Глава VI

Англо-франко-турецкие

переговоры

о заключений договора

о взаимопомощи в 1939 г.

Англо-франко-турецкие переговоры о заключении тройствен­ного договора о взаимопомощи можно охарактеризовать не прос­то как прямое продолжение «политики гарантий» в отношении Греции и Румынии, но и как ее третий этап. С помощью Тур­ции Англия стремилась не только обеспечить свои позиции, а и распространить «политику гарантий» на все балканские страны. В ходе переговоров ясно проявились стратегические и тактические цели Англии на Балканах накануне второй мировой войны.

15 апреля 1939 г., т. е. после предоставления западными дер­жавами гарантий Греции и Румынии, турецкое правительство дало ответ на английское предложение распространить гарантии и на Турцию. В ответе подчеркивалось, что Турция не является объектом агрессии, но усиливающееся влияние держав «оси» и угроза всеобщему миру затрагивают и ее. Особую опасность для Турции представляет возросшая активность Италии в рай­оне Средиземного моря, что затрагивает и интересы Англии '. В то же время турецкое правительство отмечало, что если Тур­ция сразу займет позицию, направленную против держав «оси», то в случае войны последует быстрая концентрация всех их сил именно в районе проливов. Поэтому прежде чем принять реше­ние, Турции важно знать, какую помощь могут предложить ей Англия и, возможно, Франция и СССР. В ответе говорилось также, что для окончательного определения своей позиции в от­ношении английского предложения Турция должна выяснить точку зрения советского правительства ².

Турция отклонила английское предложение присоединиться к гарантиям Румынии. При этом она ссылалась на то обстоя-

тельство, что для нее первостепенное значение имеет оборона проливов и она не может отвлекать свои вооруженные силы для оказания помощи Румынии. Турецкое правительство полагало также, что предоставление гарантий Румынии затруднит при­влечение Болгарии к Балканской Антанте. В ответе подчер­кивалось, что Турция считает поддержку балканской солидар­ности и предотвращение проникновения влияния стран «оси» на Балканы своей самой важной обязанностью в деле сохране­ния всеобщего мира ³.

В создавшихся условиях, когда турецкая политика гармони­рует с английской, говорилось далее в ноте, Турция согласна официально заявить, что если «державы оси» начнут агрес­сию в Средиземноморье или на Балканах, Турция сохранит свой нейтралитет». Она готова достигнуть соглашения с Англией о помощи и подготовке к защите проливов на суше в случае агрес­сии держав «оси», выражает желание обеспечить сотрудничест­во с СССР и одновременно настаивает на английском содействии в разрешении спорных вопросов между Болгарией и Румынией. В противном случае соглашение Турции с западными держава­ми может окончательно отбросить Болгарию в сторону Герма­нии ⁴.

В тот же день, 15 апреля 1939 г., Сараджоглу неофициально заверил английского посла в сотрудничестве Турции в случае возникновения всеобщей войны в районе Средиземного моря или на Балканах⁵. 16 апреля турецкий министр иностранных дел яс­нее определил позицию Турции, подчеркнув, что она останется нейтральной, если Англия подвергнется нападению на Западе, тогда как в случае войны в районе Средиземного моря она сог­ласна взять на себя определенные обязательства. Он вновь под­черкнул необходимость организации коллективной обороны, что даст возможность легче определить общие позиции и обязатель­ства ⁶.

Приведенные выше заявления турецкого министра иностран­ных дел фактически расходились с официальным ответом турец­кого правительства от 15 апреля 1939 г. Его заверения, что Англия может рассчитывать на турецкую поддержку в случае войны на Балканах и в районе Средиземного моря, были истол­кованы английским министерством иностранных дел как жела­ние Турции сделать правительству Англии секретные заявле­ния. Галифакс 19 апреля 1939 г. дал понять, что ему не. нра­вится идея исключающих друг друга «секретного взаимопони­мания» и официального заявления. Он настаивал на том, чтобы выражение «в случае агрессии в Средиземноморье или на Бал­канах» было заменено в заявлении выражением «в случае агрес-

