1petrov_n_titkov_a_vlast_biznes_obshchestvo_v_regionakh_nepra

6. Бизнес — общество

Выводы. Взаимоотношения бизнеса и общества редко осуществляются напрямую, в подавляющем большинстве случаев они опосредуются властью. Власть стремится к установлению своего контроля и над игроками посредством огосударствления бизнеса и общества, и над взаимоотношениями между ними — к посредничеству во взаимоотношениях бизнеса и общества. Власть лишь отчасти присваивает себе функции всеобщего радетеля и модератора. Отчасти эта ее роль вынужденная в силу отсутствия способных ее выполнять собственно общественных и бизнес-институтов.

Инвестиции в общество со стороны бизнеса — это инвестиции главным образом с прицелом на прошлое или на настоящее в отношении самого общества, это инвестиции в настоящее и в будущее в отношениях бизнеса с властью.

И со стороны бизнеса, и со стороны общества имеет место скорее персонифицированный, чем институционализированный подход, которому недостает стратегичности, отношения между ними прямые, не опосредованные структурами-модераторами типа бизнес-ассоциа- ций, различных фондов и др. Это во многом отношения «донор — реципиент» по поводу конкретных проектов. Пользующихся общим доверием и уважением фигур со стороны общества, выступающих

в качестве модераторов во взаимоотношениях с бизнесом, крайне мало. Со стороны же бизнеса такие фигуры есть, но их тоже немного.

Суммарные объемы реализуемых бизнесом в интересах общества проектов оцениваются сейчас в сотни миллионов долларов ежегодно. Крупнейшие частные и общественные российские и иностранные благотворительные (грантодающие) организации, работающие в России с начала 2000-х годов, объединяются в Форум доноров. Туда входят как международные и иностранные, так и российские донорские организации, представляющие не только частные и корпоративные, но и государственные и общественные (фонды местных сообществ) структуры. Членами Форума доноров наряду с западными благотворительными фондами являются: Российский фонд помощи издательского дома «Коммерсант» (1996 г.), Межрегиональный общественный благотворительный фонд «Вольное дело» (1998 г.), Фонд содействия кадетским корпусам им. Алексея Йордана (1999 г.), Благотворительный фонд В. Потанина (1999 г.), Фонд «Династия» Д. Зимина (2001 г.), Благотворительный фонд СОК (2003 г.), Фонд Михаила Прохорова (2004 г.), уже упоминавшийся Фонд поддержки олимпийцев России (2005 г.), Благотворительный фонд «Ренова» (2007 г.), Фонд региональных социальных программ «Наше будущее» (2007 г.) и др. (перечислены в порядке основания/регистрации).

В проводившемся в 2007 г. Форумом доноров совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей, Общественной палатой и Минэкономразвития Третьем всероссийском конкурсе «Корпоративный донор-2008» приняли участие 26 отечественных и международных компаний, работающих в России, чей совокупный бюджет на благотворительность составил в 2008 г. 13,8 млрд руб. Из них 13,6 млрд потратила только первая десятка компаний (в 2007 г. на первую десятку пришлось 5,75 млрд руб.). В номинации Минэкономразвития «Лучшая программа (проект) трехстороннего сотрудничества бизнеса, НКО и органов власти в регионах» победил Центр социальных программ РУСАЛа, имеющий филиалы в 14 городах включая Кандалакшу Мурманской области, Иркутск и Братск. Партнерами этого центра в Братске наряду с Союзом промышленников и предпринимателей выступали фонд «Доброта и забота» и общественные организации: «На службе Отечеству» (Комитет солдатских матерей и отцов), «Багира» (ор-

ганизация защиты животных), Женский центр, Совет ветеранов, организация Всероссийского общества инвалидов. В Кандалакше Центр социальных программ работал вместе с молодежной организацией «Новое поколение», военно-патриотическим поисковым отрядом «Верман», Красным Крестом и Ассоциацией мастеров ручного труда.

Все представители крупного бизнеса имеют свои фонды, действующие, как правило, в регионах присутствия соответствующего бизнеса. Бизнес в основном предпочитает индивидуальный подход и личный контроль над осуществляемыми проектами в случае, если это не просто безадресная милостыня. Есть и адресные инвестиции бизнеса в память о личном прошлом — в «свои» города, школы, университеты. Коллективные проекты зачастую инспирируются властью, как, например, бизнес-школа «Сколково».

