Диссертация Янковский Д.А
..pdf
91
Согласно ч. 1 ст. 67 УК РФ при назначении наказания соучастникам должны быть учтены характер и степень фактического участия лица в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда.
О содержании первого из указанных критериев – учет характера и степени фактического участия лица в совершении преступления – в литературе нет единого мнения.
Н.А. Беляев и М.Д. Шаргородский утверждали: «Бо́льшая или меньшая степень участия зависит от значения действий соучастника для достижения преступного результата. Характер участия – качественная характеристика вклада каждого соучастника в сообща совершаемое преступление – определяется как степенью участия в совершении преступления, так и рядом иных обстоятельств,
например, настойчивостью, проявленной при выполнении своей роли, наличием между соучастниками особых отношений (например подчиненности),
несовершеннолетием и т.п.» 1 . Как видится, указанные авторы полагали, что характер участия охватывает в том числе и степень участия в совершении преступления.
Смешение этих понятий допускал и М.И. Ковалев: «Степень интенсивности и эффективности деятельности соучастников заключается как в осуществлении преступного действия, так и в достижении преступного результата. Она определяется не только характером деятельности субъекта, но и интенсивностью его усилий по осуществлению преступного намерения»2.
П.Ф. Тельнов высказал мнение, согласно которому «под характером участия в преступлении понимается исполненная соучастником роль, своеобразие его функций в совместной преступной деятельности. Выяснить характер участия в преступлении – значит установить, кем конкретно являлось данное лицо:
организатором, исполнителем, подстрекателем или пособником. Степень участия
1Курс советского уголовного права. Часть Общая. С. 627.
2Ковалев М.И. Указ. соч. С. 181.
92
в преступлении означает меру активности виновного в исполнении своих функций. Оба эти обстоятельства принадлежат к объективной стороне преступления. Первое из них характеризует качественную, второе – количественную сторону действий соучастника»1. Данная позиция в тех или иных вариациях воспроизводится Е.В. Благовым, Р.Р. Галиакбаровым, А.В. Наумовым,
Л.А. Прохоровым, А.В. Ушаковым 2 и может быть поддержана.
Е.В. Благов задается вопросом об очередности учета характера и степени участия при назначении наказания. Он считает, что «вряд ли объективно возможно учитывать сначала меру активности лица при совершении преступления и только потом выполняемую им роль. Первично все-таки то, кем был, в качестве кого выступал соответствующий соучастник при совершении преступления, а не то, насколько интенсивно он выполнял свою роль»3. Схожую позицию высказывает Н. Святенюк: «Сколь бы велика ни была степень участия лица в совместной преступной деятельности, она никогда не может изменить сам характер совершаемых действий и функциональную роль соучастника» 4 .
Полагаем возможным согласиться с этим мнением. При назначении наказания соучастникам прежде всего необходимо принять во внимание качественную сторону участия в совершении преступления, а уже затем осуществить его количественное измерение.
Справедливо отмечает С.А. Балеев, что «определение степени участия соучастника в совершении преступления имеет конкретный характер и прикладное значение, а потому должно отражать, в чем именно проявляется активность соучастника. Повышение интенсивности действий соучастников может происходить за счет одновременного выполнения ими нескольких
1Тельнов П.Ф. Указ. соч. С.173.
2См: Благов Е.В. Указ. соч. С. 85 – 86; Галиакбаров Р.Р. Указ. соч. С. 216; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под ред. А.В. Наумова. М.: Юристъ, 1996. С. 121; Прохоров Л.А. Указ. соч. С. 28; Ушаков А.В. Ответственность за групповые преступления. Общие вопросы. Калинин, 1975. C. 10.
3Благов Е.В. Указ. соч. С. 86.
4Святенюк Н. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания за преступление, совершенное в соучастии // Уголовное право. 2008. № 3. С. 48.
