19. Государство и право в период гражданской войны и интервенции (1918—1920 г.)

§ 1. Гражданская война, интервенция, военный коммунизм

Октябрьская революция обошлась малой кровью. Однако шок, вызванный ею, скоро прошел, и недоволь­ные взялись за оружие. Естественно, что помещики не могли примириться с потерей своей земли, фабриканты — с потерей предприятий и хотели все это вернуть. Но не только они оказались противниками Советской власти. Крестьянство, которому революция дала землю, было довольно пока государство не потребовало от него хлеб по продразверстке, и тогда оно переметнулось в стан врагов новой власти. Наиболее дальновид­ные из белых генералов — А. И. Деникин, П.Н. Врангель — попыта­лись подкупить крестьянство определенными уступками, в той или иной мере признавая «черный передел», произведенный рево­люцией. Но полностью удовлетворить запросы крестьян они не мог­ли — иначе терялся весь смысл белого движения¹. До революции казаки были хотя и трудовым, но привилегированным сословием. Революция же намеревалась уровнять их со всем крестьянством, что раздражало казаков. Впрочем, казачество не было однородным и в нем по-разному относились к новой власти. Советская власть попыталась решить старую проб­лему здешнего малоземелья, вернув казачьи земли населявшим их когда-то горцам, преимущественно чеченцам и ингушам. Это, понятно, привлекло горцев на ее сторону, но соответственно от­бросило казаков в белый лагерь. Важной силой в гражданской войне стало офицерство. Утратив свои привилегии уже после Февральской революции, а тем более после Октября, теперь унижаемое и оскорбляемое солдатами, в свою очередь досыта натерпевшимися прежних командирских зуботы­чин, офицерство в основной своей массе сплотилось вокруг наибо­лее авторитетных генералов и создало так называемую Доброволь­ческую армию под руководством Алексеева и Корнилова, а затем включилось и в другие белые формирования. Эта внушительная военная сила стала ядром белого движения. Новая власть восстановила против себя и еще одного мощного врага — церковь. Православная церковь не могла примириться с потерей своих земель, переданных революцией крестьянству, ее не устраивала также ликвидация того особого положения, кото­рое церковь имела до революции, будучи идеологической опорой старого строя, своеобразной частью государственного аппарата. Избранный вскоре после Октября патриарх Тихон в специаль­ном послании укорял председателя Совнаркома за все револю­ционные преобразования и прежде всего за национализацию зе­мель, фабрик, заводов и пр.

В ходе гражданской войны даже известная часть рабочих, ко­торые материально стали жить хуже, чем прежде, также порой становилась в оппозицию, иногда и в вооруженную, к Советам. Западные державы, потеряв наряду с российскими предприни­мателями свои фабрики и заводы в нашей стране, а также узнав об отказе революционной власти от долгов царизма и Временно­го правительства, разумеется все это хотели вернуть. Кроме того, пугало распространение пожара революции на Европу и другие континенты. Наконец, и вчерашние противники, и вчерашние союзники Рос­сии увидели в сложившейся в стране обстановке удобный шанс для решения своих собственных геополитических задач. Их объединя­ла общая цель — ослабление российского соперника, а по возмож­ности и вообще путем раздробления устранение его с мировой аре­ны. Англия, весьма опасавшаяся исторического продвижения Рос­сии в сторону «жемчужины британской короны» — Индии, мечтала о том, чтобы отбросить российского конкурента подальше из сред­неазиатского региона. Франция, хотя и видевшая в России противовес Германии, тем не менее также делала шаги к расчлене­нию нашего государства. Соседи России — Германия, Польша, Япо­ния — норовили отхватить себе куски российской земли. Вот почему страны Антанты, Соединенные Штаты Америки, Япония и другие очень скоро встали в антисоветский строй. Они оказали решительную поддержку белому движению, особенно вооружением и снаряжением, которое к тому же некуда было девать после закончившейся мировой войны. Уже летом 1918 г. Советская Россия оказалась в кольце фронтов. Гражданская война была худшей из войн, поскольку она бушевала почти на всей территории страны, а потери воюющих сторон в кон­це концов складывались в общие жертвы нашего народа. На страну навалилась громадная сила, тем не менее Советская власть смогла устоять. Ее победа не была случайной: большая часть населения страны встала за Советы, увидев в них силу, отвечающую интере­сам народа. И наоборот, как справедливо отмечает итальянский историк Д. Боффа, «белые генералы» не нашли сколько-нибудь дли­тельной поддержки ни у одной массовой силы»¹. Главной характерной чертой «военного коммунизма» было стремление собрать все силы и средства в одних руках, в руках государства. Притом преимущественно его центральной власти, с тем, чтобы по возможности рационально использовать скудные ресурсы для ведения войны. Прежде всего это коснулось промышленности, где продолжалась всеохватная национализация. Что касается сельского хозяйства и организации снабжения населения, то здесь характерным было вве­дение хлебной монополии и продразверстки. Сами эти институты существовали и до революции, но только новая власть и именно в данный исторический период стала решительно проводить их в жизнь. Однако промышленных то­варов, необходимых деревне, не хватало, к тому же крестьяне все больше взвинчивали цены, пользуясь безвыходным положением городского населения. Тогда-то власти не оставалось ничего иного как прибегнуть к насильственному изъятию продуктов для голода­ющих городов. При этом распределение предметов первой необхо­димости было поставлено под полный государственный контроль. В руки государства перешло полностью и распоряжение трудовыми ресурсами на основе всеобщей трудовой повинности, под которой понималась всеобщая обязанность трудиться. Нельзя не видеть, что политика «военного коммунизма» дик­товалась прежде всего потребностями войны. Однако совершен­но очевидно и другое — в руководящих кругах партии больше­виков и государства в ней видели и определенный исторический шаг на пути к социализму. Действительно, полное обобществле­ние средств производства в промышленности, полный контроль над производством в сельском хозяйстве и за распределением, над трудовыми ресурсами — все это казалось непременными эле­ментами будущего социализма. Дальнейшая практика показа­ла бесперспективность и ошибочность таких взглядов, однако в условиях войны проводимая экономическая политика явилась действенным средством мобилизации хозяйства в целях дости­жения победы над врагом. Несмотря на войну, удалось сделать даже некоторые шаги на пути мирного строительства. Началось строительство первых крупных электростанций (Каширской и Шатурской), большого по тем условиям количества школ. В 1919 г., в разгар войны, в Петрограде были организованы две физические лаборатории, на базе которых потом вырос крупный институт, заложивший осно­вы будущих успехов советской ядерной науки и техники.