59 Изменения в государственной системе ссср в период отечественной войны

Чрезвычайные органы управления

Во время войны действовали обычные общесоюзные, республиканские и местные органы власти и управления. На срок войны были продлены полномочия ВС СССР, которые истекали осенью 1941 г. Выборы были проведены лишь в марте 1946 г. За время войны было три сессии Верховного Совета, посвященные ратификации союзных договоров, бюджету и расширению прав союзных республик в области обороны и внешних сношений. Кроме того, создавались чрезвычайные органы. При СНК СССР был создан Совет по эвакуации и другие специальные органы: Комитет по учету и распределению рабочей силы, Управление по эвакуации населения, Управление по гособеспечению и бытовому устройству семей военнослужащих и др. В сентябре 1941 г. был создан Наркомат танковой промышленности, а в ноябре – Наркомат минометного вооружения. С первых дней войны Госплан перешел к составлению военно-хозяйственных планов. Первый такой план на III квартал 1941 г. был представлен через неделю после начала войны, а в августе – уже план до конца 1942 г. Органы статистики регулярно проводили срочные переписи имеющихся в стране материалов и оборудования (за время войны было проведено 105 переписей). Создавались чрезвычайные хозяйственные организации. Так, 8 июля 1941 г. были созданы особые строительно-монтажные части (ОСМЧ), которые быстро перебрасывались с места на место для строительства и монтажа оборонных предприятий. Было создано 100 крупных ОСМЧ с 400 тыс. человек (они находились на казарменном положении), а всего в ОСМЧ было преобразовано 90% организаций Наркомата строительства. За годы войны наркомат заново построил в восточных районах 3500 крупных предприятий и восстановил в европейской части 7500 предприятий.

Был учрежден Государственный Комитет Обороны (ГКО), сосредоточивший всю полноту власти в вопросах войны (возглавил его И.В. Сталин). Вначале в ГКО входило 5 человек, затем – 9. ГКО не имел своего аппарата и использовал аппарат СНК СССР и ЦК ВКП(б). В прифронтовых городах создавались городские комитеты обороны (всего более 60). В июле 1941 г. органы госбезопасности и охраны общественного порядка вновь объединились в один НКВД СССР. Когда в 1943 г. военная обстановка улучшилась, они были опять разделены. При этом органы военной контрразведки были выведены из состава НКВД и переданы в наркоматы обороны и военно-морского флота (Главное управление контрразведки “СМЕРШ”). В местностях, объявленных на военном положении, все полномочия власти в области обороны, обеспечения порядка и госбезопасности передавались Военным Советам фронтов, армий, военных округов. Они могли издавать постановления, неисполнение которых влекло ответственность вплоть до уголовной. 2 ноября 1942 г. была образована Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба. В ее состав были введены видные общественные деятели (писатель А.Н.Толстой, академик Е.В.Тарле, митрополит Николай и др.). Комиссия собрала и систематизировала огромный фактический материал. На оккупированной территории разными способами оккупанты непосредственно уничтожили 6,39 млн. человек гражданского населения; 5,62 млн. гражданских лиц были насильно вывезены на работы в Германию, из них более 2,8 млн. погибли в Германии и около 0,6 млн. скончались сразу после репатриации от тяжелых болезней и увечий.

Были расширены права союзных республик: в 1944 г. учреждены наркоматы обороны республик. Тогда же союзным республикам были предоставлены полномочия в области внешних сношений и созданы наркоматы иностранных дел. Белорусская и Украинская ССР участвовали в учреждении ООН и подписании ее Устава.

Вооруженные силы

23 июня 1941 г. по решению СНК СССР и ЦК ВКП(б) для стратегического руководства вооруженными силами была создана Ставка Верховного Главнокомандования, в которую вошли члены Политбюро и руководители Наркомата обороны. С 10 июля ее возглавил И.В.Сталин. 19 июля И.В.Сталин был назначен Наркомом обороны, а 8 августа Главнокомандующим вооруженными силами. Генштаб был переподчинен Верховному Главнокомандующему и стал оперативным органом Ставки. При Ставке был также создан Центральный штаб партизанского движения. С июля 1941 г. по октябрь 1942 г. в вооруженных силах существовал институт военных комиссаров, однако без права контроля над командным составом. В январе 1943 г. для личного состава Красной Армии были введены новые знаки различия – погоны; учреждены ордена: Победы, Славы, Отечественной войны, Суворова, Кутузова, Нахимова, Невского и др.

