21. Историческая концепция в «Истории одного города»

(часть 1)

Повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина “История одного города” представляет собой цикл рассказов, не связанных между собой сюжетом или одними и теми же героями, но объединенных в одно произведение ввиду общей цели - сатирического изображения современного Салтыкову-Щедрину политического устройства России. “Историю одного города” определяют как сатирическую хронику. Действительно, истории из жизни города Глупова заставляют смеяться и нас, сейчас, более чем через век после смерти писателя. Однако этот смех - это смех над самими собой, так как “История одного города” - это, в сущности, сатирическая история русского общества и государства, изложенная в форме комического описания. В “Истории одного города” ярко выражены жанровые черты политического памфлета. Это заметно уже в “Описи градоначальников”, особенно в описании причин их смерти. Так, один был заеден клопами, другой растерзан собаками, третий умер от обжорства, четвертый - от порчи головного инструмента, пятый - от натуги, силясь постичь начальственный указ, шестой - от стараний в преумножении народонаселения Глупова. В этом ряду стоит и градоначальник Прыщ, фаршированную голову которого откусил предводитель дворянства.

Приемы политического памфлета усилены такими средствами художественного изображения, как фантастика и гротеск.

Чуть ли не главной особенностью этого произведения, безусловно зас-луживающей внимания, является галерея образов градоначальников, не заботящихся о судьбе отданного им во власть города, думающих лишь о собственном благе и выгоде, либо вообще ни о чем не думающих, так как некоторые просто не способны к мыслительному процессу. Показывая образы градоначальников Глупова, Салтыков-Щедрин часто описывает настоящих правителей России, со всеми их недостатками. В глуповских градоначальниках можно без труда узнать и А. Меншикова, и Петра I, и Александра I, и Петра III, и Аракчеева, неприглядную сущность которого показал писатель в образе Угрюм-Бурчеева, правившего в самое трагическое время существования Глупова.

Но сатира Щедрина своеобразна тем, что она не щадит не только правящие круги, вплоть до императоров, но и обычного, заурядного, серого человека, подчиняющегося правителям-самодурам. В этой своей серости и невежестве простой гражданин Глупова готов слепо повиноваться любым, самым нелепым и абсурдным приказам, безоглядно веря в царя-батюшку. И нигде Салтыков-Щедрин так не осуждает начальниколюбие, чинопочитание, как в “Истории одного города”. В одной из первых глав произведения глуповцы, еще именовавшиеся головотяпами, сбиваются с ног в поисках рабских оков, в поисках князя, который будет ими управлять. Причем ищут они не любого, а самого что ни на есть глупого. Но даже самый глупый князь не может не заметить еще большую глупость пришедшего поклониться ему народа. Таким народом он просто отказывается управлять, лишь благосклонно приняв дань и поставив вместо себя в градоначальники “вора-новатора”. Таким образом Салтыков-Щедрин показывает бездеятельность русских правителей, их нежелание сделать что-либо полезное для государства. Сатира Салтыкова-Щедрина разоблачает приспешников государя, льстецов, разворовывающих страну и казну. С особой силой сатирический талант писателя проявился в главе, посвященной Брудастому-Органчику. Этот градоначальник день и ночь писал “все новые и новые понуждения”, по которым “хватали и ловили, еекли и пороли, описывали и продавали”. С глуповцами он объяснялся только при помощи двух реплик: “разорю!” и “не потерплю!”. Именно для этого и был необходим порожний сосуд вместо головы. Но апофеозом начальственного идиотизма является в “Истории одного города” Уг-рюм-Бурчеев. Это самая зловещая фигура во всей галерее глупозских градоначальников. Салтыков-Щедрин называет его и “угрюмым идиотом”, и “угрюмым прохвостом”, и “тугохвостом до мозга костей”. Он не признает ни школ, ни грамотности, а только науку чисел, преподаваемых на пальцах. Главная цель всех его “трудов” - превратить город в казарму, заставить всех маршировать, беспрекословно выполнять абсурдные приказы. По его замыслу даже женихи и невесты должны быть одного роста и телосложения. Налетевший смерч уносит Угрюм-Бурчеева. Такой конец идиота-градоначальника воспринимался современниками Салтыкова-Щедрина как очистительная сила, как символ народного гнева.

