59. Снятие осады Ревеля и Виттенштейна, 1571 г.

16-го марта неприятель зажег свой лагерь и ушел рано утром, пробывши под Ревелем 30 недель без трех дней. Этот день приказано праздновать в Ревеле для вечной памяти об осаде. И так, слава Богу, не удались все козни, предложения, хитрости и [203] коварные переговоры московита. Русские пошли тогда по нарвской дороге, а немцы по дороги к Биттенштейну, перед которым также стоял отряд русских с немногими немцами уже 30 недель, но по Божьей милости и усердной бдительности и осторожности Гермена Флеминга, тогдашнего наместника (коменданта) в Витгенштейне, они ничего не могли достигнуть, и подобно другим, со стыдом должны были отступить. А герцог Магнус избрал местом своего пребывания Обергален (Оберпален), но так как Обергален не в состоянии был прокормить всех гофлейтов, то два отряда их добывали себе содержание у московита от крестьян в дерптском епископстве. Говорят, что в этих осадах Ревеля и Витгенштейна русских пало 9000 человек.

60. Последние коварства против Ревеля.

Незадолго до отступления, когда осаждающие увидели, что их надежды и ожидания готовы рухнуть, они придумали еще новые коварства и замыслы. Вопервых Христиан Шрепфер, придворный проповедник и очень красноречивый человек, явился в Ревель и вел переговоры с ревельцами и очень восхвалял добродетели великого князя, и описывал его войско и власть самыми могущественными, чтобы только убедить ревельцев сдаться. Когда же это не помогло, то Иоанн Дуве и Элерт Крузе придумали возбудить несогласие и раздоры между общиной в городе Ревеле, для чего и написали магистрату и общине, будто их послы в Везенберге подговорили и склонили их к этой войне; потому что обещали и поклялись передать им город: они и пришли по этому обещанию. Но магистрат и община хорошо знали в чем дело. Кроме того Гинрик Бовсман написал тайное письмо в город некоторым из своих друзей и родных, в котором, ручаясь в правде, говорил, что на выборгской границе уже происходят переговоры между шведами и московитом, что король шведский хочет передать московиту город Ревель и этим путем достигнуть вечного мира для Финляндии; потому пусть ревельцы во время позаботятся, чтобы шведам не удалось выполнить их намерения, а он, Бовсман, не может и не хочет скрывать шведских замыслов по сердечной привязанности к своему любезному отечеству. Наконец, когда не помогли все козни, то они при отступлении попросили перемирия у шведских правителей и у города Ревеля, но не получили его. Поэтому русские вторглись в Финляндию, а Гинрик Бовсман в Гарриен и излили свою ярость на бедные земли.

61. Что тогда мог перенести Гарриен.

Тут не совсем излишне заметить, какою страною была в то время Ливония и каковы были ее богатства. Потому что хотя [204] Гарриен составляет едва двадцатую часть Ливонии и раньше того многократно был опустошаем московитом, однако этот кусок земли был настолько богат, что мог в изобилии снабжать кормом в течение 30 недель более 30000 человек русских и немцев, которые беспощадно ели; точно также были богаты и земли Иервена или Виттенштейна, где столько же времени пробыло очень много русских; кроме того неприятели увезли несколько тысяч саней, до верху нагруженных хлебом и всяким награбленным добром, и увели несколько тысяч голов скота и лошадей, и всетаки еще всего осталось вдоволь, так что и дворяне и крестьяне говорили, что все это еще не беда, не было бы только впредь хуже.