Глава 14

ПСИХОЛОГИЯ

АККУЛЬТУРАЦИИ.

МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ

Классическое определение аккультурации было дано в русле

культурной антропологии в 1936 году: <Аккультурация означает фе-

номен, появляющийся тогда, когда группы индивидов из разных

культур вступают в непосредственный и продолжительный контакт,

последствиями которого являются изменения элементов оригиналь-

ной культуры одной или обеих групп> (цит. но Berry J., 1990).

Таким образом, понятие аккультурации определяет изменения в

исходной культуре вследствие групповой миграции и их результаты.

С начала 90-х годов более предпочитаемой и адекватной моделью

изучения психологической адаптации мигрантов (по сравнению с

господствовавшей в 70 - 80-х годах нашего века моделью <культур-

ного шока>) считается так называемый <стресс аккультурации>

(Berry J., 1990).

Данная модель описывает ситуацию, когда люди, адаптируясь в

иной культуре, не могут с легкостью изменить свой поведенческий

репертуар, и у них появляется серьезный конфликт в процессе ак-

культурации.

Преимущества этой модели:

- связь с психологическими моделями стресса;

- термин <шок> подразумевает негативный опыт, а в стрессе дос-

тупны и другие психологические процессы (оценка проблемы и

стратегии преодоления стресса);

- источники возникших проблем лежат не в культуре, а в меж-

культурном взаимодействии (в процессе аккультурации).

Согласно теории аккультурации. разработанной Дж. Берри, этот

процесс связан с двумя основными проблемами: поддержание культу-

ры (в какой степени признается важность сохранения культурной

идентичности) и участие в межкультурных контактах (в какой степе-

ни следует включаться в иную культуру или оставаться среди <своих>).

В зависимости от комбинации ответов на эти два важнейших во-

проса выделяют четыре основные стратегии аккультурации: ассими-

ляция, сепарация, маргинализация и интеграция (Berry J., 1990).

Ассимиляция - вариант аккультурации, при котором эмигрант

полностью идентифицируется с новой культурой и отрицает культу-

ру этнического меньшинства, к которому принадлежит.

Сепарация означает, что представители этнического меньшинст-

ва отрицают культуру большинства и сохраняют свои этнические

особенности.

Если мигрант не идентифицирует себя ни с культурой этническо-

го большинства, ни с культурой этнического меньшинства, то ре-

зультатом является этнокультурная маргивализация. Это может

быть следствием отсутствия возможности (или интереса) полдержа-

ния культурной идентичности (часто из-за вынужденных или навя-

занных культурных потерь) и отсутствия желания установления от-

ношений с окружающим обществом (из-за отвержения доминирую-

щей культурой или дискриминации).

Ивтеграцяя характеризуется идентификацией как со старой, так

и с новой культурами.

Согласно данным многочис.ченных исследований, эмигранты.

прибывающие на постоянное жительство, более склонны к ассими-

ляции, чем временно пребывающие в данной стране (Fumliam А..

BochnerS.. 1986).

В свою очередь, люди. эмигрирующие в целях получения об-

разования или экономических, ассимилируются довольно легко,

в то время как беженцы (refugees), как бы <вытолкнутые:" поли-

тическими катаклизмами, психологически сопротивляются раз-

рыву связей с родиной и ассимилируются гораздо дольше и с

большими трудностями (Fliriiham A.. Bochner S.. 19S6).

В более ранних исследованиях считалось, что ЛУЧШИЙ вариант

культурной адаптации - ассимиляция с доминирующей культурой.

Современный взгляд на данную проблему состоит в том. что более

реальным и более успешным для этнических меньшпнств является

бикультурализм, достигаемый в процессе интеграции.

При этом этническая сохранность (сохранение этнической иден-

тичности), долгое время рассматриваемая как дисфункциональная.

на самом деле может играть позитивную роль по умсниуснию куль-

турного шока для недобровольных мигрантов и поддержания пози-

тивной самоидентификации (Berry J. et а1.. 1992).

Предполагается, что недоминантные группы и их члены св(х)од-

ны в выборе стратегии аккультурации, но это не всегда так (Berry J..

1975). Когда доминирующая группа ограничивает выбор или вынуж-

дает к определенным формам аккультурации, тогда используются

другие термины.

Например, люди могут иногда выбирать сепарацию, но когда

она вынуждена требованиями доминирующего общества, то она

будет называться сегрегацией. Или когда люди выбирают асси-

миляцию. это называется <плавильный котел>, но если их выбор

вынужден, то это больше похоже на <давящий пресс>.

Маргинализация редко является результатом свободного вы-

бора индивидов, чаще они становятся маргиналами в результате

попыток насильственной ассимиляции (<давящий пресс>) в соче-

тании с насильственным отгоржением (сегрегацией).

Только интеграция может быть добровольно выбранной и успеш-

ной стратегией аккультурации у групп этнических меньшннств. ко-

гда основные установки доминирующей группы по отношению к

культурным различиям - открытость и принятие.

Для достижения интеграции требуется взаимное приспособление.

включающее в себя принятие обеими группами права всех этниче

ских групп жить как культурно различные народы. Эта стратегия

требует от недоминантной группы адаптации к основным ценностям

доминирующего общества, а доминирующее большинство должно

быть готово адаптировать свои социальные институты к потребно-

стям всех этнических групп мультпкультурного общества.

Выборы стратегий аккультурации. как и установки на них. могут

широко варьировать (Berry J.W., 1990).

В современной литературе по аккультурации проводится разде-

ление между социокультурной и психологической адаптацией как

конечными результатами долговременной аккультурации.

Психологическая адаптация относится к совокупности внутрен-

них психологических последствий (ясное чувство личной или куль-

турной идентичности, хорошее психологическое здоровье и дости-

жение психологической удовлетворенности в новом культурном

контексте).

Социокультурная адаптация относится к совокупности внешних

поведенческих следствий связи индивидов с их новой средой, вклю-

чая их способность решать ежедневные социально-культурные про-

блемы (в семье, в быту. на работе и в школе).

Причины концептуального разделения двух на практике связан-

ных между собой типов адаптации таковы:

- факторы, влияющие на эти два типа адаптации, часто различны,

- психологическая адаптация может быть лучше проанализирова-

на в контексте стресса и психопатологии, а социокультурная - в рус-

ле концепции социальных навыков.

