МЧП

1. <!--Предмет и система МЧП. -->

Международное частное право (МЧП) – это комплексная правовая система, объединяющая нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют имущественные и личные неимущественные отношения, “осложненные” иностранным элементом.

Из данного определения вытекает, что в качестве предмета МЧП являются имущественные и личные неимущественные отношения гражданско-правового характера, что сближает его с гражданским правом внутригосударственным. С другой стороны, МЧП схоже и с международным публичным правом наличием в его составе различных международных элементов.

Главной предпосылкой при выделении отношений, регулируемых МЧП является то, что они относятся к сфере международных. Межгосударственные отношения между гражданами и организациями (юридическими лицами) различных государств – это предмет регулирования МЧП. Специфика международных отношений с участием физических и юридических лиц порождает специфику их правового регулирования.

В сферу международного частного права входят гражданская право- и дееспособность иностранных физических и юридических лиц; отношения собственности иностранных физических и юридических лиц; отношения, вытекающие из внешнеэкономических (торговых, посреднических, монтажно-строительных и т.д.) договоров; финансовые и кредитно-расчетные отношения; отношения по использованию результатов интеллектуального труда (авторские, патентные и др.) иностранных физических и юридических лиц; отношения по перевозке зарубежных грузов; наследственные отношения по поводу имущества, находящегося за рубежом и т.д. Перечень отношений не является исчерпывающим, но он дает основание судить о том, что все они относятся к отношениям, аналогичным предмету гражданского права. Но МЧП регулирует не стандартные имущественные отношения, а такие, которые возникают в международной сфере. Исходя из этого можно выделить два основных признака, характеризующих общественные отношения, составляющие предмет международного частного права:

1. международные отношения;

2. гражданско-правовые отношения.

Таким образом, только одновременное наличие указанных двух признаков позволяет очертить тот круг общественных отношений, который составляет предмет международного частного права.

По своей природе к гражданско-правовым отношениям относятся семейно-брачные и трудовые, выделенные в Российском законодательстве в отдельные отрасли права. Следовательно, семейно-брачные и трудовые отношения международного характера составляют предмет международного частного права. Но необходимо отметить, что кроме гражданско-правовых отношений, семейное и трудовое право, охватывает своим регулированием отношения другого порядка, например, административно-правовые (запись актов гражданского состояния, трудовой распорядок и др.), но в предмет международного частного права входят только те семейно-брачные и трудовые отношения, которые имеют гражданско-правовую природу.

Все вышеизложенное позволяет сделать следующий общий вывод.

Предмет международного частного права составляют гражданские правоотношения международного характера, или гражданские правоотношения, осложненные иностранным элементом.

Таким образом, спецификой отношений, подпадающих по сферу действия МЧП, является наличие “иностранного элемента”. Под “иностранным элементом” понимают:

– субъекта, который имеет иностранную принадлежность;

– объекта, имеющий определенную принадлежность к иностранному государству;

– юридического факта, который имел или имеет место за границей.

МЧП – это единственная отрасль права, предназначенная для юридической регламентации гражданских (в широком смысле слова, т. е. цивилис-тических, частноправовых) отношений, возникающих в сфере международного общения.

МЧП представляет собой самостоятельную, комплексную отрасль права, объединяющую нормы международного и национального права и регулирующую международные гражданские отношения. Предмет регулирования МЧП – это ЧПО, отягощенные иностранным элементом. Иностранный элемент может проявляться в трех вариантах:

1) субъект правоотношения – иностранное лицо, иностранец (иностранный гражданин, апатрид, бипатрид, беженец; иностранное юридическое лицо, предприятие с иностранными инвестициями, международное юридическое лицо, ТНК; международные межправительственные и неправительственные организации; иностранное государство);

2) объект правоотношения находится за границей;

3) юридический факт, с которым связано правоотношение, имеет место за границей.

В российском законодательстве иностранный элемент в гражданском правоотношении определяет п. 1 ст. 1186 ГК. К сожалению, в этом определении довольно много пробелов: в качестве иностранного субъекта не названы иностранное государство и международная организация; юридический факт, имевший место за границей, не выделен в качестве одного из вариантов иностранного элемента.

Правда, в ст. 1186 ГК указано на гражданско-правовые отношения, осложненные «иным иностранным элементом». Эта фраза восполняет отмеченные пробелы, но вследствие своего неопределенного характера может привести к расширительному толкованию правовой нормы.

МЧП представляет собой комплексную отрасль права и правоведения. Наиболее тесно МЧП связано с национальным частным (гражданским, торговым, семейным и трудовым) правом. При этом его нормы имеют двойственный и парадоксальный характер, поскольку МЧП очень тесно связано с МПП. МЧП не является отраслью МПП, но их разграничение не имеет абсолютного характера. Это вызвано, прежде всего, тем, что МЧП регулирует отношения, вытекающие именно из международного общения. Основные начала МПП (главным образом, его общепризнанные принципы и нормы) имеют непосредственное действие и в МЧП.

Международное частное право представляет собой совокупность правовых международных норм и норм национальной правовой системы, регулирующих возникающие в ходе международного общения гражданские, семейные, трудовые, иные личные неимущественные отношения между гражданами, юридическими лицами, государственными и международными организациями. Исходной посылкой при выделении отношений, регулируемых МЧП, является то, что они относятся к сфере международных.

Международные отношения – отношения, «пересекающие государственные границы»

Межгосударственные отношения с участием физических и юридических лиц разных государств – предмет МЧП

Межгосударственные отношения – предмет МЧП

Предметом МЧП являются гражданские правоотношения, но в отличие от национального гражданского права МЧП регулирует не стандартные имущественные отношения, а лишь те, которые возникают в международной сфере.

Общественные отношения, составляющие предмет МЧП, обладают двумя основными пре­имуществами:

1) Во-первых, это отношения международные,

2) Во-вторых, это отношения гражданско-правовые.

Только одновременное наличие указанных двух признаков позволяет вычленить из общест­венных отношений тот круг который является предметом МЧП. В последний, таким образом, входят те отношения которые внутри государства регулируются нормами национального гражданского права, но которые имеют международный характер. Гражданские же правоотношения, в свою очередь, приобретают международный характер, когда в их составе появляется так называемый "иностранный эле­мент", который и придает им новое сущностное качество

. Объект таких правоотношений может находится на территории иностранного государства (например, наследственное имущество - недвижимость - находится за рубежом

Субъекты могут иметь различную государственную принадлежность (например, торговые фирмы, заключающие международный коммерческий контракт, созданы и расположены в разных государствах);

Юридический факт, лежащий в основе возникновения подобных правоотношений, может иметь место на территории иностранного государства (например, заключение внешнеэкономической сделки, составление завещания, причинение вреда).

"Иностранные элементы" подразделяются соответственно на три группы в зависимости от того, к какому элементу правоотношения они относятся (к субъектам, к объектам, к юридическим фактам).

В конкретном гражданском правоотношении иностранные элементы могут присутствовать в любом сочетании. Достаточно наличия в составе правоотношения хотя бы одного иностранного элемента (из любой группы), чтобы оно приобрело иностранный характер.

Таким образом, предметом МЧП являются гражданские правоотношения международного характера или гражданские правоотношения, осложненные иностранным элементом (обе фор­мулировки равнозначны). Говоря о предмете МЧП необходимо отметить, что на сегодняшний день существует два принципиальных подхода к нему: концепция широкого и узкого толкования. Концепция широкого толкования предмета МЧП предполагает объединение в систему МЧП не только чисто гражданско-правовых институтов (купля-продажа, перевозка, расчеты, наследование и др.), но и институтов других отраслей права, носящих частный характер (семейного права, трудового права, арбитражно-процессуального права и т.д.). Концепция узкого толкования предмета МЧП подразумевает включение в него только традиционных гражданско-правовых отношений, «осложненных иностранным элементом».

Концепция широкого толкования получила наибольшее распространение, так как видится наиболее целесообразным объединение всех институтов международного частного характера, без вычленения отдельных, для того чтобы не появилось международное семейное, международно-трудовое право и т.д.

Система МЧП.

Общая: 1.Предмет 2. Система 3. Источники 4. Коллизионные и унифицированные нормы 5. Установление содержания иностран­ного закона

Особенная: 1. Субъекты 2. Право собственности 3. Основные виды обязательств 4. Авторское и изобретательное право 5. Трудовые отношения 6. Семейные отношения. 7. Наследственное право 8. Международный гражданский процесс

<!--2. Понятие МЧП и его соотношение с другими отраслями права. Тенденции развития. Lex mercatoria. -->

МЧП представляет собой комплексную отрасль права и правоведения. Наиболее тесно МЧП связано с национальным частным (гражданским, торговым, семейным и трудовым) правом. В глобальной правовой системе МЧП занимает особое место. Его основная специфика заключается в том, что МЧП – это отрасль национального права, одна из частноправовых отраслей права любого государства (российское МЧП, французское МЧП и т. д.). Оно входит в систему национального частного права наряду с гражданским, торговым, коммерческим, семейным и трудовым. Понятие «международное» имеет здесь совсем иной характер, чем в МПП, оно означает только одно: в гражданском правоотношении есть иностранный элемент (при этом не имеет никакого значения, один или несколько и какой именно вариант иностранного элемента). Однако МЧП представляет собой весьма специфическую подсистему национального права отдельных государств.

Особый характер и парадоксальность его норм выражены в самом термине «внутригосударственное МЧП». С первого взгляда эта терминология кажется абсурдной. Не может быть отрасли права, одновременно являющейся и внутригосударственной (национальной), и международной. На самом деле здесь нет ничего абсурдного. Просто речь идет о правовой системе, предназначенной регулировать непосредственно международные отношения негосударственного характера (возникающие в частной жизни). Парадоксальность норм МЧП выражается еще и в том, что одним из его основных источников непосредственно выступает МПП, которое играет чрезвычайно важную роль в формировании национального МЧП. Принято говорить о двойственном характере норм и источников МЧП. Действительно, это, пожалуй, единственная отрасль национального права, в которой МПП выступает как непосредственный источник и имеет прямое действие. Именно поэтому к МЧП вполне применимо определение «гибрид в юриспруденции».

Канашевский - Международное коммерческое право. Понятие «lex mercatoria» (МКП, транснационального торгового права, права международного сообщества коммерсантов) появилось в праве сравнительно недавно. С середины XX в. под МКП принято понимать систему негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности. Эта система еще определяется как мягкое гибкое право, нормы которого имеют рекомендательный характер (участники правоотношения не связаны императивными государственными предписаниями). К понятию МКП примыкают понятия квазимеждународного права и права ТНК. Преимущества МКП по сравнению с национальным законодательством и международными договорами заключаются именно в предоставлении участникам международной торговли максимума свободы действий. Основа lex mercatoria – резолюции рекомендации международных организаций по вопросам внешней торговли (общие условия поставок, договоры-формуляры, договоры присоединения, типовые контракты, типовые регламенты). Иногда в качестве применимого к контракту права стороны избирают "общие принципы права", "обычаи и обыкновения международной торговли". В этом усматривается влияние популярной на Западе доктрины Lex mercatoria (от лат. - "торговое право"), а также положений регламентов международных коммерческих арбитражей, позволяющих сторонам изымать споры из-под действия права и рассматривать их на основе "права и справедливости" (ex aequo et bono). Последователи теории Lex mercatoria утверждают, что к международным коммерческим сделкам должно применяться не национальное право какого-либо государства, а совокупность неких общих для международного торгового оборота регуляторов, таких как международные конвенции, международные торговые обычаи, обыкновения, типовые контракты, проформы и т.д. <1>.

--------------------------------

<1> См.: Зыкин И.С. Теория "Lex mercatoria" // МЧП. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. С. 396 - 405.

Таким образом, "Lex mercatoria" представляется в качестве самостоятельного правопорядка - третьего по счету - наряду с правом международным и внутригосударственным.

Применение международных торговых обычаев - Инкотермс и других так называемых транснациональных кодификаций, типовых договоров и прочих актов, которые подпадают под определение "негосударственное регулирование" <1>, не может отменить применение к отношениям сторон внешнеэкономических сделок национального законодательства. Какое бы распространение на практике ни получали акты, подобные Инкотермс, а также лежащие в их основе торговые обычаи, они не способны заменить национальное законодательство. Необходимость обращения к последнему возникает всякий раз, когда проблема не может быть разрешена исходя из содержания договора и применения всех иных возможных регуляторов. В современной международной торговой практике не так часто встречаются примеры, когда одного международного торгового обычая или обыкновения было бы достаточно для разрешения всех спорных вопросов. Даже в решениях Арбитража МТП - органа, который рассматривается как пример независимого от государства института по разрешению международных коммерческих споров - лишь в исключительных случаях содержится ссылка на обычаи международной торговли в качестве компетентного правопорядка (см. § 2 гл. IV).

--------------------------------

<1> Термин, предложенный И.С. Зыкиным. См.: Зыкин И.С. Негосударственное регулирование // МЧП. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский.

Следует отметить, что выбор применимого права международными коммерческими арбитражами отличается определенной спецификой. В частности, арбитражи в силу международных договоров и национального законодательства обладают большей свободой не только в установлении применимого права. Во-первых, они не связаны коллизионными нормами какой-либо определенной страны, а согласно новым арбитражным регламентам некоторых арбитражных институтов вправе определять применимое право непосредственно, т.е. без обращения к коллизионным нормам. Во-вторых, арбитражная практика таких институтов, как Арбитраж МТП, свидетельствует о более свободном применении арбитражами доктрины Lex mercatoria, справедливости и квазиправовых норм (см. § 4 гл. II).

<!--3. Метод и способы правового регулирования МЧП. -->

Основными (общими) принципами МЧП можно считать указанные в п. «с» ст. 38 Статута Международного Суда ООН «общие принципы права, свойственные цивилизованным нациям». Общие принципы права – это общепризнанные правовые постулаты, приемы юридической техники, «юридические максимы», выработанные еще юристами Древнего Рима. Перечислим общие принципы права, непосредственно применяемые в МЧП: нельзя передать другому больше прав, чем сам имеешь; принципы справедливости и доброй совести; принципы незлоупотребления правом и охраны приобретенных прав и др. Под «цивилизованными нациями» понимаются те государства, чьи правовые системы основаны на рецепированном римском праве. Главным общим принципом МЧП (так же как национального гражданского и международного публичного) является принцип «pacta sunt servanda» (договоры должны соблюдаться). Специальные принципы МЧП:

1) автономия воли участников правоотношения – это основной специальный принцип МЧП (как и любой другой отрасли национального частного права). Автономия воли лежит в основе всего частного права в целом (принцип свободы договоров; свобода иметь субъективные права или отказаться от них; свобода обращаться в государственные органы за их защитой или терпеть нарушения своих прав);

2) принцип предоставления определенных режимов: национального, специального (преференциального или негативного), режима наибольшего благоприятствования. Национальный и специальный режимы в основном предоставляются иностранным физическим лицам; режим наибольшего благоприятствования – иностранным юридическим лицам (хотя данное положение не является императивным и юридические лица могут пользоваться национальным режимом, а физические – ре жи мом наи боль ше го благоприятствования);

3) принцип взаимности. В МЧП выделяют два вида взаимности – материальную и коллизионную. Проблемы коллизионной взаимности (или взаимности в широком смысле слова) относятся к коллизионному праву и будут рассмотрены ниже. Материальная взаимность в свою очередь делится на собственно материальную (предоставление иностранным лицам той же суммы конкретных прав и правомочий, которыми национальные лица пользуются в соответствующем иностранном государстве) и формальную (предоставление иностранным лицам всех прав и правомочий, вытекающих из местного законодательства). По общему правилу предоставляется именно формальная взаимность, но в отдельных сферах – авторское и изобретательское право, избежание двойного налогообложения – принято предоставлять материальную взаимность;

4) принцип недискриминации. Дискриминация – нарушение или ограничение законных прав и интересов иностранных лиц на территории какого-либо государства. Общепризнанная норма МЧП всех государств – абсолютная недопустимость дискриминации в ЧПО;

5) право на реторсии. Реторсии – правомерные ответные меры (ограничения) одного государства против другого, если на территории последнего нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого государства. Цель реторсий – добиться отмены дискриминационной политики – ст. 1194 ГК.

Методы регулирования в международном частном праве

Общий метод регулирования отношений в сфере МЧП – это метод децентрализации и автономии воли сторон (как в любой другой отрасли национального частного права). Непосредственно в МчП существуют и специальные методы правового регулирования – коллизионный и материально-правовой. Специальные методы МЧП не противостоят друг другу, а взаимодействуют и сочетаются друг с другом. Само название этих методов показывает их прямую связь с нормативной структурой МЧП. Коллизионный метод связан с преодолением коллизий в законодательстве различных государств и предполагает применение коллизионных норм (и внутренних, и унифицированных). Материально-правовой метод предполагает наличие единообразного регулирования ЧПО с иностранным элементом в разных государствах и основан на применении материально-правовых норм (прежде всего унифицированных, международных).

Коллизионный метод – это метод разрешения конфликтов законов разных государств. В МЧП есть понятие «коллодирующие» (сталкивающиеся) законы. Правовые системы различных государств поразному регулируют одни и те же проблемы частного права (понятие правосубъектности физических и юридических лиц, виды юридических лиц и порядок их образования, форма сделки, сроки исковой давности и т. д.). Для правильного разрешения гражданско-правового спора, отягощенного иностранным элементом, огромное значение имеет выбор законодательства. Юридически обоснованное решение вопроса о том, право какого государства должно регулировать данное международное гражданское правоотношение, способствует устранению коллизий правовых систем и облегчает процесс признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений.

Коллизионный метод – это отсылочный, косвенный, опосредованный метод, основанный на применении коллизионных норм. Суд прежде всего производит выбор применимого права (разрешает коллизионный вопрос) и только после этого применяет материально-правовые нормы избранной правовой системы. При применении коллизионного метода правило поведения и модель разрешения спора обусловливаются суммой двух норм – коллизионной и материально-правовой, к которой отсылает коллизионная. Способы коллизионного метода – внутренний (при помощи норм национального коллизионного права) и уни фи ци ро ван ный (посредством применения норм международных договоров «о применимом праве» и коллизионных норм комплексных международных соглашений). Коллизионный метод считается первичным и основополагающим в МЧП, поскольку основа самого МЧП – это именно коллизионные нормы.

