План работы:
Введение
Глава 1. Теория воспитания в ранних диалогах
§1. Протагор
§2. Горгий
Глава 2. Государство
Заключение
Список используемой литературы
Введение
Актуальность проблемы:
Современные концепции педагогики, хотя и довольно тщательно разрабатываются, все же не спасают общество от разложения и упадка. Вину за это можно возложить как на педагогов, которые не знают, чему и как учить, так и на детей, не поддающихся обучению, которые не получили достаточного развития способности обучаться и качеств, которые для этого необходимы. Однако одной из наиболее важных проблем воспитания на данный момент является сама система воспитания, которая не имеет строго определенной цели, и поэтому не может выработать единой стройной концепции, методологии, принципов и так далее. Речь идет даже не столько о получении конкретных знаний, сколько о приобретении путем воспитания необходимых качеств, чтобы общество по крайней мере воспроизводило себя. Тема воспитания затрагивается многими философами как часть этической системы, и, конечно, в русле изучения теории познания. У Платона мы находим развернутую систему воспитания, в которой оговорены цели, методы и принципы воспитания, следуя которым, по мнению Платона, можно устроить счастливое, правильно функционирующее общество.
Степень разработанности темы:
Теорией воспитания Платона занимались и занимаются множество философов, социологов и, конечно, педагогов. Если не рассматривать труды исключительно педагогические, которые рассматривают Платона несколько под другим углом, то нужно назвать весьма объемный труд В. Йегера, «Воспитание античного грека», а также те работы, к которым я обращалась в своем исследовании: М. А. Корецкая, «Кризис античной Пайдейи»; А. Мару, «История воспитания в античности» и ещё книга исследователя античности А. Ф. Лосева «История античной философии».
Цели и задачи исследования:
Целью этого исследования является выявить в многочисленных сочинениях Платона его взгляды на проблему воспитания для того, чтобы проследить, какие он в воспитании преследовал цели. Для этого:
Проанализировать дилогии «Протагор» и «Горгий» как ранние, «предпосылочные» ступени формирования всей системы образования у Платона.
Проанализировать диалог «Государство» как завершающий, объединяющий все ранее заявленные представления в общую систему, которая может (или не может) быть использована в современном мире.
Определить представление Платона о влиянии воспитания на построение счастливого общества (диалог «Государство»).
Глава 1. Теория воспитания в ранних диалогах
Задачей жизни и самой крупной идеей Платона было, конечно, построение совершенного государства, (на что указывает самый объемный из его трудов), но и ранние его диалоги указывают на то, что проблема воспитания его весьма занимала. В ранних диалогах Платон определяет сущность образования, его задачи и цели, и даже обсуждается сама возможность воспитания (такого, какого хочет Платон для жителей своего города). Хотя Платон воздерживался от активного участия в жизни родного полиса, он неоднократно пытался реализовать свою идею об идеальном государстве, за что бывал продан в рабство и сильно рисковал. Ещё следует отметить, что учителя своего, Сократа, он считал, прежде всего, воспитателем, преподавателем нравственности. Конечно, обвинение Сократа в развращении молодежи и последующий смертный приговор казались Платону ужасной дикостью. Это – одна из причин, по которым он пытался участвовать в политике, а занимался только своей Академией, то есть воспитывал молодежь. Для Платона воспитание нравственности являлось одновременно строительством государства. Ведь Государство может существовать, только если его образуют правильно воспитанные граждане, которые поддерживают его и не дают ему деградировать. Поэтому, также как и Сократ, Платон считал гражданское чувство одной из важнейших добродетелей, а воспитание арете – первейшей политической задачей.
При этом Платон убежден, что идеи его не могут быть осуществлены ни в одном из существующих государств, пока не будет воспитано соответствующе настроенное новое поколение. Это другая причина, по которой после падения демократии и установления «власти тридцати» Платон отверг предложение Крития, своего дяди, сотрудничать с властью. А то, что как раз новое правительство и запретило Сократу обучать юношей, только убедило Платона в том, что правительство это никоим образом не поможет ему в достижении его цели – воспитании поколения истинных граждан и построении совершенного государства.
Свои взгляды на проблемы воспитания в ранних диалогах он излагает часто, но мы рассмотрим два наиболее систематичных изложения, это диалоги «Протагор», «Горгий».