В настоящее время введен третий вариант адаптации - экономи-

ческая адаптация. Она характеризуется наличием или отсутствием

работы, удовлетворенностью ею, уровнем профессиональных дос-

тижений и благосостояния в новой культуре.

Конечный результат аккультурации - достигнутая долговремен-

ная адаптация, которая характеризуется относительно стабильными

изменениями в индивидуальном или групповом сознании в ответ на

требования среды.

Адаптация может привести или не привести к взаимному соот-

ветствию индивидов и среды, она может включать в себя не только

приспособление, но и сопротивление, и попытки изменить свою сре-

ду или измениться взаимно.

В этом смысле адаптация - необязательно позитивно валснтнып

результат, в современных подходах используется биполярный смысл

понятия адаптации: она может быть крайне разнообразна и предста-

вляет собой определенный континуум от позитивных значений к не-

11^

'"ft.*

гативным - от ситуации, в которой индивиды справляются со своей

новой жизнью очень успешно, до той, в которой они не способны

вписаться в новое общество (Berry J., 1990).

Психологическая адаптация (определяемая психологической удо-

влетворенностью и хорошим физиологическим самочувствием) и

социокультурная адаптация (то, как индивиды преодолевают трудно-

сти повседневной жизни в новом культурном контексте) эмпириче-

ски взаимосвязаны (k корреляции 0,4-0.5).

Анализ факторов, влияющих на адаптацию, выявил их взаимную

дополнительность: хорошая психологическая адаптация зависит от

личностных переменных, событий жизни и социальной по/щержки, а

хорошая социокультурная адаптация зависит от знания культуры,

степени включенности в контакты и межгрупповых установок.

Оба аспекта адаптации обычно зависят от успешной убежденно-

сти в преимуществах стратегии интеграции и минимальной культур-

ной дистанции.

В нашей стране проводилось исследование по аккультурации рус-

ских жителей ближнего зарубежья (Лебедева Н.М., 1995, 1997). В

нем была выявлена специфика стресса аккультурации у русских

ближнего зарубежья: результаты социально-психологического ис-

следования показали, что русское население новых независимых го-

сударств переживает так называемый <стресс аккультурации> или

адаптации к быстроидущим социально-политическим и этнокультур-

ным изменениям.

Основным психологическим содержанием <стресса аккультура-

ции> русских в новых независимых государствах является кризис со-

цвальнойщевтичаости (этнической и гражданской).

Психологической сутью кризиса этнической идентичности

является нарушение тесной (имеющей характер социально-пси-

хологического закона) связи между позитивной этнической иден-

тичностью и этнической толерантностью, лежащей в основе сба-

лансированной и непротиворечивой этнической идентичности.

В результате социально-политических изменений в обществе

выявленная связь может разрушаться или становиться обратной.

Это приводит к возникновению кризиса социальной (этнической)

идентичности и к его частному варианту в случае с русскими

ближнего зарубежья - <синдрому навязанной этничности>.

Для преодоления вышеуказанного кризиса члены этнической

группы выбирают, в основном, две стратегии аккультурации: сепара-

цию и интеграцию. Конечной целью (часто неосознаваемой) и ито-

гом данных поведенческих стратегий является восстановление ба-

ланса между позитивной этнической идентичностью и этнической

толерантностью.

Социально-психологическими показателями успешной аккульту-

рации на психологическом уровне являются позитиввая этническая

идевтичность и этническая толерантность. Они хорошо согласуют-

ся с предложенными Д. Берри моделями аккультурации: интеграции

соответствуют позитивная этническая идентичность и этническая

толерантность, ассимиляции - негативная этническая идентичность

и этническая толерантность, сепарации - позитивная этническая

идентичность и интолерантность, маргинализации - негативная эт-

ническая идентичность и интолерантность.

В психосемантических структурах идентичности русских, вы-

бравших интеграцию или сепарацию (выбор сепарации часто явля-

ется следствием отвержения доминирующим обществом) наглядно

прослеживаются психологические механизмы <совладания> с кри-

зисом идентичности и <ухода> от него в результате действия меха-

низмов психологической защиты.

В обеих структурах первый фактор одинаков: <ущемленная

этничность>. где соединены негативные чувства от сознания сво-

ей этнической принадлежности, острота переживания дискрими-

нации, этническая интолерантность и другие негативные аспекты

кризиса идентичности. Однако со второго фактора уже идет рез-

кое различие: у выбравших сепарацию преобладают негативная

этническая идентичность и установки на миграцию, у тех, кто

предпочел интеграцию. - позитивная этническая идентичность и

установки на работу в центрах русской диаспоры.

Таким образом, негативная этническая идентичность у тех,

кто выбрал сепарацию, логически приводит к установкам на отъ-

езд в Россию, и даже к отказу от этничности (т. е. к согласию на

ассимиляцию). У нацеленных на интеграцию русских совсем дру-

гая логика: позитивная этническая идентичность через позитив-

ную локальную идентичность приводит их к установкам на би-

культурализм, т. е. на достойную интеграцию при сохранении по-

зитивной этнической идентичности и этнической толерантности.

Вышеуказанные трансформации в идентичности <остающих-

ся> русских происходят благодаря механизму сближения культур-

ной дистанции с <титульным> этносом и формирования на этой

основе позитивной локальной идентичности (<русские Литвы>,

например), которая позволяет уйти от <синдрома навязанной эт-

ничности> (в котором часто самоидентификации <я-русский> со-

седствуют с негативно окрашенными <апатрид, изгой, человек

второго сорта> и т. д.).

Здесь следует отметить, что механизм социальной перцепции

культурной дистанции (сближения - отдаления с русскими России или

с <титульными> этносами в сознании русских жителей республики)

выступает в новой роли - построения новых идентичностей, адекват-

ных новой этнокультурной и социально-политической реальности.

Так. структура идентичности русских, предпочитающих сепа-

рацию. строится на увеличении культурной и психологической

дистанции с республикой проживания и <титульным> этносом и

на уменьшении культурной и психологической дистанции с Рос-

сией и русскими. Структура идентичности русских, выбравших

интеграцию, строится, наоборот, на уменьшении культурной и

психологической дистанции с <титульным> этносом и республи-

кой проживания и на увеличении психологического отдаления от

России и русских.