Использование внутреннего коллизионного метода связано со значительными трудностями юридико-технического характера в связи с тем, что коллизионные нормы различных государств поразному разрешают одни и те же вопросы (определение личного закона, понятие права существа отношения и т. д.). Решение одного и того же вопроса может быть принципиально различным в зависимости от того, коллизионное право какого государства применяется при рассмотрении дела.

В современном международном общении возрастает значение унифицированных материально-правовых норм и, соответственно, роль материально-правового метода регулирования (этот метод еще называют методом прямых предписаний). Материально-правовой метод основан на применении материальных норм, непосредственно регламентирующих права и обязанности сторон, формулирующих модель поведения. Этот метод является прямым (непосредственным) – правило поведения конкретно сформулировано в материально-правовой норме. Источники материального метода – международное право и национальные законы, специально посвященные регулированию ЧПО с иностранным элементом.

В российском законодательстве установлен примат унифицированного материально-правового метода над коллизионным (п. 3 ст. 1186 и п. 6 ст. 1211 ГК). Коллизионный метод играет субсидиарную роль, он применяется при отсутствии прямых материально-правовых предписаний.

Однако до сих пор при разрешении частноправовых споров с иностранным элементом в практике судов и арбитражей продолжает доминировать коллизионный метод регулирования. Это объясняется прежде всего тем, что большинство государств в основном признает и исполняет на своей территории решения иностранных судов, если такие решения основаны на национальном праве данного государства, т. е. иностранный суд при решении вопроса о применимом праве избрал право именно того государства, на чьей территории судебное решение должно быть признано и исполнено. Коллизионный метод продолжает играть основную роль в МЧП.

Специфика МЧП обусловлена уникальностью объекта регулирования - гражданских пра­воотношений, осложненных иностранным элементом. Они порождают особую проблему - кол­лизию гражданского права различных государств, решение которой является необходимым ус­ловием их регулирования. В преодолении коллизионной проблемы заключается общий метод МЧП. Своеобразность проблемы обуславливает и своеобразие конкретных приемов и средств регламентации. С точки зрения теории права, методом правового регулирования называется способ правового воздействия на общественные отношения, являющиеся предметом регулирования и подлежащие упорядочению со стороны права.

Как справедливо отмечает Г.К.Дмитриева, специфика МЧП, включая метод регулирования, обусловлена уникальностью объекта регулирования - частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Методы мчп

метод диспозитивного регулирования или метод координации

метод преодоления коллизий

1. 

поскольку речь идет о частноправовых отношениях, МЧП основано на первичном, исходном методе частного права в целом. Это – метод диспозитивного регулирования, или метод координации. Он характеризуется автономией и равноправием сторон регулируемых отношений.

наличие иностранного элемента в частноправовом отношении и его связь с правом разных государств порождает особую проблему – коллизию между нормами частного права разных государств, решение которой является необходимым условием его регулирования. Именно это предопределяет своеобразие комплекса юридического инструментария, используемого в МЧП, что позволяет выделить его особый метод. Метод международного частного права - это совокупность конкретных приемов, способов и средств юридического воздействия, направленного на преодоление коллизии права разных государств.

1 Способ

коллизионно-правовой (отсылочный)

2 Способ

материально-правовой (прямой)

предполагает создание норм гражданско-правового характера, непосредственно применяемых к конкретным отношениям, минуя коллизионную стадию

предполагает выбор компетентного правоворядка для разрешения конкретного гражданского дела.

международно-правовая форма

национально-правовая форма

посредством национальных коллизионных норм, разработанных каждым государством в своем праве самостоятельно

посредством унифицированных коллизионных норм, разработанных государствами совместно в международных соглашениях

Сравнительная характеристика коллизионно-правового и материально-правового способов регулирования в МЧП может быть представлена следующим образом:

Критерии сравнения	коллизионно-правовой способ	материально-правовой способ
функционирование	Выполняет функцию общего регулирования, так как предопределят выбор национального гражданского права вообще, т.е. национальной правовой системы, а не отдельного правового института или нормы отдельного правового института или нормы	Выполняет функцию специального регулирования, так как предопределяет выбор не национальной правовой системы, а конкретного правового института или нормы (например, международные коммерческие контракты, интеллектуальная собственность)
Определенность регулирования	Данный способ также называется отсылочным. Исторически возник первым. Создает неопределенность правового регулирования, так как применимое право не известно заранее, а будет выбрано позднее юрисдикционным органом (судом или арбитражем), который перед выбором применимого материального права должен выбрать коллизионную норму. Т.о. юрисдикционный орган может столкнуться с «коллизией коллизий», с явлением «хромающие отношения». Данный способ также тесно связан с применением норм иностранного права.	Другое название – способ прямого регулирования, т.е.регулирования при котором , в принципе, не возникает коллизионный вопрос, проблемы выбора права. Подавляющее большинство материально-правовых норм, содержится в договорах, юридически обязательных для всех государств- участников. Учитывая тот факт, что договоры заключаются с целью унификации норм правового регулирования в какой – то области гражданских отношения, становится очевидна направленность такого регулирования, его нацеленность на совершенно ясно обозначенный предмет.
Характер регулирования	Обеспечивает одностороннее регулирование, так как применимым правом всегда выступает право какого – то одного субъекта правоотношения. Право другого субъекта отсутствует при разрешении коллизионного вопроса.	Обеспечивает многостороннее регулирование в том смысле, что при применении материально-правовых норм регулирование выступает как результат общего усилия по формированию применимого права.

Явление, получившее название «коллизия коллизий», связано с национальным характером коллизионных норм. Коллизионные нормы разных государственных правовых систем отличаются по своему содержанию, что приводит к различному решению коллизионных вопросов при регулировании однородных отношений с иностранным элементом. В результате выбор права при одной и той же совокупности фактических обстоятельств может быть разным в зависимости от того, по коллизионным нормам какого государства он будет осуществляться.

<!--4. Коллизия и выбор права. -->

Коллизия права – основополагающая категория международного частного права.

Коллизия - столкновение (расхождение по сути) двух или более действующих законов, нор­мативных актов, принятых по одному и тому же вопросу.

Наличие гражданско-правового отношения, осложненного иностранным элементом, приво­дит к коллизии гражданского права различных государств, что, в свою очередь, порождает про­блему выбора права, подлежащего применению дня урегулирования такого отношения. Такое правоотношение потенциально может быть урегулировано гражданским правом не одного, а нескольких государств, тех государств, к праву которых в наибольшей степени тяготеет тот или иной его элемент (на­пример, участники правоотношения - граждане разных государств или имущество ликвиди­рующейся российской фирмы находится за рубежом). Поскольку одни и те же вопросы по-разному решаются в гражданском праве различных государств, весьма вероятна коллизия законов этих государств, заключающаяся в том, что одним и тем же фактическим обстоятельствам может быть дана раз­личная юридическая оценка, и в итоге в соответствии с правом разных государств может быть дан разный ответ на один и тот же вопрос.

Коллизия права - объективно возникающее явление, порождаемое двумя причинами:

1) Наличие иностранного элемента в гражданско-правовом отношении и

2) Различное содержание гражданского права разных государств, с которыми это правоот­ношение связано.

Необходимой предпосылкой правового регулирования такого отношения является выбор гражданского права, которое будет компетентно его регулировать. Такой выбор осуществляется при помощи коллизионных норм национального права.

Коллизионные нормы - нормы, содержащие правила выбора права, которое должно быть применено для урегулирования конкретного гражданского правоотношения с иностранным элементом.

Совокупность коллизионных норм того или иного государства составляет

«Коллизионное право» этого государства, которое носит национальный характер и является частью национального права соответствующего государства. Коллизионное право –это основная составляющая часть МЧП.

Коллизия права – это объективно возникающее явление, которое порождается двумя причинами: наличием иностранного элемента в гражданско-правовом отношении и различным содержанием гражданского права разных государств, с которыми это правовое отношение связано.

Коллизия права это основополагающая категория международного частного права. Следует различать коллизию норм права, содержащихся в законах, изданных в разное время; коллизию правовых норм, возникающую в результате иерархии законодательных актов; коллизию, порождаемую федеративным устройством государства. Коллизия права в международном частном праве прежде всего возникает между материальными нормами национального частного права разных государств. Анализ такого явления как коллизия права позволяет выделить различные варианты коллизий: коллизия коллизий, скрытые коллизии, положительные и отрицательные коллизии, интертемпоральные и интерлокальные коллизии и др.

Преодоление коллизии права – это основная задача международного частного права. Необходимой предпосылкой правового регулирования коллизионной проблемы является выбор гражданского права того государства, которое будет компетентно его регулировать. Во внутреннем праве государств есть особые нормы – коллизионные, которые содержат правила выбора права. Данные нормы тем или иным образом указывают гражданское право какого государства должно быть применено для урегулирования конкретного гражданского отношения с иностранным элементом. Иначе говоря, в российском праве необходимо найти такую норму, которая бы и обосновывала ответ на возникший коллизионный вопрос.

В МЧП "конкуренция" правовых систем, одновременно претендующих на регулирование одних и тех же общественных отношений, устраняется главным образом при помощи коллизионных норм. Под ними в международном частном праве обычно понимаются правила поведения, устанавливающие, право какого государства должно быть применено к данному конкретному правоотношению. Эти нормы, таким образом, решают коллизионную проблему на основе выбора права определенного государства, с которым связаны элементы правоотношения. Коллизионные нормы являются центральным институтом международного частного права независимо от того, как в доктрине определяются его понятие, природа, система или источники. Их специфическая черта состоит в том, что коллизионные нормы непосредственно не определяют права и обязанности сторон правоотношения, а лишь указывают на компетентный правопорядок для разрешения этого вопроса. Поэтому практическое применение коллизионной нормы возможно только вместе с правовой системой той страны, к которой она отсылает.

Установленный таким образом статут представляет собой цельный правопорядок определенного государства, а не его отдельную норму. Это означает, что при создании совместного предприятия, например в Китае, следует руководствоваться не отдельно взятой нормой китайского права, а всем законодательством КНР, регулирующим этот вопрос. "В противном случае "выбранная" норма отрывается от правопорядка, к которому она принадлежит, и "инкорпорируется" чужой правовой системой, т. е. системой того государства, чей суд рассматривает дело. В результате, поскольку вне своей правовой системы норма лишается в значительной мере своего содержания, она получает толкование в аспекте иной правовой системы, что приводит к искажению смысла, первоначально заложенного для регулирования данного правоотношения. При выборе правовой системы применению подлежат те нормы, которые прямо отвечают на поставленный правовой вопрос. Толкование этих норм проводится в рамках выбранной правовой системы, что позволяет избежать искажений и правильно разрешить возникающие при этом вопросы".

<!--5. Источники МЧП. Международный договор. -->

Источник права – это форма существования правовых норм. Как и само МЧП в целом, его источники имеют двойственный и парадоксальный характер. Специфика источников МЧП порождена его предметом регулирования: ЧПО, отягощенные иностранным элементом, т. е. лежащие в сфере международного общения и затрагивающие интересы двух и более государств. С одной стороны, МЧП представляет собой отрасль национального права, следовательно, его источники имеют национально-правовой характер. С другой – МЧП регулирует именно международные гражданские правоотношения, следовательно, международное право выступает самостоятельным источником этой отрасли права. В пользу данной точки зрения говорит и сама нормативная структура МЧП: унифицированные международные нормы (и материальные, и коллизионные) непосредственно входят в его структуру и являются ее неотъемлемой частью. Именно такое положение вещей и предопределяет двойственный характер источников МЧП (одновременно и национальные, и международно-право вые).

Национальным источником МЧП является вся внутренняя правовая система в целом, весь правопорядок данного государства. Такой подход при определении национальных источников МЧП связан с тем, что его основополагающей частью являются коллизионные нормы, отсылающие не к конкретному закону, а ко всей правовой системе, ко всему правопорядку в целом. На первом месте среди внутренних источников МЧП стоят, естественно, законы и подзаконные акты. Во многих государствах приняты специальные законы о МЧП. Но даже в таких государствах национальное гражданское, торговое, семейное, трудовое, гражданско-процессуальное и арбитражное законодательство в целом можно назвать источником МЧП. Немаловажное место среди источников занимают и национальные правовые обычаи в сфере МЧП (следует сразу отметить ограниченное количество таких обычаев во всех государствах).

Конкретные вопросы регулирования ЧПО с иностранным элементом в основном регламентируются во внутригосударственных подзаконных актах, ведомственных и межведомственных инструкциях, которые также входят в правовую систему государства и выступают в качестве источников МЧП. Национальная судебная и арбитражная практика выделяется как самостоятельный источник МЧП, но это также часть национального правопорядка, поэтому судебную практику можно отнести и к национальному праву как источнику МЧП.

По аналогии с национальным правом можно утверждать, что источником МЧП является международное право в целом. В систему международно-правовых источников МЧП входят международные договоры, международные правовые обычаи и система негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности (МКП). Из всех международно-правовых источников МЧП основное значение принадлежит именно международным договорам. Кроме того, нельзя забывать, что общепризнанные нормы и принципы международного права являются частью правовой системы большинства государств и имеют примат над нормами национального права в случае их противоречия (ст. 15 Конституции и ст. 7 ГК).

Парадоксальный характер источников МЧП проявляется в том, что самостоятельными источниками этой отрасли права являются такие формы существования правовых норм, которые в других отраслях права считаются либо вспомогательными источниками, либо средствами определения и толкования правовых норм, либо просто правовыми институтами. Это связано с тем, что МЧП отличается особой сложностью, и в нем, как ни в какой другой отрасли права, имеется огромное количество пробелов. Такими источниками МЧП можно назвать судебную и арбитражную практику (и национальную, и международную), доктрину (науку) права, аналогию права и аналогию закона, автономию воли сторон, общие принципы права цивилизованных народов.

Источники российского МЧП перечислены в ГК (ст. 3, 5–7, 1186), ГПК (ст. 11), АПК (ст. 13), СК (ст. 3–6). Российское законодательство в качестве источников МЧП признает национальное право, международные договоры и обычаи, аналогию права и закона.

Говоря об источниках в юридической науке, имеют в виду формы, в которых выражена та или иная норма.

Источники МЧП имеют определенную специфику: здесь источниками являются формы внешне объективированного выражения согласованной воли двух и более государств - договор и обычай.

Однако вопрос об отнесении международных договоров к источникам МЧП решается неоднозначно.

Ввиду того, что международное частное право – элемент системы национального права, его источникам присущи те юридические формы, которые характерны для национального права вообще, т.е. внутреннее законодательство и обычай.

В тоже время в доктрине широко распространенна теория «двойственности» источников международного частного права. Авторы этой концепции отстаивают мнение, согласно которому международный договор является самостоятельным источником международного частного права, наряду с национальным законодательством и обычаем в основу данного суждения положен тот факт, что, многие нормы международного частного права создаются в форме международного договора. Поэтому, раз эти нормы исходят от согласованной воли государств, заключивших такой договор, а сам договор признается государством, как официально-документальная форма выражения и закрепления норм права, придания им юридического, общеобязательного значения, то международный договор является источником международного частного права, как и национальный нормативный акт.

Сторонники изложенной концепции в такой «двойственности » видят основную особенность источников международного частного права по сравнению с источниками других юридических отраслей, относя к ним как национально-правовые, так и международно–правовые формы.

Вторая точка зрения на обозначенную проблему исходит из того, что сам международный договор, являясь прежде всего источником публичного права, не может регулировать внутригосударственные отношения и создавать права и обязанности для физических и юридических лиц, участвующих в междуна­родном договоре государств. Его нормам для этого необходимо придать национально-правовой характер, и уже в таком качестве они будут регулировать внутригосударственные отношения, т. е. устанавливать права и обязанности для физических и юридических лиц данного государства («Теория трансформации»).

Выполняя свои международно-правовые обязательства, вытекающие из конкретного между­народного договора, государство-участник придает нормам международного договора силу на­ционального права, в результате чего они становятся юридически обязательными на его терри­тории. Происходит трансформация норм международного договора в национальное право.

Международный договор имеет важное значение как источник МЧП. Между договорами в области МПП и МЧП есть существенные различия. Создателем (субъектом) и адресатом норм международных соглашений в МПП одновременно выступает само государство. Государство создает нормы МПП, самому себе их адресует и на себя же возлагает ответственность за их нарушение. Нормы международных соглашений, регулирующих отношения в сфере публичного права, как правило, не являются самоисполнимыми. Они адресованы государству в целом и не могут быть применены в национальном праве без издания специального внутригосударственного акта, конкретизирующего такие нормы и приспосабливающего их для действия в национальном праве.

Создателем (субъектом) норм международных соглашений, регулирующих проблемы МЧП, также является государство. Независимо от предмета регулирования любое межгосударственное соглашение входит в сферу МПП. Однако подавляющее большинство международных конвенций, посвященных регламентации частноправовых вопросов, адресовано не государству в целом, а его национальным правоприменительным органам, физическим и юридическим лицам. Такие международные договоры содержат в основном самоисполнимые нормы, т. е. конкретные и завершенные, уже полностью приспособленные для непосредственного действия в национальном праве. Для имплементации норм такого международного договора во внутреннее право не нужно издания специальных законов, а достаточно ратификации договора или его подписания. Разумеется, все международные соглашения по вопросам МЧП содержат и обязательства государств в целом (изменить свое законодательство в целях исполнения обязательств по данному соглашению, денонсировать ранее заключенные соглашения и др.). Однако поскольку нормы подобных договоров адресованы национальным участникам гражданских правоотношений, то имеется прямая возможность непосредственного применения норм международных договоров в национальных судах и арбитражах (ст. 7 ГК).

Международные договоры, регулирующие вопросы МЧП, составляют в международном праве целую систему. Большинство таких договоров – двусторонние договоры (о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, консульские конвенции, договоры о торговле и мореплавании, торговом судоходстве). Наибольшее значение для международного сотрудничества имеют, естест-венно, не двусторонние, а универсальные международные соглашения, устанавливающие единообразное правовое регулирование на глобальном уровне. В настоящее время разработана целая система универсальных конвенций, регулирующих отношения практически во всех областях МЧП. Основной недостаток большинства таких соглашений – их недостаточно представительный характер (например, в Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. участвуют всего около 100 государств мира). Многие универсальные международные соглашения в сфере МЧП, принятые довольно давно, до сих пор не вступили в силу, так как не набрали необходимого количества участников.

