52 Национально- государственное размежевание в 20е гг.

Национально-государственное размежевание советских республик Средней Азии, территориально-государственного преобразования 1924-25, осуществленные Советским государством на основе свободного волеизъявления народов Средней Азии и национальной политики, проводимой Коммунистической партией; один из этапов строительства союзного советского социалистического государства. Создание советской национальной государственности народов Средней Азии началось с победой Октябрьской революции 1917. Однако ряд объективных причин (экономическая и культурная отсталость края, сложность национальных отношений, оставшихся в наследство от царизма, борьба с басмачеством, сопротивление буржуазных националистов и др.) несколько затормозил этот процесс. Важным шагом в осуществлении Н.-г. р. было образование в 1918 Туркестанской автономной советской социалистической республики (входила в состав РСФСР) и в 1920 Бухарской народной советской республики и Хорезмской народной советской республики. Но их территории не были разграничены в национальном отношении: из общего числа узбеков, населявших Среднюю Азию, 66,5% жили в Туркестанской республике, 22,2% - в Бухарской и 11,3% - в Хорезмской; из всех туркмен, проживавших в Средней Азии, 43,2% жили в Туркестане, 27% - в Бухарской и 29,8% - в Хорезмской республике; 47,7% среднеазиатских таджиков жили в Туркестане, 52,3% - в Бухарской республике и т.д.

Вопрос о Н.-г. р. ставился партийными и государственными органами Средней Азии. В ходе подготовки и проведения территориальных преобразований в Средней Азии В. И. Ленин ориентировал партию на всесторонний учёт местных факторов и на выявление желаний и симпатий трудовых масс различных национальностей (см. В. И. Ленин, Полное собрание соч., 5 изд., т. 41, с. 153, 436). К середине 20-х гг. сложились экономические, политические и культурные предпосылки для практического проведения Н.-г. р. Республики Средней Азии с братской помощью РСФСР достигли значительных успехов в восстановлении хозяйства, укреплении советского строя, в создании новой, социалистической культуры. Были разгромлены основные силы басмачества. Укрепился союз рабочего класса с национальным крестьянством. Решающими факторами для создания предпосылок и подготовки размежевания стали: преобразование Хорезмской (1923) и Бухарской (1924) народных советских республик в социалистические республики, принятие бухарской и хорезмской компартий в состав РКП (б), образование Среднеазиатского бюро ЦК РКП (б) (1922) и объединение экономической деятельности среднеазиатских республик.

Пленум ЦК бухарской компартии (25 февраля 1924), Исполбюро ЦК компартии Хорезма (3 марта 1924), ЦК компартии Туркестана (10 марта 1924), учитывая народное движение за создание национальных республик, признали необходимость Н.-г. р. Среднеазиатское бюро ЦК РКП (б) одобрило эту инициативу и приступило к практической разработке согласованного проекта. 12 июня 1924 Политбюро ЦК РКП (б) приняло постановление "О национальном размежевании республик Средней Азии", в котором одобрило предложение партийных организаций среднеазиатских республик о проведении национально-территориального размежевания. Летом 1924 развернулась массовая разъяснительно-агитационная работа по Н.-г. р. и подготовка основных организационных и хозяйственных мероприятий (определение административных и этнографических границ, учёт подлежащего размежеванию имущества и т.д.). Она проходила в острой борьбе против националистических и шовинистических элементов. Баи, манапы и духовенство во время размежевания стремились разжечь межнациональную вражду. Националисты выступали с панисламистских позиций, ссылаясь на существование единой тюркской нации. Другие идеологи национализма ратовали за создание "Великого Узбекистана", "Великого Казахстана". Партия решительно отвергла эти попытки национальных уклонистов. Решение Среднеазиатского бюро ЦК РКП (б) от 31 августа 1924 подчёркивало необходимость строгого соблюдения принципов пролетарского интернационализма при проведении Н.-г. р. К сентябрю 1924 подготовительная работа была завершена. Чрезвычайная сессия ЦИК Туркестанской АССР 16 сентября, 5-й Всебухарский курултай Советов 20 сентября и 5-й Хорезмский курултай Советов 29 октября приняли постановления о Н.-г. р. 14 октября 1924 2-я сессия ВЦИК приняла решение о реорганизации Туркестанской АССР на отдельные автономные единицы, которое 11 мая 1925 было одобрено 12-м Всероссийским съездом Советов. 27 октября 1924 2-я сессия ВЦИК СССР 2-го созыва, заслушав доклад о постановлениях верховных органов власти среднеазиатских республик и РСФСР, придала этим решениям силу государственного закона. В 1924-1925 в результате Н.-г. р. территорий Туркестанской, Бухарской и Хорезмской республик были образованы Узбекская ССР и Туркменская ССР (27 октября 1924), Таджикская АССР в составе Узбекская ССР (14 октября 1924), Кара-Киргизский АО в составе РСФСР (14 октября 1924; в мае 1925 переименована в Киргизский АО; в феврале 1926 преобразована в Киргизскую АССР), Каракалпакский АО (16 февраля 1925) и районы Туркестанской АССР, населённые казахами, вошли в Казахскую АССР (до апреля 1925 называлась Киргизской АССР). 3-й съезд Советов СССР принял 13 мая 1925 постановление о вхождении Туркменской ССР и Узбекской ССР в состав Союза ССР. В дальнейшем, в процессе социалистического строительства, Таджикская АССР (в 1929), Казахская АССР и Киргизская АССР (в 1936) были преобразованы в союзные республики, а Каракалпакский АО - в Каракалпакской АССР (в 1932) в составе РСФСР (с 1936 входит в состав Узбекской ССР).

В результате Н.-г. р. территории, населённые узбеками, казахами, таджиками, туркменами, каракалпаками и искусственно разделённые до Октября 1917, были воссоединены в соответствующие советские национальные государственные образования. Процесс Н.-г. р. способствовал участию трудовых масс Средней Азии в советском строительстве и успешному решению задачи построения социализма. Образование среднеазиатских национальных советских республик и их добровольное вхождение в СССР укрепили взаимную дружбу народов Средней Азии и их дружбу с русским и др. народами страны, обеспечило благоприятные условия для ликвидации их экономической и культурной отсталости, ускорило их консолидацию в социалистические нации. Н.-г. р. обогатило исторический опыт справедливого, революционного разрешения национального вопроса в СССР

53

Деформация политической системы и государственного аппарата в 30е – 40е. гг.