Это абсолютно новая функция социально-перцептивного образа

культурной дистанции, нс отмечаемая в более ранних исследованиях

аккультурации и адаптации мигрантов (Furriham А. & Bochner S.,

1986), а именно - функция конструирования новых самоидентифика-

ций в процессе адаптации к быстроид) щим изменениям этнокультур-

ного контекста.

Таким образом, в построении новых идентичностей очень важ-

ную и часто невидимую роль играют психологические механизмы

<сближения - отдаления> культурных дистанций. С их помощью, как

с помощью рычагов точной настройки, индивидуальное и групповое

сознание как бы ищет и определяет свое место в новом, изменив-

шемся мире. Процесс этот довольно сложный и, как показывают

психосемантические исследования, имеет глубинную природу, поэ-

тому требует к себе внимательного и серьезного отношения со сто-

роны политиков, намеревающихся этот процесс регулировать и ка-

ким-то образом на него влиять.

Результаты социально-психологического исследования подтвер-

дили. что психологической основой желания русских жителей уехать

в Россию является утра га позитивной этнической идентичности и

невозможность выстроить новую сбалансированную и непротиворе-

чивую идентичность, адекватную новой социальной реальности.

По мнению автора, психологический настрой на миграцию - это

поиск выхода из кризиса социальной (этнической) идентичности рус-

ских в новом зарубежье, а точнее - отказ от аккультурации на пред-

ложенных условиях (сегрегация, ассимиляция или маргинализация).

Вероятно, в данном случае основной целью является не столько

миграция сама по себе, сколько восстановление позитивной этниче-

ской идентичности и этнической толерантности.

Как показывают результаты исследования адаптации вынужден-

ных переселенцев из Эстонии, Казахстана и Узбекистана в России,

миграция (следствие доведенной до логического конца сепарации)

также способствует восстановлению баланса между позитивной эт-

нической идентичностью и этнической толерантностью (Лебедева

Н.М., 1997).

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ

АДАПТАЦИЯ К ИНОЙ

Ж ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ СРЕДЕ

,)облема изучения психологической адаптации этнической

группы к новой для нее природной среде чрезвычайно интересна и

перспективна. К сожалению, на сегодняшний день мы очень мало

знаем о реальных психологических связях этноса со своей природ-

ной территорией, хотя известно, что она определяющим образом

влияет на формирование хозяйственно-культурных типов этниче-

ских общностей, их духовной культуры и психического склада.

Направление географического детерминизма, вочникшес в

XVIII веке. прямо выводило психические особенности людей т

особенностей ландшафта и климата тех географических про-

странств. которые ими заселялись. Критика взглядов этого напра-

вления стала общим местом и нет смысла задерживаться на ней.

Посылка, лежащая в основании упомянутых суждений, не-

правомочна хотя бы потому, что проводилась прямая и непосред-

ственная связь между природой и личностью, в то время как ме-

жду этими крайними звеньями много других, важнейшая из кото-

рых - культура, аккумулирующая в себе целый комплекс связей.

и одна из основных в этом комплексе - это связь с природной сре-

дой места формирования этноса.

Несомненно, что данная связь, имея прежде всего хозяйст-

венно-экономическую природу, оказывает влияние и на некото-

рые психологические особенности, в частности, на предпочтение

того или иного ландшафта.

Первыми на связь психологии восприятия среды с культурной

принадлежностью обратили внимание социальные географы.

<Поверхность земли видится каждой личностью исключи-

тельно через призму своей культуры. Каждый из нас - художник

и архи1ектор ландшафта, созидающий порядок и организующий

пространство, время, причинность в согласии с нашими воспри-

ятиями и склонностями> (Lowenthal D.. 1961).

Н. Джонстон считает, что в различных культурах существуют

свои общепринятые стереотипы, и каждая из культур пытается

воссоздать среду, отвечающую данному стереотипу.

Английский географ В. Кирк отмечает, что окружающая сре-

да - не просто <данная реальность>, а. скорее всего, синтез ее с

формой, связями и особым значением, которое определяется тем,

как человек ее воспринимает, и как только устанавливается обще-

принятый стереотип восприятия ландшафта, появляется тенден-

ция его сохранения у следующих поколений (Лебедева Н.М.. 1993).

На наличие стойких связей у представителей того или иного эт-

носа с его <родной> природной средой, определяющих выбор места

при миграциях, указывали историки и этнографы.

Л.Н. Гумилев, в частности, писал: <...роль природы сказыва-

ется на этнографических особенностях и ареалах распростране-

ния народов, но не непосредственно, а через хозяйство, т. е. осно-

ву экономической жизни. Природа не имеет определяющего вли-

яния на жизнь людей. Ландшафт не обусловливал род занятий ка-

кого-либо народа. Там, где привычные занятия были невозмож-

ны, представители этого народа предпочитали не селиться, поэ-

тому жители лесов редко осваивали полупустыни, а предпочита-

ли речные долины, а степняк, даже овладев лесным массивом.

выбирает для жительства открытые места> (Гумилев Л.Н., 1966).

Психология среды (environmental psychology), изучающая связь

между физической средой, человеческим поведением и опытом,

предлагает возможные теоретические взгляды на проблему психо-

логической адаптации к иной природной среде.

Согласно теории Д. Рассела и У. Ланиуса, предшествующие обра-

зы, к которым мы были адаптированы, влияют аффективно (поло-

жительно или отрицательно) на наши оценки последующих образов.

эти изменения оценок могут быть описаны многовариантной моде-

лью, базирующейся на независимых осях возбуждения и удовольст-

вия. Эта теория описывает аффективный компонент психологиче-

ской реакции на среду.

С. Каплан предложил теоретическое обоснование ведущей роли

когнитивного компонента в оценке среды. Он считает, что когнитив-

ная оценка предшествует аффективной, хотя и может происходить на

бессознательном уровне. Он предложил модель личностно-средовой

совместимости, сочетающей аспект использования с информацион-

ным анализом: степень личностного взаимодействия со средой - это

функция попыток индивида достигнуть необходимой цели и инфор-

мационного импульса (образа) среды.

