Диссертация Янковский Д.А
..pdf
101
закон не препятствует квалификации действий соучастников по разным нормам УК РФ в зависимости от мотивов их преступного поведения. По смыслу уголовного закона, юридическая оценка действий организатора, подстрекателя и пособника производна от квалификации действий исполнителя преступления лишь при наличии у них всех единого умысла на совершение конкретного преступления и при совершении исполнителем именно этого преступления. В тех же случаях, когда исполнителем совершается деяние, которое не охватывалось умыслом соучастников, последние не подлежат уголовной ответственности за эксцесс исполнителя и их действия следует квалифицировать исходя из направленности умысла»1.
Вместе с тем в приведенном примере различная квалификация действий организатора Г. и исполнителя М. (и, как следствие, различная их наказуемость)
обусловлена вовсе не требованиями ст. 36 УК РФ об эксцессе исполнителя, под которым понимается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. Напротив, согласно приговору,
Г. отчетливо осознавал, что М. совершает убийство потерпевшей по мотиву личной неприязни, которую Г. сам и внушил исполнителю М. в целях склонения его к преступлению.
Таким образом, ссылка на ст. 36 УК РФ в обоснование самостоятельной квалификации действий соучастников выглядит в данном прецеденте вынужденной и вызвана недостаточностью существующего правового регулирования, а именно отсутствием положений о недопустимости вменения соучастникам тех обстоятельств, характеризующих совершенное преступление,
которые не были им известны на момент его совершения.
По этому вопросу М.И. Ковалев отмечал: «Объективные обстоятельства,
характеризующие само преступление, такие как противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившиеся поводом для преступления,
совершение преступления в группе, совершение преступления в отношении
1 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 29 марта 2017 г. № 27-П17// Бюллетень Верховного Суда РФ, 2017, № 8.
102
женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и др.,
должны учитываться в отношении всех соучастников, если они их осознавали»1.
Одновременно М.И. Ковалев указывал, что было бы нелишним дополнить ч. 2
ст. 67 УК РФ соответствующим правилом 2 . Аналогичное предложение высказывают, в частности, Р.Б. Осокин и А.В. Курсаев 3 . Полагаем абсолютно обоснованной данную точку зрения. Включение в ч. 2 ст. 67 УК РФ такого положения позволит не только устранить нормативную неопределенность уголовного законодательства, но и создаст дополнительные гарантии недопустимости объективного вменения при назначении наказания соучастникам.
С учетом изложенного представляется необходимым дополнить ч. 2 ст. 67
УК РФ предложением следующего содержания:
«Иные смягчающие или отягчающие обстоятельства, характеризующие совершенное преступление и не относящиеся к личности одного из соучастников,
учитываются при назначении наказания только тем соучастникам, которые были осведомлены о наличии таких обстоятельств при совершении преступления.».
Следует отметить, что данное правило никоим образом не противоречит акцессорной теории соучастия, которая, как было указано в предыдущей главе исследования, заключается не в том, что действия всех соучастников в любом случае должны квалифицироваться по одной и той же норме УК РФ, а в том, что сам факт наступления их ответственности по правилам о соучастии невозможен без действий исполнителя.
Анализ международного опыта показывает, что схожая с предлагаемой норма содержится в уголовных кодексах ряда зарубежных государств. Например,
согласно ч. 2 ст. 42 Уголовного кодекса Румынии «обстоятельства, касающиеся акта преступления, должны учитываться при назначении наказания соучастникам,
если они знали или предвидели указанные обстоятельства» 4 . Часть 4 ст. 25
1Ковалев М.И. Указ соч. С. 180.
2Там же. С. 179.
3Курсаев А.В., Осокин Р.Б. Влияние смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств, относящихся к личности исполнителя, на ответственность других соучастников // Российский следователь. 2011. № 8. С. 18.
4Уголовный кодекс Румынии от 1 февраля 2014 г. № 286/2009 // [Электронный ресурс]: Era – Академия европейского права. URL: http://www.era.int/domains/corpus-juris/public_pdf/romania_criminal_code.pdf (дата обращения: 21.03.2022).
103
Уголовного кодекса Грузии устанавливает: «когда на стороне исполнителя или соучастника имеется признак, характеризующий противоправное деяние, этот признак вменяется в вину иному исполнителю или соучастнику, на стороне которого он отсутствовал, если этот признак был им осознан» 1 . Введение аналогичного правила в УК РФ положительно отразится на реализации уголовно-
правового принципа вины и исключит возможные ошибки и злоупотребления при назначении наказания лицам, совершившим совместное преступное посягательство.
