Диссертация Янковский Д.А
..pdf
171
квалификации действий лиц, как совершенных группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом, необходимо минимум два соисполнителя.
Закрепленные в ст. 35 УК РФ формы соучастия различаются между собой как субъективными, так и объективными признаками, которые оказывают существенное влияние на степень общественной опасности той или иной формы соучастия и, как следствие, на наказуемость соучастников.
Согласно ч. 1 ст. 35 УК РФ преступление считается совершенным группой лиц, если в его выполнении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. Отсутствие сговора позволяет сделать вывод о наименьшей общественной опасности данной формы соучастия по сравнению с иными его формами, закрепленными в УК РФ, поскольку степень сорганизованности между соучастниками в таких группах минимальна.
В то же время отсутствие в группе лиц предварительного сговора между исполнителями вовсе не означает отсутствие между ними соглашения как сущностного признака соучастия, поскольку такое соглашение достигается в процессе совершения самого преступления (устно, в виде жестов, знаков,
понятных для соучастников). А.В. Шеслер и О.А. Беларева отмечают, что «в
качестве соглашения следует рассматривать и продолжение лицом начатых действий после присоединения к ним другого лица при условии, что далее эти лица продолжают преступление совместно, оказывая друг другу помощь,
содействие» 1 . Например, приговором районного суда г. Москвы было установлено, что «К. начал наносить удары кулаками по установленному на детской площадке информационному щиту, посвященному ветеранам Великой Отечественной войны. После того, как он нанес не менее 10 ударов, к нему подошел второй участник преступления, и они вместе начали толкать щит,
раскачивать его, пытались погнуть. Совместными действиями им удалось повалить щит на землю, они упали на него, а поднявшись, встали на щит и стали
1 Шеслер А.В., Беларева О.А. Вандализм, совершенный группой лиц // Уголовное право. 2017. № 5. С. 114.
172
прыгать на нем ногами» 1 . В данном случае, несмотря на отсутствие предварительного сговора, соглашение между соучастниками было достигнуто путем совместного продолжения преступления, начатого одним из соучастников,
в связи с чем они понесли ответственность не за самостоятельно учиненные акты вандализма (ч. 1 ст. 214 УК РФ, санкция которой не предусматривает лишения свободы), а за единое преступление, совершенное группой лиц (ч. 2 ст. 214 УК РФ – наказывается лишением свободы на срок до трех лет), что повлекло существенное усиление назначенного виновным наказания.
Следующей формой соучастия, предусмотренной УК РФ, является группа лиц по предварительному сговору. Деяние признается совершенным в такой форме, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Сговор должен быть именно предварительным, то есть иметь место на стадии приготовления, до начала выполнения кем-либо из соучастников объективной стороны состава преступления. Характер сговора может быть как общим, так и детальным, может заключаться в распределении ролей, в выборе конкретного объекта посягательства, средств, способов, места,
времени совершения преступления и т.д. В любом случае предварительный сговор должен касаться основных признаков задуманного преступления, ибо только такой сговор может образовать субъективную сторону соучастия. Сам акт предварительного сговора значительно влияет на степень опасности деяния,
поскольку усиливает преступную волю, повышает внутреннюю уверенность соучастников, увеличивает шансы на успех задуманного и возможность избежать наказания.
Организованная группа как форма соучастия представляет собой устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ). Юридическая характеристика этой преступной группы базируется на двух основных признаках: устойчивость и предварительная организованность. Отличие указанной формы соучастия от
1 Приговор Зеленоградского районного суда г. Москвы // [Электронный ресурс]: Единая база данных решений судов общей юрисдикции Российской Федерации. URL: http://судебныерешения.рф/bsr/case/815245 (дата обращения: 09.11.2021).
173
рассмотренных ранее очевидно – оно заключается в более высокой степени сорганизованности. Действия всех участников организованной группы,
независимо от фактической роли, которую выполнил участник такой группы при совершении преступления, признаются соисполнительством. Однако логика квалификации преступления, совершенного организованной группой, прямо противоположна логике квалификации преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору. Если для квалификации преступления,
совершенного группой лиц по предварительному сговору, необходимо в первую очередь установить не менее двух соисполнителей, то для квалификации преступления как совершенного организованной группой сначала выявляются признаки организованной группы (устойчивость, сплоченность, объединение для совершения преступлений), при наличии которых действия всех участников группы автоматически квалифицируются как действия соисполнителей.