Военная юстиция

Особая система военной юстиции регламентировалась июльским (1941) Указом «О военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и районах военных действий». Были учреждены военные трибуналы в районах военных действий и местностях, объявленных на военном положении. Они рассматривали все преступления, совершенные военнослужащими, а также все дела о преступлениях против обороны, общественного порядка и госбезопасности, хищениях социалистической собственности, разбоях, убийствах, уклонении от исполнения всеобщей воинской повинности. Жалобы и протесты на приговоры трибуналов не допускались. Лишь о приговорах к высшей мере сообщалось телеграммой председателю Военной коллегии Верховного Суда СССР, и если до истечения 72 часов она не истребовала дело, приговор приводился в исполнение. До 1943 г. трибуналы действовали в составе трех постоянных членов, затем в них стали участвовать заседатели. Сроки рассмотрения дел были предельно коротки; приговоры трибуналов не подлежали кассационному обжалованию (пересматривались только в порядке надзора); дела слушались в закрытом процессе. Командующие армиями и округами, военные советы могли приостанавливать исполнение смертных приговоров, остальные приговоры исполнялись немедленно после вынесения. Трибуналы обладали широкой подсудностью, рассматривая все наиболее опасные деяния вплоть до спекуляции и хулиганства. Военные власти сами определяли подсудность конкретного дела — общим судам или трибуналам. В местностях, объявленных на осадном положении, к «провокаторам, шпионам и прочим агентам врага, призывающим к нарушению порядка», расстрел применялся без судебного разбирательства.

В 1943 г. было объявлено военное положение на железнодорожном, речном и морском транспорте. Работники транспорта объявлялись мобилизованными до конца войны.

По Приказу Наркома обороны СССР от 28 июля 1942 г. в армиях были сформированы по 3–5 заградительных отряда. Они ставились в тылу неустойчивых дивизий и обязаны были в случае паники и беспорядочного отхода расстреливать на месте паникеров и трусов. В публицистике последних лет эта мера представлена как неоправданная жестокость, хотя сведений о расстрелах заградотрядами не приводилось. На деле это была мера психологического воздействия. Она была введена после того, как опыт первого года войны показал, что самые большие потери войска несли при панике и беспорядочном отходе.

Во время войны широко использовались такие правовые институты, как военное и осадное положения. Особо строгий правовой режим, осадное положение, вводился при угрозе захвата территории противником (например, оно было введено в Москве 20 октября 1941 г.).

Изменения в идеологии

В годы войны власти осуществили две важные меры, направленные на укрепление национального единства в стране, отказавшись при этом от некоторых идеологических постулатов.

В мае 1943 г. было заявлено об упразднении Коминтерна. Аргументы, приводимые в заявлении, сводились к следующему: в обстановке войны перед каждой национальной компартией стоят разные задачи. В битве с фашизмом каждая, компартия может лучше всего действовать «в рамках своего государства», отпала необходимость существования единого центра коммунистического движения.

Вторым важнейшим мероприятием было восстановление руководящих церковных органов в сентябре 1943 г.: был созван Собор, избравший Патриарха (место которого пустовало с 1925 г.), образован Синод. Одновременно создавался государственный орган, призванный сотрудничать с Церковью – Совет по делам православной церкви. Был преодолен церковный раскол, искусственно созданный в 20-е гг.

Изменения в государственной системе СССР в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

22 июня 1941 г. войска фашистской Германии напали на СССР.   Военные действия потребовали мобилизации всех сил и средств для обороны страны. Уже 22 июня 1941 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении». В местностях, объявленных на военном положении, все функции органов государственной власти переходили военным властям (военным советам фронтов, армий).

30 июня 1941 г.  был  образован Государственный Комитет Обороны (ГКО), которому передавалась вся полнота власти в стране. ГКО реализовывал свои решения через  специальные комитеты и комиссии, своих уполномоченных, городские комитеты обороны, а также посредством   довоенных государственных и партийных органов (Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и др.).

Осуществлялась перестройка экономики на военный лад. Перемещением  промышленных предприятий в восточные районы страны руководило Управление по делам эвакуации, которому подчинялись отделы эвакуации при республиканских и областных органах и  эвакуационные пункты на железных дорогах. Мобилизацией трудоспособного населения занимался Комитет по учету и распределению рабочей силы при СНК СССР и соответствующие бюро при местных исполкомах. Поставки стратегически важных ресурсов– нефти, газа, угля, леса – обеспечивали созданные в 1942–1943 гг. специальные ведомства (главные управления). 