93
функциональных ролей – подстрекателя и исполнителя, исполнителя и организатора, подстрекателя и организатора и т.д.»1.
Помимо характера и степени участия в сообща совершенном преступлении,
индивидуальная роль соучастника согласно ч. 1 ст. 67 УК РФ определяется также другими критериями: значением этого участия для достижения цели преступления и его влиянием на характер и размер причиненного или возможного вреда.
«Значение участия, − пишет Л.Л. Кругликов, − определяется в сопоставлении с вкладом иных соучастников»2.
Так, приговором Пермского краевого суда К. и В. признаны виновными в том, что «действуя совместно, на почве личных неприязненных отношений, в
ходе ссоры с П. нанесли ему следующие повреждения: В. – не менее восьми ударов деревянной палкой по голове, от которых П. упал; К. – не менее шести ударов ножом в область спины, голову и шею. Смерть П. наступила на месте происшествия от колото-резаных ранений. Поскольку преступление совершено в соучастии, суд при назначении наказания учел характер и степень фактического участия в его совершении каждого из подсудимых, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного вреда» 3 . Соответственно, К. суд назначил наказание в виде 15 лет лишения свободы, а В. – 12 лет. В данном примере суд учел именно влияние действий К.,
который производил смертельные удары ножом, на наступление последствия в виде смерти потерпевшего. Следовательно, даже при совершении преступления соисполнителями у суда есть возможность учесть влияние каждого из них на достижение преступного результата. Не исключено, что активные действия одного из соисполнителей не повлекут существенных последствий, а самое важное действие, например смертельный выстрел, произведет другой, менее
1Балеев С.А. Ответственность за организационную преступную деятельность по российскому уголовному праву: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Балеев Сергей Александрович. Казань, 2000. С. 165 – 166.
2Уголовное право России. Часть общая: Учеб. для вузов / Под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Бек, 1999. С. 434.
3Приговор Пермского краевого суда от 26 января 2011 г. по делу № 2-6-11 // URL: https://rospravosudie.com/court- permskij-kraevoj-sud-permskij-kraj-s/act- 100620411 (дата обращения: 22.05.2022).
94
активный соисполнитель. Представляется, что наказание второму соучастнику при прочих равных условиях должно быть выше.
Метод сравнения применяется и при определении степени влияния актов поведения соучастников на характер и размер фактически наступившего или угрожающего вреда. Характер вреда (качественный показатель) обусловливается в первую очередь видом объекта, а размер (количественный показатель) –
конкретным ущербом этому объекту.
При определении в приговоре порядка взыскания причиненного в ходе преступления вреда следует учитывать, что имущественный ущерб, нанесенный совместными действиями нескольких лиц, взыскивается с них солидарно, но по ходатайству потерпевшего и в его интересах суд вправе определить долевой порядок. Данное требование основано на положениях ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующей правила наступления ответственности за совместно причиненный вред1.
При этом в резолютивной части приговора надлежит указывать, какие конкретно суммы подлежат взысканию и с кого из соучастников солидарно, а
какие и с кого – в долевом порядке, а также в чью пользу осуществляется взыскание.
Когда имущественный вред причиняется подсудимым совместно с другим лицом, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, суду следует возлагать обязанность по возмещению вреда в полном объеме на подсудимого. При вынесении в дальнейшем обвинительного приговора в отношении лица, дело которого было выделено в отдельное производство, суд вправе возложить на него обязанность возместить вред солидарно с ранее осужденным лицом.
Таким образом, все критерии назначения наказания, предусмотренные ч. 1
ст. 67 УК РФ, тесно взаимосвязаны, все они отражают активность соучастников в преступном деянии, объем и интенсивность их действий, а в совокупности своей
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 1 июля 2021 г.) // Некоммерческая интернет-версия КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?rnd=5C9974F93D8E0E2582080E4DC63F84E8&base=LAW&n=378832&dst=4294967295&cacheid=3121AE6AFF6
8C74CD5E4D0F40B777FD4&mode=rubr&req=doc#09750060736188846 (дата обращения: 05.05.2022).