В 30-е гг. существенные изменения происходят в механизме советского государства. Они были неразрывно связаны с развитием, как общественного устройства, так и организации государственного единства.

В конституции СССР 1936 г. Было закреплено положение коммунистической партии, ставшей монополистом в системе государственного управления. Все партии, которые существовали еще в предыдущий период, тогда же и исчезли. Закон не запрещал создание и существование других, кроме ВКП(б), политических партий.

Формы партийного руководства государством были различными. Иногда создавались совместные партийно-государственные органы. Чаще же применялся другой способ, когда партийные руководители различных уровней становились и руководителями надлежащих государственных органов. Укоренялась же практика и определенной подмены советского руководства партийным, когда директивы партии, как правило, оформлялись в государственном порядке, а иногда действовали и непосредственно.

В 30-е гг. происходят существенные изменения в избирательной системе, знаменующие ее несомненную демократизацию. Новая Конституция отменила классовые ограничения и различия для избирателей, ввела повсеместно прямые выборы и тайное голосование.

Советский государственный механизм, как и прежде, строился на основе сочетания коллегиальности и единоличия. Однако на практике коллегиальность все чаще подменялась волей одного начальника. При этом, чем выше по статусу был орган, тем более сильной в нем была власть единоличного руководителя.

Хотя в системе государственного управления по-прежнему сохранялось сочетание отраслевого и территориального начал, следует отметить явное усиление отраслевого принципа. Шло стремительное образование все новых и новых отраслевых органов и разукрупнение прежних.

В этой связи растет численность работников государственного аппарата. Советское чиновничество постепенно складывается в особую социальную группу, обладающую своими специфическими интересами.

Органы власти и управления.

Конституция 1936 г. ввела новое название для советов всех уровней—Советы депутатов трудящихся.

Она также существенно изменила структуру и статус органов власти и управления. Эта структура была упрощена и стала более четкой. Отказались от громоздкой системы съездов советов на всех уровнях. Укрепилось единство системы Советов.

Высшим органом власти Союза по конституции 1936 г. стал Верховный совет СССР. Он получил те права, которые раньше имели Всесоюзные съезды Советов и ЦИК Союза. Верховный совет воспринял от прежнего ЦИК двухпалатную структуру, отражающую многонациональность Советского государства, хотя название одой из палат немного изменилось: вместо Союзного Совета она стала называться Советом Союза.

Верховные советы должны были избираться на 4 года и работать подобно прежним ЦИКам в сессионном порядке.

Сессионный порядок работы Верховного Совета обусловил необходимость создания постоянно действующего органа. Им стал Президиум Верховного Совета. Он избирался на совместном заседании.

Система органов власти и управления союзных и автономных республик строилась по аналогии с общесоюзной, хотя, конечно, здесь были заметные отступления.

Что касается местных Советов, то на их судьбе отразилось в первую очередь проведение сплошной коллективизации. Она привела к тому, что на селе сложились как бы 2 руководящих органа—сельсовет и правление колхоза.

В условиях интенсивного развития промышленности и сельского хозяйства на основе сплошной коллективизации сложилась необходимость проведения строгого планирования всего народного хозяйства страны. Существовавшая ранее комиссия была преобразована в 1931 г. в комиссию при Совнаркоме СССР, наделенную правами самостоятельного наркомата.

Усложнение руководства промышленностью в результате увеличения количества предприятий и их размеров вызвало необходимость реорганизации управления отраслью.

Важная реформа была проведена в области управления трудовыми отношениями. В 1933 г. был упразднен Наркомат труда, а его центральный и местный аппарат слились с аппаратом ВЦСПС и иных профсоюзных органов.

В связи с кредитной реформой все дело кредитования было сосредоточено в Государственном банке. При этом Госбанк стал обслуживать лишь текущую эксплуатационную деятельность предприятий.

По новой системе органы управления сосредотачивали полное и всеобъемлющее руководство определенными отраслями производства или предприятиями, расположенными на определенной территории.

Функциональные звенья частично сохранились, но они уже не могли руководить предприятиями. Такая реорганизация позволила осуществить более действенное и оперативное руководство промышленностью, сельским хозяйством, торговлей.

Правоохранительные органы.

Конституция 1936 г. и принятый в 1938 г. специальный закон о судоустройстве не внесли принципиальных изменений в судебную систему. Они скорее обобщили уже накопившийся опыт.

Несколько изменился порядок формирования народных судов. Для них вновь был введен принцип выборности непосредственно населением, правда, на практике пока что не проводившийся. Произошли перемены в статусе и формах деятельности верховных судов. Ключевым моментом здесь стали преобразования, касающиеся положения Верховного Суда. На протяжении 1933–1936 гг. компетенция высшего судебного органа страны расширяется. При создании Верховного Суда законодатель считал основой его деятельности регулирование отношений Союза и республик в судебной сфере.

Конституция 1938 г. завершила централизацию системы прокурорских органов страны, подчинив республиканские органы.

Противоречивые тенденции можно обнаружить и в развитии органов государственной безопасности. Существовавшая до 1934 г. судебная коллегия ОГПУ была упразднена. Подсудные ей дела перешли к областным и верховным судам, а также к военным трибуналам.

В данный период были реорганизованы и контрольные органы. По решению ХVII съезда партии ЦКК-РКИ была упразднена. Вместо нее создавались самостоятельные Комиссия партийного контроля и Комиссия советского контроля при Совнаркоме СССР. Партийный контроль, таким образом, был вновь отделен от государственного.

В 1940 г. Комиссия советского контроля была ликвидирована и вместо нее создан Наркомат госконтроля. Это уже был сугубо чиновничий орган, безо всякого участия общественности. Главной его заботой был финансовый контроль. Об общем совершенствовании государственного аппарата, как это делала РКИ, он не заботился

54)))

Советское уголовное законодательство 30х гг.

