Вопросы и задания
Какова роль государства в данном конфликте как стейкхолдера? Какие конкретно государственные органы проявили или могут проявить активность в данном конфликте?
Какую цель преследуют стороны конфликта, размещая «заказуху» на телевидении? Оцените эффективность такого рода акций. При каких условиях она будет нарастать?
20
КАК ПРОДАВАТЬ?
Именно такой вопрос должен мучить руководство АвтоВАЗа, пока стоит конвейер
АвтоВАЗ всегда служил экономическим барометром. Летом 1998 года, накануне кризиса. Волжский автозавод остановил конвейер. А после того как рубль обесценился в четыре раза, автогиганту удалось распродать все свои огромные запасы. Что же стало причиной нынешней остановки производства? Конечно, невысокое качество тольяттинских автомобилей, скажете вы. Но есть еще одно обстоятельство: АвтоВАЗ так и не научился продавать машины.
АвтоВАЗ винит в падении спроса на свою продукцию в основном власти. Ведь именно правительство предсказало рост доходов населения, после чего АвтоВАЗ принял программу увеличения в 2002 году объемов выпуска автомобилей. Правительство же обещало повысить таможенные пошлины на подержанные иномарки, что, по расчетам АвтоВАЗа, привело бы к резкому сокращению их ввоза и одновременному росту спроса на «Жигули» и «Лады». Одним словом, «вазовское» руководство поверило в «светлое будущее», и за три квартала этого года завод, работая в две смены, наштамповал более 570 000 автомобилей.
Однако власти не спешили повышать пошлины – эпопея с ними продолжалась почти год. За это время рынок был буквально наводнен подержанными иностранными моделями, на которые наблюдался ажиотажный спрос. К тому же все больше людей стали обращать внимание на недорогие новые иномарки. По оценкам самого АвтоВАЗа, в течение девяти месяцев в целом в России было реализовано около 1,2 млн. автомобилей – столько же, сколько за весь предыдущий год. В такой ситуации продажи «ВАЗов» резко сократились. На сегодня из 75-77 тыс. готовых к реализации «вазовских» машин (что соответствует производственной программе 28 рабочих дней) около 25-30 тыс. рискуют остаться без покупателей. В связи с этим руководство завода и приняло решение остановить с 26 октября по 9 ноября главные сборочные конвейеры и отправить персонал в оплачиваемый отпуск. Последний раз такое случилось летом 1998 года.
Объясняя нынешний провал продаж, руководство АвтоВАЗа ссылается не только на проволочки с пошлинами. По информации пресс-центра предприятия, автомобили перестали продаваться еще и потому, что «выросли цены на металл, правительством Украины введены повышенные пошлины на импорт российских автомобилей... чрезвычайная ситуация на юге России привела к оттоку денежных средств от автомобильного рынка на восстановление сельского хозяйства и разрушенных домов... падение цен на сельскохозяйственную продукцию заметно сократило число платежеспособных покупателей в осенний период».
Однако происки властей и немилость природы – это лишь видимая часть проблем Волжского автозавода со сбытом. Кризис перепроизводства в очередной раз высветил острейшую проблему АвтоВАЗа: автогигант по-прежнему остается лишь производителем автомобилей, фактически не влияя на процессы, происходящие на рынке. На самом предприятии в кулуарных беседах не отрицают, что оперативно реагировать на спрос мешает чрезвычайно громоздкая и неповоротливая система сбыта автомобилей.
После развала Советского Союза АвтоВАЗ фактически остался без собственной дилерской сети. По инерции продолжала работать лишь сеть гигантских станций техобслуживания ВАЗа. Все 90-е годы дилерская сеть АвтоВАЗа развивалась хаотично: автомобили отгружались всем, кто мог за них заплатить.
