§ 4. Проблема злоупотребления правом со стороны бенефициара по банковской гарантии и документарному аккредитиву

Предоставляя кредитору значительное удобство в получении возмещения в результате неисполнения контрагентом (должником) основного обязательства либо получении своевременной и надлежащей оплаты по основному обязательству, банковская гарантия и аккредитив между тем создают известный риск для должника *(218).

Такой риск обусловлен тем, что кредитор (бенефициар), основываясь на независимости рассматриваемых обязательств от основного обязательства, может воспользоваться предоставленным ему правом, фактически не нарушая закона, действуя при этом, однако, во вред должнику по основному обязательству.

По мнению Л.А. Бирюковой риск существует в отношении обязанного лица, т.е. банка, принявшего на себя обязательство по гарантии либо аккредитиву *(219). Однако полагаем, что банки, в отличие от должника по основному обязательству, защищены от таких рисков существующими нормами закона и международного частноправового регулирования.

Прежде всего, установленным Унифицированными правилами стандартом проверки документов банками является надлежащее внимание *(220) или разумная тщательность *(221), а также соответствие по внешним признакам документов условиям банковской гарантии либо аккредитива. ГК РФ применительно к банковской гарантии содержит требование проявления банком разумной заботливости при проверке документов (п. 2 ст. 375). Указанные понятия являются однопорядковыми, поскольку представляют собой степень, глубину приложения усилий банком при исполнении принятых на себя обязательств перед бенефициаром. Вместе с тем такие понятия заключают в себе также и пределы ответственности банка, так как обязанность банка ограничена требованием проверки документов на предмет соответствия условиям документарного аккредитива или банковской гарантии по внешним признакам.

Кроме того, Унифицированные правила прямо освобождают банки от ответственности в случае подделки любых документов, предоставляемых бенефициаром, а также в случае недобросовестности такого лица *(222). Сказанное означает, что в случае если банк, осуществляя проверку документов с необходимой тщательностью, обычно требуемой при проведении такого рода операций, по внешним признакам и внешнему виду, т.е. без проведения специальных экспертиз, не определил, в частности, что документы являются поддельными, то он освобождается от ответственности перед должником.

Необходимо обратить внимание на то, что для гарантий обман или злоупотребление со стороны бенефициара всегда связаны с основной сделкой. Считается также, что предоставление определенных средств защиты гаранту и принципалу в таких случаях всегда представляет собой отступление от независимой природы гарантии *(223).

В российской судебной практике имели место случаи, когда судом действия бенефициара были расценены как злоупотребление правом. Так, хорошо известно судебное дело, фабула которого была изложена в Информационном письме Президиума ВАС РФ N 27 *(224). В этом деле требования бенефициара были заявлены в отсутствие нарушения обязательства со стороны принципала.

В другом случае (см. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. N 29) бенефициар требовал выплаты суммы гарантии, при том что в связи с неисполнением обязательства принципалом бенефициар уже получил удовлетворение за счет реализации предмета залога, которым наряду с банковской гарантией было обеспечено основное обязательство *(225). В обеих ситуациях суд отказал бенефициару в удовлетворении его требования на основании ст. 10 ГК РФ ввиду бесспорных доказательств удовлетворения интереса бенефициара.

Относительно указанных судебных решений в литературе неоднократно высказывались мнения, что нельзя применить к рассматриваемым случаям "институт злоупотребления правом". Так, Е.А. Павлодский, ссылаясь на п. 2 ст. 376 ГК РФ, утверждает, что требование бенефициара при повторном заявлении должно быть удовлетворено "и в том случае, когда основное обязательство полностью исполнено. В противном случае следует прийти к выводу, что ГК РФ устанавливает норму, применение которой неминуемо приведет к злоупотреблению правом" *(226).

Другой автор, В.И. Емельянов, считает, что решения судов об отказе в удовлетворении требований бенефициара неправомерны. По его мнению, "арбитражный суд отказался следовать конкретной норме закона, регулирующей рассматриваемые отношения. Статья 10 ГК РФ в этих случаях была использована для того, чтобы не применять закон, который суд посчитал неправильным" *(227).