120

121

сии, которая может привести к войне в Средиземноморье и на Балканах». В ответ на подобное заявление Англия готова, зая­вил Галифакс, оказать Турции помощь в рамках своих возмож­ностей ⁷. Англия не высказала возражений по поводу остальных турецких предложений, но и не затронула в своем ответе воп­рос о помощи в защите проливов⁸. Поэтому Сараджоглу был вынужден вновь напомнить, что турецкое правительство прида­ет исключительно большое значение вопросу об английской ма­териальной помощи в защите проливов, которая должна состо­ять в снабжении необходимым вооружением ⁹.

Турецкие историки подчеркивают, что при существовавшей опасности Турция, прежде чем брать на себя определенные обязательства, хотела получить «ясно сформулированные пред­ложения». После официального ответа от 15 апреля нача­лись переговоры о ее включении в «фронт мира» ^ш. Английское правительство, придававшее привлечению Турции на сторону западных держав первостепенное значение, было вынуждено начать с ней переговоры на выдвинутых ею условиях. Перво­начально было решено подписать декларацию об общих целях и задачах англо-турецкого сотрудничества, а затем сразу же приступить к уточнению и согласованию отдельных парагра­фов ^п.

По настоянию турецкого правительства англо-турецкие пере­говоры проводились в обстановке полной секретности ¹². Оно опасалось, что они вызовут нежелательную реакцию болгарских правящих кругов ¹³. Но главной и действительной причиной был страх турецкого правительства, как бы сведения о переговорах не дошли до лидеров гитлеровской Германии и фашистской Италии и не вызвали их неудовольствия. Тем не менее англий­ское правительство сочло целесообразным сообщить о своих контактах с турецким руководством в Париж ¹⁴. В свою очередь Турция информировала о них советское правительство. Заслу­живает внимания следующее: английское министерство иност­ранных дел специально обратило внимание Сараджоглу на то, что в абсолютной секретности должны сохраняться переговоры между штабами двух стран ¹⁵.

23 апреля 1939 г. турецкий министр иностранных дел заявил, что Турция никогда не намеревалась подписывать секретного соглашения и всегда полагала, что если соглашение между Англией и Турцией будет достигнуто, то оно будет опубликова­но и ратифицировано ^1б. Одновременно турецкое правительство сообщило, что на случай развязывания Италией войны в райо­не Средиземного моря оно согласно взять на себя взаимные обязательства, аналогичные английским ¹⁷. Что же касается Бал-

кан, то Турция не желает брать на себя какие-либо обязатель­ства до достижения соглашения с Советским Союзом. Кроме то­го, она настаивает на необходимости оговорить в англо-турец­ком соглашении, что обязательства об оказании взаимной помо­щи между Англией и Турцией на Балканах вступят в силу толь­ко тогда, когда возникнет угроза безопасности самой Тур-

ции

18

Когда начались англо-турецкие переговоры, правительство Турции рассчитывало заключить с Советским Союзом соглаше­ние о взаимной помощи в районе Черного моря, аналогичное соглашению с Англией относительно Средиземного моря '⁹.

Советское правительство, последовательно боровшееся за сохранение мира и создание антифашистской коалиции, исходи­ло из того, что самым эффективным средством предотвращения агрессии было бы заключение военного союза СССР, Англии и Франции, к .которому впоследствии могли бы присоединиться и все страны Восточной Европы, расположенные между Балтий­ским и Черным морями²⁰. В апреле 1939 г. оно выдвинуло предложение подписать между Англией, Францией и СССР до­говор о взаимопомощи и оказании помощи странам, которым угрожает фашистская агрессия. По мнению СССР, такого ре­зультата можно было достигнуть в три этапа: первый — заклю­чение договора о взаимопомощи между тремя державами; вто­рой — подписание военной конвенции, которая придала бы до­говору действенную силу; третий — предоставление тремя вели­кими державами гарантий всем странам, расположенным меж­ду Балтийским и Черным морями. Естественно, что предложение Советского Союза преследовало также цель не допустить осу­ществления замыслов западных держав отстранения СССР от участия в европейских делах с тем, чтобы заставить его одного воевать с фашистской Германией.