Лишь в 1999 году руководство Волжского автозавода начало строить собственную дилерскую сеть, и сегодня АвтоВАЗ продает автомобили по следующей схеме. Непосредственно с завода продукция уходит на склады управления региональных поставок (УРП), они созданы на базе оставшихся еще с советских времен станций «АвтоВАЗтехобслуживания». Кроме того, с крупнейшими дилерами заключаются так называемые прямые договоры о поставке продукции. Основные дилеры сосредоточены в Тольятти и Москве. Условия прямых договоров с ними разнятся – например, в столице контракты заключаются лишь с теми компаниями, которые способны «выбрать» месячную квоту в 250 автомобилей. Региональные дилеры, в свою очередь, закупают автомобили на торговых площадках в Тольятти или у региональных дистрибуторов в лице УРП. По информации отдела организации и развития дилерской сети АвтоВАЗа, с заводом в этом году работают 53 дистрибутора (те самые УРП АвтоВАЗа), 144 прямых дилера и 414 региональных дилеров.
На бумаге и в официальных отчетах дилерская сеть АвтоВАЗа уже приобрела определенную стройность, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что такое внушительное число продавцов неспособно обеспечить обратную связь между производителем автомобилей и рынком. По словам Алексея Яковлева, директора по маркетингу московской ассоциации «Автокей», в отсутствии четкой взаимосвязи «завод – потребитель» и заключается одна из главных проблем АвтоВАЗа.
«Основой дилерских сетей иностранных производителей являются фирмы, занимающиеся продажей машин конечному потребителю либо имеющие собственную субдилерскую сеть в регионах, – говорит Яковлев. – Основой же дилерской сети АвтоВАЗа до недавнего времени являлись собственные структуры и фирмы Тольятти, которые выступали посредниками между заводом и региональными фирмами, занимающимися розничной продажей. Лишь в последние год-полтора наметились позитивные сдвиги. Завод все больше работает напрямую с региональными дилерами, учитывает их интересы». По данным Яковлева, порядка 50% автомобилей «ВАЗ» реализуется через прямых дилеров в Тольятти (основные покупатели – провинциальные автосалоны и частные лица), около 30% – через управления региональных поставок АвтоВАЗа и лишь 20% – по прямым договорам региональных дилеров.
Впрочем, не только иностранные автопроизводители могут служить примером построения дилерской сети. Кризис перепроизводства, поразивший АвтоВАЗ в начале осени, обошел стороной партнера Волжского автозавода – группу компаний СОК, осуществляющую сборку тех же «Жигулей» и «Лад» на предприятиях «Рос-Лада» (Сызрань) и «Ижмаш-Авто». Вице-президент СОКа Виталий Ильин в интервью газете «Самарское обозрение» сказал, что «развиваться можно, лишь чутко реагируя на конъюнктуру рынка». «Эта [наша] позиция отличается от той, которую занимает руководство АвтоВАЗа, ориентирующееся на заранее утвержденный план», – добавил Ильин.
Представитель СОКа дал это интервью еще до того, как руководство ВАЗа объявило о приостановке производства. Сейчас комментировать ситуацию на Волжском автозаводе Ильин дипломатично отказывается, соглашаясь говорить лишь о деятельности своей компании. СОК продает автомобили через собственную независимую от ВАЗа сеть автосалонов (всего по стране их около 150). В Москве интересы компании представляет единственный дистрибутор – фирма «СОК-Авто». По словам Ильина, в течение года СОК понижал отпускные цены в зависимости от спроса (на ВАЗе отпускные цены только росли). Еще одна особенность системы продаж СОКа: максимальная прибыль его дилеров фиксирована – таким образом, фиксируется и конечная цена продукции.
Отсутствие у АвтоВАЗа обратной реакции на настроение конечного потребителя привело к тому, что завод просто не успевает оперативно реагировать на рыночные сдвиги. Как сообщил «К°» руководитель одного из крупных дилерских предприятий Тольятти, пожелавший остаться неназванным, «дилеры заранее предупреждали руководство АвтоВАЗа о возможном затоваривании складов». «Завод отвечал нам, что сбыт – это проблемы дилера и они завода не касаются, – продолжает собеседник «К°». – Гром грянул в тот момент, когда дилеры смогли оплатить лишь часть ежемесячной программы, и ВАЗу удалось заключить договоров на октябрь всего на 65–70% от намеченного. А на ноябрь, по прогнозам структур, отвечающих за сбыт, может получиться еще меньше».