Л.Г. Ефимова говорит, что "последовательное соблюдение принципа независимости банковской гарантии должно было бы привести к удовлетворению таких исков без выяснения состояния обеспечиваемого обязательства". Вместе с тем автор не столь категорична, поскольку полагает, что, "несмотря на высказанную критику, позицию арбитражных судов следует признать правильной, ибо удовлетворение требований бенефициара в рассматриваемых случаях могло бы породить серию ответных исков: гаранта к принципалу (из договора о предоставлении гарантии), принципала к бенефициару (из неосновательного обогащения), что вряд ли уместно" *(228).

Напротив, Л.А. Бирюкова отмечает, что применение ст. 10 ГК РФ в таких случаях противоречит назначению указанной статьи. По ее мнению, основания для отказа судом в удовлетворении требований бенефициара содержатся в самих нормах о банковской гарантии. "Подобные действия бенефициара не соответствуют формальным требованиям, установленным непосредственно в отношении банковской гарантии, а именно пункт 1 статьи 374 ГК РФ (основание для предъявления требований), пункт 1 статьи 369 ГК РФ (цель и функции банковской гарантии), пункт 1 статьи 378 и пункт 1 статьи 408 ГК РФ. Следовательно, такие действия являются не злоупотреблением правом, так как права на предъявление требований не возникло, а прямым нарушением норм права" *(229). В случае удовлетворения неправомерных требований бенефициара у другого лица возникает право на иск в связи с неосновательным обогащением бенефициара.

При этом, поскольку перечисленные выше нормы не устанавливают последствий подобных нарушений, Л.А. Бирюкова для урегулирования спорных ситуаций предлагает обращаться, используя аналогию права (п. 2 ст. 6 ГК РФ), к общим нормам, устанавливающим "стержневые идеи и принципы гражданского законодательства", в частности, к ст. 1 ГК РФ, закрепляющей принцип равенства субъектов гражданско-правовых отношений. Равенство предполагает, как справедливо указывает автор, соблюдение баланса интересов субъектов отношений при осуществлении ими своих прав и равную судебную защиту в случае их нарушения.

Соглашаясь в целом с мнением Л.А. Бирюковой, вместе с тем полагаем, что применение арбитражными судами РФ в качестве основания для отказа в удовлетворении требований бенефициара ст. 10 ГК РФ имеет под собой основания.

Прежде всего, следует принимать во внимание, что банковская гарантия представляет собой формальное обязательство. Ссылка в требовании бенефициара на нарушение основного обязательства принципалом представляет собой лишь соблюдение формы требования. На первый план, по сути, выходит сам факт предъявления требования бенефициаром. Кроме того, положения п. 1 ст. 369, ст. 374 ГК РФ представляют собой общие нормы, характеризующие банковскую гарантию как одно из средств обеспечения исполнения обязательств. Применение указанных норм, усиленное общими принципами гражданского законодательства, не во всяком случае может надлежащим образом обеспечить защиту интересов гаранта, а, в конечном счете, и принципала от недобросовестных претензий бенефициара. При этом, учитывая безусловность исполнения требования по гарантии и формальный характер такого требования, следует согласиться, что использование норм о недопущении злоупотребления правом является надлежащим способом защиты прав обязанных лиц.

По отношению к аккредитивам правило о том, что независимость аккредитива оканчивается там, где начинается обман, стало признаваться еще в 40-е гг. XX в. Независимые гарантии появились позднее, и на них оказала влияние концепция обмана, созданная для аккредитивов. В то же время, между ними существует ряд отличий. Самое важное, что в случае для документарного аккредитива обман связан с представленными третьими лицами поддельными документами либо документами, содержащими ложные сведения. То есть это обман в документах, который не затрагивает принцип независимости, как это имеет место для гарантий *(230).

В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что риск возникновения необоснованных требований бенефициара является риском должника по основному обязательству. Соответственно, в интересах такого лица совершить все необходимые действия для предотвращения удовлетворения подобных требований банком, в том числе через обращение в суды с заявлением о принятии предварительных обеспечительных мер *(231).