Ручательство коммиссионера за исполнение сделки третьим лицом не является поручительством

Не очень распространено на практике, но все же встречается применение делькредере — ручательства комиссионера за исполнение сделки третьим лицом (ст. 991 ГК РФ). Оно не очень часто используется в хозяйственном обороте, поскольку в случае неисполнения третьим лицом сделки стороны обычно прибегают к «традиционной» схеме: комиссионер обязан немедленно сообщить об этом комитенту, собрать необходимые доказательства, а также по требованию комитента передать ему права по такой сделке с соблюдением правил об уступке требования(п. 2 ст. 993 ГК РФ; постановление Президиума ВАС РФ от 12.11.2002 № 665/02). Но, несмотря на это, споры по делькредере периодически возникают в практике арбитражных судов. Прежде всего, делькредере не следует путать с договором поручительства, поскольку при делькредере комиссионер становится единственным должником комитента, что отличает делькредере от поручительства, при котором поручитель и должник несут солидарную либо субсидиарную ответственность (п. 1 ст. 363 ГК РФ; п. 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85). Содержание условия о делькредере законом или иными правовыми актами не предписано, и стороны вправе определять его по своему усмотрению исходя из принципа свободы договора. Из правового анализа ст. 991 ГК РФ не следует, что данная норма носит императивный характер(постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16.12.2010 по делу № А53-4181/2010). Фактически исполняя в рамках делькредере обязательства перед комитентом за недобросовестное третье лицо (например, возмещая стоимость утраченного при перевозке груза), комиссионер вправе требовать от него впоследствии возмещения убытков, причиненных ненадлежащим исполнением обязательств по договору перевозки (постановление ФАС Северо-Западного округа от 05.09.2008 № А05-10075/2007).

 

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Оценка акций компании. Какие доказательства помогут оценить бизнес максимально эффективно

Ирина Александровна Вишневская  партнер компании Berkshire Advisory Group, сертифицированный негосударственный судебный эксперт, сертифицированный член Судебно-экспертного научного общества (The Forensic Sciences Society, Великобритания)

• Какие материалы не могут быть использованы при проведении экспертного исследования

• Может ли эксперт заниматься самостоятельным сбором материалов для составления экспертизы

• В каких случаях эксперт вправе получать информацию от стороны по делу

Одной из сфер, в которой невозможно обойтись без привлечения эксперта, является оценка акций и долей в обществах с ограниченной ответственностью. В деловом обороте такую оценку акций обычно называют «оценка бизнеса» предприятий. При производстве судебных экономических экспертиз используются специальные знания ряда прикладных экономических наук, бухгалтерского учета, финансового анализа, знания о налогах и налогообложении, кредитовании и т. д. Применительно к арбитражной практике наиболее распространенной ситуацией является необходимость установления начальной продажной цены акций (долей участия) в рамках конкурсного производства, либо оспаривание оценки стоимости акций (долей), либо определение величины ущерба в связи со сделками по отчуждению акций (долей). Поскольку во всех перечисленных случаях требуются специальные познания в сфере оценки бизнеса, суды назначают экспертизу для установления стоимости акций (долей) обществ по ходатайству лиц, участвующих в деле. Участникам процесса, заинтересованным в исходе дела, очень важно разобраться в особенностях проведения экспертизы и подготовки заключения экспертов, дабы понимать, какие материалы дела и информация могут быть предъявлены эксперту для исследования, а использование какой информации совершенно недопустимо.

Законодательство об оценочной деятельности может применяться к судебным экспертам лишь в части

Объектом исследования экспертизы по определению стоимости акций (долей) являются содержащиеся в материалах дела материальные (бумажные) носители сведений, относящихся к предмету экспертизы. В нашем случае это информация о правах на обыкновенные именные бездокументарные акции, либо долях участия в обществах с ограниченной ответственностью. Этот факт очень важен, поскольку определяет в дальнейшем применение экспертом соответствующих методов исследования. Объектом экспертизы при этом будет являться не само предприятие, а индивидуально определенный объект, представленный для производства судебной экспертизы по конкретному арбитражному делу, то есть акции либо доли участия в уставном капитале той или иной организации.

При производстве экспертизы по определению стоимости акций (долей) эксперт использует общенаучные и специальные методы, содержание которых описано в специальной экспертной литературе. В том числе и знакомые большинству специалистов три подхода к оценке: затратный, сравнительный и доходный. При этом необходимо отметить, что судебно-экспертная деятельность не является оценочной деятельностью. Она регулируется не Федеральным законом от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», а соответствующим процессуальным законодательством (АПК РФ, ГПК РФ, УПК РФ) и Федеральным законом от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее – Закон № 73-ФЗ). Поэтому требования законодательства, регулирующие оценочную деятельность в РФ, могут применяться к судебно-экспертной деятельности лишь в части, не противоречащей соответствующему процессуальному законодательству и Закону № 73-ФЗ.

Как правило, для сбора информации в целях выполнения оценки оценщик выезжает на предприятие, знакомится с активами, их техническим состоянием, производством, технологией, проводит интервью менеджмента и финансовой службы. При проведении судебной экспертизы, особенно по оценке акций (долей), ситуация принципиально иная.

Выезд эксперта может осуществляться в процессе производства экспертизы с целью осмотра входящего в состав объекта исследования имущества по месту его нахождения. В этом случае начинается реализация прав эксперта.

При проведении экспертизы в отношении стоимости акций (долей) выезд эксперта может быть осуществлен не для экспертного осмотра объекта экспертизы – поскольку объектом экспертизы являются бездокументарные акции (доли участия в ООО). Посещение предприятия является в данном случае методом изучения объекта исследования. Чтобы эксперт смог разобраться, что из себя представляет предприятие, увидеть технологический процесс производства (если это, например, машиностроительный завод), последовательность производственных процессов, а также получить визуальное представление о состоянии основных производственных активов. При этом экспертом используются такие общенаучные методы исследования, как наблюдение и фотосъемка.