Уголовное законодательство 30-х гг. принадлежит к наиболее мрачным периодам его истории. Именно оно будучи наиболее репрессивным из всех правовых средств стало использоваться в нормотворческой и правоисполнительской деятельности как орудие массовых репрессий в отношении противников режима личной власти H.В.Сталина, становления и упрочения командно-административной системы государственно-партийного социализма. Уголовная политика начала базироваться на глубоко ошибочной сталинской концепции усиления классовой борьбы по мере строительства социализма. В.И.Ленин называл тремя главными врагами Советской власти взяточничество, безграмотность и комчванство. И.В.Сталин объявил тремя врагами государства верхушку буржуазной интеллигенции в промышленности, кулачество в деревне и бюрократические элементы в аппарате С конца 20-х гг. начался демонтаж ленинской модели социализма и его подсистемы - уголовного права. В это же время прошла серия судебных процессов со смертными приговорами в отношении "врагов" в промышленности. В 1928 г. по так называемому Шахтинскому делу осуждены "вредители" в каменноугольной промышленности Донецка. В приговоре говорилось: "Следствием установлено, что работа этой контрреволюционной организации, действовавшей в течение ряда лет, выразилась в злостном саботаже и скрытой дезорганизаторской деятельности, в подрыве каменноугольного хозяйства методами нерационального строительства, ненужных затрат капитала, понижения качества продукции, повышения себестоимости, а также в прямом разрушении шахт, рудных заводов и т.д. Как нетрудно убедиться из приведенной цитаты, типичная бесхозяйственность произвольно превращалась в контрреволюционные преступления. И такие "шахтинцы", по уверению главы партии и государства, "сидели" во всех отраслях промышленности. По другому делу - "Промпартии" - в 1930 г. еще одна большая группа крупных специалистов обвинялась в контрреволюционной деятельности в виде вредительского планирования народного хозяйства, в связи с зарубежными организациями и подготовке к диверсионным актам. Громкий процесс состоялся в 1931 г. По нему были осуждены члены контрреволюционной организации, которые "вредительствовали" в Госплане, ВСНХ, Госбанке, Наркомате труда, Центросоюзе и т.д. и т.п. Такие процессы прокатились по всей стране со стереотипными обвинениями во вредительстве, создании контрреволюционных организаций, подготовке террористических актов, антисоветской агитации и пропаганде. Кулачество, понятие которого оказалось растяжимым, нормативно не определенным и потому часто охватывающим середняцкие слои крестьянства, за исключением действительно опасных преступников, совершающих террористические акты, уничтожение колхозного имущества и другие тяжкие преступления, преследовалось по статьям о контрреволюционных и общеуголовных преступлениях. Вот как об этом писал краткий курс истории ВКП(б): "В ответ на отказ кулачества продавать излишки хлеба по твердым ценам партия и правительство провели ряд чрезвычайных мер против кулачества, применили 107 статью Уголовного кодекса о конфискации по суду излишков хлеба у кулаков и спекулянтов в случае их отказа продавать эти излишки государству по твердым ценам"*(42). Для борьбы с кулаками, или, как их еще именовали, "кулацко-зажиточными элементами", широко применялись статьи УК об уклонении от уплаты налогов, ростовщичестве, нарушении правил о трудовом законодательстве. Для реализации политики "ликвидации кулачества как класса" широко и произвольно использовались нормы о контрреволюционных преступлениях. Например, в Докладной записке юридической части Колхозцентра РСФСР (октябрь 1929 г.) кулацкие выступления рекомендовалось относить к преступлениям, предусмотренным ст. 58-58.14 УК. Подрыв кооперации в виде срыва собраний, препятствия сельскохозяйственным работам - вредительство (ст. 58.14), разрушение или повреждение колхозного имущества взрывом, поджогом - диверсия (ст. 588), пропаганда и агитация, направленная на противодействие колхозному движению - антисоветская агитация и пропаганда (ст. 58.10). 18-й Пленум Верховного Суда СССР от 2 января 1928 г. внес свою лепту в беззаконие. Он разъяснил, что под контрреволюционными действиями надо понимать действия и в тех случаях, "когда совершивший их хотя и не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был пред видеть общественно опасный характер последствий своих действий"*(43). Верховный Суд СССР, таким образом, не только расширил вину контрреволюционного преступления за счет косвенного умысла, но и признал возможным контрреволюционное преступление даже по неосторожности. В результате таких "рекомендаций" высшего судебного органа страны Уголовно-кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР вынуждена была в своем отчете того времени отметить многочисленные случаи незаконного осуждения за контрреволюционные преступления не "классово враждебных элементов", а бедняков и середняков, совершивших бытовые преступления, преступления против порядка управления и хозяйственные преступления*(44). Большой суровостью санкций в сочетании с расплывчатостью диспозиций, граничащей с юридической безграмотностью, отличался печально известный Закон от 7 августа 1932 г. "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и в кооперации и укреплении государственной (социалистической) собственности" Так, в Законе "приравнивалась" по приему законодательной аналогии колхозная собственность к государственной. Без какой-либо дифференциации преступлений от мелких до крупных была установлена ответственность вплоть до расстрела за хищение такой собственности. Этот закон применялся во время Отечественной войны и после нее за сбор колосков, оставшихся в поле после уборки хлеба (так называемые "колосковые дела"). Угроза, как сказано в законе, "кулацко-капиталистических элементов" колхозникам с целью заставить их выйти из колхоза или с целью насильственного разрушения колхоза приравнивалась к контрреволюционным преступлениям с лишением свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационные лагеря. Помимо уголовного для массовых репрессий активно использовалось административное законодательство в виде высылки до 10 лет с конфискацией имущества по решению местных исполнительных органов. Так, в постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. "О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством" исполкомам краевых (областных) Советов и правительствам автономных республик было дано право принимать все необходимые меры по борьбе с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей). При этом продавать собственное имущество "кулацко-зажиточным элементам" запрещалось, продавать продукты сельского хозяйства - тоже. При самовольной распродаже имущества "кулацких хозяйств" райсоветы имели право на "немедленную конфискацию имущества". Сами понятия "кулак", "кулацко-зажиточный элемент", "кулацкое хозяйство" нормативно не определялись и на местах трактовались весьма широко и произвольно*(45). В результате репрессивное "раскулачивание", само по себе антиконституционное, охватило не только 4,2% кулаков по официальной статистике, но и 15% иного сельскохозяйственного населения, главным образом, середняков. "Антикулацкое" уголовное законодательство исходило из априорной принадлежности крестьян к "кулакам" и "зажиточным" элементам, чему способствовало и тогдашнее законодательство о социально-опасных элементах, преступлений не совершивших, но высылке подлежащих*(46). В 1935 г. отменяется ст. 8 Основных начал, предоставлявшая союзным республикам право определять минимальный возраст уголовной ответственности. По Закону от 7 апреля 1935 г. "О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних" несовершеннолетние привлекались к ответственности за кражи, насильственные преступления и убийства начиная с 12 лет, как было сказано в законе, "с применением всех мер уголовного наказания". Поскольку с 30-х гг. уголовные законы издавались главным образом Союзом ССР, а не республиками, то оставалось неясным, отменяли ли более поздние общесоюзные законы Основные начала 1924 г., с их запретом применять к несовершеннолетним смертную казнь, ссылку, высылку и другие наказания. Ужесточение уголовных репрессий осуществлялось и введением постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 августа 1936 г. тюремного заключения наряду с прежним местом отбывания лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях двух режимов. Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. был повышен максимум лишения свободы с 10 до 25 лет. В 1939 г. было отменено условно-досрочное освобождение заключенных от дальнейшего отбытия наказания. В 1936 г. принимается новая (сталинская) Конституция СССР. Законодательство об ответственности за преступления передается в исключительное ведение СССР. Суверенные союзные республики были лишены права на собственные уголовные законодательства на своей территории. В самой Конституции мы находим целый ряд прогрессивных нормативных установлений, в том числе и по уголовному законодательству. Во исполнение их в 1938 г. принимается Закон о судоустройстве. Последний отменил ст. 22 Основных начал, позволяющую ссылать и высылать лиц, не совершивших преступлений либо оправданных за них. Но Закон о судоустройстве не отменил привлечение к ответственности невиновных. Так, согласно ч. II ст. 1 (3) постановления ЦИК СССР от 8 июля 1934 г. "О дополнении Положения о преступлениях государственных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления" по статьям об измене Родине совершеннолетние члены семьи изменника Родины, совместно с ним проживающие или находящиеся на его иждивении, только на этом основании подлежали высылке в отдаленные районы Сибири на пять лет. Абсолютно определенная санкция - 10 лет лишения свободы - была установлена за недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене. В целом Конституция СССР и Закон о судоустройстве не помешали практике беззаконных репрессий. Количество осужденных с 1936 по 1937 г. за контрреволюционные преступления выросло в 10 раз. Ужесточение карательной политики сказалось и на общей судимости. Так, если в 1937 г. удельный вес заключенных в СССР в расчете на 100 тыс. населения составлял 469 человек, то в 1939 г. он удвоился до 859 чел.*(47) Во второй половине 30-х гг. прошла серия судебных процессов над высшими руководителями партии и государства. 16 января 1935 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР вынесен приговор по делу о так называемом "Московском центре", по которому были осуждены Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, Г.Е.Евдокимов и др. 27 января 1935 г. Л.Б.Каменев вторично осуждается по "Кремлевскому делу". 13 марта 1938 г. по так называемому делу "антисоветского правотроцкистского блока" осуждены Н.И.Бухарин, А.П.Рыков и др. Руководителям якобы контрреволюционных групп, как правило, предъявлялись обвинения в измене Родине, террористической деятельности, шпионаже, вредительстве, диверсии, создании контрреволюционной организации. Рядовым членам группы инкриминировалась преимущественно "подготовка террористических актов", за что они приговаривались к расстрелу с исполнением приговоров в день их вынесения. Самым распространенным было обвинение в антисоветской агитации и пропаганде, которая выражалась в "клевете на руководителей партии и государства", высказывании недовольства условиями жизни трудящихся, "восхвалении" жизни в капиталистических государствах. Антисоветской агитацией и пропагандой считалось любое выступление в защиту "врагов народа", включая высказывания простого человеческого сочувствия им. Особенно рьяно преследовалось по ст. 58.10 УК "непочтительное упоминание имени Сталина"*(48). Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на XVII съезде партии, 70% их были арестованы и расстреляны в 1937-1938 гг. как "враги народа". Из 1966 делегатов того же съезда с решающим и совещательным голосом было осуждено за контрреволюционные выступления более половины - 1108 человек*(49). Таким образом, уголовное законодательство 30-х гг. оказалось поистине кровавым, отбросившим принципы законности, гуманизма и справедливости в средневековую бездну. Во-первых, вопреки принципу демократизма и суверенности союзных республик, они были лишены права на издание собственных уголовных кодексов. Во-вторых, в противовес принципу законности, исходящему из того, что основанием уголовной ответственности может быть исключительно совершение преступления, а не опасная личность в виде "врагов народа", "кулацко-зажиточных элементов" и проч., акцент в уголовном законодательстве этого периода был сделан именно на "опасную личность", не совершившую конкретного преступления. В-третьих, грубо нарушался принцип личной ответственности и вины, когда уголовной (не говоря уже о десятилетней административной) высылке подвергались лица, не виновные в совершении преступлений других лиц (так называемые "ЧСИР" - члены семьи изменника Родины). В-четвертых, в противоречие принципу гуманизма была установлена уголовная ответственность с 12-летнего возраста, лишение свободы повышено до 25 лет, введено тюремное заключение, отменено условно-досрочное освобождение. В-пятых, в отступление от принципа категоризации преступлений и дифференциации ответственности посягательства на государственную собственность преследовались без учета тяжести ущерба. Преступления против государственной собственности, против представителей власти карались несопоставимо строже, чем преступления против жизни и здоровья граждан. За хищение социалистической собственности суд мог приговорить к расстрелу, а за умышленное убийство - только к 10 годам лишения свободы.