Более успешна кодификация МЧП, производимая посредством заключения международных конвенций регионального характера. В современном мире существует единственная межгосударственная кодификация МЧП на региональном уровне – это Кодекс Бустаманте 1928 г. (участники – государства Центральной и Южной Америки). Кодекс Бустаманте – это полномасштабная кодификация унифицированных региональных коллизионных норм, которые действуют и применяются судами всех государств-участников. Региональные конвенции по вопросам сотрудничества в области МЧП заключаются в рамках различных международных организаций, например в Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., подписанной странами СНГ, в конвенциях Европейского совета.

<!--6. Национальное законодательство как источник МЧП. -->

Национальное право является основным и первостепенным источником МЧП как отрасли именно национального права. Основную роль в создании норм МЧП играют национальные законы. На первом месте стоят те национальные законы, которые специально предназначены для регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом (специальные законы о МЧП, инвестиционное законодательство, законодательство о налогообложении иностранных лиц, о компенсационных соглашениях). Однако при этом не следует забывать, что основным законом любого государства (и, соответственно, главным источником всего национального права) является конституция этого государства. Говоря об источниках российского МЧП, прежде всего следует упомянуть Конституцию. Необходимо подчеркнуть, что Конституция устанавливает только самые общие начала регулирования международных гражданских отношений (гл. 2). Конкретные вопросы правовой регламентации содержатся в специальных федеральных законах.

В законодательстве РФ, регулирующем отношения в сфере МЧП, следует выделить: ГК, ГПК, АПК, ТК, СК, НК, ВК, КТМ, Таможенный кодекс, Основы законодательства о нотариате, утвержденные Верховным Советом РФ 11.02.1993 № 3517-1 (в ред. от 08.12.2003), Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже». Подзаконные акты, ведомственные инструкции, ненормативные акты министерств и ведомств РФ также являются источниками российского МЧП. Разумеется, все перечисленное законодательство, так же как подзаконные акты и ведомственные инструкции, в целом не может считаться источниками российского МЧП. Речь идет о содержащихся в них отдельных нормах, главах и разделах, специально посвященных регулированию ЧПО с иностранным элементом.

В российском праве отсутствует отдельный закон о МЧП, хотя проект такого закона на доктринальном уровне был подготовлен уже в 80-х гг. XX в. К сожалению, полной кодификации российского МЧП произвести не удалось, специальный закон о МЧП не рассматривался даже на уровне законопроекта. В российском праве произведена межотраслевая кодификация: в ГК, СК, КТМ, ГПК и АПК включены специальные главы и разделы, регулирующие ЧПО с иностранным элементом. Основные источники российского МЧП – разд. VI ГК, разд. VII СК, гл. XXVI КТМ, разд. V ГПК, гл. 31–33 АПК. Главный источник – это разд. VI части третьей ГК, поскольку положения гражданского законодательства могут применяться по аналогии ко всем ЧПО, не урегулированным специальным законодательством (ст. 4 СК). Особое значение имеет гл. 66 разд. VI части третьей ГК, которая содержит общие положения применения иностранного права на территории РФ и устанавливает общие принципы регулирования всех ЧПО с иностранным элементом.

Несмотря на то что межотраслевая кодификация российского МЧП была предпринята совсем недавно (1995–2003 гг.), во всех законодательных актах в этой области уже выявлено большое количество пробелов и других серьезных недостатков. В принципе на современной стадии развития международных гражданских отношений в РФ следовало бы принять отдельный специальный закон, который регулировал бы весь спектр отношений в области МЧП. Полномасштабная кодификация мЧп имеет преимущества по сравнению с межотраслевой: меньшее количество пробелов, отсутствие «взаимных отсылок» и необходимости применять различные нормативные акты, меньше оснований для применения аналогии права и закона.

В современном мире существуют два основных подхода к проблеме регулирования международных немежгосударственных невластных отношений на уровне национального законодательства. Для первого из них характерно закрепление норм международного частного права в многочисленных отраслевых законах и подзаконных актах внутреннего права. Специфика второго состоит в принятии государством специальных кодификационных законодательных актов по вопросам МЧП.

Российская Федерация относится к числу государств, в которых не существует единой национальной кодификации норм международного частного права. В законодательстве нашей страны подобные положения находят закрепление в отраслевых, комплексных или специальных нормативные правовых актах различного уровня и происхождения. Ключевое положение среди них занимает Конституция РФ 1993 г.

Применительно к МЧП значение Основного закона РФ состоит прежде всего в том, что, закрепляя основы государственного и общественного строя России, Конституция определяет содержание категории "публичный порядок государства" и устанавливает тем самым общие пределы действия иностранных законов и подзаконных актов на территории нашей страны того, некоторый конституционные нормы призваны непосредственно peгулировать отношения типа МИН. Речь в данном случае идет, например, о ч. 3 ст. 62 Конституции, посвященной определению статуса иностранных граждан, или о ст. 8, 67, 75, 79, регламентирующих правовые основы осуществления инвестиционной и внешнеэкономической деятельное

Во внутреннем праве России существует значительное количество нормативных актов, содержащих коллизионные нормы международного частного права. Важнейшими среди них являются Гражданский Кодекс РФ (части которого соответственно были приняты в 1994, 1996 и 2001 г.)

Значительное количество коллизионных норм содержится также в Семейном кодексе РФ от 29 декабря 1995 г.; в разделе VII "Применение семейного законодательства “| семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства", а также в Основах законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993 г. в главе ХХI "Применение нотариусом норм иностранного права. Международные договоры".

В соответствии с ч. 4 п. 1 ст. 2 части первой ГК РФ 1994 г. к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом, применяются правила, установленные гражданским законодательством Российской Федерации.

Значительное количество норм, относящихся к международному частному праву, содержатся в законах и подзаконных актах Российской Федерации, регламентирующих процедуру осуществления внешнеэкономической и инвестиционной деятельности с иностранным участием. Как правило, эти акты носят комплексный характер и содержат правила поведения, относящиеся к различным отраслям права — административному, финансовому, таможенному, трудовому, гражданскому и др. В числе наиболее важных из них следует назвать Законы "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" от 9 июля 1999 г.; "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" от 25 февраля 1999 г.; "О валютном регулировании и валютном контроле" от 9 октября 1992 г., Таможенный кодекс Российской Федерации от 18 июня 1993 г; "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации" от 7 июля 1993 г.; "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" от 13 декабря 1995 г.; "О соглашениях о разделе продукции" от 30 декабря 1995 г.; "О лизинге" от 29 октября 1998 г.; "О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешней торговли товарами" от 14 апреля 1998 г.; "Об экспортном контроле" от 18 июля 1999 г. и др.

Перечень ключевых подзаконных актов в этой области включает, в частности, Указы Президента РФ "О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР" от 15 ноября 1991 г.; "О совершенствовании Работы с иностранными инвестициями" от 27 сентября 1993 г.; "О деятельности иностранных банков и совместных банков с Участием средств нерезидентов на территории Российской Федерации" от 17 ноября 1993 г.; "О привлечении и использовании в Российской Федерации иностранной рабочей силы" от 16 декабря 1993 г.; "О дополнительных мер по упорядочению привлечения и использования в Российской Федерации иностранной рабочей силы" от 29 апреля 1994 г.; "О дополнительных мерах по привлечению иностранных инвестиций в отрасли материального произведет Российской Федерации" от 25 января 1995 г.; "Об основных принципах осуществления внешнеторговой деятельности. Российской Федерации" от 6 марта 1995 г.; "О государстве ном регулировании внешнеторговых бартерных сделок" 18 августа 1996 г.

Отдельные нормы МЧП нашли свое отражение в Законе "О правовом положении иностранных граждан в CCCI от 24 июня 1981 г., а также в ряде других союзных нормативных актах, продолжающих действовать в настою время на территории РФ. Содержатся они и в таких документах, как Законы "О банках и банковской деятельности в РСФСР" от 2 декабря 1990 г. с последующими изменениями и дополнениями; "Об инвестиционной деятельности в РСФСР" от 26 июня 1991 г.; "О залоге" от 16 января 1992 г.; "О недрах" от 21 февраля 1992 г.; Патентном законе 23 сентября 1992 г.; "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" 23 сентября 1992 г.; "О страховании" от 27 ноября 1992 "О сертификации продукции и услуг" от 10 июня 1993 "Об авторском праве и смежных правах" от 9 июля 1993 г.; “О континентальном шельфе Российской Федерации” от 30 ноября 1995 г.; "Об исключительной экономической зоне российской Федерации" от 17 декабря 1998 г.; Воздушном кодексе Российской Федерации от 19 марта 1997 г.; Кодексе торгового мореплавания Российской Федерации от 30 апреля 1999 г. и др.

Значительное число нормативных актов Российской федерации посвящено вопросам международного гражданского процесса. Соответствующие нормы прежде всего содержатся в Гражданском процессуальном кодексе (ГПК) РСФСР 1964 г. в разделе VI "Гражданские процессуальные права иностранных граждан и лиц без гражданства, иски к иностранным государствам, судебные поручения и решения иностранных судов. Международные договоры". Той же проблеме посвящен раздел V "Производство по делам с участием иностранных, лиц" Арбитражного процессуального кодекса (АПК) Российской Федерации от 5 мая 1995 г. Не менее важное значение в этом смысле имеет и Закон "О международном коммерческом арбитраже" от 7 июля 1993 г., который устанавливает основополагающие принципы и правила рассмотрения споров с иностранным участием в третейских судебных органах России. 21 июля 1997 г. в России был принят Федеральный закон "Об исполнительном производстве", определяющий, среди прочего, порядок совершения исполнительных действий в отношении иностранных граждан, организаций и лиц без гражданства. Им также устанавливается процедура исполнения судебных актов и актов других органов иностранных государств в Российской Федерации.

Весьма близкими к охарактеризованному выше российскому законодательству по содержанию и основополагающим принципам построения являются законы и подзаконные акты, принятые в странах Содружества Независимых Государств.

К числу стран, в национальном праве которых отсутствуют специальные нормативные акты, кодифицирующие нормы МЧП, можно также отнести, в частности, Францию, Португалию, Испанию, Италию, Алжир, Египет, Болгарию, Китай, Монголию, Японию. В этих государствах регулирование международных немежгосударственных невластных отношений осуществляется на основе нормативных предписаний, закрепленных в гражданских, гражданско-процессуальных, семейных, трудовых, торговых кодексах, а также в ряде отраслевых и комплексных нормативных актов. Среди них наиболее известным является Французский гражданский кодекс (Кодекс Наполеона) 1804 г., который оказал решающее воздействие на формирование и развитие цивилистического законодательства многих стран Европы, Азии, Северной и Южной Америки.

Нормативные правовые акты, содержащие нормы международного частного права, начинают играть все более важную роль и в правовой системе тех государств, где на протяжении многих десятков лет безусловное предпочтение отдавалось судебной практике.

Неизбежным следствием охарактеризованного выше подхода к развитию внутригосударственных источников международного частного права является неуклонное увеличение количества нормативных актов, содержащих его нормы. Такая ситуация в конечном счете негативно сказывается на эффективности правоприменительной деятельности в соответствующей сфере. Отсутствие единого кодификационного документа, регламентирующего основополагающие вопросы МЧП, усугубляет проблему противоречивости и пробельности правового регулирования международных немежгосударственных невластных отношений на национально”” уровне, приводит к дублированию одних и тех же положений в различных законодательных актах, порождает их "конкуренцию" друг с другом.

Поэтому все большее распространение во внутригосударственном законодательстве получает практика разработки специальных законов о международном частном праве. К сегодняшнему дню они приняты, в частности, в Австрии (1978 г.), Венгрии (1979 г.), Польше (1965 г.), Румынии (1992 г.), Турции (1982 г.), ФРГ (1986 г.), Швейцарии (1987 г.) и некоторых другихстранах.

Как правило, указанные нормативные акты состоят из трех основных частей, содержащих нормы, которые посвящены регулированию: 1) общих вопросов МЧП (квалификация, взаимность коллизионных норм, установление содержания и пределов действия иностранного права, обратная отсылка, личный статут субъектов МЧП и его изменение, пределы автономии воли сторон правоотношений); 2) коллизионных вопросов, возникающих в рамках широкого круга отношений в сфере гражданского, семейного и трудового права; 3) вопросов международного гражданского процесса (компетенция судов и других внутригосударственных органов при рассмотрении и решении ими дел с участием иностранных субъектов, правовое положение иностранцев в процессе, признание и исполнение иностранных арбитражных и судебных решений и др.).

<!--7. Обычай как источник МЧП. -->

Международно-правовой обычай. Как источник МПП международно-правовой обычай определен в Статуте Международного Суда ООН. Обычай – это всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы. Для того чтобы практика приобрела характер обычной нормы права, необходимы длительность, регулярность, устойчивость и повторяемость ее применения. Кроме того, такая практика официально должна быть признана в качестве нормы права. Обычай считается устной формой источников права. Это, однако, не означает отсутствия письменной фиксации международных правовых обычаев. Наоборот, все обычаи (и национально-правовые, и международные) практически всегда закрепляются именно в письменной форме. То, что этот источник права считается устным, означает, что запись обычаев производится в ненормативных актах (судебной практике, дипломатической переписке, частных неофициальных кодификациях).

В МЧП наиболее важную роль играют международные торговые обычаи, обычаи делового оборота и торгового мореплавания. Во внешней торговле разработаны типы обычных сделок, основанные на унифицированном толковании устойчивых торговых, деловых и банковских терминов. МТП в Париже произведено несколько частных неофициальных кодификаций международных обычаев: Варшавско-Оксфордские правила по сделкам на условиях СИФ, Йорк-Антверпенские правила об общей аварии (последняя редакция 1994 г.), ИНКОТЕРмС-2000, Унифицированные правила по документарным аккредитивам и инкассо и др. Все эти акты не имеют нормативного характера и не являются источниками права. Это просто запись, письменная фиксация обычных норм права. Источником права здесь выступают каждое отдельное правило поведения, отдельный тип сделки. Международный обычай признается как источник права в российском законодательстве (ст. 5 и п. 6 ст. 1211 ГК).

Правовые обычаи и обыкновения как регуляторы отношений в области международного частного права

Одним из источников современного международного частного права является правовой обычай. Он представляет собой сложившееся на практике правило поведения, за которым компетентными государственными органами признается юридически обязательный характер. К числу основных признаков, которым должна соответствовать практика, составляющая содержание обычая, обычно относят: продолжительность ее существования, постоянность и однородность соблюдения, определенность, не противоречие публичному порядку.

Нормативные положения международно-правовых и национальных обычаев будут являться обязательными для субъектов правоотношений только в том случае, если они в какой-либо форме признаны соответствующим государством. Такое санкционирование применения практики в качестве юридически обязательного правила поведения, которое в доктрине обозначается термином opinio juris, является необходимым условием возникновения и существования самого обычая Формой внешнего выражения opinio juris может, в частности, служить признание неписаных правил поведения в качестве обычных норм права в решениях судов или официальных заявлениях (коммюнике, декларациях, меморандумах и др.) государственных органов и их должностных лиц.

Помимо обычаев, имеющих нормативно-правовой характер и применяющихся так же, как и любая другая норма права, в доктрине и практике выделяются еще так называемые обыкновения (торговые обычаи или обычаи делового оборота), играющие особенно большую роль при регулировании отношений сторон по торговым сделкам. Пункт 1 ст. 5 ГК России определяет обычаи делового оборота как "сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе". Как указывается в п. 3 ст. 28 Закона РФ о международном коммерческом арбитраже 1993 г., "во всех случаях третейский суд принимает решения в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке".

Таким образом, подобно обычаям, обыкновения — это правила поведения, сложившиеся в определенной области предпринимательской деятельности на основе постоянного и единообразного их применения. В то же время, в отличие от обычаев, они не являются источником права и применяются только при условии, что эти правила известны сторонам и нашли отражение в договоре в виде прямой или подразумеваемой отсылки к ним.

Торговые обыкновения рассматриваются судом в качестве составной части заключенного контракта, если такое правило не было исключено сторонами в какой-либо форме. Подтверждением этого тезиса может, в частности, служить п. 2 ст. 5 ГК Российской Федерации, который устанавливает, что "обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются".

В настоящее время по сравнению с другими источниками права обычаи делового оборота и торговые обычаи играют вспомогательную роль и применяются в большинстве своем в тех случаях, когда в национальном законе или международном договоре вообще отсутствует соответствующее предписание или оно недостаточно полно.

Изложенное выше позволяет прийти к выводу, что использование обыкновения в качестве нормативного регулятора международных немежгосударственных невластных отношений возможно в случаях, когда: 1) это вытекает из договора, заключенного сторонами; 2) к нему отсылает норма национального законодательства какого-либо государства; 3) его применение основывается на положениях международного договора, регулирующего взаимоотношения сторон.

Наиболее употребимые в деловой практике обыкновения были обобщены некоторыми международными организациями и нашли отражение в их публикациях. Среди подобных изданий наибольшую известность получили такие документы Международной торговой палаты (МТП), расположенной в г. Париже, как Международные правила толкования торговых терминов (ИНКОТЕРМС) в редакции 1936, 1953, 1967, 1976, 1980 и 1990 гг.; Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов в редакции 1993 г.; Унифицированные правила по инкассо в редакции 1995 г.; Унифицированные правила для договорных гарантий 1978 г.; Правила регулирования договорных отношений 1979 г. и др.

Отграничение правовых обычаев от обыкновений не всегда просто осуществить, тем более что обыкновения в ходе их применения зачастую перерастают в обычаи. Кроме того, в праве каждой страны существует свой специфический подход как к определению обычая в качестве правовой нормы, так и к вопросу о границе между обычаем и обыкновением. Достаточно сказать, например, что в Испании и Ираке ИНКОТЕРМС имеют силу закона, а во Франции и Германии квалифицируются как международный торговый обычай. В свою очередь, Указом Президента Украины от 4 октября 1994 г. установлено, что при заключении субъектами предпринимательской деятельности Украины договоров, в том числе внешнеэкономических контрактов, предметом которых являются товары (работы, услуги), применяются правила ИНКОТЕРМС.

Огромное значение в современном международном деловом обороте имеют типовые договоры, или так называемые формуляры. Их условия заранее вырабатываются крупной компанией или производственным объединением, которое господствует на рынке соответствующего товара или услуги, и предлагаются иностранному контрагенту для подписания. При этом последний довольно часто не имеет возможности ни изменять, ни даже обсуждать предлагаемые условия. Такая ситуация наиболее типична в тех сферах, где существует фактическая или юридическая монополия крупных транснациональных корпораций.