Социальное предпринимательство как ориентированная на общественное благо деятельность, направленная на решение социальных проблем с использованием бизнес-технологий, у нас в стране практически отсутствует. Одна из причин состоит в традиционном представлении о том, что решением социальных проблем должно заниматься государство. Недаром больше половины опрошенных исследовательской группой ЦИРКОН в середине 2009 г. не верят, что

вРоссии возможно появление предпринимателей, которые будут вести дело не с целью получения прибыли, а для оказания помощи бедным и социально не обеспеченным гражданам.

Кнемногим отечественным примерам социального предпринимательства можно отнести деятельность Южного регионального ресурсного центра в Краснодарском крае, оказывающего по минимальным расценкам услуги по поддержке трудовых мигрантов включая их легализацию и вытесняющего из этой сферы, которая

вобщем относится к функциям государства, теневых посредников. Другие примеры — фонды, оказывающие услуги в сфере образования, управления жилым фондом, организации по поддержке женского предпринимательства, кредитные союзы.

В 2008 г. прошел пилотный конкурс в сфере социального предпринимательства, организованный фондом региональных социальных программ Вагита Алекперова «Наше будущее». Из 32 подавших заявки на конкурс победителями стали благотворительный фонд «Надежда» из Петербурга, занимающийся производством до-

ступных и качественных средств реабилитации для инвалидов (5 млн руб. на три года), региональная общественная организация «Березень» из Тулы, занимающаяся трудоустройством инвалидов (4,5 млн руб. на шесть лет), и некоммерческая организация «Женщина, личность, общество» из Рыбинска Ярославской области, наладившая производство украшений и сувениров из войлока (300 тыс. руб. на два года).

В 2009 г. на первый в России конкурс социальных бизнес-про- ектов, организованный Фондом «Наше будущее» с призовым фондом 20 млн руб., было подано 80 заявок из 10 регионов, где работает фонд: Пермского и Ставропольского краев, Архангельской, Астраханской, Волгоградской, Калининградской, Нижегородской, Свердловской областей, Республики Коми, Ненецкого АО. Конкурс планируется сделать ежегодным. Из наших регионов деятельностью фонда охвачена только Астраханская область. Там в 2008 г. для родильного дома был приобретен и установлен комплекс высокотехнологичного медицинского оборудования для повышения качества выхаживания недоношенных детей с весом менее 1500 г (5,5 млн руб.), в 2009 г. был открыт Центр консалтинга и аутсорсинга «Наше будущее», оказывающий информационную поддержку и предоставляющий по минимальным ценам ряд услуг малому и среднему бизнесу.

Власть осуществляет сейчас и хочет сохранить в будущем постоянный контроль за взаимоотношениями бизнеса и общества. Он легче осуществим в отношении более зависимого от власти бизнеса

исложнее — в отношении общества. Отсюда, равно как и из отсутствия корней, «старых денег», культуры жертвования (и часто жертвователей), проистекает слабость независимых фондов, эндаументов.

Популизм власти, осуществляемый за счет «подведомственного» ей бизнеса, носит далеко не безобидный характер, поскольку после поборов власти, решающей таким образом свои проблемы

ипроблемы опекаемого ею населения, у бизнеса может не оказаться ни средств, ни возможностей для собственных проектов в отношении общества.

Появление эндаументов или целевых фондов стало возможно с января 2007 г., когда вступил в силу федеральный закон «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческой организации». Они формируются, как правило, для поддержки организаций в сферах образования и культуры. Первый

российский эндаумент — Фонд развития МГИМО — имел до кризиса порядка 400 млн руб.67 (для сравнения: эндаумент Гарвардского университета в США составлял порядка 40 млрд долл., Йельского и Принстонского университетов — 10—12 млрд).

Практически одновременно с МГИМО стали создаваться эндаументы под два новых амбициозных проекта в сфере образования: бизнес-школу «Сколково» под Москвой и Высшую школу менеджмента (ВМШ) при Петербургском университете. У «Сколково», где роль отца-основателя играет глава «Тройки Диалог» Рубен Варданян, сейчас 17 учредителей — 9 физических лиц, вложивших в проект по 10 млн долл. (включая Романа Абрамовича, внесшего в капитал бизнес-школы 25 га подмосковной земли, на которой строится учебный кампус), и 8 компаний, среди которых «Русский стандарт», «Северсталь», ТНК-BP, «Sun Group» и, разумеется, сама «Тройка Диалог». Вскоре к ним добавятся еще четыре учредителя, имена которых пока не раскрываются, а общая сумма инвестиций составит 210 млн долл. Однако даже этих денег на строительство «Сколково» не хватило. Был взят кредит у Сбербанка под залог акций «Тройки Диалог». Поручителем по кредиту стал глава НОВАТЭКа Леонид Михельсон, который курирует строительство школы и лично следит за ходом работ. Попечительский совет ВМШ возглавляет президент Дмитрий Медведев. Среди его членов — Алексей Миллер («Газпром»), Олег Дерипаска («Базовый элемент»), Владимир Евтушенков («Система»), Рустам Тарико («Русский стандарт»), Александр Винокуров («КИТ-Финанс») и др.