Отдельное Управление при СНК отвечало за государственное обеспечение и бытовое устройство семей военнослужащих. Создавались специализированные наркоматы, руководившие производством оружия и боеприпасов.

Была проведена реорганизация управления войсками. Высшее стратегическое руководство вооруженными силами возлагалось на Ставку Верховного Главнокомандования. Рабочим аппаратом Ставки служили Генеральный штаб, управления наркомата обороны и наркомата военно-морского флота. С мая 1942 г. при Ставке действовал Центральный штаб партизанского движения, а в сентябре 1942 г. было создано Главное командование партизанского движения.

Судебная система в годы войны существенно не изменилась, но при этом  вполне закономерно возросло значение военных трибуналов. Трибуналы образовывались при армиях, корпусах, дивизиях, гарнизонах, бригадах на железных дорогах и в речных (морских) бассейнах. Надзорными инстанциями являлись соответствующие коллегии Верховного суда СССР. В местностях, объявленных на военном положении, и в прифронтовой полосе трибуналам по решению военных властей передавались дела, входившие ранее в компетенцию общих судов.

В ноябре 1942 г. была образована Чрезвычайная Государственная Комиссия, которая занималась расследованием преступлений оккупантов и их сообщников.  Указом Президиума Верховного Совета от 19 апреля 1943 года за такие преступления предусматривалось наказание в виде смертной казни через повешение и ссылки на каторжные работы от 15 до 25 лет.

В годы войны произошли некоторые изменения в правовой системе. В уголовном праве шире стал использоваться принцип аналогии, устанавливается уголовная ответственность за действия, ранее наказуемые в административном порядке. Строго карались нарушение трудовой дисциплины, уклонение от разного рода государственных повинностей, воинского учета,  хищения социалистической собственности, спекуляция, распространение ложных слухов. В гражданском праве практически исчезают договорные отношения. Обязательства возникали на основании административных актов, плановых заданий. В наследственном праве с 1945 г.  стали допускаться к наследованию трудоспособные родители, братья и сестры. В семейном праве с 1944 г. признавались законными только зарегистрированные браки.

60

За сорок лет после принятия предыдущей Конституции в стране произошли столь глубокие изменения в области экономики, культуры, в социальной структуре общества, что их стало необходимо обобщить в новом Основном законе страны. Поэтому 25 апреля 1962 г. Верховным Советом СССР была сформирована Конституционная комиссия, которая в 1976 г. на XXV съезде КПСС доложила, что проект новой Конституции готов. Он обсуждался на заседаниях Политбюро, в Секретариате ЦК КПСС, на майском (1977 г.) Пленуме ЦК КПСС), затем в Президиуме Верховного Совета СССР. Затем проект был опубликован в прессе. После этого началось всенародное обсуждение проекта Конституции. Седьмого октября 1977 года была принята Декларация: "Верховный Совет Союза ССР, действуя от имени Советского народа и выражая его суверенную волю, принимает Основой закон СССР".

Конституция исходит из основных принципов и идей, выработанных предшествующими советскими Конституциями. Отличительной чертой этого документа является наличие вводной теоретической части закона (преамбулы).

Конституция 1977 года состоит из крупных разделов, посвященных основам общественного строя и политики СССР, проблеме соотношения государства и личности, национально-государственному устройству страны. Прежние Конституции характеризовали Советское государство как государство рабочих и крестьян, Основной закон 1977г. включает в эту формулу и интеллигенцию. Однако, характеризуя Советское государство как государство рабочих, крестьян и интеллигенции, Конституция 1977 года подчеркивает все возрастающую консолидацию советского общества, его социальную однородность. Новая Конституция впервые вводит понятие "народ", и указание на народ как источник власти означает дальнейшее развитие Советской демократии. Но в реальности народ является лишь идеологической ширмой для в Коммунистической партии. В Конституции 1977г Коммунистической партии отводится особое значение. Статья 6 Основного Закона гласит: "КПСС, действуя в рамках Конституции СССР, осуществляет политическое руководство государственными и общественными организациями, направляет и координирует их деятельность".