§1. Протагор
Начинается действие после того, как молодой ученик Сократа, Гиппократ, просит учителя замолвить за него словечко перед Протагором, который приехал в город, чтобы учить. Сократ спрашивает, для чего это юноше, чему он хочет научиться у софиста, хочет ли он стать софистом. А Гиппократ отвечает, что только немногие из учеников софистов становятся софистами. Софисты, как известно, были чем-то вроде профессиональных педагогов, они декларировали, что умеют учить, причем система обучения у них совершеннее, чем у всех прочих. В ходе беседы выясняется, что юноша даже не знает, чему будет учиться у софиста Протагора, и тут Платон делает первый намек на то, что Гиппократ поступает неправильно, необдуманно. Он указывает на то, что человек всегда должен заботиться о том, чтобы знать, чему, у кого и для чего он учится. «Как же так? Знаешь, какой опасности ты собираешься подвергнуть свою душу? Ведь когда тебе бывало нужно вверить кому-нибудь свое тело … ты и сам немало раздумывал, вверять его или не вверять, и друзей и домашних призывал на совет и обсуждал это дело целыми днями. А когда речь зашла о душе, … ты ни с отцом, ни с братом и ни с кем из нас, твоих друзей, не советовался, вверять ли тебе или не вверять свою душу этому пришлому чужеземцу. … Ты называешь его софистом, а что такое софист, оказывается, совсем не ведаешь, хоть и собираешься вверить себя ему»1. Сократ предостерегает Гиппократа, и говорит, что софисты – те же торговцы, и торгуют они знаниями, и как всякие торговцы могут свой товар приукрашать ради выгоды.
Но, так или иначе, оба, учитель и ученик, идут к дому Протагора, чтобы поговорить с ним. Там они застают нескольких человек, на глазах которых и разворачивается разговор Сократа и Протагора.
Первым делом Сократ пытается выяснить, что умеет софист и чему может научить. Протагор отвечает ему довольно претенциозно: «…вот какая польза будет тебе от общения со мной: в тот же день, как со мной сойдешься, ты уйдешь домой, ставши лучше, и завтра то же самое; и каждый день будешь ты получать что-нибудь, от чего станешь еще совершеннее»2. Впрочем, хотя для нас такое самовосхваление необычно, В. Йегер отмечает, что во времена Платона представителям многих профессий приходилось говорить подобные вещи, и это воспринималось нормально.3 После долгих расспросов Протагор наконец формулирует то, чему он может научить: «Наука же эта – смышленость в домашних делах, уменье наилучшим образом управлять своим домом, а также в делах общественных: благодаря ей можно стать всех сильнее и в поступках, и в речах, касающихся государства.
– Верно ли я понимаю твои слова? – спросил я. – Мне кажется, ты имеешь в виду искусство государственного управления и обещаешь делать людей хорошими гражданами.
– Об этом как раз я и объявляю во всеуслышание, Сократ»4 Здесь же и ставится главный вопрос всего диалога – возможно ли научить добродетели. Гражданское чувство, считается одной из важнейших добродетелей человека, гражданина полиса. Когда говорят об арете, обычно имеют в виду именно его. Ну а Протагор заявляет, что может обучить быть гражданином. Сократ не соглашается с ним, и утверждает, что добродетели научить невозможно. А доказательством тому, что политической добродетели научить нельзя, Сократ считает то, что все граждане полиса считают себя в одинаковом праве участвовать в политике и давать советы об управлении государством. В этом заключается отличие политики от любой другой «техне», будь то архитектура или игра на флейте. Тут, как мне кажется, Сократ намекает ещё и на то, что государственный строй в Афинах, мягко говоря, поддерживается неправильно. Ведь за советом нужно обращаться к специалисту, а не ко всем подряд – если обращаться ко всем подряд, то выйдет плохо, неумело. Соответственно, и государственный строй в Афинах, который поддерживается советами всех, не может быть красивым, хорошим. Хотя он и говорит, что считает афинян славными и мудрыми мужами, все же чувствуется за этими его словами ирония, которую он, как известно, повсеместно применял.