«Данная форма соучастия, – отмечал М.И. Ковалев, – представляет собой нечто промежуточное между простым соучастием с предварительным сговором и преступным сообществом. Ее устойчивость, особенно если организованная группа создана для совершения неопределенного числа преступлений, содержит опасность перерастания в преступное сообщество»1.
Так, более сложной разновидностью организованной группы является преступное сообщество (преступная организация) – структурированная организованная группа или объединение организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (ч. 4
ст. 35 УК РФ).
Преступное сообщество отличается от иных форм соучастия усложненной внутренней структурой, наличием устойчивых структурных подразделений
(подгрупп, звеньев, ячеек либо самостоятельных организованных групп,
действующих под единым руководством), характеризующихся стабильностью
1 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 196 – 197.
174
состава, согласованностью своих действий, специализацией подразделений в выполнении конкретных функций при совершении преступления, а также целью получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Бесспорно, для преступного сообщества, как и для организованной группы, основным признаком является устойчивость (постоянство), но эта устойчивость должна быть качественно иной. М.И. Ковалев охарактеризовал ее следующим образом: «Она не только должна быть постоянной для какого-то количества участников, но и обладать качеством, характерным для группы людей определенного склада, стремящихся превратить свою преступную организацию в некое подобие большой семьи, которая определит на долгий срок или навсегда жизненный путь своих членов. Это не только преступная профессия, но и судьба, которую в большинстве случаев уже невозможно изменить. Член преступного сообщества, за редкими исключениями, остается верным своей организации до тех пор, пока его не настигнет смерть при очередной разборке либо карающая рука правосудия. Подобная ситуация, сцементированная круговой порукой, не оставляет никакого выбора. В этом и заключается особая общественная опасность преступного сообщества»1.
Следует отметить, что для обозначения данной формы соучастия в УК РФ используются два равнозначных понятия: «преступное сообщество» и «преступная организация». При этом последний термин употребляется, как правило, в скобках после первого. Каких-либо разграничительных признаков между ними УК РФ не содержит.
В п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12
«О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» также указано, что «закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями «преступное сообщество» и «преступная организация»2.
1Ковалев М.И. Указ. соч. С. 197.
2Бюллетень Верховного Суда РФ, 2010, № 8.
175
В науке уголовного права по вопросу соотношения данных категорий существуют различные позиции. В частности, Ю.М. Антонян полагает излишним наполнять различным содержанием понятия «преступное сообщество» и «преступная организация», которые, по его мнению, «наделены общими признаками, выраженными в масштабности действий, длительности функционирования, конспиративности и тесной взаимосвязи с государственными,
общественными и финансовыми организациями»1.
Другие авторы считают отождествление указанных понятий ошибкой.
Например, по мнению А.И. Долговой, термины «преступное сообщество» и «преступная организация» соотносятся как общее и частное: «преступное сообщество создается в целях координации деятельности отдельных криминальных формирований и совместного создания наиболее благоприятных условий преступной деятельности; в случае расширения масштабов деятельности преступного сообщества и вовлечения в него все большего числа субъектов возникает преступная организация»2.
В.С. Разинкин разграничивает данные понятия, определяя преступную организацию как симбиоз коммерческих организаций, учреждений и предприятий с криминальными структурами в целях получения криминальных доходов, а
преступное сообщество – как криминальное объединение организаторов и лидеров преступной среды, создаваемое для координации и упорядочения преступной деятельности3.
Вместе с тем этимологически указанные термины близки к синонимам. Так,
термин «организация» определяется как «совокупность людей или групп,
объединенных для достижения общей цели или решения задачи на основе разделения обязанностей» 4 . В свою очередь, сообщество понимается как
«объединение людей, связанных общими условиями жизни и интересами»5.
1Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., Щит-М, 1998. С. 284.
2Организованная преступность – 4 / Под ред. А.И. Долговой. М.: Криминологическая Ассоциация, 1998. С. 58.
3Разинкин В.С. К вопросу о классификации и улучшении доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности // Уголовное судопроизводство. 2006. № 1. С. 28.
4Словарь иностранных слов. М.: Рус. яз., 1989. С. 558.
5Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 2. М.: Рус. яз., 1989. С. 690.