Нынешний кризис еще раз подтвердил, что без реформирования сбытовой структуры Волжскому автозаводу не обойтись. Как считает Яковлев, для исправления ситуации АвтоВАЗу прежде всего необходимо «обратить внимание на свои внутренние проблемы (качество выпускаемой продукции, ассортимент);
форсировать формирование дилерской сети в регионах с выявлением реальной емкости рынка каждого региона для последующего квотирования; выработать единую ценовую политику для всех дилеров; приступить к формированию потребительских симпатий к своей продукции».
Похоже, это понимает и руководство самого автогиганта: сейчас оно задумало провести большую чистку в рядах дилеров. По словам вице-президента АО «АвтоВАЗ» по маркетингу, сбыту и техническому обслуживанию автомобилей Владимира Кучая, в настоящее время предприятие перемещает акценты в своей сбытовой политике из сферы «завод-дилер» в сферу «дилер-автовладелец». Исходя из этого, требования к дилерам становятся более жесткими. Условием заключения дилерских соглашений на 2003 год станет, например, обязательное наличие собственных мощностей по предпродажной подготовке и гарантийному обслуживанию автомобилей. Дилерские предприятия с нового года должны будут сами разбираться с претензиями потребителей по качеству автомобилей, а не переадресовывать их на завод. В скором времени обязательным требованием к дилерам станет увеличение срока гарантии до трех лет.
Эти меры, а также существенно снизившийся за последнее время доход от продажи автомобилей, как рассчитывают на ВАЗе, должны привести к уменьшению количества дилеров. Намерения благие. Остается надеяться, что в число «сокращенных» попадут, прежде всего, перекупщики «вазовской» продукции, которые близки к руководству завода, но далеки от народа.
Вопросы и задания
Какие сигналы могли свидетельствовать о надвигающемся кризисе?
Составьте список источников информации, необходимой для анализа ситуации.
21
КЛЕЙКОЕ ДЕЛО
Суд Ставропольского края отказался выпустить из-под ареста бывшего директора Минераловодского желатинового завода. Дело в том, что вокруг этого предприятия развернулась настоящая битва. Бывший директор завода, в отношении которого возбуждено уголовное дело, утверждает, что его выживает местное УФСБ. Его оппоненты обвиняют экс-директора в хищениях на общую сумму 9 млн. руб.
В 1999 году бизнесмен Василий Кузьменко приехал из Москвы домой к родителям в поселок Новотерский под Минводами (он и раньше занимался бизнесом в Минеральных Водах, но потом на несколько лет уехал в столицу). Узнал о плачевном состоянии Минераловодского желатинового завода. К тому времени завод уже несколько лет практически не давал продукции, за ним числились огромные долги. Кузьменко решил заняться этой проблемой и возродить некогда мощное предприятие. Оставив работу в Москве, он перебрался в Минводы. Компания «Озон», принадлежащая Кузьменко взяла в аренду оборудование завода и начала работать. Вскоре Василий Кузьменко, возглавлявший «Озон», решением общего собрания акционеров был назначен и директором самого завода. «Озон» закупал сырье, оплачивал расходы на электричество, воду и т. п. За полтора года удалось выплатить 3,4 млн. из 7,7 млн. руб., которые завод задолжал государству. За короткий срок предприятие поднялось. Кроме желатина здесь стали изготавливать и другую продукцию: выпускали, например, минеральную воду. А еще Кузьменко на собственные средства установил на заводе линию по расфасовке сливочного масла. За какие-то два года завод превратился в процветающее предприятие, рабочие были довольны. Да и руководство не жаловалось: бедствовать не приходилось и отношения были хорошими; да и жили все по соседству, так что вместе отмечали праздники, дни рождения, ходили в гости (среди руководителей многие были друзьями и родственниками). Кстати, одному из своих близких приятелей, Ивану Михайленко, который еще в «Озон руководил службой безопасности, Василий Кузьменко в 2001 году продал за минимальную цену доставшийся от родителей дом (семья Кузьменко жила в другом доме). В общем, дела шли хорошо.
