12. Творчество Вячеслава Иванова как отражение мистических исканий символистов.

Поэзия символистов искала выхода в неземной воле. Известно, что поэты-символисты пытались представить себя некими жрецами, вступали в различные мистические общества. Зачисляли себя в ряды кто масонов, кто штейнеровцев, кто мартинистов. Вячеслав Иванов принадлежал, как известно, к одному из таких тайных обществ. Он вернулся из Италии, насыщенный образами древних мифов. От этого корня прямая дорога вела его в католическое средневековье, к Возрождению, к романтизму посленаполеоновской Европы. Вяч. Иванов поклоняется чуть ли не всем богам средиземноморских культур и находит в них отклик своим раздумьям. В своих культовых увлечениях он ненасытен. Стихи его в это время переполнены мифическими образами.     Вячеслав Иванов искренне верил, что сама поэзия является тоже своего рода миссией, призванной для той же божественной цели, что и пришествие божества в мир людей.     Молодежи поэт был не очень понятен. Молодежь в вопросах веры, в отличие от Вяч. Иванова, стояла на твердых христианских позициях.         Поэт признает, что он не может выбросить из сердца, в данном случае, античных богов, хотя воскресить их не может. Наверное, вся мифотворческая поэзия Вяч. Иванова и была по сути попыткой воскрешения античных образов. Поэт не был христианином, но всю жизнь томился жаждой христианства, как многие интеллигенты того времени.         Но в более поздних стихах Вяч. Иванова христианское самосознание все же берет верх. Демонические дерзания начинают мучить его совесть.         В конце концов творческий рост поэта приводит его к настоящему христианству без всяких оговорок о солнечных системах. Это христианство ортодоксальное. В последние годы жизни мифические образы поэт использовал лишь как метафоры и не более того. Он горько признается.  Религиозные искания Вяч. Иванова в поэзии привели его к самому главному и необходимому его душе. Это ощущение России как центра мироздания.

13. Поэтический язык в. Брюсова как средство отражения нового видения мира и человека.

14. Андрей Белый (1880–1934). Р–н «Петербург». «Реальный» и метафизический пласты романа.

Андрей Белый - Борис Николаевич Бугаев родился в семье знаменитого математика, профессора Московского университета Николая Васильевича Бугаева. Уже учась в университете, Белый ежедневно посещал семью Михаила Сергеевича и Ольги Михайловны Соловьевых -- родителей своего друга Сергея Соловьева. Именно здесь, в семье Соловьевых, были поддержаны первые литературные опыты Бориса Бугаева. М. С. Соловьев помог Б. Бугаеву выбрать псевдоним "Андрей Белый" (белый - священный, утешительный цвет, представляющий собою гармоническое сочетание всех цветов, любимый цвет Владимира Соловьева).

В 1900 году Бугаев окончательно решает стать писателем. В этом году создана первая из четырех его "симфоний" - "Северная", или "Героическая". Писатель впоследствии признавался, что, называя свои первые прозаические опыты "симфониями", он и сам толком не знал, что это такое. Тема "вечного возвращения" -- одна из центральных жанро- и сюжетообразующих тем всего творчества Белого.

Во второй "симфонии" на первой же странице возникает образ солнца - зловещий "глаз", уставившийся на землю и проливающий на нее потоки "металлической раскаленности».

Стихотворение "Солнце" посвящено К. Бальмонту - автору книги "Будем как Солнце". В этом сборнике Белый отождествляет солнце с образом Золотого руна, а в стихотворном цикле "Золотое руно" поэт преобразует древнегреческий миф в символическое иносказание о жизненных целях своего поколения -- поколения рубежа столетия.

"Опала" (1905) -- начало нового периода жизнетворчества Андрея Белого. Именно в этот период Белый влюбляется в жену Блока Любовь Дмитриевну Менделееву-Блок. Это чувство, перевернувшее всю жизнь Белого, зародилось еще летом 1904 года, но уже к весне 1906 года отношения людей, составлявших роковой треугольник достигли крайнего напряжения: Любовь Дмитриевна расстается с Белым на десять месяцев, чтобы все обдумать и принять окончательное решение. Летом Белого нередко посещают мысли о самоубийстве. В сентябре происходит решительное объяснение. Резко и безжалостно отвергнутый, Белый оказывается на грани умопомешательства, из Петербурга он сразу уезжает за границу, где старается пережить потерю, этот период восстановления растянулся на 1907 - 1908 гг.