Опасаясь открыто отклонить предложение советского пра­вительства, Лондон решил использовать переговоры с СССР для оказания давления на Германию. Формально правительство Англии приняло предложения и начало англо-советские перего­воры, к которым присоединилась и Франция.

Советское правительство, зная о переговорах между Англией, Францией и Турцией, учитывало их в ходе англо-советских пе­реговоров; и они действительно могли бы облегчить заключение военного союза против фашистской агрессии в районе Среди­земного моря, а с участием СССР такой союз не мог бы не быть эффективным.

27 апреля 1939 г. в Турцию прибыл с официальным визитом заместитель народного комиссара иностранных дел СССР

122

123

В. П. Потемкин для выяснения вопроса о возможности заклю­чения советско-турецкого пакта о взаимной помощи. Помимо обмена мнениями относительно будущих переговоров между двумя странами в ходе его бесед с турецкими руководителями был затронут и вопрос об англо-франко-турецких переговорах²¹. Советский представитель одобрил сближение Турции с запад­ными державами и переговоры с ними о сотрудничестве в рай­оне Средиземного моря. 5 мая 1939 г. Потемкин имел встречу с президентом Турции Иненю, на которой присутствовал также и министр иностранных дел Сараджоглу. Во время встречи Иненю настоятельно подчеркивал необходимость привлечь Бол­гарию на сторону Балканской Антанты, а также склонить Ру­мынию уступить Болгарии Добруджу. Он отметил также, что с позицией Болгарии теснейшим образом связана судьба Юго­славии²².

Значительный интерес представляли замечания Иненю о политике западных держав. По его мнению, западные державы не только «не противодействовали германской экспансии в Вос­точной Европе, но даже видели в ней одно из средств остаться в стороне от военного -конфликта, истощить Германию в столк­новениях на Востоке и обеспечить себе в дальнейшем роль хо­зяев и арбитров, решающих судьбы Европы. Англия и Франция обманулись в своих расчетах. После захвата Германией Австрии, Чехословакии и Клайпеды и после оккупации Италией Алба­нии малые страны, убедившись в бездействии великих западных держав, утратили всякую надежду на их помощь и готовы ка­питулировать перед агрессорами. Франция и Англия уже пони­мают, что такое положение сулит им самим величайшую опас­ность» ²³.

Советский Союз руководствовался тем соображением, что не­зависимо от истинных намерений английского правительства может быть достигнуто полезное для дела мира соглашение между Англией, Францией, СССР и Турцией. Со своей стороны Турция была заинтересована в продолжении советско-турецких переговоров. Турецкое правительство опасалось, что соглашение между Англией, Францией и СССР может быть достигнуто без участия Турции. Оно надеялось, что Турция может сыграть роль посредника между СССР и западными державами в заключении союзного договора о защите районов Черного и Средиземного морей ²⁴. Турецкому правительству было ясно, что для защиты безопасности Балканского полуострова и обеспечения нацио­нальной независимости и суверенитета Турции участие Советско­го Союза в такой коалиции совершенно необходимо. В беседе с французским генералом Вейганом Иненю говорил, что «решаю-

щим фактором является участие СССР в организации защиты от агрессии в Восточной Европе и на Балканах». Потемкину Иненю заявил, что западные державы обещают Турции многое, «но даже при наилучших намерениях они не в состоянии будут оказать Турции действительную помощь, если разразится вой­на, которая прервет сообщение между Турцией и Западом»²⁵, Поэтому еще до начала англо-турецких переговоров турецкое правительство рассчитывало, что Советский Союз также при­соединится к ним ²⁶.

