по­то­му что у лю­бо­го че­ло­ве­ка есть Я. Я есть, но его воз­мож­но­сти рас­ши­ря­ют­ся (сей­час мы ус­лов­но на­зы­ва­ем это воз­мож­но­стя­ми) вплоть до са­мой их реа­ли­за­ции, взаи­мо­дей­ст­вие, как пер­со­на­лии во­пло­щен­но­го ду­ха, рас­ши­ря­ет­ся вплоть до бес­ко­неч­но­сти, в идеа­ле. Здесь уже ни­ко­гда не со­жмет, по­то­му что здесь нет ни мо­мен­та сжа­тия за счет мно­же­ст­ва Я, по­то­му что у ка­ж­до­го Я без­гра­нич­ное по­ле дея­тельно­сти, ни мо­мен­та сжа­тия за счет од­но­го Ми­ра, по­то­му что Ми­ра как та­ко­во­го еще нет, он еще не во­пло­щен, не­че­му сжи­мать.

В этом-то и вся пре­лесть этой си­туа­ции. Тут идея рас­тво­ре­ния как скры­тая фор­ма смер­ти от­сут­ст­ву­ет. Че­ло­век бес­смер­тен, по­то­му что он тво­рец и тво­ре­ние не име­ет кон­ца.

Еди­ни­ца струк­ту­ри­ро­ва­ния в та­кой кар­ти­не от­но­ше­ний Ми­ра и че­ло­ве­ка — объ­ем, то есть мыш­ле­ние не ли­ней­ное, а об­раз­но-по­ня­тий­ное, в ко­то­ром во­круг смы­сло­во­го зна­че­ния фор­ми­ру­ют­ся свя­зан­ные с ним об­ра­зы и по­ня­тия.

Пе­рей­дя к мыш­ле­нию объ­ем­но­му, мы полу­ча­ем но­вый спо­соб струк­ту­ри­ро­ва­ния про­цес­са жиз­ни че­ло­ве­ка, по­то­му что, на мой взгляд, че­ло­век су­ще­ст­во прин­ци­пи­аль­но объ­ем­ное, да­же ко­гда он еще там, в за­ро­ды­ше. По­этому ни­ка­кое ли­ней­ное опи­са­ние не мо­жет исчер­пать со­дер­жа­ние это­го объ­е­ма — че­ло­век. И как прин­ци­пи­аль­но объ­ем­ное су­ще­ст­во, он, как ми­ни­мум, пуль­си­ру­ет. Как Все­лен­ная. Произо­шел Боль­шой Взрыв, встре­ти­лись X и Y хро­мо­со­мы.

Та­кой спо­соб струк­ту­ри­ро­ва­ния че­ло­ве­че­ской жиз­ни да­ет шанс по­мыс­лить и об­рес­ти ка­кую-то воз­мож­ность бо­лее ка­че­ст­вен­ной са­мо­реф­лек­сии, реф­лек­сии по по­во­ду се­бя имен­но как че­ло­ве­ка и по по­во­ду че­ло­ве­че­ской жиз­ни, че­ло­ве­че­ско­го на­зна­че­ния, че­ло­ве­че­ско­го бы­тия, по по­во­ду дру­го­го че­ло­ве­ка, со­циу­ма и т. д. И са­мое глав­ное, что эта мо­дель да­ет воз­мож­ность по­мыс­лить це­ло­ст­но о та­ком фе­но­ме­не че­ло­ве­че­ско­го бы­тия, как ду­хов­ность.

Иг­ра тра­ди­ции

Что есть за­ко­но­мер­ность (пред­ска­зуе­мое сце­п­ле­ние со­бы­тий) не как ло­ги­че­ское зна­ние, а как субъ­ек­тив­ное пе­ре­жи­ва­ние? Для субъ­ек­та имен­но взаи­мо­от­но­ше­ние с по­ня­ти­ем «за­ко­но­мер­ность» оп­ре­де­ля­ет, ка­ким пу­тем он при­хо­дит (или не при­хо­дит) к ощу­ще­нию се­бя как спон­тан­но­го, жи­во­го, не­по­вто­ри­мо­го и уни­каль­но­го, имею­ще­го сред­ст­ва для со­ци­аль­но при­ем­ле­мой реа­ли­за­ции сво­ей спон­тан­но­сти.

Есть Мир, от­ра­жен­ный в ста­ти­сти­че­ских за­ко­но­мер­но­стях, где за­ко­но­мер­ность стро­ится по за­ко­нам ста­ти­сти­ки наи­бо­лее ве­ро­ят­но­го, наи­бо­лее час­то встре­чаю­ще­го­ся, наи­бо­лее прав­до­по­доб­но­го. Есть за­ко­но­мер­ность как не­что при­су­щее объ­ек­тив­ной ре­аль­но­сти: вес­на, ле­то, осень, зи­ма. Есть за­ко­но­мер­ность, ко­то­рую мож­но на­звать ин­туи­тив­но схва­ты­вае­мой, — это за­ко­но­мер­ность, дей­ст­вие ко­то­рой ог­ра­ни­че­но во вре­ме­ни. Для субъ­ек­тив­ного пе­ре­жи­ва­ния се­бя жи­вым важ­ней­шую роль игра­ет взаи­мо­от­но­ше­ние с воз­ни­каю­щи­ми и ис­че­заю­щи­ми за­ко­но­мер­но­стя­ми. Мир ос­та­ется по­зна­вае­мым и в этой сво­ей час­ти, но эта по­зна­вае­мость очень силь­но свя­за­на с хо­дом вре­ме­ни, с тем, что в не­ко­то­рых тра­ди­ци­ях на­зы­ва­ет­ся «здесь и сей­час».

Опыт­ные иг­ро­ки в ру­лет­ку зна­ют, что ино­гда мож­но пред­ска­зать по­сле­до­ва­тель­ность сек­то­ров кру­га ру­лет­ки, в ко­то­рые упа­дет ша­рик. Но эта после­до­ва­тель­ность ред­ко бы­ва­ет боль­ше, чем три-че­ты­ре по­пыт­ки.