В современном гражданском праве западных стран прослеживается тенденция придания типовым договорам нормативного значения. Поэтому, хотя формуляры строго юридически и не являются источниками права, но по существу в некоторых отношениях, в которых участвуют соответствующие организации, они заменяют нормы действующего законодательства, а их положениям придается сила норм торговых обычаев или обычаев делового оборота.

<!--8. Норма МЧП. Виды и особенности. -->

Нормативный состав МЧП отражает содержание отрасли и включает:

• коллизионно-правовые нормы, принятые как государством в одностороннем порядке (национальные), так и зафиксированные в международных договорах (международные);

• унифицированные материально-правовые нормы (закрепленные в международных договорах).

Следует отдельно выделить нормы так называемого общего характера, в функции которых входит обеспечение применения коллизионных норм. Примером таких норм являются правила, посвященные квалификации юридических понятий, применению права страны с множественностью правовых систем, нормы, закрепляющие взаимность. По своей природе эти нормы не относятся ни к коллизионным, ни к материально-правовым, но в целом они образуют нормативный состав международного частного права.

Коллизионно-правовые нормы. Российская доктрина не рассматривает МЧП только как коллизионное право. Вместе с тем именно коллизионные нормы в наибольшей степени отражают специфику МЧП. Учитывая историю возникновения МЧП как коллизионного права, начинать рассмотрение нормативного состава МЧП следует именно с коллизионных норм.

Коллизионная норма представляет собой правило, закрепляющее принцип выбора правовой системы для регулирования определенного гражданско-правового отношения, осложненного иностранным элементом.

Объем — это элемент коллизионной нормы, указывающий на содержание гражданского правоотношения, имеющего международный характер, для регулирования которого необходимо выбрать применимое право.

Привязка — это элемент коллизионной нормы, формулирующий принцип выбора компетентного права.

Коллизионные нормы могут содержаться в национальном законодательстве, но могут также включаться в международные договоры. В первом случае они будут называться национальными (или внутренними), например нормы раздела VI ГК РФ, во втором — международными коллизионными нормами.

Международные коллизионные нормы имеют такую же структуру, как и национальные коллизионные нормы. К числу международных коллизионных норм относятся, в частности, нормы Конвенции о правовой помощи и правоотношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Так, согласно статье 26 Конвенции условия заключения брака определяются для каждого из будущих супругов законодательством государства, гражданином которого он является. Объемом в данной норме будут условия заключения брака; привязкой — право государства, гражданином которого является будущий супруг (будущая супруга).

Существует ряд существенных отличий национальных от международных коллизионных норм, например:

• по сфере действия: международные имеют сферу действия значительно шире, чем национальные, поскольку имеют юридическую силу не только для одного государства, но и для всех участников договора;

• по порядку их применения: международные подлежат применению с учетом целей международного договора. Как правило, в новых международных договорах закрепляется норма, обязывающая применять содержащиеся в них нормы с учетом их международного характера.

В науке МЧП коллизионные нормы делят также на односторонние и двусторонние, на императивные, диспозитивные и альтернативные, на генеральные и субсидиарные.

Односторонней коллизионной называется норма, привязка которой указывает на применение определенной правовой системы. В качестве примера такой нормы в международном частном праве России можно указать на пункт 2 ст. 1209 ГК РФ, в соответствии с которым форма внешнеэкономической сделки, где хотя бы одной из сторон является российское юридическое лицо, подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву.

Двусторонней коллизионной называется норма, которая в качестве коллизионного принципа (коллизионной привязки) формулирует правило выбора правопорядка без указания, какой именно правопорядок может регулировать данное правоотношение. Например, правило, в силу которого наследственные отношения определяются по праву последнего места жительства наследодателя, формулирует лишь общий принцип, опосредуя выбор конкретной правовой системы в зависимости от фактических обстоятельств. Указания на то, какая именно правовая система — французская, российская, немецкая или любая другая — будет регулировать определенное в объеме правоотношение, коллизионная привязка двусторонней нормы не содержит.

К императивным коллизионным нормам относится, в частности, норма о праве, применимом к вещным правам на суда и космические объекты. Согласно статье 1207 ГК РФ к праву собственности и иным вещным правам на воздушные и морские суда внутреннего плавания, космические объекты, подлежащие государственной регистрации, применяется право страны, где эти суда и объекты зарегистрированы.

К диспозитивным коллизионным относятся нормы, которые, с одной стороны, закрепляют правило выбора права для определенных правоотношений, а с другой стороны, предоставляют сторонам право установить свое правило, отличное от того, которое сформулировал законодатель. В российском МЧП примером такой нормы является положение пункта 1 ст. 1210 ГК РФ. В соответствии с ним сторонам договора при заключении договора или в последующем предоставляется право выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору.

Альтернативные коллизионные нормы содержат несколько правил выбора права, закрепленных законодателем в самой норме. В альтернативных нормах, как и в диспозитивных,   возможность выбора правовой системы не ограничивается одним правилом. Этот момент сближает альтернативные нормы с диспозитивными. Отличие проявляется в том, что в диспозитивных нормах новые правила появляются благодаря правотворчеству сторон, а в альтернативных — все имеющиеся правила содержатся в самой норме, и стороны не наделены правом нормотворчества. Проиллюстрировать это можно на примере статьи 1221 ГК РФ. Согласно пункту 1 данной статьи по выбору потерпевшего к требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатка товара, работы или услуги, может применяться альтернативно:

• право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда;

• право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;

• право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар.

Иногда в юридической литературе выделяют разновидность альтернативных норм — кумулятивные нормы. Формулируя правило выбора иностранного права, они одновременно содержат указание на то, что отношение не может быть признано недействительным вследствие несоблюдения иностранного права. Например, пункт 2 ст. 1224 ГК РФ содержит норму, согласно которой завещание не может быть признано недействительным вследствие несоблюдения формы, если форма соответствует праву места составления завещания или требованиям российского права.

Генеральная норма формулирует основное, главное правило, которое должно быть применено при регулировании указанного в норме объема. Так, в силу уже упоминавшегося пункта 2 ст. 1224 ГК РФ форма завещания или акта его отмены определяется по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта.

Субсидиарная норма формулирует правило, которое действует в случае, когда не было применено правило, содержащееся в генеральной норме. В том же пункте 2 ст. 1224 содержится следующее положение: завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права. Это правило как раз и относится к субсидиарной коллизионной норме, оно применяется, когда основное правило «не сработало»

Таким образом, в пункте 2 ст. 1224 сформулировано, по сути, три правила выбора права в отношении формы завещания. Первое (право места жительства завещателя в момент составления завещания) подлежит первоначальному применению, а два других (российское право и право места составления завещания) применяются в случае, если форма завещания не соответствует требованиям первого положения.

Унифицированные материально-правовые нормы. Данный вид норм всеми учеными включается в нормативный состав МЧП, поскольку в действии этих норм отражается специфика и предмета, и методов МЧП, в задачу которых входит решение коллизионной проблемы. Эти нормы предназначены для регулирования трансграничных частноправовых отношений (в этом специфика предмета), а проблема преодоления коллизии решается путем ее предотвращения (государства вырабатывают некий компромисс, состоящий в единообразии правового регулирования отдельных частноправовых трансграничных отношений).

Материальные нормы, содержащиеся в международных договорах, называют унифицированными материальными нормами (в юридической литературе понятия «унифицированные» и «договорные» используются как синонимы). Процесс унификации состоит в создании государствами единообразных норм, регулирующих гражданско-правовые отношения в различных сферах жизнедеятельности. Включение унифицированных норм в состав МЧП так же, как и в случае с коллизионными нормами, связано с решением коллизионной проблемы. Только если коллизионная норма решает проблему выбора права «двухступенчатым» способом (сначала определяет компетентное материальное право, а потом уже осуществляется само регулирование), то материальная договорная норма способна преодолеть коллизию и решить вопрос по существу одновременно. Государства—участники международных договоров идут на компромисс со своей национальной правовой системой: создавая единообразные для разных правовых систем правила регулирования, они тем самым делают выбор в пользу договорной нормы.

<!--9. Коллизионная норма. -->

Основное содержание МЧП сводится к коллизионной проблеме и ее разрешению, поэтому коллизионные нормы, с помощью которых главным образом и определяется компетентный правопорядок в каждом конкретном случае, являются центральным институтом этой правовой отрасли., Основные коллизионные нормы российского МЧП содержаться в ч. 3 ГК РФ (р. VI).

Коллизионная норма - это норма, определяющая, право какого государства должно быть применено к данному гражданскому правоотношению, осложненному иностранным элементом. Она традиционно рассматривалась как норма гражданского права. Л.А. Лунц подчеркивал, что коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образует настоящее правило поведения для участников гражданского оборота».

М.М. Богуславский совершенно справедливо отмечает, что «поскольку коллизионная норма - это норма, определяющая, право какого государства должно быть применено к соответствующему правоотношению, т.е. норма отсылочного характера, ею можно руководствоваться только вместе с какими-либо материально-правовыми нормами, к которым она отсылает, - нормами законодательства, решающими вопрос по существу». М.М.Богуславский, говоря о роли коллизионной нормы в современном международном частном праве отмечает, что данная правовая норма не только отсылает правоприменителя к определённой правовой системе, она при этом также отыскивает право, которое наиболее приемлемо для регулирования рассматриваемых правоотношений.

Основной принцип конструирования коллизионной нормы – принцип связи государства и правоотношения. Отношение должно регулироваться правом того государства, в котором оно в наибольшей степени локализовано, к которому правоотношение в наибольшей степени тяготеет. Т.о., задачей коллизионной нормы является определение национальной окраски правоотношения. Традиционная концепция МЧП – отношение будет лучше урегулировано правом того государства, с которым оно в наибольшей степени связано.

В любой коллизионной норме можно выделить две основные части: объем и привязку. Объем коллизионной нормы определяет вид правоотношения, в отношении которого она должна использоваться. Привязка указывает на правовую систему (законодательство), применимую в данном случае.

Важно подчеркнуть, что формальный, то есть обозначенный в коллизионной норме объем может не совпадать с ее фактическим объемом, если часть отношений, на которые распространяется норма, посредством дополнительных коллизионных правил "переподчиняется" другим правовым систем.

На первый взгляд, может показаться, что с точки зрения структуры коллизионные нормы существенно отличаются от обычных правовых норм, которые состоят, как правило, в различных сочетаниях из гипотезы (условия применения нормы), диспозиции (собственно правила поведения) и санкции (меры принуждения). Однако при более тщательном анализе этого вопроса нетрудно заметить, что существует много общего между гипотезой обычной нормы права и объемом нормы коллизионной, с одной стороны, равно как и между диспозицией и привязкой этих правил поведения, с другой. У коллизионной нормы существует и третий элемент — санкция, которая лежит в сфере цивилистических отраслей национального права соответствующего государства (например, признание соглашения сторон о выборе права недействительным). Таким образом, как и обычная норма права, логическая коллизионная норма имеет трехчленную структуру.

Действие коллизионной нормы в МЧП

Коллизионная норма (отсылочная)

Материально - правовая норма коллизионного пра­вопорядка, указанного коллизионной нормой

Правила поведения для уча­стников гражданского оборота

Материально - правовые нормы внутреннего законодательства:

а) регулирующие внешнеэкономическую дея­тельность,

б) определяющие правовое положение ПИИ с участием инофирм.

в) регламентирующие режим инвестиций;

г) устанавливающие статус граждан за рубе­жом и т.д..

Т.е. нормы, предназначенные исключительно для регулирования отношений с иностранным элементом

Материально - правовые нормы международных договоров:

а) торговых

б) производственных

в) транспортных

г) научно - технических

д) конвенций

Главная особенность коллизионной нормы состоит в том, что она сама по себе не дает ответа на вопрос, каковы права и обязанности сторон данного правоотношения, а лишь указывает компетентный для этого правоотношения гражданско-правовой порядок, определяющий права и обязанности коллизионной нормы: как норма отсылочная она применяется только вместе с теми материальными гражданско-правовыми нормами, к которым отсылает.

Особая природа коллизионной нормы предопределяет специфику их строения и применения:

Коллизионная норма

Привязка (диспозиция) указывает право, подлежа­щих применению к данно­му правоотношений

Объем (гипотеза) ука­зывает вид гражданско­го правоотношения с иностранным элемен­том.

Санкция находится в сфере национального гражданского права.

Санкция присутствует в коллизионной норме косвенно: в норме материального права, к которой сделана отсылка. Санкция так же может применяться как результат неправильного определения правовой системы, носить процессуальный характер: это может быть выражено в отмене нормативно-правового акта при неправильном применении коллизионной нормы.

Таким образом, можно сделать вывод, что и структура коллизионной нормы отличается от традиционной (логической) структуры нормы права. Коллизионная норма – это сугубо специфическое явление, не обладающее признаками и структурой обычной нормы права.

Существуют различные виды коллизионных норм. Наиболее существенной и важной является классификация коллизионных норм:

а

Коллизионные нормы

) по форме коллизионной привязки

Двусторонние

ее привязка (формула применения) не называет право конкретного государ­ства, а формулирует общий признак (принцип).

Односторонние

ее привязка прямо указывает право страны, подлежащее применению

б) по способу регулирования:

Коллизионные нормы

Альтернативные нормы. предусматривающие несколько правил по выбору права для данного гражданского правоотношения (указанного в объеме этой нормы). Субъекты правоотношения и правоприменительные органы могут применить любую из них

Диспозитивные нормы, которые, устанавливая общее правило о выборе права, оставляют субъектам правоотношения возможность отка­заться от него, заменить другим правилом

Императивные нормы, содержащие категорические предписания, касающиеся выбора права и которые не могут быть изменены по усмотрению субъектов гражданского правоотношения

в) по углублению нормативной конкретизации:

Коллизионные нормы

Генеральные (основные) нормы, которые формируют общее главное правило вы­бора права, предназначен­ное для приемущественного применения

Субсидиарные (дополнительные) нормы, форми­рующие еще одно или несколько правил выбора права, тесно связанных с главным. Они применяются только тогда, когда лиглавное правило по каким-либопричинам не было применено причинам не было применено или оказалось недос­таточным для компетентного правопорядка

Коллизионные нормы – это основа для решения коллизионного вопроса, фундамент МЧП. Коллизионная норма представляет собой норму общего, абстрактного, отсылочного характера, которая не содержит материальной модели поведения, не устанавливает прав и обязанностей сторон, а только на основе заложенного в этой норме объективного критерия определяет, право какого государства должно регулировать соответствующие отношения. Необходимость существования коллизионных норм обусловлена различием правовых систем – одни и те же ЧПО поразному разрешаются в разных государствах. Коллизионное право представляет собой совокупность коллизионных норм. Как и МЧП в целом, коллизионное право имеет национальный характер. В правопорядке каждого государства есть свое собственное коллизионное право.

Коллизионное право является подсистемой МЧП, основным институтом его Общей части. МЧП формировалось и развивалось именно как коллизионное право. Основной источник коллизионных норм – это национальное законодательство, однако в мире уже давно предпринимаются попытки создать унифицированное международное коллизионное право (Кодекс Бустаманте, комплекс региональных и универсальных конвенций о применимом праве).

Коллизионная норма – это норма абстрактного, отсылочного характера, решающая вопрос, право какого государства должно применяться для решения данного дела. По своему характеру внутренние коллизионные нормы в определенной степени родственны отсылочным и бланкетным нормам национального права. Однако и отсылочные, и бланкетные нормы отсылают к правовой системе именно данного государства, конкретно указывая применимый законодательный акт или даже норму закона. Коллизионные нормы имеют неизмеримо более абстрактный характер, они предусматривают возможность применения и своего собственного национального права, и частного права других государств, и международного права. Коллизионная норма – это своеобразный «скачок в никуда».

Структура коллизионной нормы принципиально отличается от структуры обычной правовой нормы (в коллизионной норме нет ни гипотезы, ни диспозиции, ни санкции). Необходимые структурные элементы (реквизиты) коллизионной нормы – это объем и привязка. Оба структурных элемента должны присутствовать одновременно в любой коллизионной норме: не существует коллизионных норм, состоящих только из объема или только из привязки. Объем коллизионной нормы определяет содержание правоотношения, к которому применяется данная норма.

Коллизионная привязка, по существу, решает основную проблему МЧП: именно в привязке содержится ответ на коллизионный вопрос, право какого государства должно разрешать данное правоотношение. Именно в коллизионной привязке содержится какой-то объективный критерий, который позволяет решить вопрос о применимом праве. Привязка представляет собой основной элемент коллизионной нормы. Она имеет абстрактный характер, отсылает не к конкретному закону или конкретному правовому акту, а к правовой системе в целом, ко всему правопорядку какого-либо государства. Коллизионная привязка часто называется «формулой прикрепления». Однако этот термин применим не ко всем коллизионным привязкам, а только к тем, которые предусматривают возможность применения иностранного права, а не только права страны суда. Указание на возможность применения иностранного права должно быть выражено самым общим образом, посредством установления коллизионного правила.

В качестве примера коллизионной нормы можно привести положение, содержащееся в п. 2 ст. 1205 ГК: «Принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится». В данной коллизионной норме слова «принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам» являются объемом этой нормы; слова «по праву страны, где это имущество находится» – коллизионной привязкой; слова «страны, где это имущество находится» – объективным критерием, который позволяет установить применимое право. Терминологически очень часто объективный критерий полностью совпадает с текстом коллизионной привязки (ст. 1198 ГК): «Право физического лица на имя, его использование и защиту определяется его личным законом». В этой коллизионной норме слова «личный закон» одновременно являются и коллизионной привязкой, и объективным критерием.

В науке права выделяют несколько видов коллизионных норм в зависимости от особенностей их коллизионных привязок, регулируемых коллизий, источников происхождения, действию во времени и пространстве. Видовое деление коллизионных норм зависит от критериев их классификации. Представим наиболее удобную классификацию коллизионных норм по их видам.

1. Способ выражения воли законодателя – императивные, альтернативные и диспозитивные коллизионные нормы. В императивных нормах может быть только одна коллизионная привязка (любая, кроме автономии воли и производных от нее привязок – критерия реальной связи, закона существа отношения и собственного права контракта). Императивная коллизионная норма – это властное предписание законодателя о применении права только одного конкретного государства, устанавливаемого на основании какого-либо объективного критерия (ст. 1200, п. 1 ст. 1202, ст. 1205, п. 3 ст. 1206, ст. 1207 ГК).