В эти годы Белый начинает видеть Россию сквозь призму лирики Некрасова.

"Пепел" -- книга самосожжения и смерти, но сама смерть есть только завеса, закрывающая горизонты дальнего, чтоб найти их в ближнем".

Андрей Белый – реформатор русского романа. Особенно последовательно его новаторские устремления проявились в романе «Петербург». Здесь нашли органичное воплощение принципиально новые художественные принципы писателя, основанные на его концепции взаимоотношения бытия и человека. Мир и человек находятся в сложных отношениях. Человек не способен оказывать серьезное влияние на внешние процессы, бытие не дружественно ему. Между людьми нет солидарных отношений, человек одинок в обществе, где подвержен разного рода отрицательным воздействиям. Бытие человека – это процесс, и не видно приемлемых результатов его развития. Жизнь человека развивается не как история. Жизнь человека – это хаотичное движение. Взгляды Белого на мир и на человека нашли выражение в художественном мире «Петербурга». В центре этого произведения находится бытие. Оно доминирует над человеком, над его художественным эквивалентом – литературным персонажем. Персонаж явно уступает позиции (как смысловые, так и художественные) бытию. Для А. Белого было очевидно, что человек как несамостоятельное, незавершенное и неинициативное существо не должен изображаться художественными средствами, характерными для романной традиции второй половины XIX века с ее апофеозом возможностей человека. Необходимы были новые художественные приемы для воссоздания новой качественности человека, обусловленной общественными, культурными и иными реалиями переломной эпохи на рубеже веков. Роман Белого – правдивая форма художественного постижения нового человека. Упомянутому роману свойствен антропологический минимализм, который выражается в меньшем, чем в романе XIX века, количестве основных персонажей. Антропологический минимализм выражается также и в том, что образы второстепенных и фоновых персонажей максимально редуцированы. Редукция проявляется в том, что писатель отказывается от подробных характеристик литературных героев. В процессе обрисовки в образах персонажей подчеркиваются прежде всего их внутренние устремления, пристрастия, интересы. Писатель не наделяет своих героев портретными описаниями, не сообщает иную визуальную информацию. В романе «Петербург», развертывая тему города, намеченную в «Пепле», А. Белый создал мир невероятный, фантастический, полный кошмаров, извращенно-прямых перспектив, обездушенных людей-призраков. В романе нашли свое законченное выражение основные идеи и художественные особенности творчества Белого предшествую­щих лет, осложненные теперь его увлечением мистической филосо­фией теософов. В нем отразилось и отрицательное отношение «младосимволистов» к городской культуре как культуре Запада, искус­ственно насажденной в России волею Петра, и отрицание ими само­державно-бюрократического государства. Петербург у Белого – призрак, материализованный из желтых туманов болот. В нем все подчинено нумерации, регламентированной циркуляции бумаг и людей, искусственной прямолинейности проспек­тов и улиц. Символом мертвенных бюрократических сил Петербурга и государства выступает в романе царский сановник Аполлон Аполлонович Аблеухов, стремящийся законсервировать, заморозить живую жизнь, подчинить страну бездушной регламентации правительствен­ных установлений. Он борется с революцией, преследует людей с «неспокойных островов». В его образе проступают черты К. Победо­носцева, известного консерватора К. Леонтьева, требовавшего «под­морозить Россию», щедринских героев. Но власть и сила Аблеухова призрачны. Он живой мертвец, обездушенный автомат императорской государственной машины. В заостренной гротескной сатире на абсо­лютизм, полицейско-бюрократическую систему царизма – сила романа, обусловленная связями его с критической линией русской литературы (Пушкина, Гоголя, Достоевского), образы которой транс­формирует А. Белый. В целом роман формируется ложной идеей Белого о смысле, целях, силах революции, противопоставлением истинности «революции в духе», как начала подлинного преображения жизни, неистинности социальной революции, которая может свершиться лишь после я в результате духовного преображения человека и человечества под вли­янием мистических переживаний, мистически осознанного грядушегокризиса культуры. Используя принятую символистами символику цветов, А. Белый противопоставляет «Красному домино», социальной революции,– «Белое домино», символ чаяний подлинного (мистиче­ского) преображения мира.