Турецкие историки отмечают, что в переговорах с Англией и Францией их страна видела способ обеспечить свою безопас­ность с юга, со стороны Средиземного моря, а в переговорах с СССР — добиться обещания оказать помощь с севера²⁷. В статье «Великие державы и малые государства» турецкий ис­торик Эсмер отмечал, что если силы Англии, Франции, СССР и. балканских держав будут объединены, то Германия не сможет осуществить своих завоевательных планов. Он особо подчерки­вал крайнюю необходимость и желательность союза с СССР²⁸, Турецкие руководители старались создать впечатление, что они намерены поддерживать и развивать сотрудничество с СССР. Поездка В. П. Потемкина в Турцию вызвала огромный интерес и оживленные комментарии в турецкой прессе. Турец­кие правящие круги выражали желание участвовать в общем-соглашении с Англией, Францией и СССР, о чем уже велись переговоры в Лондоне, Париже и Москве.

Дальнейшее развитие событий показало, однако, что выска­зывавшиеся турецкой дипломатией намерения имели, скорее, по­казной характер. Дипломатическая инициатива Советского Со­юза была встречена в Англии настороженно. 29 апреля 1939 г. англичане многозначительно намекнули турецким руководите­лям, что возможность заключения англо-франко-советского со­глашения сомнительна. Непосредственно за этим последовало изъятие из проекта англо-турецкой декларации пунктов, касав­шихся сотрудничества с СССР²⁹.

Наибольшие затруднения в ходе англо-турецких переговоров вызывали те параграфы проекта декларации, в которых речь шла об обязательствах Турции перед другими балканскими странами в случае фашистской агрессии. Турецкое правитель­ство не желало идти дальше того, что оно должно было делать как участник Балканской Антанты. Со своей стороны Англия была заинтересована в том, чтобы в случае возникновения вой­ны на Балканах обеспечить себе турецкую поддержку, без ко­торой она не могла выполнить обязательства по гарантиям, пре­доставленным Греции и Румынии³⁰. 9 мая Галифакс настоя-

124

125

тельно рекомендовал английскому послу в Анкаре убедить ту­рецкое правительство включить в декларацию пункт, касавший­ся Балкан³¹. Под нажимом англичан Турция согласилась на следующую формулу (§ 6): «Оба правительства признают так­же, что необходимо упрочить основы безопасности на Балканах и провести консультации по данному вопросу, чтобы по воз­можности быстрее достигнуть цели»³².

В течение марта и в начале апреля 1939 г., когда англий­ское правительство только начало зондировать мнение балкан­ских стран о создании оборонительной коалиции под эгидой Англии, германская дипломатия угрожала Турции, что ее отказ от политики строгого нейтралитета будет иметь самые серьез­ные последствия для германо-турецких отношений³³. Чтобы со­хранить германское влияние в Турции и обеспечить ее нейтра­литет в случае войны, в Анкару был направлен один из наибо­лее опытных германских дипломатов — Ф. фон Папен³⁴. Главная цель, которую поставили перед новым послом Гитлер и Риббен­троп ³⁵, состояла в том, чтобы воспрепятствовать присоединению Турции к англо-французскому блоку, приложить усилия для ее сближения с Германией, а в случае войны любой ценой обеспе­чить нейтралитет Турции ³⁶. Папен должен был убедить турец­ких руководителей, что Германия сделает все от нее зависящее, чтобы избежать европейского конфликта, и что конечной целью германской политики является сохранение статус-кво на Балка-

нах

37

Ни германское правительство, ни Папен до его прибытия в Турцию не располагали достоверными сведениями о характе­ре англо-турецких переговоров и их состоянии ³⁸. В день своего приезда в Анкару (27 апреля 1939 г.) Папен встретился с ми­нистром иностранных дел Турции Сараджоглу. Он поинтересо­вался, соответствуют ли действительности появившиеся в прессе сообщения о переговорах между Англией и Турцией о заключе­нии пакта о взаимопомощи. От имени германского правительства Папен, апеллируя к давним традициям германо-турецкой друж­бы, настаивал на сохранении Турцией полного нейтралитета. Он старался внушить Сараджоглу, что Германия не добивается от Турции ничего, кроме продолжения экономического сотруд­ничества между двумя странами. Папен подчеркивал, что зак­лючение соглашения между Турцией, СССР и Англией будет равносильно присоединению Турции к политике «окружения» Германии и вызовет гнев Гитлера ³⁹. При вручении своих вери­тельных грамот Папен имел беседу с президентом Турецкой республики Исметом Иненю. В ходе беседы последний выра­жал опасения по поводу агрессивной политики Италии и инте-

ресовался вопросом, окажет ли Германия поддержку агрессив­ным действиям Италии ⁴⁰.