55 .

Разработка и принятие Конституции СССР 1936г.

В 1935 г. была создана Конституционная комиссия для подготовки текста новой Конституции СССР, ее возглавил Генеральный секретарь Центрального комитета всесоюзной коммунистической партии большевиков (ЦК ВКП(б)) (с 1922 г.) И.В. Сталин (Джугашвили). Новая Конституция СССР была принята в 1936 г. Она получила название «сталинской». Конституция СССР, принятая в 1936 г., юридически закрепила окончательный отказ Советского Союза от НЭПа. Экономической основой СССР была провозглашена общественная собственность в форме государственной и кооперативно-колхозной собственности. Высшим органом государственной власти вместо Всесоюзного съезда Советов стал двухпалатный Верховный Совет СССР (его депутаты стали избираться населением напрямую), коллективным главой государства - постоянно действующий Президиум Верховного Совета СССР. Правительство СССР (Совнарком СССР) сохранило свое название и структуру. Советы всех уровней стали называться советами депутатов трудящихся, что подчеркивало искоренение класса эксплуататоров в Советском Союзе. По этой же причине право участвовать в выборах получили все граждане СССР, кроме лишенных этого права на основании соответствующего судебного решения. Конституция СССР 1936 г. сделала шаг к оформлению партийно-командной системы, в ней говорилось о том, что решения Коммунистической партии обязательны для общественных и государственных органов. Конституция СССР 1936 г. внесла изменения в федеративную структуру СССР, так, ЗСФСР была разделена на 3 советские социалистические республики: Армянскую, Азербайджанскую и Грузинскую.