Протагор возражает Сократу, и рассказывает миф, из которого только следует, что всякий человек способен к справедливости и иным добродетелям, как, например, всякого можно научить читать и писать, но не всякий их в себе взращивает. Тут ещё мимоходом освещается небольшая этическая проблема, которая, однако, лежит в основе различия «милосердного» и «справедливого». Если человеку добродетель дается только богами, и научить ей нельзя, то и порицать человека или наказывать за отсутствие добродетели было бы глупо. Так, Протагор приводит в пример, что никто бы не стал наказывать калеку за то, что тот родился калекой. Но, раз в обществе существует институт наказания, и отсутствие добродетели карается, значит, афиняне считают, что добродетель – все же дело наживное. Тут можно было бы возразить, что карается не само отсутствие добродетели, а только поступки, которые совершаются из-за него. Но Сократ не стал развивать дискуссию об этических проблемах и о борьбе человека со своей сущностью, а пошел по своему излюбленному пути уточнения понятий.
Сократ попросил Протагора разъяснить ему понятие добродетели и саму его структуру. Первый вопрос, который для этого он задал: «есть ли добродетель нечто единое, а справедливость, рассудительность и благочестие – ее части, или же все то, что я сейчас назвал, – только обозначения того же самого единого»5. И дальше спор шел о природе добродетели, о частях добродетели и о том, как соотносятся между собою ее части. В таких спорах, конечно, Сократ имеет неоспоримое преимущество – он много занимался рассмотрением и изучением добродетели, что обнаруживается в более ранних произведениях Платона. В конце концов, Сократ так смущает Протагора своими вопросами, что тот переводит тему на поэзию.
Некоторое время они обсуждают поэзию, и, хотя сам по себе спор о том, трудно ли человеку быть хорошим, очень интересен, здесь я его приводить не буду. Потом Сократ снова переходит к обсуждению добродетели, и выходит на вопрос о том, почему люди совершают дурные поступки. Он утверждает, что все случаи, где люди выбирают нечто вредное, суть случаи простого незнания, потому что за вредным всегда следует неудовольствие. То, что люди сознательно выбирают нечто такое, от чего позже будут страдать для Сократа просто доказательство того, что люди эти не понимают сути этого выбора и этих явлений. И здесь, и в других диалогах Платон устами Сократа говорит, что человек по сути своей – добр, и наделен богами полным набором задатков добродетелей.
Тот факт, что софисты в процессе диалога как бы соглашаются со взглядами «толпы», которые гласят, что приятное есть доброе, а неприятное – злое, как бы намекает, что не так уж и отличаются прославленные профессиональные учителя от обыкновенных афинян. Потом Сократ приводит Протагора и остальных софистов к тому, что если человек знает, что для него благо, то он его и выберет, а если выбирает не благо, то человек просто недостаточно знает. Софисты оказываются вынужденными признать, что никто не ошибается добровольно, а значит и природа добродетели и знания – одна. Сократ также доказывает, что знание об истинных добродетелях предопределяет выбор человека, и только от него зависит, будет поступать человек хорошо или дурно.
Итак, к концу диалога позиции становятся такими – Сократ утверждает, что добродетель берется из знания, и в общем, можно сказать, ему тождественна, а софисты пытаются ему возражать. Однако же, первоначальная позиция Сократа сводилась именно к тому, что добродетели научить нельзя, то есть она не имеет никакого отношения к знанию.
В. Йегер утверждает, Платон поменял в «Протагоре» позицию Сократа на противоположную, чтобы доказать, с одной стороны, что нельзя сказать ничего наверняка, исходя из абстрактных посылок, а с другой, что настоящий философ может убедить сначала в одном, а потом в противоположном, тем самым посмеявшись над софистом. Здесь, по мнению Йегера, из такого противоречия и берет начало философия. 6 То есть, истинная цель диалога была не в том, чтобы доказать ту или иную позицию, а в том, чтобы заставить читателя задуматься, и понять, что «знание истинных ценностей и есть краеугольный камень воспитания» для Платона.7
Подводя итог содержанию «Протагора», можно сказать, что добродетель едина и неделима, сущность ее сводится к знанию, и это имеет большое значение для всей сферы проблем воспитания или образования. Если добродетель сводится к знанию, то суть воспитания именно в том, чтобы правильно передать нужное знание. Казалось бы, ничего нового нет в этой мысли, воспитание всегда было именно передачей знания, либо опыта. Однако чтобы понять, что имеет в виду Платон, нужно выяснить, что он имеет в виду под знанием – ведь это явно не то знание, которое имеют в виду софисты.