В беседах с турецкими руководителями Папен старался оп­равдать итальянскую политику на Балканах и заверял, что Гер­мания ни в коем случае не начнет войну на Балканах и в рай­оне Средиземного моря⁴¹. В первой же своей телеграмме из Ан­кары 27 апреля 1939 г. Папен высказывал опасения относитель­но позиции Турции и предлагал, чтобы Германия оказала на Италию нажим и побудила последнюю сократить свои воору­женные силы в Албании, а также уступить Турции пару малень­ких и не имеющих значения островков из Додеканезской груп­пы ⁴². Тем самым Гитлер и Муссолини продемонстрировали бы перед Турцией миролюбивые намерения «оси»⁴³. В мае 1939 г. Папен направил Гитлеру меморандум аналогичного содержания, разослав копии Риббентропу, Кейтелю, Браухичу и Гальдеру⁴⁴.. В нем говорилось, что для Британской империи весьма уязви­мыми районами являются Суэцкий канал и нефтеносные место­рождения Персидского залива и, следовательно, Германии сле­дует установить свой контроль над Восточным Средиземноморь­ем. Поэтому Папен настаивал на том, чтобы всеми средствами предотвратить присоединение Турции к западным державам ⁴⁵. Германская дипломатия прилагала значительные усилия, что­бы убедить Италию сделать заявление об отсутствии у нее тер­риториальных претензий к Турции и агрессивных намерений на. Балканах⁴⁶. 3 мая 1939 г. итальянский министр иностранных дел. граф Чиано заверял турецкого посла в Риме, что «у Италии нет ни политических, ни территориальных претензий к его стране» ⁴⁷. Германия опасалась, что заключение англо-франко-турецкого до­говора облегчит проход союзнических кораблей через проливы в Черное море, а это значительно осложнило бы осуществление ее планов в отношении балканских стран. Она была также обес­покоена существовавшей в то время возможностью создания системы коллективной безопасности с участием СССР.

6 мая 1939 г. Папен заявил Сараджоглу, что в самом скором времени Германия предоставит Турции эффективные гарантии⁴⁸, и убеждал его отсрочить подписание англо-турецкой декларации. Но турецкий министр иностранных дел отклонил просьбу гер­манского посла ⁴⁹. После опубликования сообщений об англо-ту­рецких переговорах в турецкой прессе германский посол 8 мая вновь потребовал объяснений от Менеменджиоглу. Папен под­черкивал, что заключение союза Турции с Англией увеличит опасность войны, и вновь настаивал на том, чтобы Турция не связывала себя окончательно с Англией, пока не получит пред­ложений германского правительства⁵⁰.

126

127

Английский биограф Папена Блад-Райан отмечал, что в те­чение всего времени, пака англичане вели с Турцией переговоры о подписании декларации, Папен делал турецкому правитель­ству предложения о заключении германо-турецкого пакта о не­нападении на случай конфликта между Германией и западны­ми державами. Автор пишет, что первая телеграмма с такими предложениями, посланная из Берлина, содержала 7 пунктов. Основными из них были следующие: Германия и Турция обязу­ются никогда не вступать в войну друг против друга; Герма­ния постарается склонить Болгарию к территориальным уступ­кам в пользу Турции, чтобы та располагала большей террито­рией в Европе. Блад-Райан считал, что Турция отклонила эти предложения и продолжала вести переговоры с Англией⁵¹. Однако, поскольку архивные документы до настоящего времени не подтвердили подобных сведений, нет оснований утверждать, что Германия делала такие предложения до начала войны ⁵².