176
Судебная и следственная практика также не дифференцируют указанные термины, в том числе в части их наказуемости. Приведенные авторами в качестве критериев для их разграничения различные формы проявления организованной преступной деятельности схожи по степени общественной опасности, в связи с чем могут квалифицироваться одинаково и обозначаться одним понятием.
Таким образом, в целях упрощения уголовно-правовой терминологии и во избежание спорного толкования на практике указанных понятий, имеющих одинаковое значение, представляется целесообразным использовать единый термин – «преступное сообщество». Такой выбор обусловлен тем, что термин «организация» по своей природе имеет устоявшееся гражданско-правовое значение, связанное по смыслу с понятием юридического лица, деятельность которого презюмируется легальной.
В результате поправок, внесенных в УК РФ Федеральным законом от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»1, определение преступного сообщества было дополнено указанием на цель его деятельности – получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Это изменение было обосновано необходимостью приведения определения преступного сообщества в соответствие с Конвенцией Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г., которая к признакам организованной преступной деятельности, наряду с другими, относит ее конечный результат – получение финансовой или иной материальной выгоды2.
Данное изменение внесло существенные коррективы в правила квалификации и наказуемости действий участников организованных групп.
Бесспорно, получение материальной выгоды является наиболее распространенной целью деятельности преступных сообществ. Однако реальная криминогенная обстановка и правоприменительная практика свидетельствуют о
1Собрание законодательства Российской Федерации, 2009, № 45, ст. 5263.
2Собрание законодательства Российской Федерации, 2004, № 40, ст. 3882.
177
наличии и иных целей, к достижению которых стремятся преступные сообщества.
В частности, отдельные преступные объединения руководствуются идеологическими, политическими устремлениями и не преследуют цель получения материальной выгоды. Отмечаются факты организации молодежных преступных формирований, специализирующихся на совершении общеуголовных преступлений, для которых корыстные цели не свойственны (например, движения футбольных фанатов, неформальные объединения воровской субкультуры,
интернет-сообщества, пропагандирующие насилие, суициды, вооруженные нападения на образовательные учреждения, и пр.). В науке уголовного права наличие императивного указания на данную цель в определении преступного сообщества нередко подвергается критике. И.Н. Казанкова, в частности, пишет: «Мотивационная сфера преступного поведения членов преступного сообщества может и не затрагивать корысти, а заключаться в идейных соображениях. Любой признак, приводимый в уголовном законе, должен устанавливаться процессуальным путем с учетом конкретных доказательств по уголовному делу,
что породит дополнительные процессуальные проблемы. И при неустановлении корыстных моментов может возникнуть вопрос об отсутствии преступного сообщества (преступной организации)» 1 . Аналогичную позицию разделяют Е.В. Безручко, А.Н. Мондохонов и др.2. Таким образом, наличие указанной цели в определении преступного сообщества может привести к тому, что некоторые преступления, относящиеся к тяжким или особо тяжким, совершенные структурированными организованными группами или объединениями организованных групп, не будут квалифицированы как совершенные в составе преступного сообщества, а подпадут под признак, представляющий более низкую степень общественной опасности («организованная группа» или «группа лиц по предварительному сговору»), что повлечет необоснованное смягчение наказания
1Казанкова И.Н. К вопросу о цели создания преступного сообщества (преступной организации) // ЮристъПравоведъ. 2013. № 5. С. 54.
2См.: Безручко Е.В., Казанкова И.Н. К вопросу о понятии преступного сообщества (преступной организации) // Юристъ-Правоведъ. 2011. № 1. С. 35 – 36; Мондохонов А.Н. Организация преступного сообщества (преступной организации): новая редакция ст. 210 и 35 УК РФ // Сибирский юридический вестник. 2009. № 4. С. 46 – 47; Цветкова Н., Родин И. Ворам в законе нашли статью // Независимая газета. 2010. 20 апреля. URL: https://www.ng.ru/politics/2010-04-30/1_ukrf.html (дата обращения: 22.05.2022).