Поддерживающей, помогающей средой считается такая, где ин-

формация, необходимая для реализации планов и достижения целей,

легко доступна и понятна.

В нашей стране изучалась адаптация к иной географической

среде проживания у групп русских старожилов в Закавказье. Для

ее исследования был разработан психосемантический метод ран-

жирования ландшафтов основных географических зон по степени

субъективного предпочтения, который впоследствии получил со-

кращенное название метод этноландшафтов (Лебедева Н.М.,

1993).

Результаты исследования психологической адаптации этниче-

ской группы к иной природной среде показали, что:

1. Существует тесная эмоционально-когнитивная связь этно-

са (этнической группы) с природной средой места выхода (места

формирования данного этноса), на которую указывает наличие

бессознательного субъективного предпочтения лесного ланд-

шафта горным у русских переселенцев 4-6-го поколений в отли-

чие от коренных жителей Закавказья.

2. При длительном проживании в иной природной среде у пе-

реселенцев наблюдается определенная психологическая пере-

ориентация (на глубоком, психосемантическом уровне), медлен-

ная и охватывающая несколько поколений, Сочетающая в себе

элементы принятия и .отчуждения как старой природной среды

(лесного ландшафта), так и новой (горного ландшафта).

Степень такого принятия и отчуждения колеблется у разных

групп русских переселенцев и зависит от культурной дистанции.

разделяющей представителей коренного и пришлого этносов.

Однако пока это только гипотеза.

Важно отметить, что подобной амбивалентности отношения

к природной среде на психосемантическом уровне не наблюда-

лось у коренных жителей данного региона (армян и азербай-

джанцев).

3. Несомненно, что такая перестройка эмоционально-когни-

тивных процессов категоризации касается не только психологи-

ческого отношения к природной среде, но и отношения ко всему

окружающему миру - как зримому, вещественному, так и незри-

мому (культурному, духовному) - и, по-видимому, аналогичные

процессы характеризуют изменение восприятия или оценки со-

циальных объектов, в частности, соседних этнических групп.

Метод ранжирования ландшафтов основных географических зон

по степени субъективного предпочтения, впервые предложенный в

данном исследовании, впоследствии был использован другими психо-

логами для изучения совсем иных явлений.

Так, в диссертационном исследовании А.Б Мулдашевой <Роль эт-

нопсихологической двойственности в межнациональных отношени-

ях> (Мулдашева А.Б., 1991) этот метод был использован в довольно

неожиданном контексте. Степень субъективного предпочтения сво-

его традиционного этноландшафта рассматривался как один из по-

казателей таких характеристик этнического поля (Гумилев Л.Н.,

1979) группы, как его целостность и интенсивность энергетическо-

го напряжения.

Степень субъективного предпочтения ландшафта, характерного

для проживания другого (соседнего) этноса рассматривалась как

один из показателей эмоционального отношения к другой группе и в

целом свидетельствовала, по мнению автора, о степени комплемен-

тарности между этническими группами.

Применение этого метода для иллюстрации комплементарности

взаимодействующих этносов и напряженности этнического поля ка-

жется поначалу несколько неожиданным, в то же время не может

быть отвергнутым с порога в силу первичности образа ландшафта в

этногенезе любой этнической общности и его несомненного влияния

на все последующие образы. Кроме того, понятие комплементарно-

сти тесно связано по смыслу с понятием культурной дистанции, ши-

роко используемым в кросс-культурной психологии, а степень напря-

женности этнического поля сходна с понятием целостности этниче-

ской группы. Предложенные в этой работе термины Л.Н. Гумилева

комплементарность и этническое поле кажутся в ряде случаев инту-

итивно более верными в силу их континуального, а не дискретного

характера, хотя их психологическая суть остается не совсем ясной.

Эмпирическим объектом исследования были три группы ка-

захов: две группы этнокультурных маргиналов (жители Москвы и

Уральска) и одна группа автохтонных представителей казахского

этноса (жители с. Джембейты Уральской обл. Казахстана).

По мнению автора, результаты исследования с помощью ме-

тода <этноландшафтов> свидетельствуют о том. что для различ-

ных групп внугри казахского этноса существует некоторая общая

тенденция к субъективному отдалению от русской этногрупны.

Это может свидетельствовать, считает автор, о наличии тенден-

ции к малой комплементарности между этносами, даже при объ-

ективной близости некоторых зон их природного окружения, од-

нако при этом данная тенденция, но мнению автора, не достигает

уровня выраженной ничкой комплементарности.

Кроме этого, <метод этноландшафтов> применялся в рамках так

называемого <этнофункционального подхода> в психотерапии и пси-

хиатрической диагностике (Сухарев А.В., 1994, 1996). где отноше-

ние к типичным ландшафтам представителей того или иного этноса

служило одним из показателей сохранности или нарушений психиче-

ского здоровья.

Таким образом, методика ранжирования ландшафтов основных

географических зон по степени субъективного предпочтения для

проживания имеет довольно широкий спектр действия, обладает

свойствами проективных психологических техник и может быть ис-

пользована для изучения различных аспектов межэтнического взаи-

модействия.

Это является косвенным, но очень важным свидетельством еще

до конца не понятой и не изученной связи между природной средой

и психологическими характеристиками как в межэтническом, так и

во внутриэтническом контекстах.

ПОСЛЕДСТВИЯ

МЕЖКУЛЬТУРНЫХ КОНТАКТОВ.

МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ

сновным результатом массовых этнических миграции стано-

вятся межэтнические (межкультурные) контакты на групповом

уровне, когда этнические мигранты вступают в более или менее дли-

тельное межкультурное взаимодействие с представителями домини-

рующей культуры.

Последствия межэтнических контактов на групповом уровне мо-

гут быть представлены в виде четырех максимально общих и взаи-

моисключающих категорий, данных в исторической перспективе:

геноцид, ассимиляция, сегрегация и интеграция.

Геноцид - это ситуация, когда одна этническая или культурная

группа, обычно численно доминирующая или обладающая превосхо-

дящими технологическими ресурсами, уничтожает членов другой эт-

нической (или культурной) группы, с которыми она вступает в кон-

такт. В оправдание обычно выдвигается тезис о расовой, этнической

или психической неполноценности группы, подвергающейся уничто-

жению. Это часто случалось в истории в результате так называемых

<великих завоеваний>.