Эта галерея всевозможных прохвостов вызывает не просто гомерический хохот, но и тревогу за страну, в которой безголовый манекен может управлять огромной страной.

Конечно, литературное произведение не может решить политических вопросов, поставленных в нем. Но то, что эти вопросы заданы, означает, что кто-то над ними задумался, попытался что-то исправить. Беспощад-ная сатира Салтыкова-едрина похожа на горькое лекарство, необходимое для излечения. Цель писателя- заставить читателя задуматься о —льном неблагополучии, о неправильном государственном устройстве России. Остается надеяться, что произведения Салтыкова-Щедрина достигли цели, помогли хотя бы частично осознать ошибки, хотя бы некоторые из них больше не повторять.

(часть 2)

Если историческая концепция и существует, то это очень странная концепция. Одной фразой ее можно выразить так: история могла бы существовать, но ее не возникло. То, что происходило на протяжении огромного количества времени, не заслуживает называться историей, так как за этот период не было ни настоящего движения вперед, ни подлинной, свободной деятельности людей. Нельзя определить и какой-либо реальной цели, к которой были бы направлены все события жизни человечества. Все, что заполняло время существования человечества, - это череда безобразий, бессмысленных злодеяний и глупости. Настоящая история еще только в будущем, если она вообще когда-нибудь начнется.

Эта концепция вполне типична для писателя и публициста 60 – 70 гг., придерживающегося революционных убеждений. Левые радикалы видели в мировой истории некий подготовительный этап к будущему человечества. Такой взгляд на историю свойственен всякому революционному, утопическому сознанию. Наука, которая ищет смысл в истории человечества, заслуживает только презрения, потому что оправдывает все, что происходит.

Головотяпы, ощутив необходимость в порядке, в том, чтобы наконец превратиться в людей, не начинают сами вершить историю, а совершают величайшую глупость – призывают Князя. Глупов становится Глуповым, и начинается «история» - время правления разнообразных градоначальников.

В «Истории одного города» Щедрин, безусловно, размышляет не только об истории вообще и ее универсальных законах. История Глупова имеет черты специфически российские.

Перед нами склад жизни, карикатурно отражающий русский быт, нравы и привычки.

Это русские имена, русская речь и специфические русские проблемы.

Например, Беневоленский засталяет вспоминать Манилова, обыватели имеют черты обломовцев, а сам город напоминает город, изображенный Гоголем в «Мертвых душах».

В образах некоторых градоначальников можно увидеть карикатурные портреты российских государственных деятелей определенных эпох. Призвание князя в город Глупов пародирует призвание варягов на Русь. Грустилов пародирует один из периодов правления Александра I, отмеченный господством мистицизма, за флёром которого автору видится просто дикий и отвратительный разврат. В образе Беневоленского, «градоначальника, в котором страсть к законодательству находилась в непрерывной борьбе со страстью к пирогам», полагавшего, что «несть на земле дыхания, для которого не было своевременно написано хоть какого-нибудь закона», узнаются некоторые черты известного государственного деятеля времен Александра I – Сперанского. В Негодяеве усматривают намек на Павла I, а фамилия Угрюм-Бурчеева вызывает ассоциации с Аракчеевым.

Есть, однако, много градоначальников, для которых нет прямых соответствий в русской истории. Щедрин выстраивает обобщенный образ России и ее истории. Общий взгляд на Россию пессимистичен. Об этом говорит уже внешний облик Глупова, постоянно меняющийся, предстающий то почти как вся Россия, то как очень дальняя ее провинция. В городе есть промышленность – фабрика, где производят клопов, образцы архитектуры – колокольня, откуда сбрасывают разного рода обывателей. Есть скотный двор и стрелецкая слобода. Создается ощущение беспросветного захолустья, далекой провинции, до которой либо не доходят вовсе открытия мирового прогресса, либо доходят, но без толку, на что намекают многочисленные анахронизмы. История нелепа, в ней нет того, что называют славными страницами, а есть только периоды бессмысленного брожения, нелепой жестокости (эпоха градоначальниц). В России все нелепости мировой истории доводятся до предела. Но именно в России возможно и начало новой истории, истории в подлинном смысле этого слова.