Помимо ст. 67 УК РФ, специальные правила назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии, содержатся также в ст. 62 УК РФ,
касающейся заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и предусматривающей смягчение наказания соучастникам в таких случаях. В
данном отношении особенную важность приобретает системно-правовое единство норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, так как в развитие указанной нормы УК РФ направлены положения главы 401 УПК РФ в части особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
Так, согласно ст. 3171 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве,
указав в нем, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, в изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, в розыске имущества, добытого в результате преступления. В случае удовлетворения данного ходатайства дело в отношении заявившего его соучастника рассматривается в особом порядке. При этом срок или размер назначаемого ему наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания в виде лишения свободы, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ (ч. 4 ст. 62 УК РФ), а при
1 Уголовный кодекс Грузии от 22 июля 1999 г. // [Электронный ресурс]: Законодательный вестник Грузии. URL: https://matsne.gov.ge/ru/document/view/16426?publication=229 (дата обращения: 21.03.2022).
104
наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и
отсутствии отягчающих обстоятельств – половины его максимального срока или размера (ч. 2 ст. 62 УК РФ). Пожизненное лишение свободы или смертная казнь в таких случаях не применяются (ч. 4 ст. 62 УК РФ).
Кроме того, ч. 5 ст. 3177 УПК РФ содержит еще одну рекомендательную норму о возможности применения судом по своему усмотрению при выполнении условий досудебного соглашения о сотрудничестве наиболее благоприятных для соучастника положений ст. 64, 73, 801 УК РФ в части назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено санкцией, условного осуждения, освобождения от наказания вследствие изменения обстановки.
Таким образом, регламентированный УПК РФ особый порядок уголовного судопроизводства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве оказывает непосредственное влияние на назначаемое соучастникам наказание,
поскольку применяется исключительно по делам о соучастии и содержит поощрительные нормы о смягчении меры ответственности.
Учитывая, что, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в порядке главы 401 УПК РФ ежегодно рассматривается более 3000
уголовных дел 1 , следует констатировать, что наказание соучастников в значительной мере зависит от формы судопроизводства, в рамках которой принимается судебное решение. Причем данный критерий, предусматривающий формально определенные алгоритмы назначения наказания соучастникам,
оказывает даже более существенное влияние на его срок и размер, нежели оценочный учет положений ч. 1 ст. 67 УК РФ, которая может быть без последствий исключена из уголовного закона.
1 Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ // URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5671 (дата обращения: 13.02.2022).
105
§ 2. Назначение наказания с учетом вида соучастника преступления
Установление судом выполняемой соучастником конкретной функции
(роли), то есть вида соучастника преступления, является важнейшей социально-
правовой предпосылкой назначения наказания за совместно совершенное преступное деяние. Данная уголовно-правовая категория применятся в случаях,
когда в преступлении, кроме исполнителя (соисполнителей), задействованы иные лица – организатор, подстрекатель, пособник.
Руководствуясь требованиями ч. 1 ст. 67 УК РФ, суд в каждом конкретном случае соучастия должен произвести оценку значимости вклада виновного в общее преступное дело, выяснить, насколько те функции, которые выполнял соучастник, детерминировали преступный результат, и в какой степени от его действий зависело наступление общественно опасных последствий.
Вместе с тем, как было отмечено ранее, указанные требования имеют общий характер и не могут быть названы специальными правилами назначения наказания, поскольку их выполнение во многом отвечает предписаниям общих начал назначения наказания. Более того, они являются оценочными, не позволяют дифференцировать опасность того или иного вида соучастника и не содержат сколько-нибудь четких и, самое главное, «измеряемых» требований, подобных тем, что закреплены, например, в ст. 65, 66, 68 УК РФ.
Таким образом, в УК РФ не сформулированы пропорции наказуемости соучастников в зависимости от исполняемых ими ролей. Диапазон меры наказания, которая может быть назначена соучастникам, определяется всей санкцией статьи, предусмотренной Особенной частью УК РФ, от минимальной до максимальной ее границы. Суд может по своему усмотрению назначить организатору преступления менее строгое наказание, пособнику – более строгое,
либо уравнять их по степени ответственности.
При этом наличие единого результата совместной деятельности соучастников вовсе не означает, что каждый из них вносит равный вклад в
106
совершение преступления. «Соучастники в ходе преступного посягательства выполняют различные законодательно закрепленные роли (организатор,
исполнитель, подстрекатель, пособник), общественная опасность которых не одинакова»1 . Само по себе законодательное разделение соучастников на виды свидетельствует о наличии типовых различий в характере их действий, что должно определенным образом влиять на назначаемое им наказание, иначе терялся бы смысл в таком разделении.
Для полноценного раскрытия опасности различных видов соучастников необходимо обратиться к истории формирования данного института, поскольку законодатель, создавая нормы права, всегда исходит из совокупного опыта социальной жизни предыдущих поколений. Как отмечал В.О. Ключевский, «даже идеи Петра, по крайней мере основные, наиболее плодотворные его идеи,
выросли из московского государственного порядка и достались Петру по наследству от предшественников»2.