В настоящее время геноцид может возникать как результат или

следствие мировых и локальных войн, конфликтов.

^IL

В психологическом плане геноцид - это выражение предельной

интолерантностн (нетерпимости) к иному образу жизни, другой

<картине мира> (этнической или культурной) вплоть до физическо-

го уничтожения ее носителей.

В основе подобной нетерпимости кроется отсутствие уверенно-

сти в позитивности образа <мы>, которое, в результате действия ме-

ханизмов психологической защиты, ведет к ненависти и агрессии

против других. Данная агрессия, благодаря действии) психологиче-

ского механизма каузальной атрибуции (приписывания причин) в со-

знании ее носителей, объясняется <благородными мотивами> и, та-

ким образом, получает статус легитимности на период ее активного

проявления.

Ассимиляция - термин, используемый для описания поглощения

одной культуры другой. Это происходит, когда этнокультурная груп-

па добровольно или вынужденно адаптируется к обычаям, ценно-

стям. жизненным стилям доминирующей культуры. После несколь-

ких поколений такой ассимиляции члены группы меньшинства име-

ют тенденцию становиться культурно и даже физически неотличи-

мыми от коренных жителей, что приводит к фактическому исчезно-

вению этнической культуры меньшинства.

Принуждение к ассимиляции может привести к чувствам непол-

ноценности. самоуничижения и даже самоненависти у представите-

лей этнического меньшинства.

В психологическом плане ассимиляция - это проявление более

<мягкого> варианта интолерантности к иной культуре, когда ее

представители <принуждаются> жить по меркам доминирующей эт-

нической культуры.

Здесь работает тот же психологический механизм неприятия дру-

гой <картины мира>, которая несет в себе угрозу сомнения в пра-

вильности и универсальности твоей собственной <картины мира>,

угрозу позитивности образа <мы>, поэтому всех <других> нужно сде-

лать <своими>.

Добровольная ассимиляция, цель которой - выжить среди <дру-

гих> - это стремление психологически защититься от возможной аг-

рессии путем вхождения в более массовое и сильное мы, тем самым

усиливая его позитивный образ.

Сегрегация - пример изолированного, независимого существо-

вания этнических культур. Внутри одного общества сегрегация мо-

жет происходить или по воле доминирующего большинства, доби-

вающегося отстранения определенных групп меньшинств от клю-

чевых позиций: или исходить от самих групп меньшинств, активно

добивающихся отдельного положения, культурной независимости,

национальных школ. земельных владений или других форм со-

бственности на основе этнической принадлежности, санкций про-

тив межнациональных браков и т. д. (самосегрегация). На межго-

сударственном уровне это означает стремление групп к изоляции

друг от друга.

С психологической точки зрения сегрегация являет собой боль-

ший прогресс в плане межкультурного взаимодействия. Этнокуль-

турные группы психологически <допускают> существование других

культурных и этнических групп, с иным, свойственным им видением

мира, но как бы <на расстоянии>. Это психологическое расстояние

необходимо им для сохранения позитивного образа <мы>, сомнения

в котором не возникают благодаря искусственному удалению других

<картин мира>.

Все вышеперечисленные варианты <решают> проблему контак-

та между культурно различными народами либо путем уничтожения

людей, отличных от них (геноцид), либо путем уничтожения отлича-

ющейся культуры (ассимиляция), либо посредством уничтожения

контактов с иными культурами (сегрегация). Другими словами, эти

<решения> имеют целью разрушить трудности межкультурного кон-

такта (психологического и, более того, духовного плана) путем

уничтожения самого факта этого контакта.

Между тем проблемы межкультурных отношений могут быть

разрешены только тогда, считают А. Фарнхем и С. Бочнер, когда бу-

дет общепризнано, что человеческие группы различаются в своих

культурных индивидуальностях, что они имеют право сохранять

свои отличительные черты, если они этого желают. Данный при-

нцип должен лежать как в основе отношений между государствами,

так и в основе отношений культурно различных групп внутри одно-

го общества.

Этот первый шаг, очевидная и простая мысль, казалось бы, име-

ет очень важные и далеко идущие последствия. В своих основных

формах этот принцип исключает геноцид и ассимиляцию как прием-

лемые формы кросс-культурных отношений. Но что более значи-

тельно, это поднимает следующий вопрос: если группы являются и

согласны быть различными, то каковы последствия такого культур-

ного различия для общества?

Другими словами, основной вопрос с точки зрения данного под-

хода - это могут ли культурно различные группы жить вместе в гар-

монии и если так, то какую природу может иметь подобная связь?

Предыдущие теории либо игнорируют этот вопрос, либо считают,

что ответ может быть только отрицательным.

Но если начать с предположения, что, в принципе, культурные

различия не ведут с жизненной необходимостью к конфликту, то это

открывает путь к изучению условий контакта, способствующих или,

наоборот, препятствующих кросс-культурному пониманию. Модель

подобного контакта рисуется на принципе интеграции, описывая

структуру культурно совместимого общества.

Интеграция - такой принцип совместимости, когда разные груп-

пы сохраняют свои, присущие им исходно культурные индивидуаль-

ности, хотя в то же время объединяются в единое общество на дру-

гом, равно значимом для них основании. В психологическом плане

это - наиболее позитивный вид межкультурного взаимодействия, в

котором члены этнических (культурных) групп полностью справля-

ются с трудностями принятия другого образа жизни, другой <карти-

ны мира> и даже находят положительные моменты в такой разности

и подобном взаимном существовании.

Примеры такой интеграции существуют (в качестве примера ав-

торы называют Гавайи), где разные этнические группы сохраняют

свои культурные идентичности внутри общего каркаса, который

объединяет их вместе, а закон, по крайней мере, в принципе, обеспе-

чивает равные возможности для развития.

Примеры интеграции в таком понимании достаточно редки, так

как, на наш взгляд, человечество только подходит к признанию пра-

ва различных культурных групп сохранять свою индивидуальность и

к возможности научиться воспринимать данный факт без чувства

личной ущемленности. что сплошь и рядом присутствует в межэтни-

ческих контактах.