Основной проблемой в организации разработки новой общесоюзной Конституции был тот факт, что действовавшая Конституция СССР 1924 года прямо не предусматривала возможности ее пересмотра. Анализ конституционного законодательства всех уровней того периода дает возможность утверждать, что юридическая конструкция, содержавшаяся в действовавшей общесоюзной Конституции относительно изменений основных начал Конституции СССР, законодателем хоть и отграничивалась от процесса внесения частичных изменений в нее, но на практике использовалась именно для последнего. Данное несовершенство

юридической техники привело к некоторой путанице в начале организации конституционной реформы, сущность которой формально была определена как внесение изменений в действовавшую Конституцию СССР. Однако само решение о создании Конституционной комиссии ЦИК СССР (что ранее при внесении частичных изменений в текст Основного Закона не практиковалось) говорило о начале совершенно иного процесса.

 Исходной директивой в осуществлении конституционной реформы стало письмо И.В. Сталина членам и кандидатам в члены Политбюро от 25 января 1935 года, в котором был определен механизм реализации правотворческой инициативы, осуществленный впоследствии на практике, а не постановление VI Съезда Советов СССР от 6 февраля 1935 года «О внесении некоторых изменений в Конституцию Союза ССР», как считается в существующей исторической и историко-правовой литературе.

 Конституционная Комиссия ЦИК СССР с самого первого заседания пошла по пути разработки текста новой общесоюзной Конституции, чем, безусловно, вышла за пределы компетенции, предоставленной ей постановлением VII Съезда Советов СССР «О внесении некоторых изменений в Конституцию Союза ССР» от 6 февраля 1935 года. Это было обусловлено как объективными факторами - тенденцией к унификации законодательства в связи с централизацией управления, так и субъективными - представлениями председателя Конституционной комиссии ЦИК СССР И.В. Сталина о способе проведения конституционной реформы путем разработки текста новой Конституции, о чем свидетельствовал, к примеру, первоначальный проект постановления VII Съезда Советов СССР «О внесении некоторых изменений в Конституцию Союза ССР», разработанный комиссией под его руководством и объявлявший о предстоящей переработке Конституции.

 В ходе разработки проекта Конституции СССР 1936 года был опробован механизм всенародного обсуждения, который в истории советского конституционного законодательства оказался совершенно новым явлением. Использование данного института имело весьма важное значение. Оно подтверждало демократизм конституционной реформы в целом, позволяло ее инициатору опереться на широкие народные массы в ее осуществлении и преодолеть тем самым пассивное сопротивление в самой партии, и, наконец, оно было первым шагом к идеологической консолидации общества, так как способствовало выявлению проблем общественного развития.

 На разных этапах работы над проектом Конституции его содержание неоднократно менялось. В нем отражались позиции его разработчиков и противоречивость некоторых социально-экономических процессов в советском обществе. В частности, провозглашение победы социализма было выражено в закреплении господствующего положения социалистической собственности и в отсутствии закрепления существования частной собственности (хотя в тексте и упоминается частное хозяйство). В то же время в проекте было отражено появление новой формы собственности - личной, в число объектов которой была включена большая часть объектов частной собственности, но без права извлечения прибыли и использования наемного труда.

56

Одобрена 11 июня 1936 г. президиумом ЦИК СССР, утверждена 5 декабря 1936 г. Чрезвычайным VIII Всесоюзным съездом Советов.

Конституция 1936 г. провозгласила победу социализма в СССР. Закреплялось руководящее положение Коммунистической партии, ставшей монополистом в системе государственного управления. Создание других политических партий не запрещалось, но на деле это было невозможно.

Конституция 1936 г. ввела новое название для Советов всех уровней – Советы депутатов трудящихся. Существенно изменились структура и статус органов власти и управления. Высшим органом власти и единственным законодательным органом Союза стал Верховный Совет СССР, получивший те права, которые раньше имели Всесоюзные съезды Советов и ЦИК Союза. Верховный Совет имел двухпалатную структуру: Совет Союза и Совет Национальностей, причем обе палаты были равноправны. Верховные Советы должны были избираться на 4 года и работать в сессионном порядке.

Конституция сохранила Совет Народных Комиссаров СССР, но он был лишен законодательных прав, а мог издавать постановления и распоряжения на основе и во исполнение действующих законов. В качестве органов отраслевого управления сохранялись народные комиссариаты, которые делились на общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские.

Изменилась конструкция местных советских органов: в областях, краях, районах стали избираться просто Советы. Исполкомы Советов стали только исполнительно-распорядительными органами. При этом Конституция 1936 г. отказалась от громоздкой системы съездов Советов на всех уровнях, упростив систему Советов и сделав ее более четкой.

Новая Конституция решала вопросы формирования, организации и деятельности высших представительных органов государственной власти союзных и автономных республик, а также определяла систему и полномочия органов государственного управления, суда и прокуратуры.

Специальная глава Конституции была посвящена организации государственного единства: в ней закреплялся статус СССР как союзного государства, определялась его компетенция и подтверждался суверенитет союзных республик. Подтверждалось право союзных республик на свободный выход из Союза.

Впервые в Конституцию была включена глава, в которой закреплялись основные политические права и свободы: на труд, на отдых, на образование, свободы слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки. Были закреплены и основные обязанности гражданина перед обществом и государством.

Конституция закрепила новую избирательную систему: были сняты классовые ограничения, исчезло неравенство городских и сельских избирателей, отпала многостепенность выборов, устанавливался переход к тайному голосованию. На смену производственно-территориальному принципу выборов вводился чисто территориальный.