В Конституции 1977 года были сильнее закреплены права граждан, одними из важнейших в ней являются право человека на труд и право на отдых . Конституция провозглашает и совершенно новое право - право на охрану здоровья. Статья 42-я предоставляет широкий круг мероприятий, целью которых является забота о здоровье советских граждан в процессе их трудовой деятельности, развитие и совершенствование техники безопасности и производственной санитарии, профилактические мероприятия, меры по оздоровлению окружающей среды и т.д.

Еще одним важнейшим мероприятием стало закрепление в Основном законе нового права советских граждан - права на жилище. В Конституции развиваются дальше такие институты, как неприкосновенность личности, жилища, тайна переписки, тайна телефонных переговоров. Новая Консти-туция не только закрепляет права и свободы, но и расширяет гарантии этих прав. Так, право на образование обеспечивается введением всеобщего обязательного среднего образования (Конституция 1936г. гарантировала лишь всеобщее начальное образование). Новая Конституция обеспечивает использование свободы совести, запрещая возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями (статья 52).

В любой статье, посвященной правам граждан, большую часть текста занимают гарантии того или иного права, предусматриваются не только материальные, но и чисто правовые гарантии прав и свобод советских граждан. Так, статья 49 устанавливает, что должностные лица обязаны в определенные сроки рассматривать заявления и предложения граждан, давать на них ответы и предпринимать необходимые меры.

Новый подход в "брежневской" Конституции был к вопросу регулирования судебной системы. Он заключался в фиксировании Конституцией основополагающих принципов, установленных действующим законо-дательством (коллегиальность рассмотрения дел, независимость судей, наказание только судом, возможность участия народных представителей в судопроизводстве). Однако судьи по-прежнему рекомендовались к избранию партийными структурами. Неугодного судью просто не рекомендовали к переизбранию.

Значение Конституции СССР 1977 г. в разви­тии государственного (конституционного) права России и его источников очень велико. Ее принятие стало важнейшим стимулом и точкой отсчета целого периода развития законодатель­ства об общественном и государственном строе.  Тщательный анализ источни­ков государственного права советского периода позволяет сделать вывод о первостепенном месте в целом этапе развития конституционного зако­нодательства, которое связано именно с приняти­ем и вступлением в действие Конституции СССР 1977 г., с ее дальнейшей судьбой.

Судьба этой Конституции непроста.   Вопрос о замене Конституции 1936 г.

возник еще на XX съезде КПСС в 1959 г., а в ап­реле 1962 г. была создана конституционная комиссия по подготовке нового Основного Закона страны, деятельность которой растянулась на 15 долгих лет. По первоначальной задумке Кон­ституция мыслилась вовсе не “брежневской”, а “хрущевской”. И хотя партийный “переворот” в октябре 1964 г. перечеркнул почти всю подготовительную работу, проделанную при Н.С. Хрущеве, идея разрыва со многими правовыми тра­дициями   сталинских   времен   сохранилась.

Конституция СССР 1977 г. в контексте всей правовой инфраструктуры закладывала многие гуманитарные и демократические  начала, которые пусть трудно и не сразу, но неодолимо разворачивались и в застойные времена.

Кон­ституция была рассчитана на конкретизацию многих своих положений в текущем законодатель­стве. Ведь большинство конституций обладают прямым воздействием на общественные отноше­ния лишь в определенной части устройства госу­дарства, государственной власти. Во всем осталь­ном они играют роль юридической первоосновы с опосредованным действием. И как только око­вы застоя были сняты с законодателя, юридичес­кий потенциал Конституции начал реализовы­ваться.

Самое невероятное (для периода конца 70-х), что сделала Конституция, – это то, что она зало­жила первую юридическую “бомбу” под админи­стративно-командную систему управления. Этот “снаряд”, которому не хватило запала, действие которого было замедлено историей, состоял в пе­рераспределении полномочий между высшими органами государственной власти и управления. А ведь именно традиционное превалирование вторых над первыми и есть один из атлантов, на плечах коего держится российская бюрократия. Если в ст. 31 Конституции СССР 1936 г. было ска­зано, что Верховный Совет СССР осуществляет все права, присвоенные Союзу ССР, поскольку они не входят в компетенцию подотчетных ему органов (т.е. компетенция высшего представи­тельного органа была “ограничена” снизу компе­тенцией исполнительных органов), то ст. 108, 130 и 131 Конституции СССР 1977 г. закреплялось право Верховного Совета СССР решать все без исключения вопросы, отнесенные к ведению Со­юза ССР, а полномочия союзного правительства были ограничены полномочиями высшего орга­на власти.

