§ 15. Эпикур и эпикурейцы

Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур(341—70 до н.э.) и Лукреций Кар (ок. 99—5 до н.э.). Этофилософское направление относится к рубежу старой и новой эры.Эпикурейцев интересовали вопросы устроения, комфорта личностив сложном историческом контексте того времени.Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру, во Вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение. Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Это идея об ≪отклонении≫ атомов, когда атомы движутся в ≪связном потоке≫. По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного ≪удара≫ и ≪отскакивания≫ атомов. Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну. Если следовать Демокриту, безраздельное господство необходимости в мире атомов, будучи последовательно распространенным на атомы души, сделает невозможным допущение свободы воли человека. Эпикур решает вопрос так: он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклоне- Отметим, что Пиррон был не единственным представителем этого направления философской мысли. Видными мыслителями-скептиками были Тимон, Эне- сидем, Секст Эмпирик и др. (см.: Лосев А.Ф. История античной эстетики. Раннийэллинизм; Асмус В.Ф. Античная философия. М., 1976; Рассел Б. История западной

философии. М., 1959). Пиррон ссылался на пример смирения, сравнивая поведение людей и свиней во время бедственного положения, когда корабль тонет: люди в смятении и страхе дрожат и мечутся, а вот свиньи преспокойно пожирают корм и ведут себя невозмутимо. ния, которую он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща ≪свобода воли≫, которая и определяет ≪непременное отклонение≫. Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма. Цицерон прав, утверждая, что Эпикур иначе и не мог бы избежать Рока, как только при помощи теории атомной самопроизвольности. Плутарх отмечает, что самопроизвольность атомного отклонения и есть то, что является случаем. Из этого Эпикур делает такой вывод: ≪В необходимости нет никакой необходимости!≫ Таким образом, Эпикур впервые в истории философской мысли выдвинул идею об объективности случайности. По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для мудреца:

≪Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет≫. Жизнь и есть наибольшее наслаждение. Такая, как она есть, с началом и с концом. Характеризуя духовный мир человека, Эпикур признавал наличие у него души. Он характеризовал ее так: ничего нет ни тоньше, ни достовернее этой сущности (души), и состоит она из самых мелких и самых гладких элементов. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли и воли, как принцип вечного и безущербного существования.

Знание, но Эпикуру, начинается с чувственного опыта, но наука о знании имеет своим началом прежде всего анализ слов и установление точной терминологии, т.е. чувственный опыт, приобретенный человеком, должен быть осмыслен и обработан в виде тех или иных терминологически зафиксированных смысловых структур. Само по себе чувственное ощущение, не поднятое на уровень мысли, не есть еще подлинное знание. Без этого перед нами будут непрерывным потоком мелькать лишь чувственные впечатления, а это —просто сплошная текучесть.

Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие —принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородным, спокойным,

уравновешенным и часто созерательным характером1. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежания. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства,

то не останется ничего. В отличие от тех, кто проповедовал принцип ≪наслаждения минуты≫, а ≪там, что будет, то и будет!≫, Эпикур хочет постоянного, ровного и незакатного блаженства. Наслаждение у мудреца ≪плещется в его душе как спокойное море втвердых берегах≫ надежности. Предел наслаждения и блаженства — это избавиться от страданий! По мысли Эпикура, нельзя жить

приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно!1

Эпикур проповедовал благочестие, богопочитание: ≪мудрец должен преклонять колена перед богами≫. Он писал: ≪Бог — существо бессмертное и блаженное, как общее представление о боге

было начертано (в уме человека), и не приписывает ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством; но представляет себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бессмертием. Да, боги существуют: познание их — факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себетолпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления всей ее структурой, т.е. атомы — это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип. Никаких намеков на самодеятельность материи в поэме нет. Лукреций усматривает этот творческий принцип то в прародительнице- Венере, то в искуснице-Земле, то в созидательном естестве — природе. А.Ф. Лосев пишет: ≪Если мы говорим о натурфилософской мифологии у Лукреция и называем ее своеобразной религией, то пусть читатель не путается здесь в трех соснах: натурфилософская мифология Лукреция... не имеет ровно ничего общего с традиционно мифологией, которую опровергает Лукреций≫1 . По словам Лосева, самостоятельность Лукреция как философа глубоко раскрывается в эпизоде истории человеческой культуры составляющей основное содержание пятой книги поэмы. Восприняв из эпикурейской традиции отрицательную оценку тех усовершенствований материальной обстановки жизни, которые, не увеличивая в конечном счете суммы получаемых людьми наслаждений, служат новым предметом стяжательства, Лукреций завершает пятую книгу не эпикурейской моралью самоограничения, а