Эксперт не вправе самостоятельно собирать доказательства для производства экспертизы

Еще одним важным моментом при производстве экспертизы по определению стоимости акций (долей) является использование внешней (помимо материалов дела) информации. Очевидно, что для применения трех подходов к оценке, в любом случае эксперт обращается: к открытой информации, к надежным информационным источникам для получения информации об объектах-аналогах при корректировке статей баланса в рамках затратного подхода; предприятиях-аналогах – в рамках сравнительного подхода; тенденциях рынка, конкуренции, ценах на продукцию, рыночных трендах – в рамках доходного подхода. Может ли это быть рассмотрено как самостоятельный сбор информации? Ведь абз. 2 ст. 19 Закона № 73-ФЗ установлено, что орган или лицо, назначившее судебную экспертизу, предоставляют объекты исследований и материалы дела, необходимые для проведения исследований и дачи заключения эксперта. В словаре судебных терминов судебных экспертиз приведены определения понятий «материалы дела» и «исходные данные».

Под материалами дела понимаются:

• собранные, систематизированные и образующие содержание дела протоколы следственных и судебных действий, распорядительные процессуальные акты, а так же иные документы, приобщенные к делу вещественные доказательства, документы, образцы, иные материалы для сравнения;

• документы, протоколы и приложения к ним, отражающие ход и результаты следственных и судебных действий, процессуальные акты. Эксперту представляются для ознакомления материалы дела, содержащие фактические исходные данные, относящиеся к предмету экспертизы, необходимые для решения поставленных перед ним вопросов.

Под исходными данными понимаются:

• совокупность сведений об обстоятельствах дела и (или) свойствах объектов экспертного исследования, содержащихся в акте о назначении экспертизы и (или) в представленных эксперту материалах дела, – фактические исходные данные;

• научно-технические, справочные данные, избираемые экспертом для дачи заключения.

Таким образом, эксперт должен использовать специальные справочные данные, избранные для дачи заключения, а не самостоятельно собирать материалы (доказательства) для производства судебной экспертизы. Например, он может использовать данные из имеющейся у эксперта в наличии (на основе платной подписки) базы данных СПАРК (Система профессионального анализа рынков и компаний).

Кроме того, не допускается использование исходных данных, справочных данных (в том числе справочных данных по международным базам сделок с предприятиями-аналогами Bloomberg), предоставляемых не на русском языке, поскольку эксперт в данном случае может выйти за пределы специальных знаний в области стоимостной оценки объектов гражданских прав, что противоречит требованиям ч. 1 ст. 55 АПК РФ и ст. 16 Закона № 73-ФЗ. Эксперт вправе использовать только документы и информацию, составленные на государственном языке РФ. Либо экспертом должно быть заявлено ходатайство о предоставлении перевода, составленного на иностранном языке документа. Если эксперт имеет высокую квалификацию и прошел специальное обучение и сдал экзамены по программе оценочной деятельности по международным стандартам оценки, он может подтвердить свою квалификацию в специальных знаниях в области стоимостной оценки, включая специальную оценочную и финансовую терминологию на английском языке.

Эксперт может использовать информацию от сторон по делу, получив ее только через суд

Следующим важным постулатом проведения экспертизы является невозможность вступления эксперта в контакты, сопровождающиеся обменом информацией с представителями сторон по делу. Эксперт вправе получать всю информацию только от суда. Если в предоставленных документах и информации будут выявлены противоречия, только тогда он может ходатайствовать о допросе ответственных за предоставленные документы лиц и о вызове их в качестве свидетелей для дачи пояснений. И затем уже использовать данные протокола допроса свидетеля в качестве исходных данных для производства экспертизы. Это единственный правильный путь. Но такая процедура может очень сильно затянуть судебный процесс и срок производства экспертизы. Поэтому судьи используют его не очень охотно. В противном случае, эксперту следует отметить выявленные несоответствия в материалах для производства экспертизы, дать их оценку и указать, какие данные были использованы и почему.

При подготовке заключения очень важно уделять внимание не только самому процессу экспертизы, логике эксперта, но и деталям оформления заключения. Например, эксперт обязан ссылаться на использованные документы и их местонахождение в материалах дела, которые имеют сквозную нумерацию. При производстве экспертизы эксперт руководствуется, в первую очередь, Законом № 73-ФЗ, который определяет правовую основу, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности в РФ в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве. Федеральные стандарты оценки, в частности «Общие понятия оценки, подходы к оценке и требования к проведению оценки (ФСО № 1)», утвержденные приказом Минэкономразвития России от 20.07.2007 № 256 9 (далее – ФСО № 1), определяют общие понятия оценки, подходы к оценке и требования к ее проведению, применяемые при осуществлении оценочной деятельности. При производстве экспертизы и проведении исследования, относящегося к предмету экспертизы, требования законодательства об оценочной деятельности не распространяются. При этом эксперту не воспрепятствуется использовать общепринятую терминологию, представленную в нормативных актах в области оценки.

Еще одно существенное отличие оценочной деятельности и судебной экспертизы по оценке, которое особенно важно при определении стоимости акций (долей) на предшествующую дату: при проведении оценки оценщик не может использовать информацию о событиях, произошедших после даты оценки (п. 19 ФСО № 1). Это требование относится именно к оценочной деятельности, а не к судебной экспертизе. В рамках судебной экспертизы, напротив, любые прогнозы, сделанные экспертом на дату определения стоимости и отличающиеся от фактически сложившихся данных после даты оценки, являются ошибочными.

При проведении экспертизы по определению стоимости акций (бизнеса) следует максимально просто отражать логику эксперта при выработке как выводов по отдельным подходам, так и итоговых выводов экспертизы. Суду сложно понять многообразие и сложность терминов, но взвешенные выводы эксперта будут понятны. От того, насколько качественно и доступно будет составлено экспертное заключение, может зависеть результат всего дела.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Оспаривание сделки по приобретению акций. Как избежать затягивания рассмотрения корпоративного спора

Алексей Вячеславович Пономарев  старший юрист корпоративной практики Юридической фирмы «КЛИФФ»

• Как предотвратить искусственное затягивание вынесения решения по корпоративному спору

• Каким образом подтверждается право собственности акционера на акции

• Какие основания для приостановлении дела по корпоративному спору будут достаточными

В арбитражном суде одновременно могут находиться на рассмотрении исковое заявление акционера по корпоративному спору, не связанному со спором о праве на акции, и исковое заявление об оспаривании сделки, на основании которой истец по корпоративному спору приобрел акции эмитента. Корпоративные споры, не связанные со спором о праве на акции, касаются, как правило, конфликтов по поводу управления в обществе. К сделкам по приобретению акций можно отнести как типичные гражданско-правовые сделки (купля-продажа, мена, дарение), так и не типичные сделки, являющиеся результатом приватизации или некоторых корпоративных процессов (реорганизация, внесение акций в уставный капитал юридического лица и т.п.). Предмет иска в указанных корпоративных спорах и предмет иска в споре о действительности основания приобретения истцом акций эмитента не имеют прямой взаимосвязи. Поэтому их рассмотрение в одном процессе может быть поставлено под сомнение. Но вместе с тем, от результата рассмотрения иска о праве на акции может зависеть исход и корпоративного спора. Для участников спора важно знать, возможно ли одновременное рассмотрение иска о праве на акции и искового заявления по корпоративному спору, не связанному со спором о таком праве, либо необходимо приостановить рассмотрение последнего, до принятия окончательного решения по первому делу.