Конституция установила курс на развитие форм народовластия, впервые был введен в зако­нодательный оборот термин “политическая сис­тема”, зафиксировано право общественных орга­низаций участвовать в управлении государствен­ными и общественными делами. И хотя в течение целого десятилетия мало, что было реализовано, но даже этот отрицательный результат сыграл в последствии   позитивную   роль:   расхождения между положениями Конституции и реальным состоянием дел наиболее ярко высветили накопившиеся проблемы, что способствовало скорейшему      осмыслению и оценке в первые годы перестройки происшедших в политической системе деформаций.

В Конституции 1977 г. были заложены идеи, время которых, к сожалению, пришло не сразу.

Будучи  во  многом,   безусловно,  прогрессивной, Конституция не могла не быть детищем своего времени, и ряд ее установлений на самом деле был утопичен и декларативен, начиная с  оценки достигнутого  состояния  общества  ”развитого социализма”. Она не стала идеалом и в конце 80-х годов, когда жизнь пошла вперед большими преобразующими шагами и начала быстро обгонять Основной Закон страны. Вместе с тем отрицать значение Конституции СССР 1977 г развитии советского законодательства в целом конституционного в особенности просто бессмысленно. Идут годы. Конституция СССР 1977 г. стала достоянием истории.

Конституция СССР 1977 г., как и прежние Советские конституции, была традиционно российской, т.е. преимущественно коллективистской во многом ставила интересы общества вперед интересов отдельного человека. Но уже одно то, что в структуре Основного Закона раздел о взаимоотношениях государства и личности был восстановлен на соответствующем ему втором месте после основ общественного строя и политики, а содержание самого раздела было значительно расширено, является существенным шагом вперед.

По сравнению с гл. X Конституции ССС 1936 г. об основных правах и обязанностях грая дан, состоящей из 16 статей, раздел “Государств и личность” Основного Закона СССР 1977 включает в себя 2 главы и 37 статей. Развитие статуса личности в нем шло по четырем основным направлениям: во-первых, расширялись права и свободы, зафиксированные ранее; во-вторых, вводились многие новые права и свободы; в-третьих, укреплялась взаимосвязь прав и свобод, граждан с их обязанностями; в-четвертых, одновременно с расширением прав и свобод предусматривалось усиление их политических, экономических и, особенности, юридических гарантий..

Не менее серьезное, пожалуй, даже большее значение принятие Конституции СССР имело для быстрого развития и глобального совершенство­вания всего советского законодательства и кон­ституционного в особенности. Буквально через два месяца после вступления в силу Основного Закона был принят первый план законодатель­ных работ. Речь идет о постановлении Президиу­ма Верховного Совета СССР “Об организации работы по приведению законодательства Союза ССР в соответствие с Конституцией СССР”. Та­ким образом, была реализована идея многих уче­ных о внедрении планирования в правоподготовительную деятельность в нашей стране: вслед за этим постановлением через определенные про­межутки времени стали регулярно приниматься программы законодательных работ. Причем ра­бота по совершенствованию законодательства велась не только в направлении восполнения его пробелов. Была проведена кодификация жилищ­ного и природоресурсного законодательства, за­конодательства об административных правонару­шениях, существенно обновлены нормы уголов­ного права. Из 1367 актов, помещенных в 1986 г. в первых десяти томах Свода законов СССР, 370 составляли акты, принятые после вступления в силу Конституции СССР 1977 г. При этом пер­воочередное внимание уделялось конституцион­ному законодательству. Достаточно сказать, что 4/5 от общего числа актов, предусмотренных пер­вым планом законодательных работ, составляли источники советского государственного права.

И все же при всей огромной законодательной работе, проведенной в первое десятилетие дейст­вия Конституции, многие ее положения остава­лись лишь на бумаге. Они не были в достаточной степени оснащены средствами и механизмами ре­ализации, не сопровождались конкретными прак­тическими делами. 1987 г. в стране не существовало еди­ной юридической процедуры обжалования граж­данами действий должностных лиц, хотя в ст. 58 Конституции имелось на нее прямое указание. Помимо этого нетронутыми сохранялись органи­зация власти, административно-командное управ­ление и сама управленческая система.