Межкультурная толерантность, терпимость - вот к чему должно

идти и постепенно идет человечество. В результатах групповых

межкультурных контактов: геноциде, ассимиляции, сегрегации и ин-

теграции можно увидеть единую последовательную линию, показы-

вающую, как люди постепенно <учились> уживаться с непохожими

на них людьми, как от полной нетерпимости к культурным различи-

ям совершался переход ко все более сложным и толерантным фор-

мам взаимодействия.

Социальной и кросс-культурной психологии еще предстоит по-

нять, что обеспечивает полноценный контакт культур, не приводя-

щий к ущербу ни одной из них.

Но некоторые факторы, способствующие такому контакту, уже

известны.

Согласно данным Дж. Берри и Р. Калина, исследовавших

связь между географической мобильностью и этнической толе-

рантностью у канадцев, географическая мобильность позитивно

связана с общей этнической толерантностью независимо от на-

циональности испытуемых, их социоэкономического статуса и

других переменных. Отсюда делается вывод, что <открытое> об-

щество, с развитыми внешними миграциями, более толерантно,

чем то, в котором люди имеют ограниченные контакты лишь с

немногими культурами.

В исследованиях Д. Берри и М. Плизента. посвященных про-

блеме этнической толерантности в многонациональных общест-

вах. установлено, что уверенность в своей собственной позитив-

ной групповой идентичности может дать основание для уважения

других групп.

Итак, для понимания и <принятия> других надо уважать со-

бственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном зна-

чении и чаще вступать в контакты с другими, отличными от нее

культурами - таковы известные нам на сегодняшний день составля-

ющие формулы межкультурной толерантности.

Не уничтожать другого, не стремиться переделать его на свой

лад, а уважать в нем присущее и тебе право быть самим собой, и на-

учиться не страдать от этого различия, сознавая, что оно не несет уг-

розы твоей индивидуальности. Таков психологический <подтекст>

этой формулы.

Мультикультурализм. Как показывает мировой опыт. не может

быть иной успешной стратегии аккультурации иноэтннчного населе-

ния, чем интеграция, т. е. тенденция сохранения собственной куль-

турной принадлежности наряду с тенденцией овладения культурой

<титульного> этноса.

В этом случае единственная идеология и политика доминирующе-

го общества - мультикультурализм, т. е. позитивное отношение к на-

личию в обществе различных этнокультурных групп и добровольная

адаптация социальных институтов общества к потребностям разных

культурных групп.

Международный опыт существования полиэтнических обществ

предлагает такое развитие национальной политики, которое не тре-

бует от нетитульного населения вынужденных культурных потерь

(ассимиляция), не способствует образованию гетто (сегрегация).

При этом в школьном оС)разовании и социальном законода-

тельстве таких обществ должны подчеркиваться выгоды плюра-

лизма, а представление о непомерно дорогой социальной и лич-

ностной цене этнических предубеждений и дискриминации долж-

но быть сформировано у каждого гражданина.

В продвижении к этим целям может помочь психологическое

изучение отношений к разным этнокультурным группам и установок

на мультикультурализм у граждан полиэтнических обществ. Навст-

речу культурному разнообразию должны идти и изменения в соци-

альных институтах (в сфере политики, образования, здоровья и др.)

На индивидуальном уровне нетитульное население необходи-

мо информировать о выгодах поддержания своей культуры (пре-

жде всего это психологическая защита и социальная поддержка).

Это может распространяться путем взаимодействия этнокультур-

ных общин и таким образом способствовать уменьшению стрес-

са, связанного с ассимиляцией.

С другой стороны, участие представителей этнических мень-

шинств в работе государственных институтов в желаемой мере (в

сфере образования, службах занятости, сфере законодательства)

может уменьшить стрессы сепарации и информировать об опас-

ностях маргинализации (в случае отсутствия идентификации с

собственной культурой и культурой доминирующего общества).

Наиболее важный акцент необходимо делать на том. что аккуль-

турация означает взаимное приспособление (т. е. интеграцию).

Здесь очевидны уступки с обеих сторон: для доминирующего обще-

ства - в изменении школьного образования и государственных

служб, а для аккультурирующихся групп - в утрате элементов со-

бственной культуры, которые ценны, но не адаптивны.

Несмотря на видимые сложности этого взаимного движения на-

встречу друг другу, потери от другой (не направленной на интегра-

цию) политики намного больше, особенно в случае сегрегации и

маргинализации.

Очевидность показывает, что люди без чувства себя (т. е. со-

бственной культурной идентичности, нуждающейся в сохранении

культуры) и те. кто ежедневно сталкивается с отверженном

(предрассудками и дискриминацией), вынуждены платят], очень

большую психологическую цену.

Такое положение навязывает также высокую цену доминиру-

ющему обществу (неизбежность социального конфликта и соци-

ального контроля). В то же время члены этнокультурных групп.

не пытающиеся понять и принять основные ценности и нормы

общества поселения, рискуют вызвать раздражение у членов до-

минирующей культуры, что способно привести к социальному

конфликту.

Необходимо, чтобы члены полиэтнических обществ понимали и

принимали выгоды культурного разнообразия:

1) это одна из красок жизни;

2) способствует здоровой конкуренции:

3) повышает способность общества к адаптации.

Это значит, что социальной системе, когда она встречается с из-

меняющимися условиями в результате экологических или политиче-

ских катаклизмов, становятся доступны альтернативные способы

жизни.

Мир стоит перед серьезной дилеммой: развиваться по принципу

<открытого> общества или разделяться по признаку этнической или

культурной близости - отдаленности. Обе эти тенденции важны для

успешного развития, суть дела - в их разумной гармонии и сочетании.

Критерием в их предпочтении должна выступать личное гь: каж-

дому гражданину страны, вне зависимости от его этнической или ре-

лигиозной принадлежности, должна быть гарантирована возмож-

ность полноценного развития. В контексте нашего динамичного вре-

мени это значит, что человека в попытке обретения новой социаль-

ной идентичности взамен утраченной не будут вынуждать отказы-

ваться от своей этнической или гражданской принадлежности. Со-

хранение этих важнейших составляющих позитивной социальной

идентичности - залог этнической толерантности, а значит, гарантия

социального и этнического мира.

Литература

к разделу 1

АЛЕКСАНДРЕНКОВ Э.Г. <Этническое самосознание> или <этни-

ческая идентичность> // Этнографическое обозрение. - 1996. -№3.-

С. 13-23.