57

По сравнению с Конституцией 1924 г. новая Конституция существенно изменила систему органов Советской власти. Упразднялись областные и республиканские съезды Советов. На базе ЦИК СССР был создан Верховный Совет СССР, который по своему статусу являлся единственным законодательным органом власти. Верховный Совет СССР состоял из двух равноправных палат: Совета Союза (депутаты избирались по территориальным округам) и Совета Национальностей (формировался на основе пропорционального представительства союзных и автономных республик, автономных областей и национальных округов). Вместо Президиума ЦИК был создан Президиум Верховного Совета.Верховные советы должны были избираться на 4 года и работать в сессионном порядке. Правительство (Совет народных комиссаров СССР) формировалось на совместном заседании обеих палат Верховного Совета. СНК издавал постановления и распоряжения на основе действующих законов, принятых Верховным Советом. На местах избирались районные, городские, областные, республиканские Советы, которые стали именоваться Советами депутатов трудящихся. Формирование новых органов власти и управления завершилось к 1939 г.

Конституция СССР 1936 г. закрепила более демократичную избирательную систему. Избирательное право стало всеобщим (были сняты классовые ограничения для участия в выборах).  Вместо многостепенных выборов вводились прямые выборы, когда депутаты выбирались  непосредственно избирателями. Был осуществлен переход от открытого к тайному голосованию.

Конституция декларировала всевластие Советов как органов представительной демократии. Вместе с тем, в ст. 126 Конституции впервые была закреплена особая руководящая роль ВКП(б).

В Конституции закреплялась унифицированная система прокурорских и судебных органов.

58 )))))))

Завершение гражданской войны победой большевиков и установление советской власти почти на всей территории бывшей царской России создали благоприятные условия для международной деятельности советского правительства. В то же время «революционная война», которую большевики пытались перенести в Европу (ярким примером тому была фактически проигранная Советской Россией советско-польская война), и поддержка рабочих революций в европейских странах (прежде всего в Германии и Венгрии) завершились неудачей. Надежды лидеров большевиков на мировую коммунистическую революцию не были реализованы. После поражения всеобщей забастовки в Гамбурге в 1923 г. призывы к мировой революции были сняты с повестки дня. Невозможность решить проблему победы над империализмом в ближайшее время военным путем поставила перед советским руководством задачу нормализации отношений с внешним миром.

Крайне тяжелое внутреннее положение Советской России, приход к руководству ее внешней политикой прагматически настроенных специалистов также способствовали изменению внешнеполитического курса страны. С 1918 по 1928 г. во главе Народного комиссариата иностранных дел стоял потомственный российский аристократ и одновременно профессиональный революционер Г. В. Чичерин, именно благодаря его опыту, квалификации, знанию международного права и связям с иностранными внешнеполитическими ведомствами взаимоотношения между Советской Россией и зарубежными странами постепенно стали налаживаться. Попытки установления межгосударственных отношений с Россией стали делать и ведущие западные страны, так как убедились, что советская власть — это «всерьез и надолго».

Эти два встречных процесса привели к тому, что в начале 1920-х гг. предпринимаются осторожные и противоречивые шаги в отношении установления и развития дипломатических отношений между Советским государством и странами Запада. Но с самого начала этому процессу мешали многие причины. Прежде всего, советское правительство продолжало активно в различных сферах, в том числе и финансовой, поддерживать коммунистические и антиимпериалистические национально-освободительные движения. III (Коммунистический) Интернационал, Исполнительный комитет (ИККИ) которого находился в Москве, осуществлял руководство деятельностью революционных организаций, которая в западных странах рассматривалась как подрывная и противозаконная. Кроме того, отказ советского правительства оплатить долги царского и Временного правительств вызвал резкое недовольство в ведущих странах мира. Подобные действия советского руководства были открытым вызовом всей мировой практике взаимоотношений, что не позволяло западным лидерам активно идти на сближение.

Как следовало оценивать внешнюю политику страны, установившей дипломатические и торговые отношения с другими государствами и в то же самое время контролировавшей через Коминтерн деятельность национальных компартий, провозгласивших своей конечной целью дестабилизацию и ниспровержение существующих правительств, с которыми Советское государство поддерживало «нормальные» отношения? Конечно, советская дипломатия отрицала эту вторую сторону своей Политики, утверждая, что Коминтерн представляет собой международную организацию «частного характера», деятельность которой никоим образом не зависит от советского правительства, однако эта двойственность существовала и ставила советское правительство перед лицом неразрешимой дилеммы. С одной стороны, Советская страна более чем любая другая великая держава, нуждалась в международном мире и стабильности, необходимых для восстановления разрушенной семью годами войны и революций экономики и стабилизации своей политической системы. Но в то же время любая стабилизация на международной арене уменьшала шансы мировой революции на успех и отнимала у Советского государства возможность играть на межимпериалистических противоречиях.

Дуализм внешней политики Советского государства, обусловленный существованием в ней двух приоритетов — государственных интересов страны и интересов мирового революционного движения, при том, что те и другие интересы могли не совпадать, — привел после смерти Ленина к острой дискуссии между Сталиным, сторонником теории «построения социализма в одной стране», и теоретиком всемирной «перманентной революции» Троцким. Надо сказать, что позиции этих лидеров были куда более сложными и утонченными, чем их обычно изображают. Первоначально незначительные расхождения во взглядах на соотношение интересов Советского государства как такового и интересов различных коммунистических течений за границей усиливались по мере того, как все более ожесточенной становилась политическая борьба этих лидеров между собой, чтобы, в конечном счете, предстать антагонистическими и взаимоисключающими концепциями.

На фоне этой дилеммы — интересы Советского государства или интересы международного коммунистического движения — каждое поражение, каждая упущенная возможность (неудачное выступление немецких рабочих в 1923 г.) приводила к политическим конфликтам и взаимным обвинениям в предательстве идеалов интернационализма, либо, наоборот, в авантюризме и принесении высших государственных интересов страны в жертву фетишам Революции.

После разгрома «левой», а затем и «правой» оппозиции Сталин разрешил эту дилемму, подчинив интересы национальных компартий и международного коммунистического движения интересам Советского государства. С трибуны VI конгресса Коминтерна (июль — сентябрь 1928 г.) он заявил, что только тот является истинным революционером, кто готов безоговорочно, открыто, безусловно, защищать Советский Союз. В 1929—1930 гг. Коминтерн, где ведущие позиции занимали политические деятели с идеями, зачастую отличными от сталинских, надежно взяли в свои руки такие убежденные сталинисты, как Мануильский и Молотов.