Альтернативные коллизионные нормы характеризуются наличием нескольких коллизионных привязок (любых, кроме автономии воли и производных от нее). Альтернативная норма предоставляет суду право по собственному усмотрению выбирать применимое законодательство (право выбора законодательства есть только у суда, но не у сторон правоотношения). Альтернативные нормы делятся на простые и сложные. Простые альтернативные коллизионные нормы предусматривают возможность применения того или иного права. Выбор зависит только от судейского усмотрения и фактических обстоятельств дела (абз. 1 ст. 1217 ГК). Сложные (соподчиненные) альтернативные коллизионные нормы устанавливают основную и субсидиарную привязки, которые применяются в зависимости от дифференциации объема данной коллизионной нормы (п. 3 ст. 1199, ст. 1201, п. 1 и 2 ст. 1219 ГК). Основная привязка применяется в первую очередь, а субсидиарные (их может быть две и более) – в соответствии с конкретными обстоятельствами дела и только в том случае, если невозможно применить основную привязку.

Диспозитивные нормы в качестве основной коллизионной привязки предусматривают автономию воли сторон (право выбора применимого законодательства самими сторонами отношения согласно ст. 1210 ГК). Терминологически право сторон на автономию воли может быть выражено поразному: «если иное не предусмотрено договором», «если стороны не оговорили иного», «правом, избранным сторонами». В современном МЧП наблюдается тенденция к трансформации автономии воли. Появилось большое количество новых коллизионных правил, выведенных из права сторон самим избирать применимое законодательство: право, свойственное данному договору; собственное право контракта; закон существа отношения; критерий наиболее тесной связи.

В настоящее время автономия воли и связанные с ней коллизионные правила регулируют очень большое количество ЧПО с иностранным элементом. Автономия воли считается оптимальным коллизионным началом, так как она предусматривает наиболее гибкое, «мягкое» правовое регулирование. Диспозитивные коллизионные нормы российского законодательства обладают особой, весьма своеобразной спецификой – в большинстве из них автономия воли сторон ограничена установлением «если иное не предусмотрено законом» (ст. 1196, 1198, абз. 2 ст. 1203, ст. 1204 ГК). Данная формулировка в принципе является излюбленной для отечественного законодателя. Государство всегда сохраняет за собой право ограничить свободу участников гражданского оборота. Подобные формулировки противоречат основным принципам российского частного права, современным тенденциям правового развития и с юридической точки зрения являются насквозь порочными. Очень показательны в этом отношении положения, ограничивающие автономию воли сторон в деликтных обязательствах. Стороны имеют право на выбор законодательства, но этот выбор может быть сделан только в пользу права страны суда (п. 3 ст. 1219, абз. 2 п. 1 ст. 1223 ГК).

2. Форма коллизионной привязки – двусторонние и односторонние коллизионные нормы. Односторонние – предусматривают возможность применения только собственного национального права, права страны суда (ст. 424 КТМ): «К возникновению морского залога на судно_ применяется закон государства, в суде которого рассматривается дело». Такие нормы имеют императивный характер. В российском законодательстве наблюдается тенденция замены классического коллизионного правила «закон суда» выражением «применяется российское право» (п. 3 ст. 1197, п. 3 ст. 1199, ст. 1200 ГК, п. 1 ст. 16 °CК).

Двусторонние коллизионные нормы предусматривают возможность применения как национального, так и иностранного или международного права. Такие нормы могут иметь императивный, альтернативный и диспозитивный (п. 1 ст. 1197, ст. 1201, п. 1 ст. 1211 ГК соответственно) характер. В современном праве двусторонних коллизионных норм значительно больше, чем односторонних. Коллизионное правило «закон суда» считается «жестким» правом, а в настоящее время законодательства всех государств стремятся устанавливать «мягкое, гибкое» правовое регулирование, которое возможно только посредством использования двусторонних коллизионных норм (в особенности диспозитивных). Именно привязка двусторонней коллизионной нормы называется формулой прикрепления.

3. Правовая форма (источник права) – национально-правовые (внутренние – разд. VI части третьей ГК) и унифицированные международно-правовые (договорные – Гаагская конвенция о праве, применимом к договору международной купли-продажи товаров 1986 г.) коллизионные нормы. Преимущественное применение имеют, естественно, внутренние коллизионные нормы. Специфика унифицированных коллизионных норм заключается в том, что это единообразные коллизионные правила, созданные на основе международных соглашений и представляющие собой конечный результат процесса согласования воли государств. Унифицированные коллизионные нормы в национальной правовой системе действуют в качестве норм внутреннего права (в соответствии со ст. 15 Конституции, ст. 7 ГК) и по своему правовому характеру ничем от них не отличаются. Однако унифицированные нормы всегда сохраняют связь с породившим их международным договором и в результате не сливаются с внутренними коллизионными нормами, существуют параллельно с ними и имеют особенности, связанные с договорным происхождением.

4. Значение коллизионных норм – генеральные (основные) и субсидиарные (дополнительные) коллизионные привязки; общие и специальные коллизионные привязки. Генеральные коллизионные привязки устанавливают право, применимое в первую очередь («основное» право), например, абз. 1 п. 1 ст. 1223, п. 3 ст. 1199 ГК. Субсидиарные коллизионные нормы устанавливают «дополнительное право», применимое только в определенных обстоятельствах (как правило, если по какой-либо причине нельзя применить «основное» право), – п. 3 ст. 1199, ст. 1201 ГК.

Общие коллизионные привязки – это общие для большинства правовых систем мира коллизионные правила. Кроме того, это общие (сквозные), т. е. применимые во всех отраслях и институтах МЧП, коллизионные нормы: личный закон физического лица, закон суда, закон флага и т. д. Специальные коллизионные привязки сформулированы непосредственно для конкретных институтов МЧП. Они применяются в отдельных сферах ЧПО с иностранным элементом: закон усыновителя, закон дарителя, закон места отправления груза и др. Специальные коллизионные привязки представляют собой трансформацию общих коллизионных норм.

<!--10. Унифицированная норма. -->

Глобализация, взаимодействие мирового сообщества, международной системы, национальных правовых систем приводит к необходимости их унификации. Как отмечает И.И. Лукашук: «Глобализация - объективная закономерность, и воспрепятствовать ее развитию не в состоянии никакие силы». Процессы глобализации охватывают как межгосударственные отношения, т.е. международное сообщество, так и системы внутригосударственных отношений. Она «....затрагивает все аспекты социально-экономической жизни практически всех стран мира и этот процесс объективен и необратим». Государства пришли к пониманию того, что установление единых правил регулирования поведения субъектов различных правовых систем способствует повышению эффективности их взаимоотношений, снятию барьеров и препятствий на пути осуществления ими своих субъективных прав и обязанностей, что в целом отражает глобализационные процессы. «Интернационализация хозяйственной жизни, - подчеркивает И.В. Елисеев, - во второй половине ХХ в. выступает одним из ведущих факторов мирового развития. Ее отражением в праве можно считать усиливающуюся тенденцию к унификации и гармонизации национальных законодательств о внешней торговли». Именно в силу этих обстоятельств объективным процессом глобализации является установление единых (унифицированных) материально-правовых норм, регулирующих поведение субъектов международных частных отношений. Таким образом - унификация и гармонизация - это, во-первых, отражение процессов интернационализации в рамках процесса глобализации, во-вторых, данный процесс протекает в рамках международного сообщества и затем трансформируется в национальных правовых системах. В целом данный процесс отражает взаимосвязанность и взаимообусловленность процессов, протекающих в мировом сообществе.

Правовая унификация - означает согласование и введение в действие в двух и более государствах идентично-одинаковых правовых норм; таким образом, унификация возможна только на межгосударственном уровне.

Однако, поскольку такие нормы по своему содержанию являются гражданско-правовыми, постольку чаще всего они направлены на регулирование имущественных (реже не имущественных) отношений между юридическими и физическими лицами с иностранным элементом, или же гражданско-процессуальными, если затрагивают вопросы гражданского процесса, возникающие в условиях международного общения.

Унифицированные нормы международного договора требуют особой юридической процеду­ры включения их в состав национального права - трансформации норм международного договора в национальное право. Так как процессуальные, коллизионные нормы.¹

Правовая гармонизация, в отличие от унификации, метод гораздо более «мягкий». Вместо принятия идентично-одинаковых правовых норм, вводимых в национальный правопорядок соответствующих государств, согласовываются нормы и правила, которые государства вольны вводить в свой правопорядок полностью, частично или не вводить вообще. Можно отметить, что особенностью метода гармонизации является определенная односторонность соответствующих акций со стороны государств.

Итак, международные стандарты ведут к необходимости корректировать национальное законодательство, приводить нормативно-правовые акты к единым стандартам для того, чтобы в дальнейшем избежать коллизий.

Унифицированные нормы - единообразные правовые нормы, которые принимаются заинтересованными государствами с целью заменить разнородные положения национального права и тем самым устранить проблемы, связанные с применением коллизионных норм.

Унификация осуществляется в форме международных договоров, заключаемых между государствами. Последние берут на себя международно-правовое обязательство применять сформулированные в договоре единообразные коллизионные нормы по определенному кругу гражданских правоотношений.

Унифицированные нормы неоднозначны по своей природе. С одной стороны, их содержание устанавливается в международных договорах, и с точки зрения процедуры принятия, они носят международно-правовой характер (порядок разработки, одобрения и пересмотpa), создают международно-правовые обязательства для государств-участников конкретного международного договора.

Однако, с другой стороны, по содержанию такие нормы являются гражданско-правовыми. Международный договор, будучи прежде всего источник5ом международного публичного права, не может регулировать внутригосударственные отношения, создавать права и обязанности для физических и юридических лиц, участвующих в нем государств, его нормам для этого необходимо придать национально-правовой характер, и уже в таком качестве они будут регулировать внутригосударственные отношения, т. е. устанавливать права и обязанности для физических и юридических лиц данного государства. («Теория трансформации»).

Выполняя свои международно-правовые обязательства, вытекающие из конкретного между­народного договора, государство-участник придает нормам международного договора силу национального права, в результате чего они становятся юридически обязательными на его территории.

Унифицированные нормы МЧП.

Материальные унифицированные нормы единообразно определяют права и обязанности участников гражданских правоотношений с ино­странным элементом

Процессуальные унифицированные, нормы устанавливают единые правила для разбирательств, гражданско - пра­вовых споров с иностранным элемен­том в органах суда и внешне - торгово­го арбитража

Унифицированные нормы неоднозначны по своей правовой природе. С одной стороны, их содержание устанавливается в международных договорах, и с точки зрения процедуры приня­тия, они носят международно-правовой характер (порядок разработки, одобрения и пересмот­ра), создают международно-правовые обязательства для государств - участников конкретного международного договора.

Однако, с другой стороны, по содержанию такие нормы являются гражданско-правовыми, поскольку направлены на регулирование имущественных (реже не имущественных) отношений между юридическими и физическими лицами с иностранным элементом, или же гражданско-процессуальными, если затрагивают вопросы гражданского процесса, возникающие в условиях международного общения.

Унифицированные нормы международного договора требуют особой юридической процеду­ры включения их в состав национального права - трансформации (см. комментарий к п. 4 темы 1).

<!--11. Формы прикрепления. -->

Основные формулы прикрепления.

Формула прикрепления лежит в основе привязки двусторонней коллизионной нормы. При­менение формулы к конкретным фактическим обстоятельствам ведет к выбору права того госу­дарства, которое компетентно регулировать гражданские отношения, указанные в объеме нор­мы. При множестве способов выбора права, устанавливаемых коллизионными нормами различ­ных государств, каждая из них является вариантом нескольких общих коллизионных формул, сложившихся в процессе развития коллизионного права. Следовательно, все многообразие спо­собов выбора права может быть сведено к ограниченному числу предельно обобщенных, кон­центрированных правил - формул прикрепления (коллизионных принципов, коллизионных привязок):

Формула прикрепления	Значение
Личный закон физических лиц. Включает 2 варианта: а) национальный закон или закон граж­данства (1ех nationalis,1ех patriae) б) закон места жительства (lex domicilii)	а) применяется право того государ­ства, гражданином которого является данное лицо б) применяется право того государства, на территории которого данное лицо проживает
2. Личный закон юридического лица (1ех societatis)	2. применяется право того государства, которому принадлежит юридическое лицо.
3. Закон места нахождения вещи (1ех rei sitae)	3. Применяется право того государства, на территории которого находится вещь (объект гражданского правоотношения).
4. Закон, избранный сторонами граж­данского правоотношения (1ех voluntatis)	4. Применяется право того государства, которое выберут сами стороны-участники гражданского правоотношения.
Закон места совершения акта (1ех loci actus) Наиболее частые варианты: а) закон места совершения договора (1ех loci contractus) б) закон места исполнения договора (1ех loci solutionis) в) закон места совершения брака (1ех loci celebrationis) г) закон места причинения вреда (1ех loci delicti commissi)		5.Применяется право того государства, на территории которого совершен гражданско -правовой акт: а) применяется право того государства, где заключен договор б) применяется право того государства, где обязательство, вытекающее из дого­вора, подлежит исполнению в) применяется право того государства, на территории которого заключен брак г) применяется право того государства, на территории которого был причинен вред.
6. Закон страны продавца (1ех venditoris)		6. применяется право того государства, которому принадлежит продавец.
7. Закон суда (1ех fori)		7. применяется право того государства, где рассматривается спор

Типы коллизионных привязок (формул прикрепления) представляют собой наиболее типичные, максимально обобщенные правила, чаще всего используемые для построения коллизионных норм. Их еще называют коллизионными критериями или коллизионными принципами.

1. Личный закон физического лица. В зависимости от принадлежности государства к определенной правовой системе личный закон физического лица понимается в двух вариантах: как закон гражданства в континентальном праве и как закон домицилия (места жительства) в общем праве. Правовой статус лица по закону гражданства определяется законодательством того государства, чье гражданство лицо имеет, по закону домицилия – по законодательству государства, на территории которого данное лицо проживает. В современном праве наблюдается стремление государств к максимальному расширению их юрисдикции: в большинстве правовых систем при определении личного закона индивида применяется сочетание законов гражданства и домицилия.

В российском праве личный закон физических лиц определен в ст. 1195 ГК. Поскольку Россия относится к континентальной правовой семье, то генеральная коллизионная привязка – это закон гражданства. Возможно применение и закона места жительства, поскольку отечественная трактовка личного закона учитывает современные тенденции развития МЧП: для разных категорий физических лиц применяется либо закон гражданства, либо закон домицилия. Личный закон определяет гражданскую и гражданско-процессуальную правосубъектность (личный статут) индивида (ст. 1195–1199 ГК).

2. Закон национальности (личный закон) юридического лица. В современном МЧП существует четыре варианта определения личного закона юридических лиц:

а) согласно теории инкорпорации личным законом юридического лица считается право того государства, в котором данное лицо зарегистрировано (инкорпорировано). Такая трактовка закреплена в праве Великобритании, России, Китая, Чехии, Индии, Кипра, США;

б) по теории оседлости юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории находится его административный центр (правление, штаб-квартира). Данная трактовка свойственна праву большинства государств Европы (Франция, ФРГ, Испания, Бельгия, Польша, Украина);

в) в соответствии с теорией эффективного (основного) места деятельности юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет основную хозяйственную деятельность (законодательство Италии, Алжира и многих других развивающихся государств);

г) согласно теории контроля юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется и управляется его деятельность (прежде всего посредством финансирования). Эта теория закреплена в законодательстве подавляющего большинства развивающихся стран и в международном праве (Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государством и иностранными лицами 1965 г., Договор 1994 г. к Энергетической хартии).

В законодательстве большинства государств для определения личного закона юридических лиц применяется сочетание различных критериев (Великобритания и США – теории инкорпорации и контроля, Индия – инкорпорации и эффективного места деятельности, Венгрия – инкорпорации и оседлости). Личный закон компании определяет ее личный статут (правосубъектность компании). В российском праве понятие личного статута юридического лица определено в п. 2 ст. 1202 ГК. Россия – одна из немногих стран мира, в чьем праве установлен только один критерий определения личного закона юридического лица – критерий инкорпорации (п. 1 ст. 1202 ГК).

3. Закон местонахождения вещи. Это одна из старейших коллизионных привязок, определяющая вещно-правовой статут правоотношения (ст. 1205 ГК). В современном праве наблюдается тенденция к изменению сферы применения этой формулы прикрепления (ранее она применялась в основном к недвижимости, в настоящее время – и к движимому имуществу). С точки зрения современной мировой практики закон места нахождения вещи определяет правовой статус и движимых, и недвижимых вещей (п. 2 ст. 1205 ГК). Исключения из этого правила: если вещные права полностью возникли на территории одного государства, а вещь впоследствии была перемещена на территорию другого, то само возникновение права собственности определяется по закону места приобретения имущества, а не по закону его реального места нахождения; правовой статус вещей, внесенных в государственный реестр, определяется правом именно этого государства независимо от реального места нахождения вещи (ст. 1207 ГК).

Момент перехода права собственности и риска случайной гибели вещи принципиально различно определяется в законодательстве разных государств. В современном праве принято отделять момент перехода права собственности от момента перехода риска случайной гибели вещи. В МЧП в принципе имеет место тенденция к сужению применения вещно-правового статута за счет расширения личного и обязательственного.

В особом порядке определяется вещно-правовой статут движимых вещей, находящихся в процессе международной перевозки («груз в пути»): для решения этого вопроса применяется право страны места отправления груза, места назначения груза, места нахождения товарораспорядительных документов (п. 2 ст. 1206 ГК).

Правовое положение вещей, приобретенных в силу приобрета-тельной давности, регулируется правом страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст.1206 ГК).

К договору в отношении недвижимого имущества возможно применение автономии воли. Стороны могут сами избрать применимое право, независимо от того, где именно находится данное имущество. Это положение представляет собой новеллу современного МЧП и связано с расширением применения автономии воли ко всем договорным отношениям. Подобное положение есть и в российском праве (ст. 1213 ГК).

4. Закон страны продавца. Это общая субсидиарная коллизионная привязка всех внешнеторговых сделок. Закон страны продавца понимается в широком и узком смыслах. Понимание в узком смысле имеет в виду применение к договору купли-продажи права того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности продавца.