Со сменой руководства страны и началом пе­рестройки законодательная деятельность, на­правленная на реализацию положений Конститу­ции, получила новый импульс. Был принят ряд актов, существование которых во времена застоя казалось немыслимым. Одновременно велась боль­шая работа по оценке и переосмыслению всего пу­ти, пройденного государством, состояния, в кото­ром оказалось общество на 70-летнем рубеже со­ветской государственности. Летом 1988г. на XIX партконференции был сделан вывод о глубо­кой деформации политической системы общест­ва и о необходимости проведения ее глобальной реформы. Как естественное условие и следствие такой реформы требовалась и реформа правовой системы. Именно с этого момента начался коренной перелом в развитии законодательства об общественном и государственном строе. Наступило время огромной подвижки в праве, когда меня­лось правосознание общества, и в первую оче­редь правосознание самих правоведов и законодателя. Право постепенно отходило от догматизма и начало адаптироваться к совершенно иному уровню развития общественных отношений, оп­ределились новые принципы правового регулирования, пришло понимание, что системой “латания дыр”, бесконечным внесением изменений в действующие нормативные акты сегодня уже не обойтись, вырабатывалась концепция коренной реконструкции всей системы законодательства. И как подведение итога всем этим процессам было принято решение о подготовке новой редакции Основного Закона страны.

Казалось бы, конец 70-х и конец 80-х годов такие различные в политическом отношении пе­риоды, тем не менее, объединяются одним этапом развития конституционного законодательства. Это – этап переходный. Начало его связано с принятием Конституции СССР 1977г. Ее новая редак­ция, принятая в декабре 1988 г., многочисленные изменения и дополнения, внесенные в Основной За­кон в 1989-1991 гг. – вплоть до уничтожения Со­ветского Союза, и даже конституционные реформы в РСФСР 1989-1993 гг. как закономерное продолжение процесса совершенствования конституционализма в условиях советской формы правления – все это относится к тому же пере­ходному этапу. Другой вопрос – чем этот этап мог бы завершиться, и чем он завершился на самом деле. Логично было бы предположить, что закончиться он должен был легитимным принятием

новой Конституции России, большая работа, над проектом которой проводилась в Верховном Со­вете РСФСР. Однако завершился он государст­венным переворотом – расстрелом парламента, отменой Конституции и советской формы прав­ления.

Рассматриваемый этап развития конституционного законодательства можно разделить на не­сколько периодов. Первый из них – конец 1977-начало 1985 гг. Это период активных, но в то же время половинчатых мер. С одной стороны, ос­тавлять государственное право в прежнем состоянии в силу установлении Конституции СССР 1977 г. было уже невозможно. С другой – наибо­лее прогрессивные положения Основного Закона в условиях фактического ограничения официально провозглашенного демократического режима не могли быть конкретизированы в текущем за­конодательстве и проведены в жизнь. Тем не менее, за указанный период было принято 40 круп­ных союзных государственно-правовых актов. Значительная часть из них восполнила явные пробелы в законодательстве об общественном и государственном строе. Увидели свет Регламент Верховного Совета СССР, законы о Совете Ми­нистров СССР, о Верховном Суде СССР, о Про­куратуре СССР, об адвокатуре, о Государствен­ном арбитраже, о народном контроле в СССР, о трудовых коллективах и повышении их роли в уп­равлении предприятиями, учреждениями, органи­зациями, об областных, краевых Советах народ­ных депутатов, Указ Президиума Верховного Со­вета СССР “О порядке работы с наказами избирателей”. Были приняты Закон “О право­вом положении иностранных граждан в СССР” и новый Закон “О гражданстве СССР”. Впервые взаимоотношения высшего органа власти и его аппарата были урегулированы специальным по­ложением. Восемь нормативных актов получи­ли новую редакцию, причем эти редакции не бы­ли лишь косметическим ремонтом предыдущих актов, а учитывали весь опыт, накопившийся в практике их применения.

Объективно оценивая всю эту большую зако­нодательную работу, нельзя не сказать о том, что примерно половина всех принятых актов — это ак­ты статутные, устанавливающие порядок органи­зации и деятельности различных государствен­ных и общественных органов, статус депутата, правовое утверждение символов Советского го­сударства. Они сыграли свою положительную роль в упорядочивании государственных струк­тур, совершенствовании работы депутатов, вос­полнили пробелы в законодательстве. Было су­щественно расширено правовое регулирование функционирования органов государственной вла­сти, завершено формирование такой подотрасли государственного права, как основы организации и деятельности иных государственных органов, института правового положения иностранных граждан в СССР. Но ни один из принятых актов не затронул болевых точек общества — деградирующей экономики, назревавшей напряжением, в национально-государственных отношений развития прав и свобод личности.