Спор о праве на акции влияет на рассмотрение корпоративного спора

Правом на обращение в суд с исками по корпоративным спорам, не связанным со спором о праве на акции, обладают исключительно акционеры эмитента, являющиеся таковыми как на момент возникновения предмета спора (например, принятие решения органом управления или заключение сделки), так и на момент предъявления иска и принятия судебного решения (п. 7 ст. 49 Федерального закона от 26.12.1995 № 208–ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон № 208– ФЗ). Отсутствие у истца статуса акционера на один из указанных выше моментов является самостоятельным основанием для отказа в иске (постановления ФАС Северо-Западного округа от 18.10.2007 по делу № А56-52108/2006, Волго-Вятского округа от 25.01.2008 по делу № А28-3939/2007-104/2, Московского округа от 31.01.2011 по делу № А41-27382/09, Западно-Сибирского округа от 26.08.2011 по делу № А45-19462/2010).

Таким образом, в рамках указанных дел в первую очередь подлежит установлению факт наличия у истца статуса акционера общества.

При этом удовлетворение иска о признании недействительной сделки по приобретению истцом акций и применении последствий ее недействительности будет означать, что истец не являлся акционером эмитента ни на момент возникновения предмета корпоративного спора, ни на момент обращения в суд. А в этом случае, ему должно быть отказано в иске.

Цитата: «В случае если арбитражный суд при рассмотрении дела установит, что в производстве другого арбитражного суда находится дело, требования по которому связаны по основаниям их возникновения и (или) представленным доказательствам с требованиями, заявленными в рассматриваемом им деле, и имеется риск принятия противоречащих друг другу судебных актов, арбитражный суд может приостановить производство по делу в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 143 настоящего Кодекса» (п. 9 ст. 130 АПК РФ).

При этом в силу указанной нормы (п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ) арбитражный суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого каким-либо судом, входящим в судебную систему Российской Федерации.

Приведенные нормы в совокупности направлены на устранение конкуренции между судебными актами по делам с пересекающимся предметом доказывания.

Применяя указанный подход, можно прийти к выводу о том, что до вступления в силу судебного акта по иску об оспаривании основания приобретения истцом акций эмитента невозможно сделать вывод о наличии или отсутствии у него статуса акционера, как на момент возникновения предмета спора, так и на момент подачи иска по корпоративному спору.

Руководствуясь изложенным выше подходом, арбитражные суды зачастую приостанавливают рассмотрение корпоративных споров до вступления в силу судебных актов по делу, связанному с оспариванием сделки, на основании которой акционер приобрел акции эмитента (постановления ФАС Московского округа от 22.12.2006 № КГ-А40/12409-06, Уральского округа от 12.04.2010 по делу № А76-22519/2009-16-702/66-47).

Такой подход к разрешению рассматриваемого вопроса представляется не совсем правильным, и не может быть признан оптимальным с точки зрения принципа равноправия сторон.

Приостановление производства по корпоративному спору до вынесения другого решения приводит к злоупотреблению

Применение судами изложенного выше подхода привело к тому, что ответчик по корпоративному спору (чаще всего это эмитент), либо лица, связанные с ним, получили возможность существенно затянуть процесс по корпоративному спору, поставив под сомнение основание приобретения истцом акций по делу в другом процессе. Причем реализация такой возможности не вызывает никаких затруднений. Это связано со следующим.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом (абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ). В продолжение указанной нормы Пленумы ВС РФ и ВАС РФ в своем совместном постановлении от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указывают, что споры по таким требованиям должны рассматриваться судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица (п. 32).

Таким образом, с иском об оспаривании сделки по приобретению акционером акций может выступить любое лицо, которое полагает, что его права нарушены. Несмотря на то, что факт оспаривания действий, не затрагивающих законные интересы истца и не нарушающих его прав, является основанием для отказа в иске, дело будет принято к производству вне зависимости от основания иска.

Примером такого злоупотребления является дело, в рамках которого эмитент обратился в суд с требованием о признании недействительной сделки по созданию общества в результате процедуры приватизации. Несмотря на то, что истец не принимал участия в процедуре приватизации, его права и интересы не были затронуты, суд принял исковое заявление и возбудил производство по делу. Естественно, в результате рассмотрения дела истцу было отказано в удовлетворении его требований по указанным выше основаниям (решение Арбитражного суда г. Москвы от 11.05.2010 по делу № А40-160085/09-104-821).

Необходимо отметить, что до вступления в силу судебного акта по указанному спору было приостановлено дело № А40-6979/10-136-68, в рамках которого рассматривался иск акционера к эмитенту об устранении нарушений законодательства, допущенных в ходе подведения итогов общего собрания акционеров (определение Арбитражного суда г. Москвы от 05.04.2010 по делу № А40-6979/10-136-68). Определение о приостановлении впоследствии было отменено апелляционной инстанцией (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.05.2010 по делу № А40-6979/10-136-68). Но при этом ответчик частично добился своей цели, связанной с затягиванием процесса на время апелляционного оспаривания определения о приостановлении.