По словам самого Василия Кузьменко, проблемы начались в мае 2002 года. Его вызвал к себе генерал-майор ФСБ Аркадий Еделев (ныне начальник oперативно-координационного штаба УФСБ РФ по Северному Кавказу). Как следует из заявлений господина Кузьменко, которые он позже направил в правоохранительные органы, и из протокола его допроса уже в качестве обвиняемого, с чекистами его уже несколько лет связывали не только дружеские, но и деловые отношения: фээсбэшники несколько лет были «крышей» завода. По заявлению Кузьменко, Еделев получал сначала по $1 тыс., потом по $2 тыс., а в 2002 году «зарплата» дошла до $3 тыс. Но и сам «желатиновый директор» был не против. У Кузьменко с Еделевым сложились чуть ли не семейные отношения: дружили домами, Еделев крестил младшую дочь Кузьменко. Позже Кузьменко принял на работу на завод Ольгу Еделеву, супругу генерала-чекиста, экономиста по образованию; она стала председателем совета директоров. (Как следует из протокола допроса господина Кузьменко, он не возражал, поскольку «считал завод уже нашим семейным делом».) Итак, в своем заявлении Кузьменко утверждал, что в кабинете господина Еделева произошла любопытная беседа: чекист потребовал от директора завода $300 тыс. Второй подобный разговор состоялся уже в мае, потому что от Кузьменко денег так и не дождались.
Требование такой крупной суммы возмутило директора завода, и платить он отказался. И отправился, как уже упоминалось, жаловаться в Москву – в Управление собственной безопасности ФСБ России и Генпрокуратуру. В своих жалобах директор завода и изложил подробно всю историю с деньгами, а также упомянул, что были и реальные угрозы: по словам Кузьменко, его обещали «сгноить в подвалах» и даже просто убить.
13 июня в Минводы с проверкой из столицы приехал сотрудник УСБ ФСБ. На следующий же день против Кузьменко было возбуждено уголовное дело (кстати, по заявлению Михайленко, датированным тем же 13 июня), и домой к нему пришел уже не представитель УСБ, а рубоповцы с обыском.
С гипертоническим кризом Кузьменко увезли в больницу, где он дважды успел побывать в реанимации. Врачи не допускали к больному следователей. Тем временем совет директоров завода, возглавляемый Ольгой Еделевой, созвал собрание акционеров. Собрание приняло решение расторгнуть договор аренды между «Озоном» и заводом. Кузьменко отстранили от должности, его кресло занял бывший руководитель охраны «Озона» Михайленко. Бывшему директору предложили вывезти имущество «Озона» с территории завода. Правда, по словам адвоката Дмитрия Шапилова, это сделать так и не удалось: «Кузьменко на завод больше попасть не смог, его просто не пустила охрана».
Только 5 июля предприниматель выписался из больницы, но вскоре уехал в Москву, где лег на обследование в один из столичных НИИ. Все это время, по словам Дмитрия Шапилова, предпринимателя никуда не вызывали. Но вскоре в Москву из Минвод прибыли оперативники с бумагой о принудительной доставке Кузьменко к следователю. 24 июля Василия Кузьменко прямо из московской больницы в сопровождении адвоката Шапилова доставили в Минводы. «Наручники на моего клиента надели уже в самолете,– говорит Дмитрий Шапилов. – Когда прилетели в Минводы, прямо из аэропорта мы поехали к следователю, где Кузьменко официально предъявили обвинение. Фактически на свободу Кузьменко уже не вышел: сначала сидел в изоляторе временного содержания, а уже на следующий день его официально арестовали. Через неделю Кузьменко перевели из ИВС в СИЗО».
