Глава 10. Синтаксические средства стилистики

§ 10.1. Предварительные замечания

Синтаксис охватывает прежде всего способы соединения слов и форм в словосочетания и предложения, простых предложений в сложные предложения и сверхфразовые единства, а также функци­онирующую систему этих способов, синтаксических единиц и пра­вил их функционирования. К стилистическим средствам стилистики относятся все синтаксические единицы (словосочетания, простые и сложные предложения, сверхфразовые единства), а также варианты тех или иных типов синтаксических единиц.

Словосочетание — это синтаксическая конструкция, обра­зуемая соединением двух или более знаменательных слов на основе грамматической связи: подчинительной (согласования, управления, примыкания) или, по мнению части лингвистов, сочинительной. При рассмотрении синтаксических средств стилистики особое зна­чение имеют подчинительные связи.

Простое предложение — это синтаксическая конструк­ция, которая имеет одну грамматическую основу, обладающую пре­дикативностью (подлежащее и/или сказуемое), и характеризуется смысловой и интонационной законченностью.

Сложное предложение — это синтаксическая конструк­ция, имеющая минимум две предикативные основы и характеризуе­мая смысловой и интонационной законченностью.

Сверхфразовое единство (сложное синтаксическое це­лое) — это группа предложений, объединенных общим смыслом, а ^также цепной, параллельной или присоединительной связью. Цеп­ная связь раскрывает последовательное движение мысли в речи

(темы и ремы). Параллельная связь предложений выражается в том, что они строятся по одному образцу, по одной модели и имеют структурные показатели связности. Присоединительная связь отли­чается от цепной и параллельной тем, что предложения при такой связи неоднотипны по структуре.

§ 10.2. Стилистические возможности словосочетаний

Стилистическое распределение предложно-падежных словосочета­ний. Из предложно-падежных словосочетаний наибольшие трудно­сти вызывает употребление существительных с предлогами благода­ря, вопреки, по, согласно.

Предлог благодаря употребляется в настоящее время с дательным падежом: Благодаря героизму рабочих катастрофа была предотвраще­на (К. Паустовский). Употребление предлога благодаря с родитель­ным падежом является ненормативным: Успех бригады обеспечен бла­годаря дружной работы всех колхозниц (Колхозный путь. 1960. № 119). Устаревшим является использование рассматриваемого предлога с винительным падежом: Благодаря Бога и доброго дядю мы получили больше, чем потеряли (В. Нарежный).

Выше уже говорилось, что в отличие от предлога из-за, указыва­ющего на отрицательный результат, его синоним благодаря употреб­ляется для обозначения положительного результата: Благодаря его настойчивости и хладнокровию все стали чувствовать себя уверенней и спокойней (Э. Казакевич). Но это только в принципе, так как встре­чаются и отступления от данного правила, свойственные скорее раз­говорной речи: Половина бригады не косит благодаря твоим старани­ям (М. Шолохов); Я мотаюсь благодаря тому, что я нервничаю. Шутка ли сказать, что случилось (М. Зощенко). Здесь предлог благо­даря указывает на отрицательный результат.

Предлог вопреки употребляется с дательным падежом: Вопреки моему желанию они познакомились (В. Гаршин). Хотя в XIX в. встре­чались словосочетания предлога вопреки с родительным падежом су­ществительного: Еду хлопотать по делам «Современника». Боюсь, чтобы книгопродавцы не воспользовались моим мягкосердием и не вы­просили себе уступки вопреки твоих предписаний (А. Пушкин).

Предлог по употребляется с дательным, винительным и предлож­ным падежами.

Если для обозначения предмета или лица, на которые направля­ется действие, с этим предлогом сочетается местоимение, то оно должно иметь форму дательного падежа, а не предложного: Днем мы атаковали транспорт водоизмещением около пяти тысяч тонн, выпус­тив по нему три торпеды (И. Колышкин); — Василий Ильич, — робко проговорила Клава, — шли бы вы домой. Работа не по вам. Вы так из­велись, что страшно смотреть (В. Курочкин); Бывали случаи, когда хозяева заборов открывали по нам огонь из обрезов (К. Паустовский). Форма предложного падежа местоимений в этой конструкции свой­ственна просторечию: — Тебе надо, ты и звони, — лениво отозвался Пашка... — Да по чем я звонить буду? На столб телефонный лезть мне, что ли? (Б. Можаев); [Ординарец] улыбается мне крепкими зубами:

• ...Это по вас стреляли, товарищ лейтенант? (Г. Бакланов).

Просторечным является употребление предлога по с дательным падежом при указании на время совершения действия: Дальше пас­лись стригунки, жеребята по второму году (А. Коптелов).