Другим примером, иллюстрирующим описанные злоупотребления, является дело, в рамках которого акционер кипрской компании, являющейся продавцом по договору купли-продажи акций российского акционерного общества, оспорил указанный договор в связи с тем, что он является сделкой с заинтересованностью и не был надлежащим образом одобрен. При этом в обоснование факта заинтересованности со стороны кипрской компании истец ссылался на несоответствие оформленной сделки нормам международного частного права. В ходе рассмотрения указанного дела истец предпринимал ряд мер для его затягивания путем привлечения третьих лиц и соответчиков (дело № А41-34594/2012). При этом до вступления в силу судебного акта по указанному спору был приостановлен ряд дел по иску акционера (определения Арбитражного суда г. Москвы от 17.08.2012 по делу № А40-45323/12-158-440, от 20.08.2012 по делу № А40-49184/12-158-469, от 09.10.2012 по делу № А40-45326/12-57-425). Более того, истец по делу об оспаривании договора купли-продажи акций одновременно являлся акционером эмитента, голосовавшим за принятие оспариваемых решений. Необходимо отметить, что определение по одному из указанных дел было отменено в апелляционной инстанции (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.11.2012 по делу № А40-45326/12-57-425), при том, что по двум другим делам определения о приостановлении апелляционная инстанция оставила в силе (постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.10.2012 по делу № А40-49184/12-158-469, от 09.10.2012 по делу № А40-45323/12-158-440). Данное обстоятельство подтверждает наличие на тот момент неопределенности по рассматриваемому вопросу. Впоследствии указанные акты о приостановлении были отменены в кассационном порядке (постановления ФАС Московского округа от 29.11.2012 по делу № А40-49184/12-158-469, от 05.12.2012 по делу № А40-45323/12-158-440), но, так или иначе, дело было приостановлено на четыре месяца, пока длилось обжалование актов о приостановлении.

Затягивание процесса в подавляющем числе случаев соответствует интересам ответчика. Указанное выше обстоятельство, связанное с неограниченностью круга лиц, имеющих право обратиться в суд с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки, открывает широкое поле для злоупотреблений со стороны ответчика по корпоративному спору.

Такие злоупотребления выражаются в том, что сам ответчик, либо связанные с ним лица обращаются в суд с исками о применении последствий недействительности сделки, являющейся основанием приобретения истцом акций. После этого ответчик по корпоративному спору заявляет ходатайство о приостановлении производства по делу до вступления в законную силу судебного акта по делу об оспаривании указанной сделки.

Исходя из вышеизложенного, удовлетворение ходатайства о приостановлении производства по корпоративному спору в указанных обстоятельствах ставит ответчика в преимущественное положение по отношению к истцу, что является нарушением принципа равноправия сторон, закрепленного в ст. 8 АПК РФ.

Спор о приобретении акций не является основанием для приостановления производства по корпоративному спору

Представляется, что описанный выше подход, согласно которому производство по корпоративному спору подлежит приостановлению до вступления в силу судебного акта по делу об оспаривании основания приобретения истцом акций, не в полной мере соответствует нормам материального права. Это выражается в следующем.

Права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра – записями на лицевых счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии – записями по счетам депо в депозитариях (абз.2 ст. 28 Федерального закона от 22.04.1996 № 39- ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее – Закон № 39- ФЗ)

При этом право на именную ценную бумагу переходит к приобретателю с момента внесения соответствующей приходной записи по лицевому счету (ст. 29 Закона № 39- ФЗ).

Из указанных положений закона следует, что наличие либо отсутствие у лица права на акции и, соответственно, статуса акционера общества, устанавливается на основании существующих записей в системе ведения реестра, а не на основании совершенных сделок с ценными бумагами и исполненных денежных обязательств по таким сделкам.

В соответствии со ст. 149 ГК РФ, ст. 46 Закона № 208-ФЗ права на акции подтверждаются путем выдачи выписки из реестра акционеров общества.

Цитата: «Держатель реестра акционеров общества по требованию акционера или номинального держателя акций обязан подтвердить его права на акции путем выдачи выписки из реестра акционеров общества, которая не является ценной бумагой» (ст. 46 Закона № 208-ФЗ).

Таким образом, в случае если на момент возникновения предмета спора, а также на момент обращения с иском информация об истце содержалась в реестре акционеров, что было подтверждено выпиской из реестра акционеров, факт обладания истцом статусом акционера должен считаться доказанным вне зависимости от наличия спора вокруг договора, послужившего основанием для приобретения акций.

Необходимо отметить, что применение указанного подхода способствует стабилизации гражданского оборота и правовой определенности его участников. Это связано с тем, что в обратном случае судам необходимо было бы в любом корпоративном споре, не связанном со спором о праве на акции, при установлении факта обладания истцом статуса акционера проверять на действительность основания приобретения им акций. Что существенно затруднило бы рассмотрение таких споров. Изложенные выше выводы были подтверждены новой судебной практикой (постановления ФАС Московского округа от 29.11.2012 по делу № А40-49184/12-158-469, от 05.12.2012 по делу № А40-45323/12-158-440; определения ВАС РФ от 23.01.2013 № ВАС-18515/12, от 23.01.2013 № ВАС-5/13).

Представляется, что в рассматриваемой ситуации возможно также применение по аналогии положения п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств» (далее – Постановление № 57). Согласно указанному положению возбуждение самостоятельного производства по иску об оспаривании договора, в том числе в случае, когда такой иск предъявлен учредителем, акционером организации или иным лицом, которому право на предъявление иска предоставлено законом, само по себе не означает невозможности рассмотрения дела о взыскании по договору в судах первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. В силу чего не должно последовать приостановление производства по этому делу на основании п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ.

Такая позиция связана с тем, что и в рассматриваемой ситуации, и в ситуации, описанной в Постановлении № 57, рассматривается вопрос о приостановлении производства по делу до принятия судебного акта по другому делу об оспаривании договора, в результате которого у истца возникли права, защищаемые в рамках первоначального иска.

Необходимо отметить, что рассмотрение дела об оспаривании основания приобретения истцом акций не влечет невозможность рассмотрения корпоративного спора, не связанного со спором о праве на акции, а также не влечет риска принятия конкурирующих судебных актов. Объясняется это тем, что к новым обстоятельствам, являющимся основанием для пересмотра судебных актов, относится, в том числе, признанная недействительной вступившим в законную силу актом суда сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по настоящему делу (подп. 2 п. 3 ст. 311 АПК РФ).

Из приведенного следует, что в случае удовлетворения иска в рамках дела об оспаривании основания приобретения истцом акций у ответчика по корпоративному спору остается право обратиться в суд с заявлением о пересмотре дела по новым обстоятельствам.

Указанный вывод подтверждается п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам», а также иной правоприменительной практикой (постановление ФАС Московского округа от 29.03.2012 по делу № А40-53650/11-57-429).

