Уровень общности формальных признаков стиля (коэффициент q)

№	Название произведения Сопоставляемые пары	коэффициент q порог 6
I
1.	Слово-1 - Кирилл Т.-3	0,14
2.	Слово-1 - Ип.1147	0,16
3.	Ип.1147 - Кирилл Т.-3	0,15
II
1.	Слово-1 - Кирилл Т.-1	0,09
2.	Слово-1 - Ип.1147	0,16
3.	Ип.1147- Кирилл Т.-1	0,11
III
1.	Слово-2 - Кирилл Т.-3	0.15
2.	Слово-2 -Ип.1147	0.22
3.	Ип.1147 - Кирилл Т.-3	0.15
IV
1.	Слово-2 - Кирилл Т.-1	0.19
2.	Слово-2 - Ип.1147	0.22
3.	Ип.1147 - Кирилл Т.-1	0.11
V
1.	Слово-1 - Слово-2	0.28
2.	Кир. Т.-1 - Кир. Т.-3	0.13

Полученные нами данные Таблицы № 4.3 теперь уже по всем четырем замкнутым циклам взаимного сопоставления текстов (I-IV) обнаруживают, что общность формальных стилевых характеристик у обеих выборок "Слова о полку Игореве", с одной стороны, и фрагмента Ипатьевской летописи за 1147 г., с другой, является самой высокой. Коэффициент близости в его максимальной величине (0,22) лишь немного уступает показателю степени внутреннего единства стиля двух частей текста "Слова о полку Игореве" (0,28). Эта разница вполне допустима, поскольку, "Слово", с одной стороны, и летописное повествование, с другой - все-таки принадлежат к разным жанрам. Что касается уровня внутреннего единства стилевых формальных признаков произведений Кирилла Туровского (коэффициент "q" равен здесь всего 0,13, в то время как на пороге 4 он был 0,30, а на пороге 6 снизился до 0,20), то в предыдущем Очерке с полной очевидностью была показана специфичность этого знаменитого автора: у него дар компилятора непостижимым образом переплетался с писательским даром, хотя первый, несомненно, брал верх. Следовательно, коэффициент 0,13 находит свое объяснение, в том плане, что роль компилятивности здесь очень велика, хотя и дар стилевого многоцветья здесь, - видимо, также имеет свое значение.

То обстоятельство, что из двух фрагментов Ипатьевской летописи сходство формальных стилевых признаков "Слова о полку Игореве" обнаруживает лишь текст 1147 г., естественно, требует объяснений. Они могут быть следующими. Во-первых, не исключено, что фрагмент текста 1194-1195 гг. сохранился с какими-то вкраплениями текста позднейшего своего редактора - игумена Моисея, о чем неоднократно писали и Б.А. Рыбаков и В.Ю. Франчук. Хотя единство стиля двух летописных фрагментов (1147 и 1194-1195 гг.) все-таки прослеживается, но при сопоставлении одного из них с текстом иного жанра коэффициент "q" резко снижается. Кроме того, можно предположить и другое. Из наблюдений Б.А. Рыбакова с очевидностью следует, что летописец "Мстиславова племени" создавал целостное произведение и целый ряд погодных текстов в нем не являются синхронными фиксациями политических событий. Следовательно, вполне возможно, что литературное завершение чистового варианта текста статьи 1147 г. произошло много позднее, где-то в 90-х годах ХII в., то есть по времени создания оно могло быть близким к периоду создания "Слова о полку Игореве". Наконец, последнее. Каждому автору свойственны какие-то вариации собственного стиля. В зависимости от предмета обсуждения или повествования язык писателя меняется. Таким образом, то обстоятельство, что сгусток статистических характеристик, свойственных "Слову о полку Игореве", оказался свойственен также и летописному тексту 1147 г. не должно никоим образом смущать.

Подводя итог нашему эксперименту, мы в первую очередь фиксируем главный его вывод: глубинные подсознательно существующие стереотипы письменной речи автора "Слова о полку Игореве" помимо личностных качеств отражают и особенности нарративного изложения свойственные вообще литературе культурно-языковой среде второй половины XII века. Подобного эффекта не может достигнуть ни одна подделка. Таким образом, статистические характеристики формальных пара метров стиля "Слова о полку Игореве" беспристрастно констатируют факт принадлежности этого гениального творения древнерусской культуре12 века.

Другой наш вывод не менее важен. Концепция академика Б.А. Рыбакова, развиваемая им на протяжении последних двух десятилетий, о том, что автором "Слова о полку Иго реве" является создатель "Мстиславовой летописи", которая в большой своей части дошла до нас в составе свода 1200 года в Ипатьевской летописи, не может быть отвергнута, Полученные нами коэффициенты близости (q), не доказывая с абсолютной уверенностью это авторство, вполне допускают возможность такого толкования.

Проделанный нами эксперимент, несомненно, следует продолжить, прежде всего, расширяя базу данных.