178
их участникам ввиду невозможности применения правил назначения наказания по совокупности преступлений (со ст. 210 УК РФ) или усиления наказания по правилам, предусмотренным ч. 7 ст. 35 и п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ. При этом аргументация в виде необходимости приведения положений УК РФ в соответствие с Конвенцией Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности не может служить единственным основанием для корректировки уголовного закона, поскольку целью указанной Конвенции является в первую очередь содействие сотрудничеству государств в деле более эффективного предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней, которая может быть достигнута и без внесения названного изменения в закон. Прямое заимствование положений международных договоров, осуществляемое без учета особенностей национальной правовой системы и потребностей правоприменительной практики, представляется недопустимым. В связи с изложенным во избежание необоснованного смягчения ответственности участников организованных преступных формирований полагаем необходимым исключить из ч. 4 ст. 35 УК РФ цель – получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
С учетом происходящей в настоящее время тенденции перемещения организованной преступной деятельности в сферу экономики и использования для совершения преступлений сложных организационно-правовых форм юридического лица, на практике возникают проблемы, связанные с участившимися случаями автоматического признания при расследовании экономической преступной деятельности официального руководителя (директора)
предприятия организатором или руководителем преступного сообщества, а
сотрудников юридического лица, задействованного в реализации преступных схем, – членами преступного сообщества. Представляется, что такой формальный подход к оценке деятельности преступных сообществ не может быть приемлем. В
действительности позиции «руководитель преступной деятельности» и «руководитель предприятия, в рамках которого осуществляется преступная
179
деятельность» зачастую не совпадают. Фактическими идеологами и организаторами криминальных схем могут выступать другие лица, занимающие рядовые должности на предприятии либо вовсе не состоящие в его штате, а сама преступная деятельность, осуществляемая в рамках юридического лица, может не содержать признаков преступного сообщества. Показательным примером является получившее широкий общественный резонанс дело по обвинению белгородских предпринимателей Ф., Т., П., З., М. в растрате (ст. 160 УК РФ) и
организации преступного сообщества (ст. 210 УК РФ) в период работы ими в крупной энергетической компании, впоследствии оправданных судом по ст. 210
УК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления, что повлекло существенное снижение им наказания. В качестве доказательств наличия преступного сообщества органами предварительного следствия были представлены фотографии обвиняемых, сделанные на корпоративных мероприятиях и производственных совещаниях руководящего состава акционерного общества, свидетельствующие о тесных взаимоотношениях соучастников, а также документы, подтверждающие занятие обвиняемыми соответствующих должностей в структуре организации. При этом организаторами преступного сообщества были определены руководитель предприятия, главный бухгалтер и финансовый директор, а участниками – их партнеры по бизнесу. По результатам исследования собранных по делу доказательств суд пришел к выводу, что данная группа лиц, хотя и являлась организованной, но не настолько,
чтобы стать преступным сообществом в том смысле, который заложен в указанное понятие действующим законодательством. Стороной обвинения не было добыто каких-либо объективных доказательств, достоверно свидетельствующих о создании подсудимыми преступного сообщества и об участии в нем, об осознании ими своей принадлежности к такому сообществу и общих целей его функционирования, а сам факт членства подсудимых в составе одного юридического лица не может быть достаточным основанием для вывода о наличии признаков преступного сообщества1.
1 Архив Мещанского районного суда г. Москвы. Дело № 01-0003/2019 (2019 г.).
180
Во избежание подобных ошибок при оценке деятельности организованных преступных групп, которые ввиду установленных суровых наказаний за соответствующие преступления могут повлечь непоправимые последствия для обвиняемых, Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 73-ФЗ ст. 210 УК РФ была дополнена примечанием, согласно которому руководители и работники юридического лица не подлежат уголовной ответственности по данной статье только в силу организационно-штатной структуры организации и совершения какого-либо преступления в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо осуществлением организацией экономической деятельности, за исключением случаев, когда эта организация была заведомо создана для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений 1 . Данное примечание, безусловно, будет способствовать более точному применению закона, однако необходимо отметить, что УК РФ и до принятия указанного изменения не позволял расценивать деятельность руководителей и работников юридического лица как участников преступного сообщества только на основании наличия на предприятии организационно-
штатной структуры, без установления иных обязательных признаков состава организации преступного сообщества и участия в нем. Возникающие на практике ошибки при квалификации подобных деяний связаны, как правило, с неправильным применением уголовно-правовых норм, что может быть устранено путем дачи разъяснений в рамках анализа и обобщения судебной практики и не требует внесения изменений в уголовное законодательство.
Правила назначения наказания, касающиеся учета выявленной формы соучастия, предусмотрены в ст. 35 и 63 УК РФ, в силу которых совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных УК РФ, и является обстоятельством, отягчающим наказание.
1 Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 2020, № 14, ст. 2003.