Статья 417. Прекращение обязательства из-за акта органа публичной власти

Статья 417 ГК РФ посвящена прекращению обязательства в связи с возникновением юридической невозможности исполнения. Под юридической невозможностью следует понимать ситуацию, когда в силу издания органом государственной или муниципальной власти актов совершение должником действий по исполнению своих договорных обязательств оказывается неправомерным.

По своей сути юридическая невозможность исполнения, как правило, носит временный характер, так как нельзя исключить того, что в будущем соответствующий акт будет признан недействительным или просто отменен и возможность исполнить обязательство снова откроется. А как было отмечено в комментарии к ст. 416 ГК РФ, временная невозможность исполнения не должна прекращать обязательство; вместо этого договор в таких случаях должен прекращаться посредством института расторжения по инициативе сторон. Возникающее противоречие устраняется, если вспомнить про то, что ст. 417 ГК РФ является специальной нормой по отношению к ст. 416 ГК РФ, а проблема отпадения препятствия решается ею в отношении юридической невозможности посредством института возобновления обязательства с обратной силой (п. 3 ст. 417 ГК РФ). Это решение не является в полной мере логичным. Более разумно было бы исходить из того, что при возникновении юридической невозможности исполнения обязательство не прекращается автоматически, но договор может быть расторгнут сторонами, если одна из сторон решит больше не ждать отпадения такого препятствия (т.е. синхронизировать подходы к фактической и юридической невозможности). Тем не менее в рамках действующей редакции ст. 417 ГК РФ мы, к сожалению, имеем иное

решение.

1.1. Согласно п. 1 ст. 417 ГК РФ в случае, если издание органами государственной или муниципальной власти акта делает обязательство невозможным к исполнению лишь частично, обязательство должника прекращается в соответствующей части. При этом очевидно, что каждая из сторон должна получить право на отказ от договора в целом,__ если уменьшение объема обязательств должника существенно меняет предмет договора и лишает стороны интереса в его исполнении.

1.2. В силу прямого указания в п. 1 ст. 417 ГК РФ в случае, если соответствующий акт носит незаконный характер и признан недействительным, стороны вправе обратиться в суд с иском к соответствующим публичным образованиям о возмещении возникших в связи с прекращением обязательства убытков по правилам ст. ст. 13 и 16 ГК РФ. В силу п. 3 ст. 417 ГК РФ признание такого акта недействительным будет означать возобновление прекращенного обязательства с обратной силой. Но это не исключает того, что у сторон могут возникнуть убытки, вызванные тем, что некоторый период времени обязательство считалось прекращенным.

1.3. К случаям юридической невозможности исполнения подлежит применению ряд положений, который был выведен из буквального текста или толкования ст. 416 ГК РФ, являющейся общей нормой о невозможности исполнения.

Так, прекращение обязательства должника в силу юридической невозможности влечет синхронное прекращение и встречного обязательства, а также в случае, если встречное обязательство было исполнено, дает право на истребование осуществленного предоставления по правилам о неосновательном обогащении.

В отношении юридической невозможности подлежит применению выведенное из общего принципа добросовестности правило о необходимости направления должником в адрес кредитора извещения о выявленном препятствии. Например, если в отношении должника введен судебный запрет на совершение действий, входящих в предмет обязательства, то должник должен немедленно уведомить об этом кредитора. Такая обязанность исключается только в тех случаях, когда должнику очевидно, что соответствующая информация о возникшем препятствии доступна и кредитору (например, о введении эмбарго).

1.4. Юридическая невозможность прекращает обязательство, только если соответствующий акт издан после заключения договора и невозможность носит последующий характер. Если юридическая невозможность присутствует на момент заключения договора, возможно одно из двух решений. Если судом установлено, что воля сторон была направлена на совершение того, что юридически запрещено, то речь должна идти о недействительности договора по правилам ст. 168 ГК РФ. Если же из договора следует, что стороны имели в виду исполнение обязательств только после того, как отпадет соответствующее юридическое препятствие (т.е. поставили исполнение обязательства под отлагательное условие изменения правовых предписаний), то договор признаваться недействительным не должен. Состояние же "вечной подвешенности" в такой ситуации должно устраняться за счет принципов, выведенных в рамках комментария к ст. 327.1 ГК РФ.__

Если издание государственными (муниципальными) органами власти актов не приводит к тому, что исполнение обязательства будет неправомерным, но лишает должника возможности исполнить обязательства фактически, ст. 417 ГК РФ не должна применяться. Например, если в связи с введением российскими властями запретов на импорт определенной зарубежной продукции российский импортер не может исполнить свое обязательство по ее поставке покупателю, нельзя говорить о юридической невозможности исполнения. Юридическая невозможность возникает в такой ситуации в отношении обязательств по договору данного импортера и иностранного поставщика, но юридической невозможности нет в отношениях между российским импортером и конечным покупателем. Запрет на импорт не запрещает российскому импортеру, если у него каким-то образом данный товар окажется (например, будет найден импортером в остатках на складах или куплен у другого импортера, завезшего товар до введения запрета на импорт), поставить его покупателю. В такого рода ситуациях в самых крайних случаях (если данный товар, действительно, отсутствует на рынке) можно говорить лишь о фактической невозможности исполнения.__