хвалой человеческому разуму, овладевающему вершинами знаний и искусства. В заключение следует сказать, что Демокрита, Эпикура, Лукреция и др. у нас привыкли толковать только как материалистов и атеистов. Вслед за блестящим знатоком античной философии и моим близким другом А.Ф. Лосевым я придерживаюсь точки зрения, согласно которой античная философия вообще не знала материализма в европейском смысле слова. Достаточно указать уже на то, что и Эпикур, и Лукреций самым недвусмысленным образом признают существование богов2. Стоицизм как специфическое направление философской мысли просуществовало с III в. до н.э. до III в. Стоицизм — это наименее ≪греческая≫ из всех философских школ. Ранние стоики, в большинстве своем сирийцы: Зенон Китионский с Кипра, Клеанф, Хри- сипп. Их труды сохранились лишь в отдельных фрагментах, поэтому обстоятельное уяснение их воззрений существенно затруднено.

К поздним стоикам (I и II вв.) относятся Плутарх, Цицерон, Сенека, Марк Аврелий — это в основном римляне. Их труды дошли до нас в виде полных книг. Уже при одном слове ≪стоик≫, по словам А.Ф. Лосева, возникает представление о мудром человеке, который весьма мужественно выносит все невзгоды жизни и остается спокойным несмотря на все неприятности и несчастья, им переживаемые. Действительно, стоики в своих воззрениях, безусловно, выдвигали на первый план понятие спокойного и всегда уравновешенного, даже ≪бесчувственного ≫ мудреца. В этом проявлялся идеал внутренней свободы, свободы от страстей, который лелеяли почти все стоики. Согласно Хрисиппу (ок. 280—208 до н.э.), существует мировая душа. Это чистейший эфир, самый подвижный и легкий, женственно- нежный, как бы тончайший вид материи1. Представитель позднего стоицизма Марк Аврелий (121—180; римский император с 161 г. н.э.) был убежден, что Бог дает каждому

человеку особого доброго гения в руководители. (Эта идея возродилась в христианстве в образе ангела-хранителя.) Для него Вселенная — тесно связанное целое; это единое, живое существо,

обладающее единой субстанцией и единой душой. Приведем некоторые из афоризмов Марка Аврелия: ≪Чаще размышляй о связи всех вещей, находящихся в мире, и об их взаимоотношении≫,

≪ Чтобы ни случилось с тобой — оно предопределено тебе из века. И сплетение причин с самого начала связало твое существование с данным событием≫. И еще: ≪Люби человечество. Следуй Богу... И этого достаточно, чтобы помнить, что Закон правит всем≫.

Характеризуя различные свойства души, стоики особое внимание

уделяли феномену воли; учение было построено на волевом

принципе, на самообладании, терпении и т.п. Они стремились к

полному самодовлению. (И в нашем представлении стоический

мудрец — это человек, обладающий могучей и непреклонной

силой воли.)

Развитие природы они трактовали также в религиозном духе,

считая, что все предопределено. Бог не отделен от мира, он — душа

мира, благодетельное провидение.

Стоики исходили из принципа всеобщей целесообразности. Все имеет свой смысл: даже клопы полезны, поскольку они помогают 1 Читая стоиков, углубляясь в их интеллектуальные попытки осмыслить природу души, остро чувствуешь стремление осмыслить душу как нечто едино-цельное,

как бы слиянное собственно духовного с материальным, при этом с тончайшим видом материального, чем-то вроде эфира. просыпаться по утрам PI не лежать слишком долго в постели. Суть этого принципа хорошо выражают стихи: Веди меня, властитель Зевс и Рок,

К назначенному вами мне пределу!

Последую охотно: если ж нет, —

Я, ставши трусом, все ж вас не избегну;

Ведет послушных Рок, влечет строптивых.

Свобода для знаменитого мыслителя, писателя и государственного деятеля Сенеки (ок. 4 до н.э. — 65 н.э.) — это божество, которое господствует над всеми вещами и событиями. Ничто не может ее изменить. Отсюда покорность, выносливость и стойкое перенесение жизненных невзгод. Стоический мудрец не сопротивляется злу: он его понимает и стойко пребывает в его смысловой текучести, поэтому он невозмутим и спокоен. Недаром в продолжение всей истории стоицизма Сократ был главным божеством стоиков; его поведение во время суда над ним, отказ от бегства, спокойствие перед лицом смерти, утверждение о том, что несправедливость наносит больше вреда тому, кто ее совершает, чем жертве, — все это целиком отвечало учению стоиков. Ранние стоики в своих идеях бытия следовали античной традиции. Они исходили из того, что тело мира образовано из огня,

воздуха, земли и воды. Душа мира — это огненная и воздушная пневма. Все бытие мыслилось только как разная степень напряжения божественно-материального первоогня. Согласно учению

стоиков об огненной стихии сущности мира, этот огонь превращается во все прочие стихии по закону, который вслед за Гераклитом называли Логосом. В трудах стоиков множество рассуждений о