Таким образом, наиболее сбалансированным представляется подход, согласно которому рассмотрение дела об оспаривании основания приобретения акционером акций эмитента не является основанием для приостановления производства по корпоративного спору, не связанному со спором о правах на акции. С одной стороны, такой подход защищает истца по корпоративному спору от описанных в настоящей статье злоупотреблений со стороны ответчика, направленных на затягивание процесса. С другой стороны, он не лишает ответчика по корпоративному спору права обратиться в суд с заявлением о пересмотре дела по новым обстоятельствам в случае удовлетворения иска о признании недействительным основания приобретения истцом акций.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Директор причинил обществу убытки. Что поможет взыскать их в полном объеме

Захар Владимирович Хребтов  юрист адвокатского бюро «Юг»

• Кто должен доказывать отсутствие вины в действиях руководителя

• В каких случаях можно взыскать упущенную выгоду

• Почему выгоднее взыскивать убытки с руководителя по гражданскому, а не по трудовому законодательству

На практике не редки случаи, когда директор организации, пользуясь своим служебным положением, причинил ущерб обществу. При подаче иска о взыскании ущерба с руководителя общества, возникает масса вопросов: в какой суд обращаться с таким иском – арбитражный или общей юрисдикции, как правильно определить размер убытков и др. Действующее корпоративное законодательство содержит предельно общие формулировки, которые оставляют широкую возможность для судейского усмотрения. Между тем судебная практика по делам о взыскании убытков, причиненных действиями руководителей хозяйственных обществ, остается противоречивой. Единоличный исполнительный орган несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные своими виновными действиями (бездействием). При определении основания и размера ответственности должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела. С иском о возмещении убытков, причиненных обществу его руководителем, вправе обратиться в суд общество или его участник. При обращении в суд с таким иском необходимо понимать, какие обстоятельства могут лечь в основу доказательственной базы вины руководителя. Правильно сформулированная позиция по делу, подкрепленная надлежащей доказательственной базой, поможет решить спор в свою пользу.

Действия руководителя противоправны, если выходят за пределы предоставленных ему полномочий

При исследовании такого условия ответственности, как противоправность, встает вопрос – является ли поведение директора противоправным, если он своими действиями нарушает какой-либо локальный акт ООО и при этом не нарушает норм права? Поскольку нарушение локального акта всегда сопровождается нарушением, по крайней мере, трудового договора, то, конечно, через него нарушаются и нормы права. В силу ст. 21 ТК РФ работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором. Получается, что нарушая локальный акт, нельзя избежать нарушения норм права.

Аналогично, когда нарушение норм права руководителем неочевидно, однако его действия не отвечают принципу разумности и добросовестности, можно говорить о нарушении п. 3 ст. 53 ГК РФ, закрепляющего этот принцип.

Ключевая роль этого условия прослеживается, в частности, при рассмотрении судами исков о взыскании убытков с руководителей в связи с необоснованными, по мнению истца, выплатами директорами премий, стимулирующих доплат, увеличением заработной платы себе или работникам общества. Если руководитель ООО действует в пределах полномочий, предусмотренных уставом, локальными актами общества, то суды отказывают в удовлетворении таких требований ввиду отсутствия противоправности в действиях руководителя ООО (постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 18.02.2009 по делу № А53-10867/2008-С1-51, от 18.05.2011 по делу № А32-26586/2010; Поволжского округа от 24.02.2010 по делу № А72-4169/2009).

Соответственно, если вопрос о премиях, увеличении заработных плат отнесен к компетенции общего собрания участников общества, суды усматривают противоправность в действиях руководителя (постановления ФАС Волго-Вятского округа от 27.09.2010 по делу № А43-40864/2009, Уральского округа от 19.03.2012 по делу № А76-5123/2011). При этом бремя по документальному обоснованию того, что полномочия генерального директора в указанной сфере были ограничены локальными корпоративными актами общества, либо доказательств иного нарушения норм трудового законодательства лежит на истце (ст. 65 АПК РФ).

Добросовестность и разумность действий доказывает руководитель общества

В тесной и неразрывной связи с противоправностью находятся вопросы виновности руководителя ООО, соответствия его действий принципам добросовестности и разумности, пределу разумного предпринимательского риска. Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в его интересах добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 ГК РФ). Из чего следует, что недобросовестные и неразумные действия руководителя представляют собой противоправное поведение. Практика арбитражных судов по вопросу о том, кто должен доказывать неразумное и недобросовестное поведение руководителя и его вину в причинении убытков, в настоящее время складывается неоднозначно.

Так, по одному из дел истец предъявил требование о взыскании с директора общества убытков, которые выразились в недостаче денежных средств, образовавшейся в результате систематических расхождений между данными бухгалтерского учета и суммами, фактически имевшимися на расчетном счете и в кассе медицинского центра. Президиум ВАС РФ, направляя дело на новое рассмотрение, указал, что истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков, наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями. В то же время обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности руководителе общества (постановление Президиума ВАС РФ от 12.04.2011 № 15201/10 по делу № А76-41499/2009-15-756/129).

Однако есть и противоположная позиция судов, согласно которой бремя доказывания недобросовестности и неразумности действий директора ООО возлагается на истца. Так, окружной суд отказал во взыскании убытков, причиненных обществу в результате незаконных действий бывшего руководителя общества. Незаконные действия, по мнению истца, выражались в неправомерном расторжении руководителем общества договоров на оказание охранных услуг. В обоснование своей позиции суд сослался на то, что истец не доказал противоправный характер действий ответчика, приведших к убыткам истца. Кроме того, суд указал, что в силу п. 3 ст. 10 ГК РФ разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются. Поэтому доказывать недобросовестность и неразумность действий единоличного исполнительного органа общества, повлекших за собой причинение убытков, должен истец (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 21.04.2010 по делу № А28-10857/2009).

Статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ) закрепляет принцип ответственности руководителя общества за вину. В силу же п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательства. Полагаю, что исходя из системного толкования данных норм, можно сделать вывод, что в законодательстве закреплен принцип презумпции вины руководителя, и бремя доказывания добросовестности и разумности своих действий возложено на него. Вместе с тем бремя доказывания отсутствия своей вины руководителя не освобождает истца от доказывания самого факта правонарушения.