После глаголов чувства (горевать, скучать, тосковать, тужить и т.п.) предлог по сочетается с существительным в дательном падеже, а с местоимениями — в дательном и предложном падежах: Слышно, как вздыхают кони, тоскуя по приволью степей (М. Горький); [Малинин] понимал, что жена будет горевать по нем и, скорей всего, замуж уже не выйдет (К. Симонов). Употребление же с этим предлогом существи­тельного в предложном падеже является устаревшим: — А ваша хо­зяйка все плачет по муже, — говорил кухарке лавочник на рынке (И. Гон­чаров).

Предлог по с винительным падежом употребляется в литератур­ном языке при указании на цель, объект только в устойчивом соче­тании кто в лес, кто по дрова. Более широкое употребление предлога в этом значении свойственно просторечию: Летом [бабы] ходят в монастырский бор по грибы, по ягоды и в лес, за реку, по клюкву (М. Горький).

Предлог по с предложным падежом употребляется в значении по­сле чего-либо: Владимир Владимирович Прибыткин по окончании юриди­ческого факультета надеялся быстро сделать карьеру (Г. Марков). Не следует употреблять в этой конструкции дательный падеж, напри­мер: Мы встретились по прибытию поезда.

Некоторые конструкции с предлогом по в настоящее время нахо­дятся в синонимических отношениях с беспредложными конструк­циями; ср.: план по выпуску и план выпуска, программа по литературе и программа литературы. Более заметно вытеснение отдельных соче­таний с предлогом по сочетаниями с другими предлогами. Так, пред­почтительнее отчет о командировке, чем отчет по командировке, ав­томат для продажи, чем автомат по продаже, задание на ^пРоектирование, чем задание по проектированию.

Предлог согласно следует употреблять с дательным падежом, а не ^с Родительным: Костомаров из временного начальника цеха превратил-

ся, согласно приказу, в постоянного (А. Первенцев). Употребление с предлогом согласно родительного падежа является ненормативным: [Писарь:] Писать одного или будут еще кандидаты, согласно ваших слов? (В. Вишневский).

Употребление ряда других предложно-падежных сочетаний так­же может вызывать затруднения из-за наличия стилистических вари­антов. Например, надо быть внимательным при выборе таких соче­таний при существительном боязнь. Здесь требуется родительный беспредложный падеж, хотя и допустимо боязнь перед кем-чем_% но яв­ляется устаревшим боязнь к чему-кому. Вдруг мне стало жутко: волки не проявляли прирожденной этому зверю боязни перед человеком (Н. Зворыкин); Он чувствовал боязнь куму, к убеждениям, ко всякой моральной силе (И. Панаев).

То же относится к стилистическому распределению предлож­но-падежных сочетаний после прилагательных и глаголов. В случае затруднения при их выборе следует обращаться к толковым словарям или к специальным справочникам, фиксирующим сочетаемость рус­ских слов.

Под пером писателей некоторые глаголы, в принципе не сочета­ющиеся с существительными, получают такую сочетаемость, присое­диняя к себе имена с предлогами. Примером может служить глагол молчать:

• О чем вы молчите, Иван Андреевич? — дружелюбно спросил Сорогин.

Михеев гмыкнул:

• Да вот... все думаю. Почему это я действительно молчу...

• Так поделитесь, пожалуйста... Это бы и мне хотелось знать. Ведь вы нын­че такой шаис упустили. Почему? — Сорогин глубоко затянулся и, откидываясь поудобнее, уложил свою круглую, лысую голову на маслянисто-коричневую кожу кресла. С шипом выпустил дым, глядя в потолок. — Да-а... Уж что-что, а помол - чать-то мы горазды. Повыжидать. Деловые молчуны, — он улыбнулся. — Все зна­ем, все понимаем, да только первыми никому ни-че-го не скажем... Так, что ли? Наверное, так. И вот ведь что интересно-то. Явление это нынче прямо-таки ти­пичное. Я б заметил — распространенное... Только если уж начистую. Иван Анд­реевич, то ведь я в основном для вас, для вашего комбината это совещание горо­дил. Да, да... Момент стопроцентный был. И нужных людей специально позвал. Вы их, между прочим, видели на совещании... В общем, думалось мие, ну, сейчас мы... с директором «Полярного» шевельнем кой-кому извилины... Так почему ты все-таки промолчал, в кустах отсиделся, Иван Андреевич, а? (Ю. Скоп).

Конечно, в этом тексте есть подтекст: говоря о молчании Михее­ва, Сорогин имел в виду его невысказанные мысли, столь важные для решения определенной проблемы. Более того, речь пошла о «формуле молчания», принимаемой многими участниками совеща­ний во избежание столкновений с руководством, споров с окружаю­щими, в стремлении «отсидеться» и не трепать себе нервы. Весьма

распространенная позиция времен авторитаризма и застоя, унасле­дованная в той или иной мере новым поколением деятелей. Спро­сить: «О чем вы думаете, Иван Андреевич?» — было бы стандартно, «О чем вы молчите?» — заостряет внимание на мыслях собеседника, придает вопросу выразительность.