Начало второго периода, рассматривается этап развития конституционного законодательства обусловлено “перестройкой”. Его временные рамки – апрель 1985-май 1989 гг. постепенного поворота от многолетних  типов мышления и деятельности, пересмотренных подходов к демократии, отношению к  веку, функционированию государства и содержанию права.

Все эти процессы не могли не отразиться  на нормотворческой деятельности. В первую очередь изменился сам подход к праву. Открыл возможности для того, чтобы развернуть и пользовать позитивный потенциал действующей Конституции.

Начало восстанавливаться подлин­ное понимание ценностей демократии, гласности, социальной справедливости, законности. Был провозглашен новый принцип правового регулирования – разрешено все, что не запрещено законом. Между тем зако­нодательная деятельность в этот период (в облас­ти государственного права) носила в некоторой степени хаотичный, половинчатый и даже проти­воречивый характер, что обусловливалось слож­ностью процессов, происходящих в стране, и осо­бенностями переходного момента.

Во-первых, создавался юридический механизм реализации наиболее прогрессивных положений Конституции, которые в течение почти целого десятилетия ждали своего часа. Так, были приняты законы об индивидуальной трудовой деятель­ности, об аренде, о порядке обжалования в суд не­правомерных действий должностных лиц, ущем­ляющих права граждан, о всенародном обсуждении важных вопросов государственной жизни.

Во-вторых, принимались акты, насущная по­требность в которых возникла уже давно и без которых невозможно было развитие истинной демократии и настоящей гласности.

К ним, на­пример, относится введение ответственности за преследование за критику, запрет на рассмотре­ние анонимок, установление гарантий личности при оказании психиатрической помощи и др.

В-третьих, условия времени диктовали необ­ходимость подготовки совершенно новых и не предусмотренных заранее нормативных актов.

Казалось бы, что необычного в митингах, шест­виях и демонстрациях? Но когда подавляющее большинство граждан, в течение десятилетий не представлявших себе никаких иных демонстра­ций, кроме праздничных, и торжественно-показа­тельных митингов, восприняли провозглашение демократии как прямой призыв к действию и в полную силу начали пользоваться этим своим конституционным правом, то естественно, что такие политические выступления вызвали в пер­вый момент удивление, растерянность и даже противодействие. Сразу стала видна “нагота” конституционной нормы, за которой не было ни гарантий, ни механизма реализации. В этих усло­виях при полном отсутствии союзного и респуб­ликанского правового регулирования на этот счет резко возросло значение актов местных ор­ганов власти и управления.

Весной и летом 1987 г. в крупных городах и столицах союзных респуб­лик (в Москве, Ленинграде, Киеве, Ташкенте и др.) появились правила о порядке проведения со­браний, митингов, демонстраций и иных массо­вых мероприятий в общественных местах. Союз­ный акт был принят позже, почти год спустя, и основывался на опыте местных Советов.

Меняющаяся на глазах жизнь предопределила принятие целой серии важнейших нормативных актов – законов о государственном предприятии, о расширении прав трудовых коллективов, о со­здании рабочего контроля профсоюзов, об обя­занностях и правах внутренних войск при охране общественного порядка. Борьба с бюрократиз­мом, славословием и парадностью потребовала введения аттестации ответственных работников аппарата советских общественных органов, из­менения порядка представления к государствен­ным наградам.

В итоге после выработки концепции поэтап­ного осуществления реформы политической сис­темы Верховный Совет приступил к созданию пра­вовой базы для ее реализации. В декабре 1988 г. бы­ли приняты новая редакция Конституции СССР и новый Закон о выборах народных депутатов СССР.

Всего с апреля 1985 г. по июнь 1989 г. на уров­не Союза ССР было принято 38 актов, содержа­щих нормы государственного права (в это число не входят постановления Президиума Верховного Совета СССР, обобщающие практики деятельнос­ти Советов народных депутатов различных уров­ней. Таких постановлений за тот же период было принято 37). Эта немалая законодательная рабо­та велась старыми парламентскими методами, когда полутора тысячный, в основном традицион­но пассивный и послушный высший орган госу­дарственной власти собирался на кратковремен­ные сессии и утверждал указы своего же Прези­диума. Неудивительно, что из 17 государственно-правовых законов, принятых этим Парламентом за последние три с половиной года его деятельно­сти, 10 были указами, утвержденными законом. И если раньше подобная практика была привыч­ным проявлением государственной политики, то во время “перестройки” она стала просто вынуж­денной мерой: с одной стороны, в стране нараста­ла жажда права, с другой – появилась необходи­мость оперативного реагирования на процессы, происходящие в обществе. Именно тогда было особенно остро осознано, насколько нам нужен активный работающий парламент.