АРУТЮНОВ С.А., ЧЕБОКСАРОВ Н.Н. Передача информации как

механизм существования этносоциальных и биологических групп че-

ловечества // Расы и народы. - Вып. 2. - М., 1972.

ВЕЛИК А.А. Психологическая антропология. - М.,1993.

БОРОНОЕВ А.О., ПАВЛЕНКО В.Н. Этническая психология. -

СПб., 1994.

БРОМЛЕЙ Ю.В. Очерки теории этноса. - М., 1983.

ГУМИЛЕВ Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. -

М., 1993. - С. 39-56, 285-298.

ИЛЬИН И.А. Путь к очевидности. - М.,1993.

КОУЛ М., СКРИБНЕР С. Культура и мышление. - М., 1977.

ПИМЕНОВ В.В. Этнология: предметная область, социальные

функции, понятийный аппарат // Этнология. - М., 1994.

СОЛДАТОВА Г.У. Психология межэтнической напряженности. -

М., 1998.

СТЕФАНЕНКО Т.Г. Этнопсихология. - Вып. 1.- М., 1998.

СУСОКОЛОВ А.А. Структурные факторы самоорганизации этно-

са // Расы и народы. - М., 1990. - Вып. 20. - С. 5-36.

ШИХИРЕВ П.Н. Перспективы теоретического развития этниче-

ской психологии // Этническая психология и общество. - М., 1997. -

С. 11-17.

ШПЕТ Г.Г. Введение в этническую психологию. - Спб., 1996.

Этническая психология и общество. - М., 1997.

BERRY J.W" POORTINGA, Y.H.. SEGALL, M.N. & DASEN P.R.

Cross-cultural psychology: Research and applications. - N.Y., 1992.

BOCK Ph. Continuties in Psychological Anthropology. - San-Francisco.,

1980.

GUDYKUNST W. et al., Culture and interpersonal communication. -

Beverly Hills., 1988.

FURNHAMA., BOCHNER S., Culture Shock: Psychological reactions to

unfamiliar environments, - L.& N.Y., 1986.

HOFSTEDE G. Culture's consequences: international differences in

work-related values. - Beverly Hills.. 1984.

MATSUMOTO D. Culture and Psychology. - N.Y, 1996.

TRIANDIS H.C., Psychology and culture. // Annual Review of

Psychology.-1973.-V. 24.

TRIANDIS H.C. Culture and social behaviour. - N.Y., 1994.

к разделу 2

БРУНЕРД.,ОЛВЕР Р. и ГРИНФИЛД П. Исследование развития по-

знавательной деятельности. - М., 1971.

КОН И.С. Ребенок и общество. - М., Наука, 1988.

КОУЛ М., СКРИБНЕР С. Культура и мышление. - М., 1977.

КОУЛ М. Культурно-историческая психология. - М., 1997.

ЛУРИЯ А.Р. Психология как историческая наука (к вопросу об ис-

торической природе психологических процессов) // История и пси-

хология. - М., 1971. - С. 36-62.

ПИАЖЕ Ж. Речь и мышление ребенка. - М., 1932.

СМИРНОВА Н.Л. Образ умного человека: российское исследова-

ние // Российский менталитет: Вопросы психологической теории и

практики. - М., 1997. - С. 112-130.

СТЕФАНЕНКО Т.Г. Этнопсихология. Вып. 1. - М., 1998.

BERRY J.W., Dasen P.R. Culture and cognition: readings in cross-cultur-

al psychology. - N.Y., 1975.

BOCK Ph. Continuties in Psychological Anthropology. - San-Francisco,

1980.

DAWSON J. Culture and perception. - N.Y., 1961.

HARRINGTON Ch. Psychological anthropology and education, N.Y.,

1979.

LLOYD B.B. Perception and cognition: a cross-cultural perspective -

Harmondsworth, 1972.

PRICE-WILLIAMS D.R.(ed.). Cross-cultural studies. N.Y., 1969.

TAJFEL H. Social and cultural factors in perception // The Handbook of

social psychology. - Mass., 1969- Vol. 3.

TYLER S.A. Cognitive anthropology. - N.Y, 1969.

к разделу 3

БОРОНОЕВ А.О., СМИРНОВ П.И. Россия и русские: характер на-

рода и судьбы страны. - СПб., 1992.

БРАТУСЬ Б.С. Психология. Нравственность. Культура. - М., 1994.

КАСЬЯНОВА К. О русском национальном характере. - М., 1994,

КОН И.С. К проблеме национального характера // История и психо-

логия. - М., 1971.

ЛЕВИ-СТРОСС К. Структурная антропология. - М.. 1980.

ЛОССКИИ Н.О. Характер русского народа. - Париж, 1957.

ОСГУД Ч., СУСИ Дж.. ТАННЕНБАУМ П. Приложение методики

семантического дифференциала к иследованиям по эстетике и

смежным проблемам // Семиотика и искусствометрия. - М., 1972.

ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХОАНАЛИЗ ХАРАКТЕРА. - М.. 1997.

СТЕФАНЕНКО Т.Г. Этнопсихология. Выи. 1 - М., 1998.

СТЕФАНЕНКО Т.Г., ШЛЯГИНА Е.И., ЕНИКОЛОПОВ С.Н. Ме-

тоды этнопсихологического исследования. - М., 1993.

ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ И АМЕ-

РИКАНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ. - Самара, 1996.

ФРЕИД 3. Психоаналитические этюды. - Минск, 1991.

ФРОММ Э. Бегство or свободы. - М.. 1989.

ШЛЯГИНА Е.И., ДАНЗАНОВА Э.Ц. Влияние диаспоральности на

содержание актуального этнопсихологического статуса бурят // Эт-

ническая психология и общество. - М., 1997. - С. 362-370.

Этническая психология и общество. - М., 1997.

ЮНГ К. Психологические типы. - М., 1995.

ВОСК PH. Continuties in Psycholoaica] Anthropolosy. - San-Francisco,

1980.

BOND М. The cross-cultural challenae to social psychology. - N.Y.,

1988.

GUDYKUNST W. et al. Culture and interpersonal communication. -

Beverly Hills., 1988.

