Аникин а. В.: Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей – экономистов до Маркса. Издание 2 – е, доп. И перераб. М., Политиздат, 1975г. Ст. 20 – 22.

Когда человек впервые задумался над тем, почему горит огонь или гремит гром? Вероятно, много тысяч лет назад. Столь же давно он, может быть, задумался над явлениями, составлявшими экономику первобытнообщинного строя, ко­торый постепенно разлагался и превращался в первое классо­вое общество — рабовладельческое. Но эти раздумья не были и не могли быть наукой — системой знаний человека о при­роде и обществе.

Наука появляется лишь в эпоху зрелого рабовладельче­ского строя, опиравшегося на гораздо более развитые произ­водительные силы. Познания людей древних государств — Шумера, Вавилонии, Египта, существовавших 4—5 тыс. лет назад, в математике или медицине выглядят порой очень внушительно. Высшие из известных нам образцы древней науки дали античные греки и римляне.

Определенное осмысление фактов экономической жизни началось задолго до того, как в XVII в. выделилась особая область науки — политическая экономия. Ведь многие эко­номические явления, которые стали объектом исследования. Этой науки, были известны уже древним египтянам или гре­кам: обмен, деньги, цена, торговля, прибыль, ссудный про­цент. И, прежде всего люди начинали осмысливать, конечно, главную черту производственных отношений той эпохи — рабство.

Экономическая мысль первоначально не отделяется от дру­гих форм мышления об обществе. Поскольку это так, точно определить её первые проявления невозможно.

Немало экономических наблюдений имеется в той слож­ной мозаике, которую представляет собой библия. Она содер­жит известное толкование экономической жизни древних ев­реев и других народов, населявших Палестину и окрестные земли во II и I тысячелетиях до нашей эры. Как правило, это толкование дано в форме заповедей, указаний о поведении людей.

Однако тот факт, что, например, американский историк Экономических учений профессор Дж. Ф. Белл посвящает библии большую главу, а все другие источники тех же времен полностью игнорирует, объясняется, надо полагать, обстоя­тельствами, не имеющими отношения к науке. Дело в том, что библия — это священная книга христианства, с детства известная большинству американских студентов. Наука слег­ка приспосабливается к этому факту современной жизни.

Древнегреческое общество, находившееся в стадии далеко зашедшего распада первобытнообщинного строя и формиро­вания рабовладения, получило замечательное художествен­ное отражение в поэмах Гомера. Эти памятники человеческой культуры — подлинная энциклопедия жизни и мировоззре­ния людей, населявших около 3 тыс. лет назад берега Эгей­ского и Ионического морей. Самые различные экономические наблюдения искусно вплетены в ткань увлекательного рас­сказа об осаде Трои и странствиях Одиссея. В «Одиссее» со­держится тезис о низкой производительности рабского труда:

Раб нерадив; не принудь господин повелением строгим

К делу его, за работу он сам не возьмется охотой:

Тягостный жребий печального рабства, избрав человеку,

Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.

Конечно, и законы Хаммурапи, и библию, и Гомера исто­рику и экономисту приходится рассматривать, прежде всего, как источники сведений о хозяйственном быте древних наро­дов. Лишь во вторую очередь можно говорить о них как о памятниках экономической мысли, которая предполагает известное обобщение практики, умозрение, абстракцию. По­этому, например, Шумпетер назвал свою книгу историей эко­номического анализа и потому начал ее сразу с классических греческих мыслителей.

Действительно, в сочинениях Ксенофонта, Платона и осо­бенно Аристотеля были сделаны первые попытки теоретически осмыслить экономическое устройство греческого обще­ства. Мы иногда склонны забывать, как много нитей связы­вает нашу современную культуру с удивительной цивилиза­цией этого небольшого народа. Наша наука, наше искусство, наш язык навсегда впитали в себя элементы древнегреческой цивилизации. Об экономической мысли Маркс говорил: «По­скольку греки делают иногда случайные экскурсы в эту об­ласть, они обнаруживают такую же гениальность и ориги­нальность, как и во всех других областях. Исторически их воззрения образуют, поэтому теоретические исходные пункты современной науки».

Слово «экономия» (ойкономиа, от слов «ойкос» — дом, хо­зяйство и «номос» — правило, закон) является заглавием особого сочинения Ксенофонта, где в форме диалога рассмат­риваются разумные правила ведения домашнего хозяйства и земледелия. Такой смысл (наука о домашнем хозяйстве, домоводство) это слово сохраняло в течение веков. Правда, оно не обладало у греков таким ограниченным содержанием, как наше домоводство. Ведь дом богатого грека являлся це­лым рабовладельческим хозяйством, это был своего рода микрокосм античного мира.

Аристотель употреблял термин «экономия» и производный от него «экономика» в этом же смысле. Он впервые подверг анализу основные экономические явления и закономерности тогдашнего общества и стал, по существу, первым экономи­стом в истории науки.