Нормализация отношений Советского государства с европейскими странами началась с торговли. Еще весной — летом 1920 г. в Лондон прибыла делегация, возглавляемая народным комиссаром внешней торговли Л. Б. Красиным, для ведения переговоров о возобновлении торговых отношений. Причем советской стороне удалось добиться отказа Лондона от требования немедленного признания Москвой долгов царского и Временного правительств, которое предстояло рассмотреть на переговорах о заключении мирного договора. Советско-английский торговый договор от 16 марта 1921 г. был одним из первых договоров советской страны с ведущими государствами мира. Вскоре после этого, 6 мая 1921 г., было подписано советско-германское временное торговое соглашение, в котором Берлин признавал РСФСР де-факто (т. е. фактически) единственным законным правительством Российского государства. Аналогичные соглашения вскоре были заключены с Норвегией, Австралией, Италией, Данией и Чехословакией.

Летом 1921 г. в Поволжье начался голод. Советское правительство обратилось к Красному Кресту и Американской ассоциации помощи (АРА) с просьбой о поддержке. Вопрос об оказании содействия советской стране рассматривался в октябре 1921 г. на Брюссельской конференции глав ведущих западноевропейских государств. Конференция рекомендовала правительствам предоставить Советской России кредиты для борьбы с голодом лишь при условии признания ею долгов старых правительств и допуска комиссии для контроля за распределением продуктов. В «Декларации о признании долгов» от 28 октября 1921 г. советское правительство выразило готовность вести переговоры о взаимных требованиях, признании довоенных долгов при условии заключения с Советской Россией мира, признания ее другими странами и прекращения действий, угрожающих безопасности советских республик. Для обсуждения этих вопросов предлагалось созвать международную экономическую конференцию. На заседании Верховного Совета союзных держав 6 января 1922 г. в Каннах была принята резолюция о созыве такой конференции.

Международная экономическая и финансовая конференция прошла в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая 1922 г. В ней приняли участие представители 29 стран: РСФСР, Великобритании, Франции, Италии, Бельгии, Японии, Германии и др. США представлял в качестве наблюдателя посол в Италии. Попытка советской делегации во главе с Г. В. Чичериным поставить на обсуждение проблему разоружения была отклонена другими делегациями. Позиция западных держав включала следующие требования: уплату всех долгов царского и Временного правительств; возвращение иностранцам национализированной собственности или вознаграждение за нанесенный ущерб или утрату имущества; предоставление иностранцам возможности заниматься в советской стране торговой и экономической деятельностью с правами, которые они имели в других государствах. Западные страны предполагали создать комиссию по долгам России, которая должна следить за их выплатой, возвращением или возмещением национализированной собственности.

Контрпретензии советской стороны включали возмещение ущерба, причиненного интервенцией и блокадой (39 млрд. золотых рублей). Представители держав Антанты отказались признать советские претензии, ссылаясь на отсутствие финансовых документов, оформленных согласно международному праву.

К обоюдному согласию прийти не удалось. Поэтому было принято решение передать рассмотрение всех спорных вопросов на конференцию экспертов, которая состоялась в Гааге 26 июня — 19 июля 1922 г. Основными вопросами на ней по-прежнему были: предоставление займов РСФСР и возвращение Россией всех долгов и национализированной иностранной собственности. Советская делегация пошла на уступку, которая заключалась в том, что Москва соглашалась предоставить бывшим владельцам долгосрочные концессии на их бывшую собственность. Но она была расценена как недостаточная. Гаагская конференция 1922 г. также закончилась безрезультатно.

2 —12 декабря 1922 г. в Москве по инициативе Кремля проходила конференция по сокращению вооружений, в которой приняли участие представители Латвии, Польши, Эстонии, Финляндии и РСФСР. Предложения Советского государства о сокращении армий стран — участниц конференции первоначально на 75%, а затем на 25% были отвергнуты.

Участие СССР в Лозаннской мирной конференции (20 ноября 1922 г. — 24 апреля 1923 г.), на которой рассматривались вопросы мирного урегулирования на Ближнем Востоке, также продемонстрировало несовместимость позиций Советской России и западных стран. Ведущие государства мира, прежде всего Англия и Франция, первоначально не хотели даже приглашать советскую делегацию, а когда ее, по настоянию Москвы, пригласили, то допустили только в комиссию, рассматривающую вопросы о черноморских проливах. Советское предложение о закрытии черноморских проливов для прохода военных судов всех стран, за исключением Турции, не соответствовало реальному положению вещей и соотношению сил и было отвергнуто даже Турцией. Лозаннская конвенция была составлена на основе английских предложений и предусматривала возможность прохода в Черное море военных кораблей всех стран. Несмотря на явную невыгодность данного положения для Советского Союза, его делегация подписала конвенцию, но советское правительство отказалось ее ратифицировать.

Более результативно, в соответствии с ленинской концепцией использования «межимпериалистических противоречий на международной арене», складывались для СССР двусторонние отношения. Так, в ходе работы Генуэзской конференции в предместье Генуи Рапалло 16 апреля 1922 г. произошел «прорыв империалистической блокады Советской Россией», подписан двусторонний советско-германский договор. Рапалльский договор предусматривал восстановление дипломатических отношений между РСФСР и Германией, взаимный отказ сторон от возмещения военного ущерба, расходов на содержание военнопленных. Германия отказывалась от претензий государства и частных лиц в связи с аннулированием старых долгов и национализированной иностранной собственности в Советской России «при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств». Заключение этого договора было расценено в европейских столицах как попытка подорвать Версальско-Вашингтонскую международную систему, которая складывалась в послевоенном мире и основывалась на ущемлении статуса Германии после ее поражения в Первой мировой войне и на исключении большевистской России «из семьи цивилизованных народов». 12 октября 1925 г. подписывается советско-германский торговый договор и консульская конвенция, а несколько ранее достигается соглашение о предоставлении Советскому Союзу краткосрочного кредита в 100 млн. марок для финансирования советских заказов в Германии. 24 апреля 1926 г. СССР и Германская Республика подписали договор о ненападении и нейтралитете. В том же 1926 г. СССР получил в Германии долгосрочный заем в 300 млн. марок, частично гарантированный германским правительством.