Вместе с тем совершенствование конституци­онного законодательства в первые три года “пе­рестройки” составило добротную основу для его коренной реконструкции, глубокого и масштаб­ного пересмотра, начатого I Съездом народных депутатов СССР. Основным результатом прой­денного пути явилось создание новой правовой инфраструктуры действия Конституции и реаль­ных правовых гарантий для продолжения начато­го движения и последовательного наращивания его темпов.

Среди видов источников госу­дарственного права в этот период вновь появля­ются совместные постановления. Но это уже не те “административно-командные двойники” – по­становления ЦК и Совмина, которые так часто принимались по любым вопросам в основном в сталинские, да и в брежневские времена. Два из них соединяют в себе решения государственных органов — Президиума Верховного Совета и Со­вета Министров СССР (план законодательных работ); одно — постановление ЦК КПСС, Прези­диума Верховного Совета и Совета Министров СССР “О мерах по дальнейшему повышению ро­ли и усилению ответственности Советов народ­ных депутатов за ускорение социально-экономи­ческого развития в свете решений XXVII съезда КПСС”; а другое вообще уникальное — совмест­ное постановление двух государственных и трех общественных органов: Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР, ЦК КПСС, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ “О введении аттестации ра­ботников аппарата советских и общественных

органов”. Это явление весьма ярко свидетельст­вует о том, что нормотворчество выходит за пределы чиновничьих кабинетов, а положения Конституции о расширении участия граждан и общественных организаций в принятии государственно властных решений постепенно воплощаются жизнь.

В это же время происходят значительные и изменения в отношениях с зарубежными странами. Подписываются и ратифицируются с  СССР международные конвенции по правам человека: Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов о обращения и наказания и Конвенция против апартеида в спорте. Существенным шагом вперед стал Указ Президиума Верховного Совета ССР о признании Советским Союзом юрисдикции Международного Суда ООН от 10 февраля 1989 г., в соответствии с которым с ратифицированных конвенций была снята часть оговорок.

Первое десятилетие жизни Основного Закона страны в условиях застоя, тем не менее, чрезвычайно оживило и активизировало деятельное профессиональных юристов, подготовило их глубоким изменениям в политической и правое системе общества. Но в то время как вся юридическая наука,  и в особенности государствоведение, ушла далеко вперед, сопредельные общественные науки продолжали жить и работать в прежнем полусонно-социалистическом” ритме. В итоге из всех резолюций, принятых летом 1988 г. на XIX па конференции и определивших развитие страны на ближайшие годы, только две имели под собой реальные программы действия и могли быть воплощены в жизнь. Речь идет о резолюциях, касающихся реформы политической системы общества и правовой реформы. Все же остальные решения, в том числе по вопросам экономию национальных отношений, грешили застойным пустословием. Но ведь жизнь общества не состоит только из надстройки, каковыми являются политика и право. И когда народ с величайшим энтузиазмом начал осуществлять то, что было намечено указанными резолюциями, все остальное как бы отошло на второй план. Параллельно и с той же интенсивностью, с кой проводились политическая и правовая формы, в стране назревали экономический и национальный кризисы.

Конституционные процессы 1989-1991 гг. обернулись тяжкими последствиями для страны. Убеди­тельные прогрессивные нормы Основного Зако­на, созданного замечательными юристами, попа­ли как элитные семена на неподготовленную почву старого закосневшего правосознания – на ( почву, прочно засоренную устоями администра­тивно-командной системы управления, искажен­ными представлениями о народовластии и други­ми негативными явлениями. И на определенном этапе именно они – эти нормы о демократии и гласности “развязали руки” людям, зачастую многого не понимавшим в специфике и традициях российской государственности, да и просто в юридической терминологии. Положения Конститу­ции, выдранные “с кровью” из ее контекста и ли­шенные тем самым смысла, стали удобной почвой для лозунговой митинговой войны, в условиях уже совсем другого периода в жизни страны. В этом трагичность судьбы Конституции СССР 1977 г. И именно в этом смысл фразы: “нет ничего сильнее идеи, время которой пришло”.