Попечительский совет РЭА им. Г. Плеханова, где тоже создается эндаумент, возглавил руководитель «Ростехнологий» Сергей Чемезов.

С 1992 г. работает Российская экономическая школа (РЭШ). Эндаумент РЭШ по состоянию на июль 2009 г. составлял 550 млн руб., или 18,5 млн долл., что обеспечивает примерно 20% ежегодного бюджета РЭШ 68. В списке доноров, вложивших в эндаумент сумму не менее 1 млн долларов, Институт «Открытое общество», Максим Бойко («Видео Интернэшнл»), который возглавляет попечительский совет Фонда целевого капитала РЭШ, Петр Авен (Альфа-Банк), РАО ЕЭС, НОВАТЭК, Алишер Усманов («Газпроминвестхолдинг»), «Транснефть», «Уралсиб», «Ренова», Андрей Вавилов, Андрей Мельниченко («Еврохим»), Банк Москвы, Александр Лебедев (На-

7. Власть — общество

В л и я н и е о б щ е с т в а н а в л а с т ь и в л а с т и н а о б щ е с т в о

Выводы. Для отношений власти и общества в России характерны взаимные нарастающие отстраненность и недоверие при отсутствии консолидированности с обеих сторон. Общество слабо структурировано, его интересы в целом и интересы отдельных крупных его групп по отдельности плохо артикулируются, еще хуже представлены и учитываются при принятии решений. Причина этого среди прочего коренится в слабости соответствующих институтов. Заметим, что без активных публичных политических кампаний структуризация общества невозможна, а именно с публичной политикой дела в стране сейчас плохи.

Консолидация широких слоев общества «против», присущая позднесоветскому и постсоветскому времени, не переросла в консолидацию «за». Дело здесь отчасти в позиции власти, которой показалось, что индифферентность общества ее вполне устраивает, что не надо добиваться поддержки ее начинаний со стороны общества. Представляется, что это большое заблуждение, и реализация властью никакой серьезной позитивной программы без активной поддержки широких слоев общества невозможна.

Что касается власти, то она недостаточно консолидирована и по горизонтали, и по вертикали. Точнее говоря, власть не столько не кон-

солидирована сама по себе, сколько по отношению к обществу. Разные ветви и тем более уровни власти в условиях низкой и все уменьшающейся публичности выстраивают собственные монопольные каналы взаимодействия с обществом и используют их как ресурс во внутренней конкурентной борьбе.

Отношение общества к власти фиксируют опросы, отношение власти к обществу — действия властей, иногда риторика — скажем, при переходе к назначаемости губернаторов, когда было заявлено, что избиратели склонны верить безответственным популистам, поэтому для их же блага власть будет назначать губернаторов сама 69.

В отсутствие прямого диалога, обеспечиваемого выборами, разного рода общественными слушаниями и другими формами отчетности власти перед гражданами, любой сигнал со стороны общества, прежде чем попасть к лицам, вырабатывающим решения, проходит через сложную систему фильтров (включая цензуру и самоцензуру) на разных иерархических уровнях. При этом каждый из них преобразует сигнал сообразно своим интересам, может его задерживать, а то и вовсе блокировать.

Наряду с отстранением властью общества от участия в подготовке и принятии решений происходило и самоустранение общества. В российском обществе, активная часть которого сформировалась главным образом в советское время, отсутствуют традиции и организационные формы осуществления повседневного контроля за действиями власти. Отчуждение общества от власти после недолгого «медового месяца» конца 1980-х годов постоянно возрастало и достигло сейчас весьма значительной величины. Это отчуждение можно объяснить рядом причин включая неоправданно высокие ожидания времен демократизации и рост разочарования после того, как они не сбылись, атомизацию общества периода постсоветской трансформации и перехода к рынку, политическую трансформацию последних лет с выхолащиванием процедур и целенаправленным ослаблением демократических институтов.