KAPLAN B.(Ed.) Studying personality cross-culturally. - N.Y., 1961.

TAJFEL H. Social identity and intergroup relations. - N.Y., 1982.

TRIANDIS H.C. Culture and social behaviour. - N.Y., 1994.

к разделу 4

АГЕЕВ B.C. Психология межгрупповых отношений. - М., 1983.

АГЕЕВ B.C. Межгруиповое взаимодействие. - М., 1990.

ЕГОРОВА А.И. Исследование полоролевых стереотипов народа са-

ха // Этническая психология и общество. - М., 1997. - С. 183-190.

ЗНАКОВ В.В. Понимание правды и лжи в русской историко-куль-

турной традиции // Этническая психология и общество. - М., 1997. -

С. 119-126.

КОУЛ М., СКРИБНЕР С. Культура и мышление. - М.. 1977.

ЛЕБЕДЕВА Н.М. Социальная психология этнических миграций. -

М., 1993.

ПЕТРЕНКО В.Ф. Психосемантнка сознания. - М., 1989.

ПЕТРЕНКО В.Ф., СУРМАНИДЗЕ Л.Д. Психосемантический ана-

лиз грузинских этнических стереотипов // Духовная культура и этни-

ческое самосознание. Вып. 2. - М., 1991. - С. 138-146.

ПЕТРЕНКО В.Ф., АЛИЕВА Л.А. Исследование этнических сте-

реотипов с использованием методики <множественных идентифика-

ций> // Психологический журнал. - 1987 - № 6.

ПОРШНЕВ Б.Ф. Контрсуггестия и история // История и психоло-

гия. - М" 1971. - С. 7-35.

ПОРШНЕВ Б.Ф. О начале человеческой истории. - М., 1974.

СОЛДАТОВА ГУ. Психология межэтнической напряженности. -

М" 1998.

AMIR.Y. Contact hypothesis in ethnic relations // Psychological Bulletin.-

1969 - № 71.

ARGYLE M. Intercultural communication // Cultures in Contact: Studies

in Cross-Cultural Interaction. - Oxford, 1982.

BOCHNER S. The social psychology of cross-cultural relations //

Cultures in Contact: Studies in Cross-Cultural Interaction. - Oxford, 1982.

FURNHAMA., BOCHNER S., Culture Shock: Psychological reactions to

unfamiliar environments, - L.& N.Y., 1986.

GUDYKUNST W. et al. Culture and interpersonal communication. -

Beverly Hills., 1988.

HOFSTEDE G. Culture's consequences: international differences in

work-related values. - Beverly Hills, 1984.

Introducing Social Psychology. - N.Y., 1978.

KLAKHOHN F., STRODTBECK F. Variation in value orientation. - N.Y.,

1961.

LE-VINE R.A., CAMPBELL D.T. Ethnocentrism: theories ofconflict,

ethnic attitudes and group behaviour. - N.Y, 1972.

SCHWARTZ S.H. Universals in the content and structure of values:

Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in

Experimental Social Psychology. Vol. 25. - N.Y., 1992. - P. 11-66.

к разделу 5

БЕРЕЗИН Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация

человека. - Л., 1988.

ГУМИЛЕВ Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1979.

ДЖОНСТОН Р. География и географы. - М., 1979.

ЛЕБЕДЕВА Н.М. Социальная психология этнических миграций. -

М" 1993.

Межкультурное образование: подход Совета Европы. - М., 1995.

ЛЕБЕДЕВА Н.М. Новая Русская Диаспора: социально-психологи-

ческий анализ. - М., 1997.

МУЛДАШЕВА А.В. Роль этнопсихологической двойственности в

межнациональных отношениях. Автореф. : канд.псих. наук. - М.. 1991.

СОЛДАТОВА ГУ. Психология межэтнической напряженности. -

М" 1998.

СТЕФАНЕНКО Т.Г. Этнопсихология. Вып. 1. - М" 1998.

СТЕФАНЕНКО Т.Г, ШЛЯГИНА Е.И" ЕНИКОЛОПОВ С.Н. Ме-

тоды этнопсихологического исследования. - М., 1993.

СУХАРЕВ А.В. Этнопсихотерапевтический подход к человеку в ус-

ловиях кризиса его экосистемы // Мир психологии и психология в

мире. - 1994.- № 10. - С. 63-74.

СУХАРЕВ А.В. Этнические функции культуры и психические рас-

стройства // Психологический журнал. - 1996.- Т. 17.- № 2.- С. 129-

137.

BABIKER I.E. et al.. The measurement of culture distance // Social

Psychiatry.- 1980. - V. 15. - P. 101-116.

BERRY J.W. & PLEASANTS M. Ethnic tolerance in plural societies. -

Paper given at the International Conference on Authoritarism and

Dogmatism. - N.Y., 1984.

BERRY J.W., POORTINGA. Y.H., SEGALL, M.N. & DASEN PR.

Cross-cultural psychology: Research and applications. - N.Y., 1992.

BOCHNER S. The social psychology of cross-cultural relations //

Cultures in Contact: Studies in Cross-Cultural Interaction. - Oxford, 1982.

BRISLIN R.W. Orientation programs for cross-cultural preparation//

Perspectives on Cross-Cultural Psychology. - N.Y., 1979.

Cultures in Contact: Studies in Cross-cultural Interaction. - 0xford,1982.

FURNHAMA., BOCHNER S. Culture Shock: Psychological reactions to

unfamiliar environments. - L.& N.Y., 1986.

Introducing Social Psychology. - N.Y., 1978.

KAPLAN S. A model of person-environment compatibility //

Environment behaviour. - 1983. - V. 15. - P. 1390-1400.

LE-VINE R.A.,CAMPBELL D.T. Ethnocentrism: theories of conflict,

ethnic attitudes and group behaviour. - N.Y., 1972.

LOWENTHAL D. Geography, experience, and imagination: toward a

geographical epistemology // Annals, association of American

Geographers. - 1961, V. 51. - P. 260.

RUSSEL 1.A., LANIUS U.F. Adaptation level and the affective appraisal

of environments // J. Environment Psychology. - 1984. -V. 4-P. 119-135.

TAFT R. Coping with unfamiliar cultures // Studies in Cross-Cultural

Psychology. - L., 1978. - V.I.