Следует отметить, что в действующем законодательстве отсутствуют критерии добросовестности и разумности действий руководителя ООО. Толкование данного понятия остается за рамками судебной практики. Так, по мнению ВАС РФ, добросовестность и разумность при исполнении возложенных на руководителя общества обязанностей заключаются не только в принятии им всех необходимых и достаточных мер для достижения максимального положительного результата от деятельности общества, но и в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на него действующим законодательством (постановление Президиума ВАС РФ от 12.04.2011 по делу № А76-41499/2009-15-756/129).

Причинно-следственная связь между действиями руководителя и убытками имеет определяющее значение

Доказыванию истцом по рассматриваемой категории дел подлежит не только факт неисполнения либо ненадлежащего исполнения руководителем своих обязанностей, но также факт и размер убытков.

Так, по одному из дел усматривается, что полученные генеральным директором под отчет денежные средства, по мнению истца, не были направлены на производственные нужды общества. Суд отказал в удовлетворении требований о взыскании убытков, указав, что истец не доказал не только наличия самих убытков, но и не представил доказательств противоправности действий ответчика и наличия причинно-следственной связи между его действиями и убытками общества. В материалы дела истцом не были представлены документы, подтверждающие необоснованное расходование денежных средств общества в спорном размере. При этом в постановлении суд указал, какие именно доказательства должен был представить истец: результаты аудиторской проверки, проверки ревизионных комиссий, материалы инвентаризации, справку главного бухгалтера, материалы проверки и другие доказательства, из которых бы следовало, что в результате действий генерального директора – ответчика по делу – допущены нарушения финансово-хозяйственной деятельности (постановление ФАС Московского округа от 22.10.2012 по делу № А40-115364/11-62-1047).

По другому делу окружной суд посчитал недостаточным доказательством причинения убытков обществу факт несоответствия между размером снятых руководителем с расчетного счета предприятия денежных средств и общей суммой имеющихся у ООО расходно-кассовых ордеров. При этом суд указал, что истцами не представлено доказательств, подтверждающих, что использование ответчиком указанной денежной суммы причинило ущерб обществу, и она была использована не в его интересах (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 18.01.2011 по делу № А19-8742/10).

В качестве доказательств причинения убытков и их размера на практике применяются выписки из лицевого счета юридического лица, платежные документы, бухгалтерская отчетность общества, акты оценки имущества, проданного обществом по заведомо заниженной цене, судебные акты о взыскании задолженности с общества, о признании сделок недействительными и другие доказательства.

Практика. Гражданин, будучи директором ООО, учредил свое юридическое лицо с аналогичным видом деятельности и с похожим названием. ООО обратилось в суд с иском о взыскании убытков в виде упущенной выгоды. Истец полагал, что действуя скрыто и недобросовестно, директор воспользовался деловой репутацией общества и его экономическими связями. Ответчик перерегистрировал на вновь созданное им общество принадлежавший истцу телефонный номер, который указывался в рекламных объявлениях на протяжении нескольких лет. Суд, отказывая истцу в удовлетворении требований, сослался на недоказанность размера убытков и причинно-следственной связи между его действиями и возникновением убытков. Вышестоящие суды также отметили, что применительно к убыткам в форме упущенной выгоды истец должен доказать, что допущенное нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим ему получить упущенную выгоду, и что все необходимые приготовления для ее получения им были выполнены. Кроме того, истец должен доказать, что возможность получения прибыли существовала реально, а не в качестве его субъективного представления (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 02.02.2012 по делу № А46-4288/2011).

Полагаю, что в данном случае истец мог бы взыскать лишь прямой ущерб в виде средств, затраченных на рекламные объявления в период после перерегистрации телефонного номера.

Вопрос о наличии причинно-следственной связи между действиями руководителя и возникшими у общества убытками имеет определяющее значение для исхода дела. В частности, при обосновании исков о взыскании убытков с руководителя в связи с продажей имущества общества по заниженной цене, закупкой товаров обществом по завышенной цене.

Так, по делу о взыскании убытков с директора ООО истец обосновывал иск тем, что по указанию ответчика при изготовлении кормов для животных, в них добавлялись аминокислоты и витамины в количестве существенно превышающем требования ГОСТа. Суд, оказывая истцу в удовлетворении требований, мотивировал свое решение тем, что причинно-следственная связь должна быть прямой, то есть действия ответчика должны являться единственным и безусловным фактором, повлекшим возникновение убытков. Кроме того, действия ответчика должны явно выходить за пределы разумного предпринимательского риска и очевидным образом свидетельствовать об умышленном действии в противоречии с интересами общества с явным намерением причинить ущерб обществу. В материалы дела было представлено достаточно доказательств относительно наличия на рынке соответствующих товаров различных подходов к вопросу о целесообразности включения в состав комбикормов названных истцом веществ и пищевых добавок. Не был доказан истцом и факт причинения убытков в указанном размере. Суд также установил, что путем арифметического вычитания излишнего, по мнению истца, количества аминокислот, витаминов и прочих ингредиентов, общество, как минимум, не учло, что содержащая такое количество добавок продукция фактически реализовывалась и приносила прибыль обществу (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2012 по делу № А32-47974/2011).

По другому делу между ООО в лице директора и покупателем был заключен договор купли-продажи принадлежащего ООО здания. Полагая, что продажа имущества совершена в ущерб имущественным интересам ООО и что действия директора не отвечают требованиям действующего гражданского законодательства о добросовестности и разумности при осуществлении полномочий директора общества, участник общества обратился в арбитражный суд с иском о взыскании убытков.

Суд удовлетворил требования истца, взыскав убытки с руководителя в связи с продажей имущества по заниженной цене. Обосновывая свое решение, суд подчеркнул, что при отчуждении недвижимого имущества директором не было предпринято никаких действий для определения его рыночной стоимости, не сделано публичных предложений о его продаже. Причинно-следственная связь между действиями ответчика и причинением убытков обществу очевидна, поскольку убытки были причинены в результате его виновных действий (постановление ФАС Западно-Сибирского округа 21.05.2010 по делу № А27-2771/2009).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что необходимым условием для взыскания с руководителя общества убытков (упущенной выгоды) в виде разницы между рыночной стоимостью актива и его продажной или закупочной ценой, свидетельствующим о виновном противоправном поведении директора, является прямая причинно-следственная связь между действиями ответчика и возникшими убытками.

Руководитель возмещает убытки за перечисление средств без встречного предоставления

Достаточно противоречивая практика арбитражных судов сложилась при выборе надлежащего способа защиты нарушенного права в случае перечисления обществом денежных средств со своего расчетного счета на счет юридического лица при отсутствии оснований возникновения обязательств по их уплате и встречного предоставления.