В силу прямого указания в п. 2 ст. 417 ГК РФ, если юридическая невозможность возникла в связи с неправомерными действиями (бездействием) самого должника, обязательство не считается прекращенным. В частности, если у должника, нарушившего лицензионные требования, была отозвана лицензия, его обязательство остается в силе. В такой ситуации до тех пор, пока сохраняется такая юридическая невозможность, иск кредитора об исполнении обязательства в натуре будет отклонен в силу того, что суд не может присудить к совершению неправомерных действий (см. комментарий к ст. 308.3 ГК РФ). Но кредитор, не заявляя иска об исполнении в натуре, может ожидать восстановления возможности исполнения в тот период времени, который сочтет нужным. Впоследствии, потеряв интерес к договору или веру в скорое отпадение юридического препятствия, он вправе отказаться от договора в связи с существенной просрочкой (если невозможность исполнения таковую спровоцировала) или по правилам п. 2 ст. 328 ГК РФ отказаться в связи с предвидимым нарушением. В то же время в ряде случаев суд будет вправе отказать кредитору во взыскании убытков и начисленной неустойки в целом или в части по правилам ст. 404 ГК РФ за период ожидания, если посчитает, что кредитор, нерационально занимая такую выжидательную позицию, не отказываясь от договора и не заключая заменяющую сделку в условиях крайне низкой вероятности отпадения юридического препятствия, не принимал разумные меры к минимизации своих убытков.

Следует также обратить внимание на то, что в случае, если основанием для возникновения юридической невозможности исполнения стал отзыв у должника лицензии, на право кредитора отказаться от договора прямо указывает также и п. 3 ст. 450.1 ГК РФ.

Как уже отмечалось, оптимальным решением этой проблемы был бы вовсе отказ от идеи о прекращении обязательств при возникновении юридической, а значит, как правило, по определению временной невозможности. Но законодатель решил по-иному и прибегнул к следующему решению. Если соответствующий акт государственных или муниципальных властей впоследствии отменяется или признается недействительным, обязательство не считается прекращенным (т.е. возобновляется с обратной силой) при условии, что кредитор в разумный срок не отказался от договора.

Другой вопрос: что происходит с обеспечениями, если ранее прекращенное обязательство впоследствии удивительным образом воскресает по правилам комментируемой нормы? Воскреснут ли прекратившиеся вместе с обеспечиваемым обязательством залог третьего лица или поручительство, если впоследствии обеспечиваемое обязательство восстановилось? Видимо, без согласия соответствующих обеспечителей такое восстановление прекращенных обеспечений невозможно.

Нелогичность такой ситуации - еще один аргумент в пользу того, что сама идея прекращения-восстановления неудачна, и куда разумнее было бы просто отказаться от самой идеи автоматического прекращения при юридической временной невозможности.

В этом контексте важное значение приобретает тот факт, что норма п. 3 ст. 417 ГК РФ является диспозитивной (в силу прямого в ней указания), и стороны вправе оговорить иные последствия отпадения юридической невозможности. Как уже отмечалось, избежать этих проблем применения п. 3 ст. 417 ГК РФ можно, если стороны договорятся о том, что юридическая невозможность вовсе не приводит к автоматическому прекращению обязательств, но дает кредитору и должнику, не отвечающему за возникновение такой невозможности, право на отказ от договора.

3.3. Пункт 3 ст. 417 ГК РФ не вполне удачен еще и потому, что он говорит лишь о праве кредитора отказаться от договора и снять тем самым угрозу последующего ретроспективного возобновления обязательства при отпадении юридических препятствий. Аналогичное право должника не упоминается. При этом должник мог не быть ответственным за возникновение препятствия (например, введение эмбарго) и по

справедливости не должен страдать от вечной неопределенности и риска последующего возобновления его обязательства при отпадении препятствия, ведь если кредитор в такой ситуации не пожелает отказаться от договора, должник оказывается заложником положения и вынужден сохранять свою готовность исполнить обязательство в любой сколь угодно отсроченный во времени момент отпадения препятствия. В данных обстоятельствах очевидно, что право должника, не отвечающего за возникновение юридического препятствия, на отказ от договора должно быть также признано. Это вытекает из применения для восполнения пробела закона принципов справедливости, разумности и добросовестности (ст. 6 ГК РФ). Соответственно, должник, не отвечающий за возникновение юридической невозможности, вправе также отказаться от договора как минимум, если юридическое препятствие сохраняется в течение продолжительного периода времени.__