Значительно сложнее складывались отношения Советской России с Великобританией. Это было вызвано, прежде всего, тем, что Великобритания была страной-победительницей и активно участвовала в создании Версальско-Вашингтонской международной системы послевоенного мира, в то время как Германия была побежденной стороной, лишенной многих международных политических прав. Несмотря на подписание в 1921 г. советско-английского торгового соглашения, отношения двух стран оставались крайне напряженными. Проявлением этого стали события мая — июня 1923 г. 8 мая английский официальный дипломатический агент в Москве Р. М. Ходжсон вручил заместителю наркома иностранных дел М. М. Литвинову меморандум, содержащий ряд ультимативных требований (так называемый «ультиматум лорда Керзона»). Документ включал следующие пункты: прекращение подрывной деятельности в Иране и Афганистане, осуществляемой из советских представительств в этих странах; прекращение религиозных преследований в Советском Союзе; освобождение английских рыболовных траулеров, которые, по утверждению Москвы, вели промысел в советских территориальных водах. Английское правительство потребовало от СССР выполнения всех требований в 10-дневный срок. Советское правительство развернуло, с одной стороны, интенсивную антианглийскую пропагандистскую кампанию, а с другой — опасаясь дальнейшей эскалации напряженности, пошло на удовлетворение основной части английских требований. Напряженность в конфликте стала уменьшаться, а окончательно он был урегулирован в июне 1923 г.

2 февраля 1924 г. СССР был официально признан Великобританией. По предложению англичан стороны обменялись не послами, а поверенными в делах, что представляло более низкий уровень дипломатических отношений. В результате работы англо-советской конференции 8 августа 1924 г. были подписаны Общий договор и договор о торговле и мореплавании. Согласно Общему договору СССР согласился частично возместить долги царского правительства в отношении английских подданных, а также начать переговоры о частичной компенсации за национализированную собственность. Великобритания, в свою очередь, признавала монополию внешней торговли СССР и обещала предоставить ему режим наибольшего благоприятствования в торговле. Но пришедший в октябре 1924 г. на смену лейбористскому консервативный кабинет не ратифицировал эти договоры и отказался продолжать переговоры с СССР.

Серьезное обострение советско-английских отношений произошло в 1926 г. во время всеобщей забастовки в Англии и стачки английских горняков 1 мая 1926 г. Советское правительство через профсоюзы оказало значительную финансовую и материальную помощь Федерации горняков Великобритании (с мая 1926 г. по март 1927 г. в фонд помощи поступило 16 млн. инвалютных рублей). Английское правительство в июне 1926 г. обвинило Москву во вмешательстве во внутренние дела, а в ноте от 23 февраля 1927 г. — в нарушении англо-советского торгового соглашения. Весной по Англии прокатилась волна антисоветских выступлений, в том числе совершен налет английской полиции на лондонскую квартиру АРКОС (Англо-русского кооперативного общества), целью которого было изъятие подстрекательских документов. 27 мая 1927 г. английское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР и аннулировало торговое соглашение 1921 г.

С другими странами поддерживались более стабильные отношения. 7 февраля 1924 г. устанавливаются дипломатические отношения между Италией и СССР и подписывается советско-итальянский договор о торговле и мореплавании. В течение 1924 г. Советский Союз установил дипломатические отношения с Норвегией, Австрией, Швецией, Грецией, Данией. 28 октября устанавливаются дипломатические отношения на уровне послов с Францией; в январе 1925 г. — дипломатические и консульские отношения с Японией. 28 сентября 1926 г. был подписан советско-литовский договор, подтверждавший Рижский мирный договор 1920 г.

Из великих держав только США не установили в 1920-е гг. дипломатических отношений с СССР и отказались вести какие-либо переговоры до выплаты долгов и компенсации за национализированное имущество.

СССР стал проводить все более активную политику в отношении азиатских стран, прежде всего пограничных. Советская дипломатия полагала, что рост национального сознания в Азии и на Востоке дает мощный импульс для расшатывания «основ западного империализма», который неизбежно приведет к победе в Европе социалистической революции.

Опираясь на национально-освободительное движение в Китае, возглавляемое Народной партией (Гоминьдан), и ряд патриотических движений на севере страны, СССР попытался усилить здесь свое влияние. В марте 1923 г. по просьбе лидера Гоминьдана Сунь Ятсена из СССР в Южный Китай была направлена группа военных и политических советников, которые оказали практическую помощь в создании политической и военной структуры Гоминьдана на территории, которую тот освобождал. Помогая Сунь Ятсену, а затем и Чан Кайши, сменившему последнего после его смерти в 1924 г., советское руководство надеялось превратиться в ведущую силу в новом Китае. Эту же цель преследовало и создание в 1921 г. Коммунистической партии Китая, которая предполагалась как контролирующая организация в отношении Гоминьдана.

Отказ Чан Кайши от сотрудничества с СССР в 1927 г., высылка советских специалистов и начало борьбы с КПК привели к разрыву всех отношений между СССР и Гоминьданом, который в 1928 г. стал правящей партией объединенного Китая. В начале 1920-х гг. Москва налаживала отношения и с другими региональными и центральными правительствами в Китае. 31 мая 1924 г. СССР устанавливает дипломатические и консульские отношения с пекинским (центральным) правительством Китая, против которого вел войну Гоминьдан.

Основной задачей советской внешней политики в Центральной Азии и на Среднем Востоке было создание надежной зоны советского влияния против западных держав, и, прежде всего Англии, на своих южных границах. Уже 16 марта 1921 г. в Москве был подписан советско-турецкий договор «о дружбе и братстве», который серьезно подкреплял режим основателя современной Турецкой Республики Мустафы Кемаля (Ататюрка). Затем 17 декабря 1925 г. подписывается договор о дружбе и нейтралитете, а в 1927 г. и торговый договор с Турцией, благодаря которым значительно упрочились позиции СССР на Ближнем Востоке. Подобные же международные обязательства содержались в договоре о дружбе от 28 февраля 1921 г. и договоре о нейтралитете и взаимном ненападении от 31 августа 1926 г. с Афганистаном, что позволило создать благоприятные внешнеполитические условия для борьбы против вовлечения этой страны в «антисоветские комбинации». Наконец 1 октября 1927 г. был заключен договор о гарантии и нейтралитете, торговое и другие соглашения экономического характера с Персией (Ираном), а 1 ноября 1928 г. договор о дружбе и торговле с Йеменом. Все это создало надежный дипломатический барьер против экспансии Запада на южных рубежах Советского Союза.

В середине 1920-х гг. СССР успешно развивал контакты с другими азиатскими странами. Так, в 1924 г. были установлены дипломатические отношения с Хиджазом (ныне одна из областей Саудовской Аравии).