В подобных делах суды чаще надлежащим способом защиты считают взыскание убытков (постановления ФАС Центрального округа от 27.03.2012 по делу № А08-6590/2010-30, Уральского округа от 12.07.2012 по делу № А60-34106/2011, Северо-Кавказского округа от 06.12.2012 по делу № А32-9673/2011; определение ВАС РФ от 16.07.2012 по делу № А08-6590/2010-30).

Вместе с тем встречается и противоположное мнение. Так, по одному из дел общество обратилось в суд с иском к бывшему директору о взыскании убытков, причиненных в результате совершенных им действий по перечислению от ООО на расчетный счет другого лица денежных средств без каких-либо к тому правовых оснований и в отсутствие какого-либо встречного возмещения. Суд отказал в удовлетворении требования о взыскании убытков. В обоснование своих выводов он сослался на то обстоятельство, что из акта сверки расчетов с контрагентом невозможно определить, в счет исполнения какого обязательства производились перечисления средств. Суд указал, что заявленная сумма не является для общества убытками и подлежит взысканию как неосновательное обогащение (постановление ФАС Уральского округа от 25.01.2011 № Ф09-11645/10-С4).

Полагаю, что в рассматриваемой ситуации противоправные действия ответчика (перечисление обществом денежных средств со своего расчетного счета на счет юридического лица при отсутствии встречного предоставления) находятся в прямой причинно-следственной связи с наступившими негативными последствиями – утратой спорных денежных средств, которая подтверждается подписанным контрагентом актом сверки расчетов.

Неосновательное обогащение является родовым понятием по отношению ко всем обязательствам возвратить имущество, приобретенное (сбереженное) без достаточных оснований. Как следует из содержания ст. 1103 ГК РФ, требование о неосновательном обогащении применяется только субсидиарно, если нет иного способа защиты права.

Исходя из этого, представляется, что обоснование судом отказа в удовлетворении требования о взыскании убытков с директора ООО с указанием на надлежащий способ защиты – взыскание неосновательного обогащения, возможно лишь после исследования вопроса о наличии всех обстоятельств, необходимых для взыскания убытков и выявления отсутствия одного из них. Лицу, чье право нарушено, при выборе надлежащего способа защиты необходимо также исходить из наличия всех условий, необходимых для взыскания убытков.

Убытки с руководителя легче взыскать на основании гражданского законодательства

Согласно ст. 277 ТК РФ руководитель несет полную материальную ответственность за прямой действительный ущерб, причиненный организации. Трудовое законодательство использует понятие материальной ответственности. Однако по своей сути материальная ответственность это та же самая гражданская ответственность. Необходимыми условиями ее применения также являются противоправность, вина, причинно-следственная связь между противоправными действиями и причиненными убытками и сами убытки потерпевшего.

Вместе с тем материальная ответственность, предусмотренная ТК РФ предполагает следующие особенности:

• возмещению подлежит лишь прямой действительный ущерб и не возмещаются неполученные доходы;

• взыскание осуществляется из заработной платы работника (то есть не обращается на имущество) и ограничивается суммами, соразмерными с величиной заработной платы.

В рассматриваемой ситуации фактический состав (причинение ООО убытков его руководителем) создает конкуренцию оснований для предъявления иска. Исходя из нарушения норм права, регулирующих корпоративные отношения, иск о взыскании убытков на основании гражданского законодательства предъявляется в арбитражный суд. Исходя из нарушения норм права, регулирующих трудовые отношения, иск о нарушении условий трудового договора, основанный на нормах о материальной ответственности руководителя, предъявляется в суд общей юрисдикции. Но для истцов, более предпочтительным способом защиты нарушенных прав будет взыскание убытков с директора ООО на основании гражданского законодательства, чем на основании ст. 277 ТК РФ.

БАНКРОТСТВО

Расширение реестра требований кредиторов. Как противостоять злоупотреблениям заинтересованных лиц

Василий Васильевич Раудин  юрист Юридической фирмы «ЮСТ»

Артем Владимирович Кукин  партнер юридической фирмы «ЮСТ», к. ю. н.

• Какие признаки свидетельствуют о взаимной заинтересованности недобросовестного кредитора и должника

• По каким основаниям можно исключить требования кредитора из реестра

• Кто может обращаться с заявлением об исключении требований кредитора из реестра

По делам о несостоятельности (банкротстве) нередки случаи злоупотреблений со стороны должника и заинтересованных по отношению к должнику лиц. Такие лица порой искусственно создают требования и включают их в реестр требований кредиторов для того, чтобы получить контрольный пакет голосов на собрании кредиторов. Встречаются случаи включения в реестр требований кредиторов, состоящих в «сговоре» с должником, которые подтверждаются решениями третейских судов. Существующие пробелы в действующем законодательстве о банкротстве позволяют входящим в одну группу с должником лицам делать банкротство должника в той или иной степени управляемым даже без наличия решения третейского суда, подтверждающего соответствующую задолженность. В каких ситуациях это происходит и как можно попытаться противостоять включению в реестр требований кредиторов (далее – реестр) лиц, заинтересованных по отношению к должнику – в этой статье.

Заинтересованные кредиторы могут заключить мировое соглашение на максимально выгодных для должника условиях

Следует отметить, что Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон № 127-ФЗ) не содержит специального определения группы лиц и дает лишь отсылку к антимонопольному законодательству, которое приводит дефиницию указанного понятия.

Термин «группа лиц» появляется в Законе № 127-ФЗ в связи с раскрытием такого понятия, как «заинтересованное лицо по отношению к должнику».

Цитата: «В целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника» (п. 1. ст. 19 ФЗ № 127-ФЗ).

Группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам, закрепленным в ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон № 135-ФЗ). Например, в одну группу входят хозяйственное общество и управляющая компания такого общества. Также одной группой лиц являются все организации, имеющие одну управляющую компанию. Помимо субъектов, прямо указанных в п. 1, к заинтересованным лицам относятся и иные лица в случаях, предусмотренных названным федеральным законом (п. 2). Пленум ВАС РФ в п. 11 постановления от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"» разъясняет, что под «иными лицами» необходимо понимать лиц, признаваемых законодательством о юридических лицах заинтересованными в совершении юридическим лицом сделки (п. 1 ст. 81 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», п. 1 ст. 45 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», п. 1 ст. 27 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»). Действующее законодательство о банкротстве позволяет лицам, входящим в одну группу с должником, добиваться включения своих требований в реестр и получать большинство голосов на собраниях кредиторов. При этом такие требования могут создаваться искусственно. К примеру, путем заключения должником, предчувствующим свое скорое банкротство, договоров займа со своим заинтересованным лицом, заведомое невозвращение заемных средств по которым откроет дорогу в реестр такому заинтересованному лицу.