95
определяют степень общественной опасности совершенного соучастником преступления.
Вместе с тем, несмотря на то, что ст. 67 УК РФ в структуре уголовного закона расположена в ряду иных специальных правил назначения наказания,
представляется некорректным рассматривать содержащиеся в ее ч. 1 требования в качестве специальных правил назначения наказания.
В ч. 1 ст. 67 УК РФ указаны лишь отдельные обстоятельства общего характера, которые имеют исключительно ориентирующее, вспомогательное значение для суда при выборе меры воздействия и которые по своему содержанию во многом совпадают с общими началами назначения наказания.
Каких-либо новых, самостоятельных критериев назначения наказания (его определения, усиления, смягчения) в данной норме не содержится. В этой связи Д.С. Дядькин, например, делает вывод, что «рассматриваемая норма может быть безболезненно удалена из уголовного закона» 1 . Впрочем, с таким мнением солидарны не все специалисты в области уголовного права. В.Н. Воронин утверждает, что «перечисленные в ч. 1 ст. 67 УК РФ критерии следует расценивать как специальные, поскольку они учитываются на основе специальных правил назначения наказания, помогают назначить индивидуальное наказание соучастникам, и суд учитывает их помимо общих начал» 2 . Мы не склонны разделять данную точку зрения. Как представляется, названные критерии являются выражением степени общественной опасности преступления,
совершенного соучастником, и полностью охватываются соответствующим общим началом назначения наказания (ч. 3 ст. 60 УК РФ). Кроме того, они частично воспроизведены в ч. 1 ст. 34 УК РФ, посвященной общим положениям об ответственности соучастников. Каких-либо специальных условий,
особенностей назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии,
которые влекли бы изменения в пределах санкции статьи или принципиально отличались от общих начал назначения наказания, ч. 1 ст. 67 УК РФ не содержит.
1Дядькин Д.С. Теоретические основы назначения уголовного наказания: алгоритмический подход. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр пресс», 2006. С. 385.
2См., например: Воронин В.Н. Критерии индивидуализации наказания за преступление, совершенное в соучастии.
С. 65.
96
Судебная практика также подтверждает неэффективность данной нормы, о
чем свидетельствует крайне незначительное число ссылок на нее в решениях судов. Выборочное изучение 100 приговоров по делам о соучастии показало, что в 83 % случаев суды даже не упоминали при назначении наказания ст. 67 УК РФ.
В оставшихся случаях суды либо только ссылались на указанную статью, либо воспроизводили в приговоре ее формулировку, не конкретизируя, в чем именно выразилось участие лица в совершенном преступлении. Схожие данные приведены в исследовании В.Н. Воронина: «из 220 изученных приговоров о соучастии только в 87 % дел суды ссылались при назначении наказания на ст. 67 УК РФ»1.
В отдельных случаях ч. 1 ст. 67 УК РФ применялась неправильно, что повлекло несправедливость наказания и незаконность приговора.
Так, С. и З. были осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору
(ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 2281 УК РФ). Суд кассационной инстанции указал, что
«при назначении наказания судом первой инстанции были необоснованно применены положения ч. 1 ст. 67 УК РФ, регламентирующей назначение наказания за преступление, совершенное в соучастии, то есть фактически было повторно учтено одно и то же обстоятельство (совершение преступления группой лиц по предварительному сговору)2». Кассационный суд исключил ссылку на эту норму из приговора, но меру наказания осужденным оставил прежней, не изложив мотивы своего решения. Однако, исключив ссылку на ст. 67 УК РФ, суд не принял во внимание, что она вовсе не влияет на конкретные пределы наказуемости деяния, а лишь имеет ориентирующее значение при избрании меры наказания соучастникам. Резонно отмечает в данном отношении В.Н. Воронин,
что «учет признака «группа лиц по предварительному сговору» при
1 Воронин В.Н. Указ. соч. С. 66.