Одна из первых попыток принципиального разделения участников преступления на главных и второстепенных была сформулирована А. Фейербахом и носила объективный характер. По его мнению, «главным виновником следует считать того, кто был главной (достаточной) причиной преступления, то есть того, чьими действиями было совершено преступление в полном объеме. Все остальные участники могут быть отнесены к пособникам, так как лишь содействуют результату, будучи второстепенной (дополнительной) причиной»3.
Сторонники другого направления – субъективной теории соучастия – полагали, что «различие по объективной стороне деятельности соучастников приводит только к признанию их равной ответственности, а потому необходимо обращаться к внутренней стороне, к характеру намерения, к определению того, в
чьих интересах действует виновный. Главный виновник – тот, кто действует для достижения собственной цели или, совершая деяние, видит в нем собственное дело; пособник же содействует осуществлению чужого намерения. Лицо, не
1Янковский Д.А. Совершенствование правил назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 4. C. 212.
2Ключевский В.О. О государственности в России. М.: Мысль, 2003. С. 3.
3Фейербах А. Указ. соч. С. 42.
107
имеющее непосредственного интереса в преступлении, не превращается в главного виновника и тогда, когда совершает главный акт преступления»1.
Приверженцы смешанной теории считали, что «главный виновник – тот,
кто, во-первых, был творцом преступного умысла, и, во-вторых, выполнил главное деяние. Пособники – те, кто содействовали главным виновникам или в составлении умысла, или в его выполнении»2.
Подход отечественного законодателя к дифференциации ответственности соучастников не являлся статичным и развивался на протяжении времени,
выражая в зависимости от исторического периода различные элементы указанных теорий. При этом выполняемая соучастником роль всегда оказывала существенное влияние на назначаемое ему наказание.
Впервые упоминание о различных ролях при совместной преступной деятельности встречается в Белозерской губной грамоте 1539 г., где наряду с непосредственными исполнителями выделялись укрыватели 3 . Дифференциация их ответственности в данном источнике не проводилась в силу недостаточной разработанности в нем теории наказания.
Соборное уложение 1649 г. систематизировало существовавшие на тот момент в государстве законы, в том числе установив специальные положения о видах соучастников. Всех соучастников Уложение разделяло на главных виновников (исполнителей – Д.Я.), духовных участников (подстрекателей – Д.Я.), помощников (пособников – Д.Я.) и покровителей (укрывателей – Д.Я.)4. При этом помощники и покровители наказывались менее строго, чем главные виновники. Так, ст. 198 главы X Соборного уложения 1649 г. постановляла: «А
буде кто придет к кому-нибудь на двор насильством, скопом или заговором,
умыслом воровским, и учинит над тем, к кому он придет, или над его женою, или над детьми смертное убийство, а сыщется про то допряма и того, кто такое
1См. об этом: Арутюнов А.А. Системная теория соучастия // Адвокат. 2000. № 12. URL: http://www.consultant.ru /cons/cgi/ online.cgi? req=doc&base=CJI&n=4777#v59HIoSGEpHWvIVc2 (дата обращения: 09.11.2021).
2См.: там же.
3Епифанова Е.В. Указ. соч. С. 20.
4Там же. С. 22 – 24.
108
смертное убийство учинит, самого казнити смертью же, а товарищев его всех бити кнутом и сослати, куда государство укажет»1.
Справедливо утверждение Е.В. Епифановой, что «Уложение наряду с трактовкой иных правовых институтов дало блестящий образец законодательного понимания соучастия» 2 . Высоко оценивал этот законодательный источник и Н.Г. Иванов, который отмечал: «Современная уголовно-правовая доктрина не внесла ничего принципиально нового в определение основных признаков соучастия по сравнению с определением, предлагаемым в Соборном уложении
1649 г.»3.
В Воинском уставе Петра I (1716 г.) господствующими были правила равной наказуемости соучастников: «что один через другого чинит, почитается так, якобы он сам то учинил; … оные, которые в воровстве, конечно, вспомогали или о воровстве ведали и от того часть получили, или краденое ведая добровольно приняли, спрятали и утаили, оные властно, яко самые воры, да накажутся» 4
(артикул 189). Такой подход критиковал Н.С. Таганцев: «Не вытекает ли из принципа равного вменения преступления участникам и принцип равного их наказания? Утвердительный ответ нарушал бы самые примитивные понятия справедливого наказания»5.
Основным памятником российского уголовного законодательства более поздней эпохи является Уложение о наказаниях уголовных и исправительных
1845 г. В качестве видов соучастников данное Уложение выделяло зачинщиков
(организаторов, а также лиц, начавших преступление первыми – Д.Я.),
сообщников (соисполнителей – Д.Я.), подговорщиков (подстрекателей – Д.Я.) и
пособников6.