Врезультате прямое влияние общества на власть возможно лишь

вчрезвычайном режиме, главным образом через массовые акции протеста, информация о которых может попадать непосредственно на самый верхний властный уровень. Такая система напоминает кристаллический лазер с многократным отражением и усилением исходного сигнала, который в конце концов пробивает энергетиче-

скую преграду и вырывается наружу. В повседневной же жизни прямое влияние общества на власть реализуется лишь на низовом муниципальном уровне, где стороны соприкасаются непосредственно. Во всех остальных случаях влияние опосредовано, и чем выше уровень власти, тем больше оно опосредовано.

Отсутствие эффективного контроля за властью со стороны общества создает внутренние проблемы контроля уже для самой власти, и в первую очередь для верхних ее этажей.

Делая ставку не на конструктивную активность, а на пассивность общества, власть естественно испытывает страх перед не санкционированной ею активностью масс — страх парализующий, заставляющий идти на любые уступки. Это было особенно очевидно во время массовых волнений в начале 2005 г. по поводу так называемой монетизации. Опасаясь масс, власть перекрывает каналы для осмысленного конструктивного действия, увеличивая тем самым риск социального взрыва. Эти ее действия можно сравнить с задраиванием наглухо всех отверстий в кипящем котле, когда не предусматриваются варианты аварийного сброса давления.

Желая управлять обществом, власть подчиняет себе существующие рычаги (те же партии) и пытается строить новые: бизнес-ассо- циации, молодежные организации, общественные палаты и другие ассоциации неправительственных организаций. Проблема, однако, в том, что при аморфности общества они практически бесполезны — ими нельзя приводить в движение массы, как нельзя рычагом сдвинуть не камень, а просто большой объем песка. Власть же, столкнувшись с этим, начинает искать или создавать новые рычаги вместо того, чтобы каким-то образом структурировать песок.

Взаимные боязнь и презрение общества и власти велики и нарастают. Граждане не доверяют власти в целом и большинству конкретных ее представителей. Власть традиционно воспринимается как чужая, почти «оккупационная». Люди противостоят ей в самых разных ее проявлениях, будь то милиция, таможня, налоговая служба, ГАИ и др. Обман власти рассматривается согражданами скорее как доблесть, чем как нечто постыдное. Постыдно же в глазах людей не нарушить предписания власти, а донести на согражданина, нарушившего эти предписания.

На федеральном уровне от лица власти со всеми гражданами публично говорит, как правило, лишь президент. Такое общение не-

избежно носит односторонний характер. Остальным позволено дозированно общаться с гражданами через контролируемые Кремлем СМИ и строить ведомственные системы работы с жалобами через общественные приемные. Во всех ведомствах есть позиции пресс-сек- ретарей, но они за немногочисленными исключениями 70 малозаметны и, главное, не работают в диалоговом режиме. В лучшем случае пресс-секретари объясняют уже принятые решения и предпринятые действия. Заметные пиар-кампании отдельных ведомств и их руководителей крайне редко представляют собой подготовку готовящихся решений (из немногих исключений недавнего времени можно назвать подготовку кампании по реформе ЕЭС).

Общественное мнение как самостоятельная и активная общенациональная сила отсутствует. Непрозрачная власть через подконтрольные СМИ занимается скорее формированием нужного ей общественного мнения, чем информированием общества. Получаемые ею ответные сигналы со стороны общества вторичны по отношению к пропагандистским импульсам, исходящим от самой власти, и смазаны из-за эффекта многократного отражения.

Построение специальных механизмов, обеспечивающих прямую и обратную связь между верхним этажом власти и обществом, заботит Кремль уже достаточно давно. Летом 2000 г. был начат пилотный проект развертывания сети так называемых общественных приемных

втолько что созданных Приволжском, Центральном и Уральском федеральных округах. На Северо-Западе общественные приемные для «создания системы информационного взаимодействия между президентской властью и обществом в РФ» стали открываться в рамках программы «Диалог» с весны 2001 г. В Южном округе, в Сибири и на Дальнем Востоке общественные приемные появились двумя годами позже — летом-осенью 2002 г. Идея заключалась в том, чтобы обеспечить полпредам в округах и через них Кремлю прямой выход на низовой уровень общества, минуя региональный этаж. Предназначенные для формирования кадрового резерва на местах и передачи информации снизу вверх, они вливались в президентскую вертикаль уже на уровне главного федерального инспектора, что позволяло

вопределенной ситуации использовать их против регионального чиновничества, но никак не против окружного или федерального.

Вотношении власти к обществу очевидна ставка на социальную пассивность, подавление инициативы и самодеятельности, поощре-