Закон страны продавца в широком смысле означает, что применяется право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Центральной стороной в договоре купли-продажи является продавец. Сделка купли-продажи – это основная внешнеторговая сделка. Все остальные внешнеторговые сделки конструируются по модели договора купли-продажи, соответственно центральная сторона в других сделках определяется по аналогии «продавец – центральная сторона в договоре купли-продажи».

Именно такое толкование и применение закона продавца закреплено в ст. 1211 ГК: при отсутствии выбора права сторонами договора применяется право центральной стороны сделки. Кроме сделки купли-продажи в норме определена центральная сторона еще по 18 видам внешнеторговых сделок, например, в договоре залога центральной стороной является право страны залогодателя.

5. Закон места совершения акта. Это родовая привязка обязательственного статута правоотношения, которая предполагает применение права того государства, на чьей территории совершен частноправовой акт. Коллизионный принцип закон места совершения акта имеет обобщающий характер. Классический случай применения этой формулы в обобщенном виде – это разрешение коллизии законов, связанных с формой частноправового акта. Общепризнанное положение заключается в том, что форма внешнеторговой сделки подчиняется праву того государства, на чьей территории она заключена. Частный случай понимания закона места совершения акта – специальная коллизионная привязка, закон формы акта, основанная на исходном общем принципе права: место управляет актом. Форма любого официального юридического акта регулируется исключительно правом того государства, на чьей территории этот акт имеет место. Это положение имеет императивный характер, поэтому абсолютно исключена возможность использования иностранной формы официальных документов.

По общему правилу закон места совершения акта регулирует формальный статут правоотношения, т. е. порядок подписания и форму сделки. Это положение закреплено в ст. 1209 ГК. Однако положения российского законодательства по этому вопросу имеют своеобразный характер. Если по праву места совершения сделка с точки зрения формы является недействительной, такая сделка в Российской Федерации не может считаться недействительной в случае соответствия ее требованиям российского права. Эта норма имеет императивный характер, что только усугубляет пороки подобного подхода. Статья 1209 ГК представляет собой источник «хромающих» отношений: в России правоотношение порождает юридические последствия, а в государстве, на территории которого оно возникло, не порождает. Кроме того, п. 2 ст. 1209 ГК устанавливает примат российского права при регулировании формального статута сделки, участником которой является российское юридическое лицо. Форма такой сделки подчиняется российскому праву независимо от места ее совершения.

Основными видами общей формулы прикрепления закона места совершения акта являются закон места заключения договора и закон места исполнения обязательства. Эти формулы прикрепления имеют субсидиарный характер по отношению к автономии воли сторон при регулировании вопросов обязательственного статута. Они применяются только при отсутствии соглашения сторон о выборе права (обязательственный статут определен в ст. 1215 ГК).

Закон места заключения (совершения) договора регулирует обязательства сторон, вытекающие из частноправовых договоров. Тенденция современной практики – отказ от применения данной формулы прикрепления по причине широкого распространения договоров между отсутствующими. Кроме того, понятие места заключения договора в континентальной и англо-американской правовых системах принципиально различно. В общем праве применяется «теория почтового ящика»: место заключения сделки – это место отправления акцепта. В континентальном праве (и в Венской конвенции о международной купле-продаже товаров 1980 г.) закреплена «доктрина получения»: место заключения сделки – это место получения акцепта. Подобные позиции являются абсолютно несовместимыми и приводят к тому, что с точки зрения разных правовых систем договор одновременно имеет два места заключения (место отправления акцепта и место его получения).

Закон места исполнения обязательства считается одним из самых оптимальных вариантов регулирования вопросов обязательственного статута. По отношению к автономии воли сторон эта коллизионная привязка имеет общепризнанный субсидиарный характер. Закон места исполнения обязательства может пониматься в широком и узком смысле. Понимание этой коллизионной привязки в широком смысле закреплено в законодательстве ФРГ и Турции (например, в соответствии с турецким Законом о международном частном праве и процессе 1982 г. право места испол-нения договора применяется в случае, если стороны не выразили автономии воли, при нескольких местах исполнения применяется право места исполнения того действия, которое является центром тяжести обязательственного отношения; аналогичные положения содержит Вводный закон 1986 г. к ГГУ).

В праве подавляющего большинства государств принята более узкая трактовка места исполнения обязательства – это место фактической сдачи товара, товарораспорядительных документов или место совершения платежа. Данная формула прикрепления применяется для решения целого комплекса вопросов: порядка сдачи товара (форма сдаточно-приемочных актов, дата и точное время передачи товара), порядка осуществления платежа (форма и содержание соответствующих платежных документов).

6. Закон места совершения правонарушения (деликта). Это одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения (ст. 1220 ГК). Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют принципиально различное решение – разный возраст деликтоспособности, основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, способы возмещения вреда, объем и размер возмещения. Более того, существуют значительные различия в понимании самого места совершения правонарушения: это место совершения вредоносного деяния (Италия, Греция); место наступления вредоносных последствий (Франция, США – концепция «приобретенных прав»); возможно сочетание обоих начал (ФРГ).

В настоящее время закон места совершения деликта оценивается как «жесткая» коллизионная привязка, и в праве всех государств наблюдается тенденция к отказу от ее применения. Основной принцип современного разрешения деликтных обязательств – это возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего). Варианты выбора достаточно многочисленны: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или де-ликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда. Этот принцип закреплен и в российском праве – положения ст. 1219 ГК устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему «гибкого» регулирования деликтных отношений.

7. Закон валюты долга. Это специальная коллизионная привязка для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данная формула прикрепления выработана в немецкой доктрине и практике и является проблематичной, не общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве, например, такой привязки нет.

Суть валютной привязки заключается в следующем: если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта. Данное положение основано на признание экстерриториального действия национальных законов, направленных на изменение денежных единиц государства. Кроме того, закон валюты долга может использоваться для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенно го государства.

8. Закон суда. Это привязка односторонней коллизионной нормы, означающая применение исключительно местного права, права того государства, чей суд рассматривает дело. Необходимый коллизионный вопрос решается судом в пользу права того государства, на территории которого рассматривается частноправовой спор (ст. 424 КТМ). Применение права страны суда закреплено во всех коллизионных нормах ФГК. В практике английских судов разрешение спора на основе закона суда является общим правилом, в то время как применение иностранного права – исключением. В отечественном законодательстве имеет место тенденция замены термина «закон суда» выражением «российское право».

Отсылка к закону суда чрезвычайно привлекательна для правоприменительных органов всех государств, она позволяет на законных основаниях применять местное право, что значительно упрощает и ускоряет процесс (нет необходимости устанавливать содержание иностранного права, специфику его применения и толкования). В принципе право страны суда вполне применимо к любому виду ЧПО и может выступать альтернативой всем остальным формулам прикрепления. В законодательстве большинства государств предусмотрено, что, если не удалось «в разумные сроки» установить содержание иностранного права, суд решает дело на основании своего национального права. Однако применение закона суда фактически не учитывает наличие иностранного элемента в правоотношении и может привести к извращению его содержания.

В современной практике и доктрине общепризнанно, что закон суда – это «жесткая» коллизионная привязка, следует стремиться к максимально возможному отказу от ее применения. Общепризнанная сфера действия закона суда – это МГП. С позиций классического понимания закон суда в МГП представляет собой не коллизионное правило, а один из основных процессуальных принципов (применение судом только своего процессуального права).

9. Закон флага. Этот коллизионный принцип является трансформацией привязки «личный закон» применительно к воздушным и водным судам и космическим объектам. Правовой статус таких объектов регулируется правом того государства, чей флаг несет воздушное или водное судно. Основная сфера применения закона флага – международные морские и воздушные перевозки, торговое судоходство и мореплавание. В КТМ большое количество норм построено на основе этой коллизионной привязки, например: право собственности и другие вещные права на морские суда (ст. 415), правовое положение членов экипажа (ст. 416), право на имущество, находящееся на затонувшем судне в открытом море (ст. 417), пределы ответственности судовладельца (ст. 426).

10. Закон, избранный сторонами правоотношения (автономия воли, право выбора права сторонами, оговорка о применимом праве). Это основная коллизионная привязка по всем договорным обязательствам (внешнеторговым сделкам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту). Во всем мире автономия воли считается самой «гибкой» коллизионной нормой. Автономия воли предполагает дис-позитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе и относительно выбора законодательства).

Автономия воли применяется только к обязательственному статуту правоотношения. В законодательстве многих стран (США, Скандинавские страны, ФРГ) территориальные пределы автономии воли ограничены. Стороны могут сделать выбор в пользу только той правовой системы, с которой правоотношение реально связано. Большинство стран предусматривает возможность неограниченного выбора права сторонами, даже приветствуется выбор права «нейтрального» государства (с которым сделка никак не связана). Презю-мируется, что выбор такого права априори ставит стороны в равное положение. В российском законодательстве закреплена именно такая позиция (ст. 1210 ГК).

Оговорка о применимом праве может быть прямо выражена (expressis verbis) в договоре. Однако стороны редко делают прямо выраженную оговорку о применимом праве. Заранее никому не известно, где, когда и по какому поводу возникнет спор из контракта, поэтому выбрать применимое право более функционально уже после возникновения спора. Но, если спор возник, сторонам достаточно сложно прийти к соглашению о выборе законодательства. Именно поэтому в большинстве внешнеторговых контрактов отсутствует оговорка о применимом праве. Если в договоре отсутствует соглашение сторон о применимом праве, суд сам устанавливает, какое право должно регулировать данное отношение. Этот вопрос по-разному решается в российском (ст. 1211, 1213 ГК) и западном праве.

При отсутствии соглашения сторон о применимом праве российский суд разрешает спор на основе предписаний ст. 1211 ГК. К договору применяется право страны, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым договор наиболее тесно связан, считается право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности центральной стороны правоотношения, т. е. того контрагента, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора. В ст. 1211 ГК перечислено 26 разновидностей гражданско-правовых контрактов и по каждому определено применимое право, устанавливаемое исходя из критерия реальной связи. Коллизионный вопрос в отношении договоров, не перечисленных в ст. 1211, решается по аналогии (аналогия закона).

В судах западных государств (Великобритания, Франция, Австрия, США) при отсутствии в договоре оговорки о применимом праве устанавливается «гипотетическая», «подразумеваемая» воля сторон, т. е. суд сам определяет, какое право стороны хотели бы применить к спорному отношению. Для установления «подразумеваемой воли сторон» используются критерии «локализации договора»; «справедливости», «доброго, заботливого хозяина», «разумного человека»; тесной, реальной, разумной связи применимого права с конкретным фактическим составом. В западной доктрине и практике разработана целая теория презумпций: кто выбрал суд (арбитраж), тот выбрал право; разумной связи; закона, свойственного данному договору; общего гражданства или домицилия.

Новые формулы прикрепления в современном праве (производные от «подразумеваемой» воли сторон) – право, с которым отношение наиболее тесно связано (принцип реальной связи); право, которое применяется к существу отношения (собственное право контракта).

Эти формулы прикрепления используются и в российском праве. Понимание принципа наиболее тесной связи в российском законодательстве определено в п. 2 ст. 1186, ст. 1188, п. 1, 2, 5 ст. 1211, п. 1 ст. 1213 ГК. К сожалению, отечественному законодателю не удалось выработать единого определения критерия наиболее тесной связи. Например, принципиально различное понимание этой категории установлено в п. 2 и 5 ст. 1211 и п. 1 ст. 1213 ГК. Критерий наиболее тесной связи в зарубежном праве определяется в соответствии с теорией презумпции.

Закон существа отношения (закон разума, собственное право контракта) предполагает применение права, регулирующего основу правоотношения. Этот критерий сформулирован в российском законодательстве следующим образом: право, подлежащее применению к соответствующему отношению (ст. 1208, 1218 ГК). Такие нормы принято называть «каучуковыми» – растяжимыми, предполагающими различное толкование и самую широкую свободу судейского усмотрения. «Каучуковые» нормы издавна свойственны западному праву, и благодаря многовековой судебной практике они имеют достаточно определенное содержание. В России отсутствует судебная практика применения подобных норм, и в судах их практически невозможно использовать без дополнительных разъяснений и толкований.

<!--12. Оговорка о публичном порядке. -->

При использовании привязки коллизионной нормы может возникнуть ситуация, когда необходимо применить норму или нормы иностранного права, противоречащие основным принципам правовой системы страны суда или арбитража. Поэтому коллизионное право всех без исключения государств содержит закрепленную в нормативных правовых актах, либо находящую отражение в судебной или арбитражной практике оговорку о публичном порядке (ordre public). Ее сущность можно попытаться сформулировать следующим образом: иностранный закон, к которому отсылает коллизионная норма, может быть не применен, если такое применение закона противоречит публичному порядку данного государства.

Следует особо подчеркнуть, что в случае использования оговорки о публичном порядке речь должна идти исключительно об отношении к иностранному праву, а не к юридическим последствиям, возникающим на его основе.

Российскому семейному праву, например, неизвестен институт полигамного брака. Однако это вовсе не означает, что в суде нашей страны не может быть поставлен вопрос о взыскании алиментов на содержание ребенка, родившегося в государстве, право которого такой брак допускает. Речь в данном случае идет не о применении в России соответствующего иностранного закона, а о признании результатов его действия, не противоречащих российскому праву.

В силу того, что само понятие "публичный порядок" расплывчато и неопределенно, а допустимость и пределы использования оговорки о публичном порядке в большинстве стран предоставлены судейскому усмотрению, она получила наименование “каучуковый параграф”.

В отечественном законодательстве оговорка о публичном порядке закреплена, в частности, в ст. 1193 ГК РФ 2001 г.: “Норма иностранного права, подлежащая применению в соответствии с правилами настоящего раздела, в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права. Отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан только на наличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы РФ”.

Похожее положение содержится также в ст. 167 Семейного кодекса РФ от 29 декабря 1995 г. и в некоторых других нормативных актах российского законодательства.

Сегодня можно сказать, что сокращение случаев применения судами оговорки об ordre public является устойчивой общемировой тенденцией. В законодательстве ФРГ и Австрии, например, специально подчеркивается, что применение норм иностранного права в этих государствах не допускается только в тех случаях, когда оно ведет к результату, явно несовместимому с основными принципами немецкого или австрийского права.

В заключение следует отметить, что в национальном законодательстве большинства государств существует определенное количество норм, которые подлежат преимущественному применению независимо от наличия или отсутствия коллидирующих с ними норм иностранного права Подобные правовые предписания можно определить как своеобразную позитивную оговорку о публичном порядке. В таких случаях иностранный закон не применяется не потому, что он противоречит публичному порядку соответствующего государства, а потому, что законодатель считает отечественные нормы особенно важными и принципиальными и отдает им предпочтение при регулировании ряда общественных отношений международного немежгосударственного невластного характера.

Позитивная концепция оговорки о публичном порядке строится на понимании ordre public как совокупности материально-правовых норм и принципов страны суда, исключающих применение нормы иностранного права, находящейся в состоянии коллизии с ними, независимо от свойств последней В отличие от этой концепции при использовании "негативной" оговорки о публичном порядке которая была рассмотрена выше, “речь идет не о совокупности "незыблемых" норм местного права, а о таких свойствах иностранного закона, которые делают этот закон неприменимым, несмотря на отсылку к нему отечественной коллизионной нормы.

С позитивной оговоркой о публичном: порядке в международном частном праве тесно связана проблема обхода закона. В большинстве своем она возникает, когда субъекты МЧП пытаются вывести существующие между ними отношения из сферы действия императивных норм права определенного государства путем создания специальных договоренностей между собой. В таких случаях применимое право определяется заинтересованными сторонами искусственно в целях создания более благоприятного правового режима для реализации соответствующего правоотношения (льготный порядок учреждения Юридического лица, осуществления инвестиционного проекта, уплаты налогов, расторжения брака, заключения Договора и т. д.).

В подавляющем же большинстве государств мира вопросы, связанные с обходом закона, решаются в рамках судебной практики, которая далеко не однозначна. Пожалуй, только суды Франции почти всегда были склонны признавать последствия обхода закона недействительными.

Вместе с тем в доктрине МЧП широкое распространение получила точка зрения о том, что факт обхода закона сам по себе не может служить основанием для признания сделки или другого акта гражданско-правового характера недействительным.

Так, например, в Законе ФРГ о международном частном праве 1986 г. в подразделе о договорных отношениях содержится ст. 34, в силу которой этот подраздел, допускающий автономию воли, не затрагивает применения положений немецкого законодательства, которые регулируют фактический состав императивно, независимо от применимого к договору права. В еще более широкой редакции аналогичная норма сформулирована в законе Швейцарии о международном частном праве 1987 г. Согласно ст. 18 этого документа императивные нормы швейцарского права в силу особого их назначения применяются независимо от того, право какого государства подлежит применению по настоящему закону. При этом ни германский, ни швейцарский закон не определяют круг так огорода "сверхимперативных" норм и не содержат более или менее четких критериев их установления и применения.

<!--13. Обратная отсылка. -->

«Обратная отсылка» -  это ситуация, при которой коллизионная норма одной правовой системы в качестве применимой указывает на другую правовую систему, а коллизионная норма последней — на исходную правовую систему.

Обратная отсылка обусловлена наличием в каждой правовой системе коллизионных норм, одинаковых по объему (т.е. регулирующих одни и те же правоотношения) и различных по коллизионным привязкам. Эта ситуация, помимо рассмотренных наследственных отношений, часто встречается во внешнеэкономической сфере: правовые системы стран континентальной Европы и романо-германских стран содержат разные коллизионные привязки к определению права места заключения договора, исковой давности, при регулировании отношений сторон.

Существует два варианта отношения к обратной отсылке: признавать обратную отсылку, т.е. применять национальное право, которое первоначально указало на компетенцию иностранного правопорядка, и не признавать, т.е. применять иностранное материальное право без учета коллизионных норм. Каждая правовая система содержит свои положения об обратной отсылке: к примеру, правовые системы Австрии, Венгрии, Польши, Швейцарии «принимают» отсылку.

Положение об обратной отсылке может быть закреплено не только в национальном законодательстве, но и в международных договорах и конвенциях. Подобные положения были сформулированы в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г., Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.

Институт обратной отсылки с принятием третьей части ГК РФ получил законодательное закрепление. Общее правило, закрепленное в статье 1190, отражает позицию непризнания обратной отсылки: согласно пункту 1 ст. 1190 отсылка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному праву. Это значит, если российская (или международная) коллизионная норма указывает в качестве применимого иностранное право, российский суд будет обращаться к материальным, а не коллизионным нормам иностранного права. Следует заметить, что аналогичным образом вопрос об обратной отсылке рассматривается и в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже». Согласно статье 28 при указании сторонами на применимое право такое указание должно толковаться как отсылающее непосредственно к материальному праву, а не к его коллизионным нормам.

