2. Картина Мира

Первым концепцию «картины мира» выдвинул уже упомянутый выше немецкий философ первой половины XX века Мартин Хайдеггер, согласно которому мир – это образ. «Картина мира» – называемая, прозрачная для сознания, опредмеченная в знаковой или наглядной форме модель реальности. Так как «картина мира» имеет словесное выражение, то ее изучение возможно на языковой модели личности в дискурсе словоупотребления. По М. Хайдеггеру, «картина мира» – не копирование реальности, а её представление. Теперь сущее только тогда становится сущим, когда оно названо представляющим его человеком¹².

Сегодня, наверное, все ученые и философы схожи во мнении, что человек воспринимает мир не таким, «какой он есть на самом деле». Мы видим лишь его интерпретацию, которую диктует нам дискурс. Но почему же так происходит? Проблематика образа мира исходит из следующих методологических посылок:

1. субъект познаёт реальность в ходе ее репрезентирования или построения моделей;

2. в процессе познания реальности, субъект создаёт особый образ мира, то есть систему, в которой закрепляются все достижения, связанные с его мышлением (когнитивные);

3. индивид принимает непосредственное участие в создании собственного образа мира, так как становление последнего происходит в процессе взаимодействия субъекта с окружающей средой; важно, что сложившийся образ мира полностью определяет дальнейшее их взаимодействие, типичные формы объяснения событий и поведения;

4. образ мира формируется субъектом исходя из тех форм познания, которые присущи только человеку и выработались в ходе эволюции человека как биологического вида;

5. образ мира есть иерархическая система когнитивных репрезентаций. Когнитивные репрезентации – гипотезы, которые так или иначе объясняют реальность; адекватность таких гипотез не определяет напрямую их выбор субъектом; неадекватные гипотезы исключаются из употребления в результате негативного опыта их апробирования; когнитивная репрезентация – иерархическая система простейших единиц анализа отношений сходства и различия событий;

6. мира как такового для субъекта не существует; выделение для исследования некоторой области реальности и взаимодействие с ней при помощи данных органов чувств и разума позволяют получать только неполную информацию о реальности, которая изначально наделена субъективными значениями; таким образом, значения изначально входят в образ мира, а не вносятся субъектом в ходе анализа воспринимаемой информации.

Итак, образ мира – модель, построенная на основании субъективного опыта, которая позже сама опосредует восприятие этого опыта. Под её действием, противоречивое кажется непротиворечивым.

Одним из важнейших условий существования картины мира – самоидентификация, то есть способность разграничить явления на субъект и объекты, определить, «что из всего этого является мной и остальным».

Лаклау и Муфф¹³ разработали целую терминологию, которая объясняет то, как действует дискурс в человеческом сознании. Любой дискурс имеет границы, хотя и скрывает это. Так, практика, которая устанавливает отношения между элементами таким образом, что в ходе её проведения сущность элементов претерпевает видоизменения, называется дискурсной артикуляцией. Это – процесс, в результате которого образуется дискурсная формация – система взглядов, убеждений, характерная для какого-либо периода общественной жизни, сформировавшаяся в определенных исторических условиях, или «все то, что может и должно быть сказано». Примером может являться умалишенный человек, в средневековье: дискурсная артикуляция расположила элемент «сумасшедший» над элементом «обыденный человек», поэтому в дискурсной формации того времени юродивые считались кем-то вроде святых. Позже дискурсная артикуляция поменяла элементы местами, в результате чего, люди, находясь в дискурсной формации того времени, считали сумасшедших колдунами и сжигали. Сегодня же дискурсная артикуляция расположила элементы таким образом, что дискурсная формация нашего времени отправляет сумасшедших в дом для умалишенных.

Важную роль в упорядочении дискурсных формаций и конструировании их границ играет социальный антагонизм. Идентификация, по Лаклау¹⁴ , – процесс само отождествления с кем или чем-либо. Самые яркие работы по данной проблеме принадлежат психоанализу и связаны с именами Фрейда, Лакана, Жижека.

Так, Зигмунд Фрейд (Zigmund Freid)¹⁵ занимался проблемой процесса идентификации и конструирования коллективного понятия «мы» через «они». В самоопределении субъекта Фрейд также отмечал большую роль отношений между членами внутри сообщества, коллективного целого.

Согласно Лакану, создание собственного образа может выстраиваться через обнаружение внешнего составляющего. Это «некий символический порядок». Другой, «как его понимал Лакан – Другой с большой буквы»¹⁶. Через отрицание Другого или внешнего составляющего и происходит установление границ дискурсной формации, которая и противостоит этому Другим. Парадокс здесь заключается в том, что внешнее составляющее одновременно и устанавливает, и отрицает существование дискурсной формации, в которую оно (внешнее составляющее) не входит. Другой – необходимое условие возможности, и одновременно невозможности существования какой-либо дискурсной формации.