Стилистическое использование словосочетаний. Стилистические ошибки часто сводятся к неправильному сочетанию слов. Такими ошибками грешат, например, сочинения абитуриентов и студентов. Приведем выдержки из студенческих изложений текста на тему «Продовольственная выставка»: Представлять фирму на выставках должны профессионалы, нацеленные [надо бы понимающие], что не клиенты должны искать их, а они клиентов; Все больше коммерсантов начинают заинтересовываться мнением [следовало бы интересовать­ся мнением] обычного потребителя об их продукции [чьей продукции — коммерсантов или потребителя?]-, Это [правильно об этом] можно судить по поведению фирм на выставках.

От стилистических ошибок такого рода следует отличать со­знательное, целенаправленное употребление авторами сочетаемост- ных неправильностей. Фразы с такими неправильностями использу­ются главным образом для социальной характеристики персонажей:

Взять хотя бы Троицу. Проходит неделя, веточки березовые давно завяли, а тракториста Митьку Чикунова на работу не дозовешься. Все «троит». Дождемся, когда опомнится, постыдим его по комсомольской линии, однако с такими праздни­ками, как Троица или Пасха, совладать трудно. Да еще особенно повальным праз­дником в нашем кусте является Успение.

Недавно обсуждали вопрос, как сбить эту вредную моду.

В этом отрывке из повести С. Антонова «Разорванный рубль» сти­листически ошибочные сочетания характеризуют речь деревенского активиста, получившего среднее образование, но живущего среди про­стого народа со своим языковым, если можно так сказать, укладом. И одной из особенностей этого уклада является известная свобода в сочетаемости слов. Это особая разновидность разговорного стиля, от­личающаяся смешением — наряду с более свободной сочетаемостью слов — газетного штампа и местных языковых черт. Стиль изложения от первого лица — в известной степени носителя народного языка, а следовательно, стиль известной свободы сочетаемости слов, ограни­ченной только рамками среднего образования, прослеживается от пер­вой страницы повести Антонова до последней:

Я где-то читала, что места наши называются полустепью...

Чего можно в такой полустетти достигнуть, показывает пример наших сосе­дей — колхоза «Красный борецо. У них там чуть не в каждой избе телевизор, и в часы досуга колхозники глядят оперы, слушают лекции и доклады. <...>

Правда, им повезло. Возле них там недавно огорожена усадьбе писателя Тур­генева, и в парке есть стол, на котором Тургенев сочинял роман «Рудин».

Каждый день поглядеть усадьбу и стол едут экскурсии и туристы. И наши едут, и из-за границы... Некоторые туристы заезжают и в колхоз. Там у них, в «Красном борце*, жил старичок, видавший лично самого Тургенева. Как приедет кто поважней, снимут старичка с полатей, посадят на лавочку, причешут и велят рассказывать, как его отец служил у Тургенева в кучерах, как замечательный пи­сатель уважал своего кучера и учил его по-фронцузскому.

Писатели используют фразы с нелитературной сочетаемостью слов не только для социальной характеристики своих персонажей, но и для передачи иронии, например: Слушали о присвоении колхоз­ных дровней и о плате за случку единоличных коров с племенным колхоз­ным быком по кличке Микстур. <...> Постановили, дезертиров лесного фронта объявить кулаками и ходатайствовать перед вышестоящими о наложении дополнительных санкций. Поручить бригадирам взыскать с них по пятьдесят рублей безвозвратным авансом (В. Быков).

Конечно, такие словосочетания, как слушать о присвоении колхоз­ных дровней, случка единоличных коров с колхозным быком, дезертиров лесного фронта объявить кулаками, ходатайствовать перед вышестоя­щими, ходатайствовать о наложении дополнительных санкций, взыс­кать безвозвратным авансом, вызывают улыбку читателя.

Наконец, ненормируемая сочетаемость используется авторами литературных произведений для национальной речевой характери­стики персонажей. Приведем отрывок из романа М. Бубеннова «Ор­линая степь»:

• Три года плокой трава родился наше место, — заговорил Бейссн и провел рукой по степи. — Сам гляди — голый земля. Бортика кушать подо, чего кушать? Новосел везде пошел, селинка пахать будет, барашка гулять куда пойдет? Совсем пропадай барашка ?

Выделенные словосочетания, необычные в устах русского чело­века, в данном случае характеризуют речь лица, для которого рус­ский язык является неродным. Правильнее было бы сказать трава не растет, барашку кушать надо, новосел повсюду пришел.