История Одного Города: с 1731 по 1825 г., четыре глуповских архивариуса;

головотяпы – древний народ, победивший соседние племена моржеедов, лукоедов, кособрюхих и т. д.;

вора-новотор – человек, который помог им найти князя; проворовался, но «и тут увернулся: <...> не выждав петли, зарезался огурцом»;

одоевец, орловец, калязинец – еще правители но все они оказались сущие воры;

Дементий Варламович Брудастый –1762 г., единственными словами были «Не потерплю!» и «Разорю!»;

настало безначалие, окончившееся появлением сразу двух одинаковых градоначальников;

Ираида Лукинична Палеологова, Клемантинка де Бурбон, Амалия Карловна Штокфиш, Нелька Лядоховская, Дунька-толстопятая и Матренка-ноздря – анархия продолжалась всю следующую неделю, в течение которой в городе сменилось шесть градоначальниц;

Семен Константинович Двоекуров – новый градоначальник. Его деятельность в Глупове была благотворна.

Петр Петрович Фердыщенко – следующий правитель, город процветал шесть лет, градоправитель воспылал любовью к ямщиковой жене Аленке;

стрельчиха Домашка – следующее увлечение Фердыщенки;

Василиск Семенович Бородавкин – преемник Фердыщенки; было несколько войн за просвещение, правление привело к оскудению города;

Негодяев – следующий правитель, при котором окончательно завершилось оскудение города;

черкешенин Микеладзе – «Видимых фактов было мало, но следствия бесчисленны»; любил женщин;

Феофилакт Иринархович Беневоленский – друг и товарищ Сперанского по семинарии. Его отличала страсть к законодательству.

Следующим был подполковник Прыщ – делами он совсем не занимался, но город расцвел.

статский советник Иванов – «оказался столь малого роста, что не мог вмещать ничего пространного», и умер. виконт де Шарио – его преемник, эмигрант, постоянно веселился и был по распоряжению начальства выслан за границу, по рассмотрении оказался девицею;

статский советник Эраст Андреевич Грустилов – при нем город окончательно погряз в разврате и лени, жена аптекаря Пфейфера указала Грустилову путь добра;

Угрюм-Бурчеев – последний глуповский градоначальник, идиот; поставил цель — превратить Глупов в «вечно-достойныя памяти великого князя Святослава Игоревича город Непреклонск».

Система персонажей:

Условно можно разделить на две группы: глуповцы и градоначальники.

Почти у каждого из градоначальников есть свой план правильного устройства жизни. Глуповцы же пассивно и совсем как животные реагируют на изменения «внутренней политики», которые происходят с приходом каждого нового градоначальника. История Глупова может быть составлена из описаний «деяний» начальников, но отнюдь не глуповцев, потому что никаких самостоятельных «деяний» они не совершают.

Существенное различие между группами: глуповцы – всегда живые люди, а среди градоначальников появляются иногда весьма странные фигуры, по сути дела, нечеловеческой природы. (Брудастый: В конце концов выясняется, что у этого градоначальника вместо головы — заводной механизм, который испортился. Прыщ: с фаршированной головой.)

Угрюм-Бурчеев, напротив, обыкновенный человек, но «он был ужасен». Человек, на котором останавливался его взор, не мог выносить его. Его идеал: идеал казармы (все дома окрашены светло-серой краской, «В каждом доме находится по экземпляру каждого полезного животного мужеского и женского пола, которые обязаны, во-первых, исполнять свойственные им работы и, во-вторых, размножаться»).

Финал: борьба Угрюма-Бурчеева с рекой. Финал «борьбы с природой», разумеется, оказывается плачевен для власти: «...остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за день тому назад».

Завершается повествование загадочным образом. Неизвестно откуда приходит Оно, подобное черной туче, которое уничтожает Угрюм-Бурчеева: «...не то ливень, не то смерч. Полное гнева, оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки. <...> Оно близилось, и по мере того, как близилось, время останавливало бег свой. Наконец, земля затряслась, солнце померкло... глуповцы пали ниц. Неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца.

Оно пришло...

<...> бывый прохвост моментально исчез, словно растаял в воздухе.

История прекратила течение свое».