Примером вышеприведенного парадокса, является окончание холодной войны, ознаменовавшее конец «глобальных идеологий» (имеется в виду борьба тоталитаризма и демократии), которые доминировали на политической арене с 1945 года. Достигнутое перемирие, как ни странно, привело к образованию очевидных пустот в идеологическом поле обеих сторон, так как в отсутствии Другого внятно установить собственную политическую идентичность оказалось весьма сложно (если вообще возможно). В результате внешнее составляющее (Другое) нашли в мировой террористической угрозе, «оси зла», обозначенной Джорджем Бушем на конгрессе 29 января 2002 года. Итак, чтобы создать Себя, в своем самопознании необходимо иметь образы Других.

По Лаклау и Муфф¹⁷, центральными моментами в процессе самоопределения являются отношения сходства (логика эквивалентности) и различия (логика различия), а также единообразующий эффект узловых точек. Логика эквивалентности выстраивает различные элементы дискурса в цепь равносильных идентичностей, обладающих сходством. Логика различия, наоборот, сопоставляет дискурсные моменты на основании их различия. Однако при рассмотрении цепей эквивалентностей подавляющий объем внимания падает на сходство, сводя значение различий на нет. То есть любые несходства, дискурс пытается приблизить к минимуму, так как различия – благоприятный фундамент для разоблачения дискурса. Любой дискурс создается через попытку захвата дискурсивного поля. Это происходит за счет развертывания цепей означающих, которые являются результатом логик сходства или различия. Они выделяют сходство (различие) элементов структуры и частично закрепляют значение плавающих означающих, тех, которые, согласно Жижеку¹⁸, не имеют внятного адресата. Закрепление происходит таким образом, чтобы имя указывало на один и тот же объект в максимально большом количестве миров, в которых этот объект существует. «В конечном счете, как говорит Шалтай-Болтай, «важно, кто здесь хозяин», чтобы заставить слово значить то, что ему предназначено этим хозяином» (Э. Лассан)¹⁹. Так же значения (символы, имена) цепей означающих частично фиксируют особые узловые точки («точки-пристежки»), то есть «пустые означающие», которые могут быть заполнены содержанием некоторых плавающих означающих вследствие обозначения последних через цепь эквивалентностей. Примером узловых точек, могут служить такие имена как «нация», «демократия», «порядок», а в последнее время и «терроризм», для которых более характерно отсутствие содержания, нежели наоборот – насыщенность значением. Однако это и содействует их роли создания и приведения к единой форме дискурсного поля.

Итак, ряд означающих «плавает» в определенном дискурсном поле и попеременно присоединяется то к одному, то к другому означающему. Позже в процесс вмешивается господствующее означающее, устанавливающее идентичность плавающих означающих, путем их закрепления посредством логик тождества и различия. Хороший пример приводит Жижек²⁰: «в идеологическом пространстве «плавают» те или иные означающие – «свобода», «государство», «справедливость», «мир». Затем в их цепочку включается некое господствующее означающее – «коммунизм», придающее им соответствующее «коммунистическое» значение. Тогда оказывается, что действительная «свобода» возможна только при условии преодоления формальной природы буржуазной свободы, которая на самом деле представляет собой одну из форм порабощения. «Государство» оказывается основанием господства правящего класса; рыночный обмен не может быть «справедливым и равным», поскольку сама форма эквивалентного обмена между трудом и капиталом предполагает эксплуатацию. «Война» оказывается неизбежным следствием деления общества на классы; только социалистическая революция приведет к прочному миру и т. д. (либерально-демократическое «пристегивание» артикулирует значение совершенно иначе, консервативное «пристегивание» противостоит обоим указанным полям, и так до бесконечности)».

В теории конструирования идентичности также важны понятия мифа и социального воображаемого. С их помощью человек взаимодействует с социумом и наоборот. Согласно Лаклау и Муфф²¹, идеология – это дискурсная форма, претендующая на универсальность. Миф служит для поддержания дискурса в случае каких-либо нарушений, происшедших внутри него. То есть условие появления мифа – структурная дислокация, нарушение уже существующей дискурсной формации, а его функция – восстановление нарушенной области путем создания новой области представлений. Миф формирует новую реальность посредством замещения нарушенных элементов новыми составляющими. При этом, когда на поверхности мифа фиксируются неудовлетворенные требования общества, он становится социальным воображаемым. В качестве примера последнего Якоб Торфинг (Jacob Torfing)²² приводит коммунистическую мечту о бесклассовом обществе. По Торфингу и Лаклау²³, миф и социальное воображаемое проектируют идеологические формы дискурса, цель которых – создать общество, имеющее полноту и окончательность в сформированной идентичности.

Социальное воображаемое определяет границы значения, которое формируется вокруг пустых, допускающих двоякое толкование означающих. Миф выполняет функцию толкования, превращаясь в нормы и ценности, он помогает утвердиться новой реальности. Иными словами, идеология заставляет забыть о неразрешимости (условности и спорности) дискурсной формации и создаёт реальный мир в терминах якобы до конца утвержденных сущностей.