стоическом Логосе, который понимался как нечто объективное в своем слиянном единстве с материальными стихиями всего сущего. Логос мира у стоиков отождествлялся с Судьбой. По их утверждению, Судьба есть Логос Космоса: он упорядочивает все в мире. Зенон (332—262 до н.э.) говорил, что Судьба — это власть, двигающая материю. Он определял бога как пламенный разум мира: бог наполняет собой весь мир, как мед наполняет пчелиные соты; он — верховная глава, управляющая всем сущим. По Зенону, Бог, Ум, Судьба — одно и то же. (Поэтому стоики верили в астрологию и предсказания.) По природе, учили стоики, все человеческие существа равны. Марк Аврелий в своем труде ≪Наедине с собой≫ хвалит политию, управляемую на основе равных прав и равной свободы слова, и царское правление, которое уважает более всего свободу управляемых. Это был идеал, который не мог быть осуществлен в Римской империи, но оказывал влияние на законодателей, в частности в период правления Марка Аврелия было улучшено положение женщин

и рабов. (Христианство переняло эту часть учения стоиков вместе со многими другими1.) Стоиков интересовали не столько тайны Космоса, сколько стихия выражения и выразительности. Давая в общем весьма грубоватую космологию, они, говорил А.Ф. Лосев, оказались весьма тонкими филологами и ценителями именно выразительных форм сознания, а диалектика понималась ими в теснейшей связи с риторикой, с искусством вести разговор. (С этим содержанием диалектика вошла и в средневековое мышление.) У стоиков мы находим многочисленные и тонко развитые логические

и грамматические изыскания: истоки грамматики — именно в школе стоиков. С их точки зрения, собственно философское начало коренится в человеческом субъекте. Но это не был собственно субъективизм. Стоики использовали термин ≪лектон≫. Он обозначает тот предмет, который мы имеем в виду, когда пользуемся его обозначением. Известно, что и язык (его лексика и грамматика, синтаксис, семантика и т.п.) субъективен. Но словами мы обозначаем предметы, их связи и отношения. Следовательно, то, что мы обозначаем, вернее, то, что мы имеем в виду, обозначая предметы, и не субъективно, и не объективно. Когда оно соответствует действительности, оно объективно и даже истинно, но оно может быть й ложным. Стоики, по словам Лосева, делают вполне правильный вывод, а именно, что лектон, когда мы используем его при обозначении или назывании предмета, может быть и истинным, и ложным, т.е. оно выше как истины, так и лжи. По Плотину, стоический лектон является только мыслительной конструкцией, связанной со словом, но не обладает причинно-метафизическим существованием. Лектон — это чистый смысл. Стоики исходили из различения словесного звучания и содержащегося в нем утверждения, откуда ведет свое происхождение позднейшее стоическое различение ≪звучащего слова≫ и ≪словесной предметности≫, или ≪смысла≫ (лектон)2. Так что термин ≪лектон ≫ означает теорию обозначаемого. О делении философии на логику, физику и этику говорил еще Аристотель, тем не менее у стоиков это деление получило окончательное признание, в силу чего эти три философские дисциплины были разграничены и логика стала самостоятельной дисциплиной. Таким образом, эллинистически-римский период развития философской мысли принес с собой в мир немало нового, что резко отличает его от предыдущего периода греческой классики. Приведем высказывание Вл. Соловьева: ≪В то время как Александры и Цезари политически упраздняли на Востоке и на Западе шаткие национальные границы, космополитизм вырабатывался и распространялся как философский принцип представителями двух наиболее популярных школ — бродячими циниками и невозмутимыми стоиками. Они проповедовали верховенство природы и разума, единой сущности всего существующего и ничтожность всех искусственных и исторических разделений и границ. Человек по самой природе своей, следовательно всякий человек, учили они, имеет высшее достоинство и назначение, состоящее в свободе от внешних привязанностей, заблуждений и страстей — в непоколебимой доблести того мужа, который, Когда б весь мир, дав трещину, распался, Бестрепетным в развалинах остался≫ . В заключение заметим следующее. Философы обычно обладают известной широтой ума и в основном способны не считаться с несчастьями в своей личной жизни; но даже они не могут подняться выше наивысшего добра или зла их времени. В плохие времена они придумывают утешения, а в хорошие — их интересы являются скорее чисто интеллектуальными. Сравнивая тон, каким говорит Марк Аврелий, с тоном сочинений Ф. Бэкона, Дж. Локка или Кондорсе, мы, по словам Б. Рассела, видим разницу между утомленным веком и веком надежды. В век надежды огромное современное зло, несчастья переносимы, ибо сознание говорит, что они пройдут. Но в век усталости даже подлинные блага теряют свою прелесть. Этика стоиков соответствовала временам Эпиктета и Марка Аврелия: она призывала скорее к терпению, чем к надежде.