1Российское законодательство X – XX веков. Т. 3. Акты земских соборов. М.: Изд-во «Юридическая литература», 1985. С. 134.
2Епифанова Е.В. Указ. соч. С. 21 – 22.
3Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. С. 8.
4Арутюнов А.А. Указ. соч. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req= doc&base=CMB&n=17231#5C6UZ oSjAY1GlMtK (дата обращения: 21.11.2021).
5Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права: Часть общая. Кн. 1: Учение о преступлении. СПб, 1880. С. 59.
6Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. URL: http://xn--e1aaejmenocxq.xn--p1ai/node/13654
(дата обращения: 14.03.2022).
109
Хотя в современной литературе в качестве недостатка норм, закрепленных в Уложении, называется их казуистичность и явная заимствованность из иностранных источников1, тем не менее в нем достаточно удачно были решены многие весьма непростые вопросы ответственности за соучастие. Например,
Уложение различало соучастие и прикосновенность к преступлению
(попустительство и недоносительство, укрывательство, пользование плодами преступного деяния). Для наказания прикосновенных необходима была преступность главного деяния, но не действительная наказуемость исполнителя,
поэтому прикосновенные могли привлекаться к ответственности, даже если человек, совершивший преступление, скрылся, умер, оказался невменяемым и т.п. 2 . В целом Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
явилось качественно новым этапом развития учения о соучастниках.
Последний кодифицированный акт Российской империи Уголовное уложение 1903 г. уже прямо закрепляло в качестве соучастников исполнителей,
подстрекателей и пособников (ст. 51). Данная интерпретация видов соучастников сохранила актуальность по настоящее время. Согласно Уложению наказанию подлежало лицо, которое непосредственно совершило преступление или участвовало в его выполнении. Подстрекатель и пособник наказывались только в случаях, когда это специально оговаривалось в статье Уложения. Если помощь соучастника была несущественной, то наказание могло быть смягчено3.
Первые советские уголовные кодексы также исходили из трехзвенной схемы соучастников – исполнитель, подстрекатель, пособник (ст. 16 Уголовного кодекса РСФСР 1922 г., ст. 17 Уголовного кодекса РСФСР 1926 г.)4. Организатор преступления в качестве отдельного вида соучастника не выделялся, однако его ответственности уделялось особое значение в главах «О контрреволюционных преступлениях» и «О преступлениях против порядка управления». При этом
1См., например: Российское уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М.: Спарк, 1997. С. 204; Епифанова Е.В. Указ. соч. С. 33.
2См.: Епифанова Е.В. Указ. соч. С. 33.
3Там же. С. 40.
4См.: постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 1 июня 1922 г. «О введении в
действие Уголовного кодекса РСФСР» // Собрание узаконений РСФСР, 1922, № 15, ст. 153; постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» // Собрание узаконений РСФСР, 1926, № 80, ст. 600.
110
«проводилась резкая грань в наказуемости, с одной стороны, подстрекателей,
руководителей, организаторов преступлений и, с другой стороны, прочих участников, включая пособников, определяя для первой группы всегда более строгое наказание» 1 . Такой подход заслуживает внимания и может быть воспринят в том числе современным российским законодателем в целях более детальной дифференциации ответственности соучастников.
Только в Основах уголовного законодательства СССР и союзных республик
1958 г. (ст. 17) и, соответственно, в УК РСФСР 1960 г. (ст. 17) в качестве отдельного вида соучастника был указан организатор2.
Такая классификация соучастников – исполнитель, организатор,
подстрекатель, пособник – сохранилась и в УК РФ 1996 г. (ч. 1 ст. 33), причем в отличие от предыдущих уголовных законов каждому виду соучастника дано точное и исчерпывающее определение, отражающее общественную опасность его роли в преступлении.
Часть 2 ст. 33 УК РФ признает исполнителем лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо,
совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности.
Таким образом, в первую очередь УК РФ признает исполнителем лицо,
непосредственно совершившее преступление. Такая формулировка подчеркивает главную составляющую опасности данного соучастника – выполнение им объективной стороны состава. При этом исполнение преступления подразумевает не только направленные на объект действия (бездействие) самого исполнителя, но и использование в этих целях неодушевленных предметов или животных.
Объективная сторона состава преступления может быть выполнена и несколькими лицами, то есть соисполнителями. Признаком соисполнительства
1Янковский Д.А. Ответственность подстрекателей к преступлению по российскому уголовному законодательству: история и современность // Российский следователь. 2021. № 3. С. 51.
2См.: Закон СССР от 25 декабря 1958 г. «Об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» // Ведомости Верховного Совета СССР, 1959, № 1, ст. 6; Уголовный кодекс РСФСР (утв. Верховным Советом РСФСР 27 октября 1960 г.) // Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1960, № 40, ст. 591.