2 Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Орловского областного суда от 24 августа 2010 г. URL: https://rospravosudie.com/court-orlovskij-oblastnoj-sud-jrlovskaya-oblast-s/act-103838439
(дата обращения: 05.05.2022).
97
квалификации деяния как раз свидетельствует о необходимости применения ч. 1
ст. 67 УК РФ при назначении наказания, а не о ее исключении»1.
В другом случае суд надзорной инстанции при рассмотрении дела Д.,
осужденной по ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, сократил ей наказание с
13 лет лишения свободы до 8. Как было установлено, Д., являясь заведующей кассой банка, вступила в преступный сговор с Б. и В., направленный на совершение разбойного нападения в целях хищения денежных средств банка. Она предоставила соучастникам сведения о месте, времени и маршруте перевозки денежных средств, которая должна была осуществляться без вооруженной охраны, то есть выступила в роли пособника. Воспользовавшись полученной от Д. информацией, ее соучастники похитили имущество банка на сумму более
10 млн руб. Суд надзорной инстанции изменил приговор, поскольку нижестоящим судом «не в полной мере были выполнены требования уголовного закона, в частности ст. 67 УК РФ»2, и снизил назначенное наказание. Однако суд,
к сожалению, не указал, какие же фактические обстоятельства он учел, что позволило столь существенно смягчить размер наказания.
Таким образом, оценочные положения ч. 1 ст. 67 УК РФ на практике лишь создают предпосылки для чрезмерно широкого судейского усмотрения и дезориентируют суд при выборе меры ответственности, что порождает нестабильность правоприменения. Исключение указанной нормы из уголовного закона оказало бы положительное влияние на правоприменительную практику и позволило устранить избыточность нормативно-правового регулирования.
В то же время важным критерием индивидуализации наказания при совершении преступления в соучастии является учет особенностей личности соучастника и конкретных обстоятельств, ее характеризующих, о чем свидетельствуют положения ч. 2 ст. 67 УК РФ.
1 |
Воронин В.Н. Указ. соч. С. 66. |
|
2 |
Постановление Президиума Московского городского суда от 18 января 2013 г. по делу № |
44у-09/13. |
URL: http://www.mos-gorsud.ru/files/docs/TXT_UN/44u_0009_2013Postanovlenie_suda_nadzornoi_instancii |
(дата |
|
обращения: 05.05.2022). |
|
|
98
Вприроде нет «одинаковых личностей». Не составляют в этом исключение
исоучастники, личности которых всегда характеризуются той или иной спецификой, различной степенью общественной опасности.
Сразу необходимо оговориться, что учет личности виновного уже предусмотрен в ч. 3 ст. 60 УК РФ в качестве общего начала назначения наказания. В связи с этим во избежание дублирования указанного критерия законодатель в ст. 67 УК РФ детализирует и развивает его применительно к особенностям соучастия, формулируя данное правило следующим образом: смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику.
Следовательно, если такие обстоятельства, как, например, несовершеннолетие, беременность, явка с повинной, рецидив, особо активная роль в совершении преступления, характеризуют личность только одного из соучастников, они могут учитываться судом при смягчении или усилении наказания лишь ему, но не другим участникам преступления.
Кассационным определением от 21 февраля 2006 г. № 65-О05-9 Верховный Суд РФ изменил приговор в отношении Ч., Х. и С., осужденных за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище. Как указано в определении, суд не учел, что смягчающие и отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику. При этом из фабулы дела видно, что особо активную роль в совершении преступления проявил именно Б., который первым вышел за пределы предварительного сговора на кражу и совершил разбойное нападение на потерпевшую и ее убийство. При таких условиях Верховный Суд РФ исключил из приговора указание на особо активную роль в совершении преступления Ч., Х. и С., как обстоятельство, отягчающее их наказание. Соответственно, снижены и размеры наказаний, назначенных Ч., Х. и С1.