После начала переговоров с Турцией Англия выдвинула предложение подписать двустороннюю декларацию независимо от того, что одновременно велись также и переговоры между Турцией и Францией. В качестве основного аргумента Форин офис указывал на то, что это способствовало бы скорейшему завершению переговоров. Вместе с тем, по мнению английской дипломатии, подписание декларации помогло бы избежать впе­чатления, что соглашение преследует цель «окружить» Герма­нию. Франция же, напротив, настаивала на том, чтобы деклара.-ция была трехсторонней. Она опасалась, что наличие двух дек­лараций— англо-турецкой и франко-турецкой — может быть ис­толковано фашистскими державами как показатель существо­вания противоречий между западными державами и использо­вано против них⁵³.

Под давлением Франции английское правительство дало согласие подписать трехстороннюю декларацию. Однако в ходе франко-турецких переговоров возник ряд затруднений. Турецкое правительство отказалось подписать трехстороннюю декларацию, пока не будет урегулирован вопрос об Александреттском санд­жаке⁵⁴. Но именно в этом вопросе франко-турецкие переговоры не сдвинулись с мертвой точки⁵⁵. Только активное вмешательство Англии, взявшей на себя роль посредника во франко-турецком споре, спасло переговоры от провала. С 9 по 12 мая 1939 г. ан­глийский посол в Анкаре вел оживленные переговоры с Сарад-жоглу и своим французским коллегой Р. Массильи⁵⁶. 12 мая, буквально накануне опубликования декларации, Галифакс под­черкивал в телеграмме Натчбоул-Хьюгессену, что для Англии более важным представляется опубликование трехсторонней де-

128

кларации, и настаивал на быстрейшем достижении соглашения между Францией и Турцией⁵⁷.

Между тем в турецкой печати началась усиленная кампания против фашистской Германии, что свидетельствовало о подготов­ке общественного мнения к предстоящему присоединению Турции к западным державам. Поводом к этой кампании послужила речь Гитлера 28 апреля 1939 г., которая подверглась в турецкой пе­чати суровой критике. Турецкий публицист и депутат парламен­та Хуссейн Джахид Ялчин опубликовал в пяти следовавших друг за другом номерах газеты «Ени сабах» передовые статьи, в которых давался обстоятельный анализ речи Гитлера. В статье, опубликованной 30 апреля, он писал, что эта речь является предупреждением всем не только соседним, но и более отда­ленным от Германии странам, которые поставлены под угрозу германскими планами завоевания «жизненного пространства». В статье, опубликованной 2 мая, ставился вопрос, не распро­страняются ли планы завоевания «жизненного пространства» также на Балканы и на Турцию⁵⁸.

12 мая 1939 г. в английском и турецком парламентах была одновременно обнародована англо-турецкая декларация⁵⁹. Чем-берлен заявил по этому поводу в палате общин: «В ожидании заключения окончательного соглашения английское и турецкое правительства заявляют, что в случае акта агрессии, могущего привести к войне в районе Средиземного моря, они будут готовы эффективно сотрудничать и взаимно предоставлять друг другу действенную помощь». При обнародовании декларации в Вели­ком национальном собрании Турции премьер-министр отметил, что переговоры о подписании идентичной декларации ведутся и с Францией. Он сообщил, что Турция поддерживает также тес­ные контакты с СССР, а ее отношение к Балканской Антанте остается неизменно дружеским ⁶⁰.

Подписание англо-турецкой декларации было встречено в Лон­доне с облегчением. Английское правительство явно спешило продемонстрировать Гитлеру и Муссолини, что англо-турецкий союз уже существует. Вместе с тем оно надеялось, что подписа­ние декларации укрепит расшатавшиеся английские позиции не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Европе.

Англо-турецкая декларация расценивалась всеми английски­ми авторами и в комментариях английской печати как огромное достижение в политике западных держав⁶¹. Английский журнал «Раунд тейбл» отмечал, например, три важных обстоятельства: во-первых, она обеспечивала Англии готовые базы для ее флота в Восточном Средиземноморье, которые в значительной степени нейтрализовали итальянские базы на Сицилии, в Тунисе и в