Целесообразность признания или непризнания обратной отсылки зависит от конкретных фактических обстоятельств, поэтому в ГК РФ позиция российского законодателя по данному вопросу выражена следующим образом: для большинства правоотношений отсылка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному праву соответствующей страны; однако в определенных случаях будет приниматься и обратная отсылка. К таким случаям, в частности, относятся правоотношения по установлению опеки и попечительству, определение прав иностранца на имя и его защиту. Обратная отсылка принимается в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица (ст. 1195—1200).

Отсылка к праву третьей страны — это ситуация, при которой коллизионная норма одной правовой системы в качестве применимой указывает на другую правовую систему, а коллизионная норма последней — на правовую систему третьего государства.

Все ранее сказанное об обратной отсылке относится и к отсылке к праву третьей страны: также существует неоднозначное отношение к вопросу ее принятия или непринятия; в некоторых странах (Швейцарии, Швеции) эта проблема решена, а в большинстве других (Венгрия, Вьетнам, Румыния, Япония) — нет.

В законодательстве Российской Федерации отсутствует норма о применении отсылки к праву третьей страны. Это значит, что в РФ не признается отсылка к праву третьего государства. При этом нужно обратить внимание и на то, что нормы об отсылке содержатся только в VI разделе ГК РФ, ни в СК РФ, ни в КТМ таких норм нет.

<!--14. Взаимность и реторсия. -->

Проблема взаимности государств непосредственно связана с такой объек­тивной реальностью современного мира, как сотрудничество государств в области международных отношений невластного характера. Россия высту­пает за укрепление экономических, научно-технических, культурных и иных связей с другими странами, поскольку и они выступают за укрепление таких связей с Россией. Обе стороны должны стремиться к развитию подобных связей на началах равноправия. Равноправие государств находит свое выражение и во взаимном признании государствами действия их'законов независимо от принадлежности государства к той или иной общественной формации. Без этого сотрудничество между государствами невозможно. Сущность взаимности состоит в предоставлении юридическим и физи­ческим лицам иностранного государства определенного количества прав или правового режима при условии, что физические и юридические лица страны, их предоставляющей, будут пользоваться аналогичными правами или пра­вовым режимом в данном иностранном государстве. Вводя оговорку о взаимности в международный договор, государство преследует цель обеспечить своим организациям и гражданам за границей пользование определенными правами. В отношениях России с иностран­ными государствами во многих случаях взаимное предоставление физиче­ским и юридическим лицам прав в одинаковом объеме невозможно в силу разных правовых систем. В доктрине и практике международного частного права можно выделить Два вида взаимности: материальную и формальную.

Материальная взаимность заключается в предоставлении иностран­ным физическим и юридическим лицам тех же прав или полномочий, ко­торыми пользуются в данном иностранном государстве отечественные гра­ждане и юридические лица1. Вместе с тем количество случаев закрепления 1 Примером проявления такого вида взаимности является зафиксированное в не­которых международных договорах право инвестора на выплату иностранным государством компенсации в случае принудительного изъятия его капиталовло­жения или право иностранца на необложение налогом его доходов от авторских прав и лицензий в государстве их возникновения. 42 Тема 3. Коллизионное право в национальном законодательстве или в международно-правовых доку­ментах норм о материальной взаимности сравнительно невелико. По этой причине сегодня гораздо более распространенной является прак­тика закрепления в национальном законодательстве и международных дого­ворах положений о формальной взаимности. Формальная взаимность — это предоставление иностранным физическим и юридическим лицам правомо­чий, которые вытекают из местного закона. Иностранные физические и юри­дические лица могут быть поставлены в одинаковое положение с местными гражданами и юридическими лицами1. Характерной особенностью формаль­ной взаимности является то, что иностранным гражданам в другом государ­стве предоставляются права, которыми обладают отечественные граждане, в том числе и те права, которыми они не пользуются в своей стране.

В то же время иностранцы не могут требовать предоставления им тех прав, которыми они обладают в своей стране, если ^предоставление таких прав не предусмот­рено законодательством другого государства. Вместе с тем в целом ряде отечественных и зарубежных нормативных правовых актов до сих пор можно встретить прямое указание на необходи­мость соблюдения принципа взаимности как на условие выполнения опре­деленных обязательств. Реторсия — применение ответных правомерных принудительных дей­ствий государством на недружественный акт другого государства, достави­вшего в дискриминационные условия физические или юридические лица первого государства. Целью применения реторсии является достижение отмены ограничений, установленных первым государством. Следовательно, меры, используемые в качестве реторсии, должны быть пропорциональны вызвавшему их акту и прекращаться с момента восстановления прежнего положения. В соответствии с нормами международного права применение реторсии в отношении определенного иностранного государства не может рассмат­риваться как нарушение принципа недискриминации. В законодательстве Российской Федерации возможность применения реторсии зафиксирована в ст. 1194 ГК РФ. Проявлением формальной взаимности является практика закрепления в между­народных соглашениях режима наибольшего благоприятствования для частных субъектов различных государств в определенных областях международного со­трудничества. <!--15. Проблемы установления содержания и применения иностранного права. -->

В современных условиях после перехода нашего государства от, по существу, закрытого к открытому обществу, когда резко возрос объем гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, когда не только суд, но и другие государственные органы должны применять иностранное право не только в силу действия принципа автономии воли сторон, но и в силу коллизионных норм, установленных внутренним законодательством или международным договором, вопрос об установлении содержания иностранного права из чисто теоретической категории стал переходить в проблему практического характера. Перед судами, рассматривающими споры в области международного частного права, возникает непростая проблема - установить содержание иностранного права. Иностранное право подлежит применению не только в силу отсылки к нему коллизионных норм, но и в других случаях (определение статуса иностранного лица - стороны в процессе, полномочий представителя такого лица и др.). Кроме того, иностранное право применяется не только третейскими судами, судами общей юрисдикции, арбитражными судами, но и другими государственными органами (нотариат, загс и т.д.). В ст. 166 СК РФ говорится об установлении содержания норм иностранного права судом или загсами. Согласно действующему в России законодательству суды применяют иностранное право в случаях, предусмотренных законом и международным договором. В ГПК РФ установлено, что суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права (п. 5 ст. 11). Более развернутая формулировка применяется в АПК РФ. Согласно п. 5 ст. 13 АПК РФ арбитражный суд в соответствии с международным договором РФ, федеральным законом, соглашением сторон, заключенным в соответствии с ними, применяет нормы иностранного права. В рамках настоящего параграфа рассматривается вопрос об обязанности суда устанавливать содержание иностранного права и о последствиях неустановления его содержания. О порядке установления таких норм и о последствиях неправильного толкования и применения иностранного права судом говорится в § 7 гл. 18 учебника, посвященной проблемам международного гражданского процесса. 2. Включение в ГК РФ ст. 1191 "Установление содержания норм иностранного права" имеет принципиальное значение. В п. 1 этой статьи предусмотрено следующее: "При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве". Из этого положения ГК РФ, а также из ГПК РФ (п. 5 ст. 11) и АПК РФ 2002 г. (п. 5 ст. 13) следует, что судья обязан применять в соответствующих случаях нормы иностранного права. Однако правило такого рода легче сформулировать в законе, чем применить на практике. В суде любой страны применение иностранного права связано с большими трудностями, поскольку судей нельзя обязать знать право другого государства. Сложность применения иностранного права для российских судов объясняется и тем, что до 90-х гг. XX в. практика применения иностранного права в государственных судах (в отличие от международных третейских судов) была крайне незначительной. К тому же она и не публиковалась. ГК РФ (п. 1 ст. 1191) в виде общего правила возлагает именно на суд установление содержания норм иностранного права исходя из общепринятого в России и многих других странах принципа, согласно которому иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется в соответствующем государстве. При этом предусмотрен четкий порядок определения содержания норм иностранного права. Российский суд не вправе основываться только на тексте таких норм. Он должен учитывать их официальное толкование и судебную практику применения, а также доктрину в соответствующем иностранном государстве. Очередность использования того или иного способа установления содержания норм иностранного права, на что обращалось внимание в литературе (М.Г. Розенберг), определяется в порядке, действующем в государстве, право которого подлежит применению. В связи с этим следует учитывать несовпадающие подходы к значению судебной практики, в частности, в государствах континентальной Европы и в государствах, где действует англо-американская система "общего права" (common law). В силу коллизионных норм, установленных законодательством или международным договором в одном государстве, должны применяться материальные нормы иностранного права именно как правовые нормы, а не как фактические обстоятельства. Но такое применение не может быть идентичным применению отечественного материального права. Особенность применения иностранной нормы состоит в том, что она должна применяться так, как в стране, ее принявшей, и толковаться так, как она толкуется в этой стране. Если суд применяет иностранное право, то он должен применять не только иностранные законы, но учитывать обычаи, судебную практику (судебные прецеденты) в тех пределах, в каких они признаются источниками права в этих государствах (п. 1 ст. 1191 ГК РФ). Так, если речь идет о какой-либо статье Гражданского кодекса Бельгии, то она должна применяться так, как ее положения толкуются бельгийским Кассационным судом. То обстоятельство, что в Бельгии, как и во Франции, действует один и тот же Кодекс Наполеона и что Кассационный суд Франции толкует эту статью иначе, значения не имеет. Неправильное применение иностранного закона в той же мере, как и ошибка в применении отечественного закона, служит в РФ основанием для пересмотра судебного решения (в отличие, например, от практики ФРГ, Франции и ряда других стран). Таким образом, как отмечалось А.С. Комаровым в комментариях к ст. 1191 ГК РФ, применение иностранного права в России в принципе осуществляется судом во исполнение своих правоприменительных функций (т.е. ex officio). Из такого же подхода исходит законодательство ряда государств (Австрии, Венгрии, Турции, Италии и др.). Согласно п. 1 ст. 16 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г. "содержание иностранного права устанавливается судом. При этом суд может обратиться за содействием к сторонам. При рассмотрении имущественных дел доказывание содержания иностранного права может быть возложено на стороны". Из такого подхода исходит и законодатель, поскольку ст. 1191 ГК РФ предусматривает возможность для стороны предоставлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые стороны ссылаются в обоснование своих требований или возражений, а также иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм (п. 2 ст. 1191). Более того, в отношении требований, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны (п. 2 ст. 1191 ГК РФ). Для права ряда стран англо-американской системы характерно, что применение судом иностранного права не рассматривается как обязанность суда. Таким образом, имеются различные способы установления содержания иностранного права, к ним, в частности, относятся следующие: - обращение за содействием и разъяснениями к Министерству юстиции РФ и иным компетентным органам или организациям (например, в Торгово-промышленную палату РФ, научно-исследовательские организации); - обращение к органам или организациям иностранных государств; - привлечение в качестве экспертов соответствующих специалистов. Поскольку практика показала недостаточную эффективность использования этих способов для установления содержания иностранного права, в современных условиях проявляется тенденция более активного обращения к сторонам в деле. Так, в одном из решений федеральный арбитражный суд, отменяя решения нижестоящих инстанций, указал, что в целях установления содержания иностранного права и практики его применения суд вправе обратиться к лицам, участвующим в деле, с предложением представить документы, подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права. Для более эффективного установления содержания иностранного права наряду с новым подходом к вопросам возложения бремени доказывания содержания иностранного права на стороны и более активным использованием органами юстиции новых технических возможностей в области информации большое значение приобретает развитие международного сотрудничества в этой области. Отметим, что Россия стала участницей Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства 1968 г., в которой участвуют более 40 государств. Эта Конвенция предусматривает, что договаривающиеся стороны обязуются предоставлять друг другу в соответствии с ее положениями информацию относительно своего законодательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах, а также относительно их судебной системы. Особое внимание уделяется в России сотрудничеству в этой области со странами СНГ, а также с государствами Балтии, в которых проживает большое число российских граждан и соотечественников. Согласно ст. 15 Минской конвенции 1993 г. и Кишиневской конвенции 2002 г. центральные учреждения юстиции стран СНГ по запросу предоставляют друг другу сведения о действующем или действовавшем на их территориях внутреннем законодательстве своих стран и о практике его применения. Аналогичные положения в отношении предоставления информации высшими судебными органами и министерствами юстиции предусмотрены Киевским соглашением 1992 г. (ст. 12). В двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Азербайджаном, Киргизией, Литвой, Молдавией, Эстонией, предусмотрено, что сведения о действующем или действовавшем в этих государствах законодательстве и практике его применения будут давать министерства юстиции и прокуратура, а в договорах с Грузией и Латвией в качестве таких органов определены министерства юстиции. Отметим также, что в 1999 г. ВАС РФ и Верховный Суд Республики Казахстан заключили Соглашение о взаимном сотрудничестве и обмене информацией. ВАС РФ заключил аналогичные соглашения с соответствующими судами Белоруссии, Украины и Узбекистана (см. подробнее § 5 гл. 18). 3. В законах ряда стран нашла отражение ситуация, при которой суду не удается установить содержание подлежащего применению иностранного права. В ст. 16 швейцарского Закона о международном частном праве установлено, что, если содержание иностранного права не поддается установлению, применяется швейцарское право. По этому пути пошло законодательство Грузии и Азербайджана. Согласно Закону о международном частном праве Грузии 1998 г., если установление сути правовых норм иностранного государства, несмотря на осуществление соответствующих мер, остается безрезультатным или потребует неоправданных расходов и одна из сторон в процессе не сможет установить сути этих норм и обосновать их принципы, суд будет применять право Грузии. Аналогичное правило содержится в Законе Азербайджана о международном частном праве 2000 г. В п. 3 ст. 1191 ГК РФ предусмотрено, что, если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии со ст. 1191 меры, в разумные сроки не установлено, применяется российское право. Поскольку определение понятия "разумные сроки" в приведенном пункте ст. 1191 не дается, это может быть установлено после того, как сложится практика в нашей стране. Это положение ГК РФ (ст. 1191) аналогично правилам, содержащимся в законодательстве многих других стран, например Швейцарии, Италии и Венгрии. Применение данного правила предусмотрено в качестве крайней меры, когда, несмотря на предпринятые усилия, суду не удается установить содержание норм иностранного права. Законодательство некоторых стран (например, Италии) закрепляет для суда обязанность, до того как прибегнуть к этой мере, использовать другие коллизионные нормы, если таковые существуют, установленные в отношении тех же фактических обстоятельств. Как вытекает из закона, в правоприменительной практике российских судов использование правила, закрепленного в п. 3 ст. 1191 ГК РФ, допустимо также лишь в исключительных случаях (см. об этом подробнее в гл. 18).

<!--16. Правовое положение иностранных граждан и лиц без гражданства на территории РФ. -->

В аспекте МЧП Российской Федерации вопрос о право и дееспособности возникает либо применительно к иностранным гражданам, находящимся на территории Российской Федерации, либо применительно к российским гражданам, пребывающим за рубежом. Указанные юридические категории так-же подходят для характеристики апатридов и бипатридов. Прежде чем вести речь о коллизионных при-вязках, формулирующих выбор права при определении право- и дееспособности, нужно четко опреде-лить, что включают в себя понятия «иностранные граждане» и «лица без гражданства». В соответствии с Федеральным законом 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федера-ции» к иностранным гражданам относятся лица, не являющиеся гражданами России и имеющие доказательства своей принадлежности к иностранному государству. К лицам без гражданства предъ-являются два требования: чтобы они не были гражданами Российской Федерации и не принадлежали к иностранному государству. Аналогичны по содержанию понятия, закрепленные в Федеральном законе 2002 г. «О гражданстве Российской Федерации».

Термин «иностранные лица» используется и в Федеральном законе 2003 г. «Об основах государст-венного регулирования внешнеторговой деятельности». Для целей данного Закона согласно пункту 11 ст. 2 под иностранным лицом понимается физическое или юридическое лицо, а также организация, не являющаяся юридическим лицом по праву иностранного государства, которые не являются российски-ми лицами. А далее, в пункте 23 той же статьи, определяется российское лицо. Под таковым понимается юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо физическое лицо, имеющее постоянное или преимущественное место жительства на территории России, являющееся ее гражданином или имеющее право постоянного проживания в ней либо зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с российским законодательством.

Иностранные граждане подразделяются на постоянно проживающих и временно пребывающих на территории России. Учитывая это обстоятельство, к определению право- и дееспособности иностранцев следует подходить дифференцированно. Однако в российском законодательстве нормы, регламентирующие право- и дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства на территории России, не предусматривают какой-либо дифференциации в зависимости от категории иностранцев. Следовательно, особенности правового положения постоянно проживающих и временно находящихся в России иностранцев будут закреплены в специальных двусторонних соглашениях. Как правило, в таких вопросах, как трудовая деятельность, реализация права на жилье, социальное и меди-цинское обеспечение, образование, иностранцы, постоянно проживающие в России, пользуются в полном объеме теми же правами, какими обладают российские граждане.

Коллизионное регулирование отношений, связанных с определением правового положения физи-ческих и юридических лиц, претерпело заметное изменение с принятием части третьей Гражданского кодекса РФ. Что касается физических лиц, то в ранее действовавших Основах гражданского законо-дательства 1991 г. имелась единственная статья, посвященная выбору права при определении правоспособности и дееспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. В разделе VI ГК РФ законодатель посвятил семь статей правовому положению физических лиц. Исходные коллизионные принципы остались теми же:

• гражданская дееспособность физического лица определяется по закону гражданства, для лиц без гражданства—по закону места жительства;

• неграждане (т. е. иностранцы и лица без гражданства) пользуются в

Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами;

• признание в России лица безвестно отсутствующим, объявление его

умершим, признание недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется российскому праву.

В некоторые вопросы были внесены коррективы. Ранее гражданская дееспособность неграждан в отношении сделок, совершаемых в России, определялась безоговорочно по российскому праву. В пунк-те 2 ст. 1197 ГК РФ законодатель сформулировал существенное исключение из этого общего положе-ния: данное правило не применяется, если будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об отсутствии дееспособности.

