Форма и содержание в языке.
1. Проблема формы и содержания в истории языкознания.
2. Понятия формы и содержания в современном языкознании.
3. Взаимоотношение формы и содержания.
1. Проблема формы и содержания в истории языкознания.
Аристотель противопоставлял форму и «материю». Он утверждал, что каждая индивидуальная вещь состоит из материи, некоторого физического материала и из определенной формы, накладываемой на эту материю и придающей вещи тождественность самой себе и внутреннюю устойчивость. Аристотелевское противопоставление материи и формы было в дальнейшем использовано грамматистами для разграничения «материальных, вещественных», то есть лексических и «формальных», то есть грамматических значений, а также знаменательных и служебных частей речи.
Проблему формы и содержания языка пытался решить В. фон Гумбольдт. Форма определялась им очень отвлеченно. Язык В. Гумбольдт представлял как «постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли». А форму он понимал как «постоянное и единообразное в этой деятельности духа, возвышающей членораздельный звук до выражения мысли, взятое во всей совокупности своих связей и систематичности». При этом В. фон Гумбольдт представлял язык в виде деятельности (энергейа), а не продукта деятельности (эргон). И активным началом этой деятельности, осуществляемой постоянным и единообразным способом, он считал форму языка. В. фон Гумбольдт предостерегал от сужения категорий формы и содержания. «Под формой языка разумеется не только так называемая грамматическая форма. Грамматическая форма лишь отдельное проявление формы, в ней вскрывается единый способ образования языка».
Ф. де Соссюр противопоставлял форму и субстанцию: «язык есть форма, а не субстанция». Как и для шахматной фигуры, для языковой единицы существенным является не материал, из которого она построена, а исключительно множество противопоставлений, в которое она входит.
В глоссематике Луи Ельмслева форма противопоставляется не только субстанции, но и «материалу». Так, материал, из которого строится план выражения, может быть общим для всех языков. Например, это все те звуки, которые могут произноситься речевым аппаратом человека. Этот общий материал может быть не только фонетическим, но и графическим, тактильным. На него проецируется характерная для данного языка форма выражения. Именно она формирует материал выражения, превращая его в субстанцию выражения. Подобным образом один и тот же материал содержания, то есть внеязыковые ситуации, все то, что может быть предметом мысли, расчленяется и оформляется в каждом языке по-особому, в соответствии с присущей ему формой содержания. «Смысл», упорядоченный этой формой, превращается в субстанцию содержания. Форма каждого из планов является специфической для данного языка структурой, или «схемой».
В концепции дескриптивной лингвистики форма определяется как отрезок звуковой цепочки, несущий какую-либо информацию. Для дескриптивизма характерно затушевывание соотнесенности форм со значениями и стремление описывать функционирование форм в языке, опираясь лишь на их дистрибуцию, изолированно от значений. Согласно Леонарду Блумфилду, формы делятся на простые и сложные, а также на «свободные» (к ним относятся слова и конструкции) и «связанные» (к ним относятся морфемы). Грамматика в целом определяется как «значимая аранжировка форм».
Ф. Ф. Фортунатов и московская фортунатовская школа, считающаяся формальной школой, «формальное» ассоциировали с понятием формы слова, то есть членимости на основу и флексию. Соответственно слова «кенгуру» и «очень» зачислялись ими в один и тот же «формальный класс» неизменяемых слов.
Содержание языка многие лингвисты - В. фон Гумбольдт, А.А.Потебня, Густав Шпет, Ф. де Соссюр - понимали как внеязычное содержание. Они считали, что собственно содержание находится за пределами языка. «Внеязычное содержание» образуется в результате восприятия того или иного явления действительности и понимания воспринятого. В дальнейшем структурализм стал исследовать только форму языка, принципиально считая содержание не лингвистическим объектом. Однако игнорирование содержания привело структуральные школы в тупик.