2.2. Человек как разумное существо

Сын богатого португальского еврея, сбежавшего от преследова­ний инквизиции в Голландию, Спиноза за свои неортодоксальные взгля­ды был отлучен от синагоги, зарабатывал на жизнь шлифовкой линз и умер от туберкулеза. Бертран Рассел называет его "самым благород­ным и привлекательным из великих философов". Важнейший труд Спи­нозы "Этика" первоначально ходил в списках и был опубликован в год смерти автора. Кроме нее известность получил "Богословско-полити-ческий трактат", где предвосхищены многие современные приемы тек­стологического анализа. Хорошо зная историю и язык древних евреев, Спиноза показывает, что книги Ветхого Завета написаны много позднее описываемых в них событий.

Декарт, как мы видели, резко разграничил, развел душу и тело. Смысл положения: "Я мыслю, следовательно, существую", собственно, в том и состоит, что человек отличает себя от своего тела. В результате у Декарта возникла проблема взаимодействия души и тела. В учении Спи­нозы этой проблемы нет, точнее, он довольно легко находит ее реше­ние. Здесь ему помог средневековый пантеизм. Тело и душа, как утверж­дает Спиноза, это лишь разные состояния одной и той же субстанции. Отсюда, собственно, вытекает и само решение. Оно предложено в зна­менитой теореме Спинозы: "Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей". Хотя мыслитель называл свою субстанцию богом, из ре­шения следовало, что по своим взглядам он гораздо ближе стоял к нату­рализму.

Учения о субстанции и познании составили основу для антрополо­гических воззрений Спинозы - для него самых важных.

Поскольку, с точки зрения Спинозы, тело и ум (душа) принадлежат одному вечному порядку природы, постольку действия людей должны следовать тому же самому порядку. Что противно природе, то, считает Спиноза, противно разуму. Но как определить, что именно соответствует порядку природы? Все люди, объясняет Спиноза, стремятся к самосо­хранению и совершенствованию. Эти стремления лежат в основании человеческой воли и называются потребностью или склонностью. От потребностей проистекают желания. Их удовлетворение выражается в переживании удовольствия. Когда же потребность не удовлетворяется и защищенность снижается, возникает неудовольствие или страдание.

Далее Спиноза пытается связать эмоциональные состояния с моралью: то, что приносит удовольствия, является благом. Но ведь од­нозначной связи между удовольствием и порядочностью не существует. В противном случае непорядочными и правонарушителями были бы только мазохисты. Понятно, что Спиноза эту трудность видит и стремит­ся ее преодолеть. Он пытается навести мост между благом и долгом с помощью разума. Очередная теорема Спинозы гласит: "Люди лишь по­стольку всегда необходимо сходны между собой по своей природе, по­скольку они живут по руководству разума". Удовольствия разума необхо­димы и всеобщи. Знание ведет к самосохранению и совершенству. Из этой уверенности в исключительной плодотворности "интеллектуальной любви к Богу" родился афоризм: "Не плакать и не смеяться, но пони­мать".

Вписав психику в общенаучную картину мира, философ забежал далеко вперед. Для науки XVII-XVIII веков более плодотворным было декартово понимание души как непротяженной субстанции Оно позво­ляло очертить контуры психических явлений и провести их первичную классификацию. Следовательно, действительную культурную потреб­ность, которая подталкивала размышления Спинозы, нужно искать в чем-то ином.

В этой связи обратим внимание на то, что новые общественные нужды не воспринимаются людьми так же непосредственно, как, ска­жем, жажда или потребность в одежде. Социальная потребность, преж­де чем она начнет удовлетворяться, должна быть осознана. (Насколько адекватно - это другой разговор.) По-видимому, именно уразумение это­го непростого обстоятельства явилось идеологическим пафосом пре­вознесения интеллектуальной интуиции.

Последнее предположение представляется тем более правдо­подобным, что сомнения в жизненной достаточности разума зазвучали практически одновременно с доводами в пользу его всемогущества. Эти сомнения были выражены французским мыслителем Блезом Паска­лем (1623-1668). К ним следовало прислушаться еще и потому, что их автор с детства обнаружил поразительные способности к точным наукам и в возрасте двадцати одного года изобрел первую счетную машину.