1 Архив Верховного Суда РФ. Дело № 65-О05-9 (2006 г.).
99
Таким образом, указанное правило ч. 2 ст. 67 УК РФ является существенным и необходимым, поскольку обеспечивает соблюдение принципа справедливости при назначении наказания соучастникам. Выступая по своей сути правилом квалификации деяния, оно напрямую влияет на назначаемое соучастникам наказание, поскольку от числа установленных судом смягчающих и отягчающих обстоятельств непосредственно зависит мера ответственности,
определяемая виновному.
Вместе с тем данная норма требует своего логического завершения. Законодатель, предусмотрев в законе правила учета смягчающих и отягчающих обстоятельств, относящихся к личности соучастников, не установил, каким образом подлежат оценке обстоятельства, характеризующие объективные признаки совершенного преступления и не относящиеся к личности осужденного.
При этом принцип вины требует, чтобы каждый соучастник был осведомлен обо всех юридически значимых обстоятельствах совершения преступления, в противном случае они не могут быть ему вменены.
Так, согласно апелляционному определению Верховного Суда РФ от 18 августа 2016 г. № 20-АПУ16-16 Т. попросил М. найти исполнителей убийства. В этих целях М. путем подкупа склонил к совершению преступления З. и предоставил ему информацию о потерпевшем. Впоследствии З. через М. передавал информацию заказчику преступления (Т.), но при этом не сообщал М., что исполнителей убийства будет два или более. При таких обстоятельствах, когда осужденному М. не было заведомо известно, что убийство будет совершено двумя или более исполнителями, то есть группой лиц по предварительному сговору, суд правомерно исключил из квалификации обвинения М. п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицировал его действия как подстрекательство и пособничество в убийстве по найму1.
В другом примере Президиум Верховного Суда РФ по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации отменил апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам
1 Архив Верховного Суда РФ. Дело № 20-АПУ16-16 (2016 г.).
100
Верховного Суда РФ от 18 августа 2016 г. в отношении Г. и направил дело на новое рассмотрение в связи с неправильной правовой оценкой содеянного,
осуществленной без учета правила о самостоятельной и независимой квалификации действий соучастников в случае, если они не были осведомлены о содержании мотивов друг друга.
В частности, указанным апелляционным определением было установлено,
что мотив, которым в действительности руководствовался организатор убийства Г. (с целью скрыть другое преступление – п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), не был известен исполнителю М., который совершил убийство из-за личной неприязни
(ч. 1 ст. 105 УК РФ). В связи с этим суд отметил, что мотив Г. в данном случае не влияет на правовую квалификацию его действий, поскольку он исполнителя М. к
квалифицированному убийству не склонял, и, следовательно, действия Г.
необходимо квалифицировать по той же норме уголовного закона, что и действия исполнителя М., то есть по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 105 УК РФ как организация убийства из-за личной неприязни.
Президиумом Верховного Суда РФ такая квалификация была признана незаконной, как сделанная без надлежащего учета и анализа норм УК РФ.
Приговор в отношении Г. был отменен и на новом апелляционном рассмотрении дело разрешилось в пользу самостоятельной уголовно-правовой оценки действий соучастников в зависимости от их собственных мотивов и целей (действия Г. – по ч. 3 ст. 33, п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как организация убийства с целью скрыть другое преступление, а действия М. – по ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство,
совершенное из личной неприязни).
Не отрицая принципиальную справедливость данного вывода, вызывает сомнение та правовая аргументация, которую положили в основу своих решений Президиум Верховного Суда РФ и впоследствии Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ на новом апелляционном рассмотрении дела.
Так, указанные судебные инстанции привели в качестве обоснования положения ч. 3 ст. 34 и ст. 36 УК РФ, отметив, что «действующий уголовный