В ранее действовавших Основах имелась односторонняя коллизионная норма, согласно которой гражданская дееспособность неграждан в отношении обязательств, возникающих вследствие причине-ния вреда в России, определялась по российскому праву. В Гражданском кодексе все вопросы, свя-занные с деликтными обязательствами, регулируются теперь специальными статьями 1219, 1220. Исхо-дя из анализа этих статей, гражданская дееспособность для данных правоотношений будет определяться по общим коллизионным принципам: по праву страны, где имело место обстоятельство, послужившее основанием для требований о возмещении вреда, при определенных условиях — праву страны, где наступил вред, и т.д.

Новыми вопросами, ранее не имевшими коллизионного регулирования, стали закрепленные в ГК РФ следующие нормы:

• об определении права, подлежащего применению при определении

прав физического лица на имя;

• об опеке и попечительстве (ранее коллизионные нормы по опеке и попечительству содержались в Кодексе о браке и семье РСФСР 1969 г.);

• об определении возможности физического лица заниматься предпринимательской деятельно-стью.

Но, пожалуй, одним из центральных моментов в закреплении норм, посвященных правовому по-ложению физических лиц, стало легальное закрепление такого часто используемого в доктрине и в учебной литературе понятия, как личный закон. Применительно к физическим лицам законодатель оп-ределил личный закон как закон гражданства. При этом если лицо является бипатридом, и одно из гра-жданств — российское, его личный закон — российское право. В случае если иностранец проживает в России, его личным законом тоже является российское право. Если у лица несколько иностранных гра-жданств, личным законом будет право страны, где иностранец проживает. Законодатель определил так-же и личный закон беженца: им считается право страны, предоставившей беженцу убежище.

Иностранцы и лица без гражданства пользуются в России гражданской правоспособностью нарав-не с российскими гражданами.    

Такое положение закреплено в российском законодательстве (ст. 1196 ГК РФ) и представляет со-бой принцип национального режима.    

Новой формулой, которая теперь закреплена статьей 1196 в отношении гражданской правоспособ-ности, является личный закон, который определяется по общим правилам, предусмотренным в статье 1 195. Как считают ученые, необходимость появления этой нормы связана с попыткой уйти от односто-ронних коллизионных норм, указывающих на возможность применения только российского права. В случае если российский суд будет рассматривать вопрос о гражданской правоспособности иностранцев, находящихся за пределами территории России, то применимым будет уже не российское право, а право страны, гражданами которой являются иностранцы.

Закрепив принцип национального режима для иностранцев в Российской Федерации, законодатель предусмотрел возможность устанавливать

изъятия из этого принципа. Такие изъятия содержатся во многих российских

законах и касаются возможности для иностранцев или занимать некоторые

должности, или иметь определенные (в том числе, имущественные) права.

Так, например, иностранцы не могут быть судьями, прокурорами, они не мо

гут занимать должности в органах государственной власти и управления, в

экипажах морских и воздушных судов. Согласно пункту 1 ст. 56 КТМ РФ на судах, плавающих под Го-сударственным флагом Российской Федерации, иностранцы не могут занимать должности капитана, старшего помощника капитана, старшего механика и радиоспециалиста. Аналогичные ограничения установлены Воздушным кодексом: в силу пункта 4 ст. 56 в состав летного экипажа гражданского воз-душного судна Российской Федерации могут входить только российские граждане.    

В ряде российских законов установлены ограничения для осуществления иностранцами опреде-ленных видов деятельности. В Федеральном законе «Об архитектурной деятельности в Российской Фе-дерации» 1995 г. (в ред. от 10 января 2003 г.) иностранным гражданам, а также лицам без гражданства и иностранным юридическим лицам право заниматься архитектурной деятельностью на территории России предоставляется только в случае, если это предусмотрено соответствующим международным договором; в противном случае они могут принимать участие в архитектурной деятельности только совместно с архитектором — гражданином РФ (или российским юридическим лицом).

Другое ограничение: в соответствии с Законом РФ Законом РФ 1993 г. «Об авторском праве и смежных правах» за иностранцем признается авторское право на произведение, впервые выпущенное в свет за пределами территории Российской Федерации, лишь при наличии соответствующего междуна-родного договора. С 1 января 2008 г. действует ст. 1231 ГК РФ, устанавливающая аналогичные ограни-чения в отношении исключительных и иных ителлектуальных прав на территории РФ. Определенные изъятия из принципа национального режима установлены для неграждан в Земельном кодексе. В соот-ветствии с пунктом 3 ст. 15 ЗК РФ иностранцы, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут иметь на праве собственности земельные участки, находящиеся на приграничных территориях, перечень которых определяется Президентом РФ, и на иных установленных особо территориях России.

Ограничено также право иностранцев на участие в приватизации государственных и муниципальных предприятий, которые расположены в границах закрытого территориального образования и выполняют государственный оборонный заказ. В соответствии со статьей 8 Федерального закона «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» 2000 г. иностранцы не могут быть учредителями общин малочисленных народов.

Большую роль в развитии международных экономических отношений играют иностранные юридические лица, осуществляющие хозяйственную деятельность на территории России.

Иностранными юридическими лицами (применительно к российской правовой системе) считаются юридические лица, зарегистрированные за пределами территории России, правоспособность (правосубъектность) которых определяется по иностранному праву.

Понятие «иностранные юридические лица» дается в ряде российских законов, содержащих различные критерии отнесения юридических лиц к числу иностранных. Среди них Федеральный закон «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» 2003 г., в котором к иностранным юридическим лицам относятся юридические лица, созданные в соответствии с законодательством иностранного государства. Как видно из определения, для квалификации юридического лица как иностранного достаточно выполнения одного условия — создание юридического лица по законодательству иностранного государства.

Своего рода родственным понятием, применимым к иностранным юридическим лицам, является термин «нерезиденты», который используется при регулировании валютных правоотношений. Термином «нерезиденты» оперирует Федеральный закон 2003 г. «О валютном регулировании и валютном контроле». К нерезидентам согласно статье 1 названного Закона относятся юридические лица, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств и имеющие местонахождение за пределами территории Российской Федерации. В данном случае для определения национальности юридического лица появляется второй критерий — местонахождение юридического лица.

Таким образом, анализ правовой базы Российской Федерации показывает, что квалификация юридического лица как иностранного подчиняется различным правилам в зависимости от сферы деятельности и от характера правоотношений, в которых данное юридическое лицо участвует.

Впервые в российском законодательстве появилась коллизионная норма, посвященная иностранным организациям, не являющимся юридическими лицами по иностранному праву. Это связано с тем, что участниками гражданских правоотношений вообще и гражданских правоотношений, осложненных иностранным элементом, в частности, могут быть не только физические и юридические лица, но и организации, не являющиеся юридическими лицами. В каждом государстве перечень таких организаций определяется по-своему. К примеру, в Российской Федерации к организациям такого рода относятся общественные объединения, религиозные группы. В других странах ими могут быть организации определенных организационно-правовых форм (например, в Великобритании — полные товарищества), которые в Российской Федерации относятся к юридическим лицам. В статье 1203 ГК РФ содержится норма о том, что личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву, считается право страны, где эта организация учреждена. Если применимым будет российское право, то к деятельности такой организации будут применяться нормы гражданского законодательства России, регулирующие деятельность юридических лиц. Вот только законодатель не определил, по каким критериям ту или иную иностранную организацию следует «внедрять» в определенную организационно-правовую форму российских юридических лиц. Это решение будет вырабатываться посредством судебных и арбитражных прецедентов.

В российской правовой системе не закрепляются такие категории, как «допуск», «признание», используемые в отношении иностранных юридических лиц, в отличие, например, от правовой системы Франции, Германии, где предусмотрена специальная процедура признания иностранного юридического лица со стороны государства (в частности, путем издания соответствующего приказа во Франции). Получается, что в целом все иностранные юридические лица могут осуществлять на территории Российской Федерации хозяйственную деятельность, заключать различного рода договоры, открывать представительства или учреждать филиалы, совершать сделки, а также участвовать в любых правоотношениях подобно российским юридическим лицам. При этом никакого официального разрешения для деятельности иностранных юридических лиц со стороны Российской Федерации не требуется.

Вместе с тем, в российском законодательстве по ряду вопросов деятельности иностранных юридических лиц предусмотрено специальное регулирование. Это касается, в частности, налогообложения: иностранное юридическое лицо, действующее на территории России без открытия соответствующего филиала или представительства, не освобождается от взимания налога на добавленную стоимость при заключении договора аренды помещения (что предусматривается для иностранного юридического лица, осуществляющего свою деятельность на территории России через представительство). Таким образом, российский законодатель «стимулирует» иностранные юридические лица открывать на территории России представительства и филиалы, посредством которых соответствующее иностранное юридическое лицо может осуществлять хозяйственную деятельность. В большинстве случаев так и происходит: иностранные юридические лица занимаются предпринимательством в России через свои представительства и филиалы.

Представительства иностранных юридических лиц открываются на территории России в соответствии с Положением о порядке открытия и деятельности в СССР представительств иностранных фирм, банков и организаций, утвержденным постановлением Совета Министров СССР от 30 ноября 1989 г. Положение закрепляет порядок открытия представительств, который обусловлен характером деятельности иностранного юридического лица. Предусмотрен срок, на который может открываться представительство — не более трех лет. Деятельность представительств иностранных кредитных учреждений регулируется специальным Положением о порядке открытия и деятельности в Российской Федерации представительств иностранных кредитных учреждений, утвержденным в 1997 г. Центральным банком России. Разрешение на открытие представительств иностранных кредитных организаций выдается Банком России сроком тоже на три года.

Рассматривая вопрос о представительствах, нельзя обойти вниманием тот факт, что в Федеральном законе 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» отсутствуют нормы, регламентирующие создание и ликвидацию представительств: в данном Законе предусмотрено создание только филиалов иностранного юридического лица. В Законе 1991 г. «Об иностранных инвестициях в РСФСР» нормы, посвященные созданию представительств, содержались.

Согласно ст. 2 ГК РФ, иностранные юридические лица уравниваются в отношении их прав и обязанностей с российскими юридическими лицами. Правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом.

<!--17. Правовое положение российских граждан за рубежом. -->

Правовое положение российских граждан за рубежом определяется как российским законодательством, так и многочисленными актами законодательства страны пребывания. Большое значение  в этом имеют положения международных договоров РФ с иностранными государствами.

Предоставление в договорном порядке на основе взаимности определенного режима преследует цель предотвращения дискриминации российских граждан, изменение их правового положения  в одностороннем порядке.

Граждане РФ за границей пользуются защитой и покровительством РФ. Согласно п.2 ст. 61 Конституции, РФ гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами. Российский консул обязан принимать меры к тому, чтобы граждане пользовались в полном объеме  всеми правами, предоставленными им государством пребывания, международными договорами, а также международными обычаями. В случае, если консулом будет установлено нарушение каких-либо прав российских граждан, он должен принять меры для восстановления нарушенных прав.

<!--18. Государство как субъект МЧП. -->

В отличие от физических и юридических лиц («полноправных» субъектов МЧП), государство, как уже было отмечено, будет субъектом МЧП только при участии с другой стороны в сделке физического или юридического лица (или организации, не являющейся юридическим лицом). Это не значит, что государство с государством не может заключить договор купли-продажи или любые другие договоры. Важно понимать, что межгосударственное общение опосредуется нормами международного публичного права. В случае возникновения спора он может решаться, например, в соответствии со статьей 33 Устава ООН в Международном Суде ООН, который рассматривает межгосударственные споры. Применимым будет международное публичное право, при этом сам вопрос о выборе «компетентной» национальной правовой системы не возникнет.

Участие государства в отношениях, регулируемых МЧП, имеет свою специфику. Это связано с особой природой и сущностью государства — обладанием государственным суверенитетом как признаком, характеризующим государство. Государственный суверенитет означает верховенство государства в решении всех внутренних и внешних вопросов в пределах своей территории и компетенции. Независимость лежит в основе принципа суверенного равенства государств, который закреплен в Уставе ООН и ряде других международных соглашений как один из основных общепризнанных принципов международного права.

В силу суверенного равенства каждое государство пользуется иммунитетом — изъятием из-под действия национальной правовой системы. Если понятие «иммунитет государства» не вызывает дискуссий среди ученых, то какие существуют виды иммунитета государств — вопрос, решаемый по-разному. Одна точка зрения сводится к тому, что иммунитет государств бывает двух видов: абсолютный и функциональный. Под абсолютным иммунитетом понимают случай, когда государство пользуется иммунитетом в полном объеме, независимо от того, участвует ли оно в публично-правовых либо частноправовых отношениях. Функциональный иммунитет — это пользование иммунитетом только при осуществлении актов властвования, т.е. не при участии государства в гражданско-правовых отношениях.

Другая точка зрения сводится к тому, что к видам иммунитета следует относить юрисдикционный иммунитет, который включает:

• судебный иммунитет (неподсудность одного государства судам другого государства);

• иммунитет от предварительного обеспечения иска (невозможность

наложения ареста на государственную собственность или запрещение совершать определенные действия государственным органам иностранного государства в порядке обеспечения исковых требований);

• иммунитет от исполнения судебных решений (невозможность принудительного исполнения решения, вынесенного в отношении иностранного государства или государственных органов);

• иммунитет государственной собственности (означает неприкосновенность государственного имущества: в отношении государственного имущества в мирное время не могут быть применены какие-либо меры по изъятию, национализации со стороны другого государства);

• иммунитет от действия законодательства иностранного государства (государство должно легально закрепить возможность применения на его территории иностранного права).

Очевидно, что данная дискуссия не является столь существенной для понимания самого вопроса, поскольку, обозначив различные виды иммунитета терминами «элементы», смысл понятия «иммунитет» не искажается. Что касается абсолютного и функционального иммунитета, то речь идет не о видах, а о теориях — теории «абсолютного иммунитета» (не допускающего подчинение государства иностранному праву ни по каким видам деятельности) и теории «функционального иммунитета» (которая нашла отражение в гражданском законодательстве РФ с принятием ст. 1204 ГК РФ).

Вышеперечисленные виды (элементы) иммунитетов обладают общей чертой: необходимостью получить согласие государства для осуществления определенных действий со стороны другого государства. Без согласия государства весьма затруднительно привлечь его в качестве ответчика к участию в судебном разбирательстве, или наложить арест на имущество, или принудительно исполнить решение.

До настоящего времени нормы, регулирующие вопросы иммунитета государств, еще не нашли своего закрепления в международной конвенции, хотя проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности уже был подготовлен и принят Комиссией международного права ООН в 1991 г. Иммунитеты государств применяются пока на основе международных обычаев.

Для преодоления иммунитетного «барьера» физические и юридические лица, вступающие в отношения с государством, должны предусматривать в соответствующих международных контрактах, заключаемых с иностранными государствами, специальные положения. В этих положениях должно быть закреплено, что государство — участник сделки принимает на себя обязательство отказа от судебного иммунитета (или иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска, или иммунитета от судебного исполнения решения).

Участие Российской Федерации в гражданско-правовых отношениях закреплено в главе 5 ГК РФ. Учитывая, что в части 4 п. 1 ст. 2 ГК РФ содержится общая норма, распространившая отечественное гражданское законодательство на отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, правила, закрепленные в главе 5, следует распространять и на участие России в гражданско-правовых отношениях международного характера. Кроме того, в статье 1204 ГК РФ закрепляется правило (новелла российского законодательства), в силу которого к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства коллизионные нормы применяются на общих основаниях.

От имени Российской Федерации в гражданских правоотношениях могут выступать органы государственной власти в соответствии с компетенцией, определенной соответствующими нормативными актами. Согласно Конституции, органами государственной власти являются Президент, Федеральное Собрание, Правительство Российской Федерации, а также федеральные органы исполнительной власти (федеральные министерства, государственные комитеты, федеральные службы, департаменты и другие органы). Таким образом, если Министерство образования Российской Федерации заключает договор с польским Ягелонским университетом, то участником договора является государство — Российская Федерация — со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями.

Помимо Российской Федерации в гражданских правоотношениях, осложненных иностранным элементом, могут участвовать ее субъекты, к которым относятся республики, входящие в состав России, края, области, Москва и Санкт-Петербург как города федерального значения, автономные области и автономные округа, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования.

При этом законодательство содержит генеральную норму об отказе как самого государства — Российской Федерации, так и ее субъектов, обладающих публичной властью муниципальных образований, от иммунитета в сфере гражданских правоотношений. Эта норма предусмотрена пунктом 1 ст. 124 ГК РФ, в силу которой указанные субъекты выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками — гражданами и юридическими лицами.

К таким специфическим субъектам гражданского права, как Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования, для которых занятие предпринимательской (или хозяйственной без извлечения прибыли) деятельностью является скорее исключением, чем осуществлением их функционального назначения, в гражданском законодательстве (прежде всего в ГК РФ) установлены специальные нормы, посвященные регулированию отношений с их участием. Это нормы о праве государственной и муниципальной собственности, о приватизации государственного и муниципального имущества и другие. Содержащиеся в них правила регулируют все гражданские правоотношения, в том числе составляющие предмет МЧП.

Регулированию гражданских отношений с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств посвящена статья 127 ГК РФ. По существу, содержащееся в ней положение является отсылочным, устанавливая правило, в соответствии с которым особенности ответственности РФ и ее субъектов в международных гражданско-правовых отношениях определяются законом об иммунитете государства и его собственности.

<!--19. Иммунитет государства. Понятие и виды. -->

Иммунитет государства (суверенный иммунитет) — в международном праве принцип, в соответствии с которым суверенное государство не подчиняется органам власти других государств.

Принцип иммунитета государства основан на понятии о суверенном равенстве, закреплённом в Уставе ООН (1945) ^[1] и раскрытом в Декларации о принципах международного права (1970).^[2] При этом само понятие суверенного равенства возникло гораздо раньше.

Данный принцип распространяется как на законодательную и исполнительную, так и на судебную юрисдикции иностранного государства.

В настоящее время не существует единой общемировой практики урегулирования вопросов, связанных с применением концепции иммунитета государства. Отчасти это бремя ложится на национальные законодательства.

В 2004 г. Генеральной Ассамблеей ООН была принята Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности.^[3] Россия подписала её в 2006 году.^[4] Однако эта конвенция вступит в силу только после того, как её ратифицируют 30 государств.

Содержание 1 Элементы иммунитетов государства 2 Иммунитет государства и гражданско-правовые отношения 2.1 Теория абсолютного иммунитета 2.2 Теория функционального (ограниченного) иммунитета 3 Иммунитет государства в национальном законодательстве 3.1 В России 3.2 В США 4 Иммунитет государства в практике международных отношений 5 Примечания