Дилемма связанности и отделенности (отличие диалога по Буберу от диалога по Бахтину)

Как избежать долгого одиночества и при этом не слиться с толпой, не раствориться в массе людей? Эти вопросы относятся к ряду экзистенциальных проблем, а значит, решаются всеми, всегда и каждый раз по-новому.

«Одно из фундаментальных напряжений человеческого существования – это напряжение между нашей связью и нашей уникальностью» (9). Качество нашей жизни в значительной мере зависит от того, сумели ли мы найти для себя баланс связанности и отделенности, индивидуальный ритм их чередования. Гештальт-подход Боба и Риты Резник в работе с парой служит для меня образцом построения такого баланса в контексте диалога по Буберу.

На наш взгляд, решения этой дилеммы в диалогических подходах Бубера и Бахтина находятся в разных плоскостях.

Бубер обращает внимание, что в пространстве «между» есть два полюса: «Я-Ты» – отношения естественной связанности и «Я-Оно» – отношения естественной сепарации (9, 10). Для него важно ритмическое чередование этих состояний: или связанность, или отделенность.

Бахтин же говорит об одновременных связанности и отделенности, вводя понятие автономной причастности (16). Как такое возможно? Только в результате парадоксального выхода в другое измерение, расширения видения. Если диалог по Буберу происходит в горизонтальной плоскости поля организм/среда, то диалог по Бахтину сосредоточен, прежде всего, вокруг вертикали. Это вертикальная ось поля, относительно которой организм является частью единого целого более высокого порядка.

Радикальный шаг Бахтина, выделяющий его среди остальных философов-диалогистов, состоит в переносе понимания отношений по вертикали из религиозной сферы в сферу социальной онтологии, гуманитарных наук, повседневной жизни.

Ах, беспокоит меня, не слишком ли я напрягаю тебя, читатель, философскими построениями. Но и о специалистах в области бахтинистики тревожусь: не обвинят ли меня в упрощении, неточном использовании терминов, а то и в полной отсебятине? Как же проплыть благополучно между этими Сциллой и Харибдой? Может быть, попросить, чтоб меня привязали к мачте? Но нет, это, похоже, из другой истории про Улисса.

Пойдем дальше. Главное только удержать курс на место встречи диалогизма и гештальт-терапии.

В гештальт-терапии о необходимости введения вертикали в дополнение к соотношениям организма и среды пишет Н. Долгополов, который рассматривает кроме отношений «Я-Ты», «Я-Оно» еще и «Я-Мы» (12).

Автономная причастность в пространстве «между» (некоторые особенности диалога по Бахтину)

По Бахтину существует другой, чем у Бубера, тип связанности, который не противоречит отделенности, а соединен с ней. Вечное «Ты», которое у Бубера открывается во встрече с другим человеком, у Бахтина проявляется в причастности человека социальным отношениям и жизни в целом.

Вслед за Достоевским Бахтин говорит о таком единстве целого, в котором каждый элемент «жив и значим не сам по себе, а «благодаря» своей причастности тому, что делает живым и значимым его самого» (20). Причастность – это заинтересованная, активная принадлежность целому: «моя уместность больше моего же места» (3).

Не хотели товарищи ученые рождать новый -изм, но пришлось, вот и появился диалогизм. А куда было деваться, если Бахтин ни в какую область наук не помещается? Это же ужас: «его сочинения охватывают лингвистику, психоанализ, теологию, социальную теорию, историческую поэтику, аксиологию и философию личности». Во как! Попробуй это ассимилируй отученным от интеллектуализации гештальтистским умом! Да, еще надо не забыть посмотреть в словаре, что такое аксиология...

Сила диалогического подхода в том, что Бахтин говорит о реальной, полицентрированной структуре мира и событий в нем. Событие является со-бытием: совместным и единым существованием людей в мире и потому – социальным и причастным (15). Работы Бахтина и исследования в области бахтинистики показывают, что автономная причастность соответствует реальной структуре мира и событий в нем, которая диалогична.

Однако реально участвовать в диалоге может только самостоятельный, автономный человек. Автономия, дополняющая причастность, дает человеку опору на свою экзистенцию, возможность звучать своим голосом в полифонии голосов группы.

Позиция «вненаходимости», о которой пишет Бахтин, соединяет такую автономию и взгляд на другого извне. Для каждого человека важно «не слияние с другими, а сохранение своей позиции «вненаходимости» и связанного с ней избытка видения и понимания» (11). Этот избыток возникает в отношениях, принося любовь, признание, прощение и активное понимание, услышанность. Так, по Бахтину у Достоевского «все существенное растворено в диалоге, поставлено лицом к лицу» (11). Вненаходимость существует и в области культуры: «чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже» (11)

С автономностью гештальт-терапия умеет работать. Как же нам научиться работать с причастностью? Рассмотрим то, что создает причастность в реальной жизни – поступок причастности.