С тех пор Василий Кузьменко находится под стражей. Предпринимателю инкриминируются три статьи УК: «Присвоение или растрата» (ст. 160 УК), «Вымогательство» (ст. 163 УК) и «Угроза жизни» (ст. 119 УК). Дело, как уже говорилось, было возбуждено по заявлению Ивана Михайленко, а также по заявлениям почти 30 рабочих, которые пожаловались на мизерную зарплату на заводе. Кузьменко подозревают – и это главный пункт – в том, что тот, «используя служебное положение, похитил путем присвоения 95 т продукции завода» (то есть якобы по приказу Кузьменко с завода было подпольно вывезено желатина почти на 9 млн. руб.), а также в сокрытии налогов. Что касается вымогательства, то речь идет о сумме в $9950. По словам господина Михайленко, еще в ноябре 2001 года он узнал о фактах хищения продукции с предприятия и начал проверять эти данные. Кузьменко же потребовал прекратить проверку, а когда Михайленко отказался, потребовал передать ему эти деньги, угрожая даже сжечь его дом. Это та самая сумма, которую Иван Михайленко должен был Василию Кузьменко за купленный у последнего дом. Правда, как уточняет Дмитрий Шапилов, написанная Михайленко расписка указывает срок выплаты долга за дом – 2003 год, «так что никто и никак не мог требовать от него немедленной выплаты». Да и сам Иван Михайленко обмолвился, что «это не основное; это у нас с ним личные отношения».
История же с «угрозой убийства» тоже любопытная. По данным следствия, Ольга Еделева, придя в кабинет к директору завода, потребовала от того объяснений по поводу хищения продукции. Кузьменко же снова приказал прекратить всяческие проверки и стал «угрожать ей убийством», продемонстрировав Еделевой собственный пистолет ИЖ-71 (Василий Кузьменко имеет удостоверение охранника и лицензию на ношение служебного оружия) и для убедительности «передернув затвор».
По словам нынешнего руководства завода, уголовное преследование Василия Кузьменко имеет под собой реальную почву и вообще все происходило совсем не так, как тот рассказывает. «Кузьменко почти два года занимал пост директора предприятия, счастливо избежав двух отчетно-перевыборных собраний,– говорит господин Михайленко. – Фирма «Озон» паразитировала за счет завода: не платила за аренду, хотя пользовалась 70% заводского оборудования, и за коммунальные услуги и электроэнергию. Зато исправно отправляла в столицу желатин. Когда мы начали проверку этих хищений, Кузьменко стал нам угрожать». По утверждению господина Михайленко, «в „Озоне" в основном работали члены семьи нового директора, а в это же время положение на заводе все более ухудшалось, рабочие получали зарплату, и без того низкую, с задержкой, а с марта текущего года выплату денег работникам вообще прекратили »,
Арест обвиняемого в прокуратуре объясняют тем, что в течение месяца следователь безуспешно пытался встретиться с господином Кузьменко, который прятался от него. Когда обвиняемый лег в минераловодскую больницу, врачи категорически возражали против контактов следователя с больным. Но однажды он вышел на прогулку и исчез, объявившись затем в московской клинике. Тогда, по словам сотрудников прокуратуры, и было принято решение о соответствующей мере пресечения. К тому же прокуратура Ставропольского края, ходатайствуя в Минераловодском районном суде об аресте Василия Кузьменко, указывала, что тот, «оставаясь на свободе, может продолжать заниматься преступной деятельностью, а также может угрожать свидетелям, потерпевшим, уничтожать доказательства». Так что ничего противоправного или странного в уголовном деле в отношении Василия Кузьменко и его расследовании в Минводах не видят.
Сейчас на заводе идет ревизия. Те временем следствие по делу продлено до декабря, а Кузьменко до сих пор содержится под стражей. В прокуратуре считают, что здоровью подследственного ничего не угрожает и вообще – «самый страшный диагноз Кузьменко – это ожирение четвертой степени на фоне диабета». «Разумеется, – обмолвились сотрудники прокуратуры, – в условиях изоляции доступ врачей к нему несколько ограничен, но его жизни ничего не угрожает».
«На самом деле у Василия Кузьменко много хронически болезней: атеросклероз, пиелонефрит, болезни желудка, а главное – диабет при избыточном весе, да еще гипертония, – говорят адвокаты Кузьменко. К тому же у него на руках четверо детей – от 1 года до 17 лет – и неработающая супруга. Ссылаясь на это, мы ходатайствовали об изменении меры пресечения в краевом суде Ставрополья». Но на заседании суда, состоявшемся в середине августа, защите господина Кузьменко в этом было отказано. Теперь адвокаты бизнесмена намерены обжаловать это решение в президиуме суда.