Еще одним примером подобного недобросовестного требования является приобретение заинтересованным лицом прав требования к должнику по договорам уступки у первоначальных кредиторов должника. Новый (заинтересованный) кредитор при этом может выступить цессионарием по нескольким договорам и тем самым консолидировать сразу несколько первоначальных требований к должнику. Особенно, если в качестве цедентов выступают физические лица, которым проще сразу получить денежные средства по договору уступки, а не вступать в длительное дело о банкротстве. Ведь участие в нем требует более профессиональных знаний и юридических навыков. В такой ситуации первоначальное требование (уступаемое по договору уступки) может быть правомерным и подлежащим включению в реестр. Но сама уступка, совершаемая с целью установления нарушающего права добросовестных кредиторов контроля за принятием собранием кредиторов решений, является фактором, который «опорочивает» требование, предъявляемое цессионарием в деле о банкротстве должника.

Опасность ситуации заключается прежде всего в том, что заинтересованные кредиторы в описываемой ситуации могут принимать решения, относящиеся к исключительной компетенции собрания кредиторов (п. 1 ст. 12 Закона № 127-ФЗ). Например, заключить мировое соглашение, условия которого будут максимально щадящими для должника. Или наоборот, ходатайствовать перед судом об открытии конкурсного производства, несмотря на положительное заключение арбитражного управляющего о возможности восстановления платежеспособности должника и его рекомендации о введении финансового оздоровления или внешнего управления.

Недобросовестного кредитора можно определить по ряду типичных признаков

Выделим некоторые наиболее типичные из признаков, по которым можно выявить недобросовестных кредиторов, имеющих взаимовыгодные договоренности с должником:

• полная согласованность действий. Должник никак не оспаривает требования такого кредитора, а напротив, всячески способствует их скорейшему включению в реестр. На собраниях кредиторов представители должника в своих выступлениях поддерживают те варианты, которые предлагаются представителями близких им кредиторов. Даже в случае обжалования судебных актов, которыми требования таких заинтересованных кредиторов включались в реестр, должник в своих отзывах на жалобы и выступлениях в судебном заседании просит указанные судебные акты оставить без изменения;

• кредитор и должник входят в одну группу лиц. В частности, это может выражаться в том, что кредитор и должник находятся под контролем одной управляющей компании. Представителем такого заинтересованного кредитора в деле о банкротстве может оказаться лицо, которое в недалеком прошлом или даже в настоящее время представляет интересы должника по другим судебным делам;

• приобретение тесно связанным с должником лицом прав требования к должнику по договорам уступки у первоначальных кредиторов должника (как правило, сразу у нескольких);

• заинтересованный кредитор предоставляет в качестве подтверждения своих требований документы, которые могут находиться только у должника. Это могут быть, к примеру, платежные поручения, подтверждающие перечисление денежных средств в счет договора займа кредитором, но с отметкой об исполнении поручения банка должника.

Необходимо отметить, что не всегда связь между лицом, вступающим в дело о банкротстве с целью включения своих требований, и должником столь очевидна. Нужно обращать внимание и на тех лиц, которые приобрели право требования путем договора цессии у кредиторов, аффилированных с должником. Эти лица могут не преследовать собственной выгоды и действовать в интересах недобросовестных кредиторов.

Включение в реестр кредиторов, имеющих договоренности с должником, прямо не запрещено законом

В настоящее время большинство судов занимает консервативную и наиболее простую для себя позицию при решении вопросов о включении в реестр кредиторов, которые имеют взаимовыгодные договоренности с должником. На возражения иных кредиторов против требований таких лиц суды, как правило, отвечают, что законом включение такого кредитора в реестр прямо не запрещено, поэтому у суда нет оснований для отказа во включении в реестр.

Такая позиция судов (вызванная, прежде всего, недостатками законодательного регулирования) приводит к парадоксальным с точки зрения здравого смысла ситуациям. В реестре требований кредиторов большинство подчас занимают кредиторы, которые входят в одну группу лиц с должником. Некоторые из них даже могут быть «материнскими» компаниями по отношению к должнику.

Представляется, что игнорирование судами доводов о недопустимости включения в реестр таких кредиторов по той формальной причине, что подобное основание для отказа законом не предусмотрено, противоречит самой сути процедуры банкротства. Целями банкротства, как известно, является не только удовлетворение требований кредиторов за счет оставшегося имущества должника, но и возможная инициация улучшения финансового положения должника.

Очевидно, что лица, влияние и решения которых привели к наличию у должника признаков банкротства и последующему введению в отношении него соответствующих процедур, не должны и дальше иметь доступ к управлению должником. Именно этим обусловлены нормы Закона № 127-ФЗ, согласно которым последствием введения (открытия) ряда процедур банкротства является прекращение полномочий органов управления должника.

Между тем очевидно, что злонамеренное (например, путем приобретения прав требований к должнику) получение большинства голосов в реестре аффилированными с должником лицами, по сути, ничего не меняет в системе управления данной компанией. Следовательно, такие кредиторы не только получают часть денежных средств, вырученных от продажи конкурсной массы должника, но и обеспечивают сохранение прежней схемы влияния на должника, которая привела его к банкротству.

Разногласия кредиторов по составу и размеру требований, подтвержденных судом, не подлежат пересмотру

Способом борьбы с недобросовестными кредиторами должника является исключение судом, рассматривающим дело о банкротстве, требований такого кредитора из реестра (п. 6 ст. 16 Закона № 127-ФЗ).

Вообще, сфера применения указанного института гораздо шире и не ограничивается одной лишь борьбой с заинтересованными кредиторами должника. Необходимость исключения из реестра требования кредитора (полностью или в части) может быть обусловлена, в том числе и тем, что правовых оснований для включения в реестр указанного требования, в действительности, не было. А суд включил его в реестр, не разобравшись в ситуации досконально (что, с учетом объема некоторых дел о банкротстве, вполне объяснимо).