Вопрос 19

и Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» выражают гуманизм и неприемлемость старой средневековой идеологии. Джованни Пико делла Мирандола - итальянский гуманист, его знаменитое произведение "Речи о достоинстве человека". Сотворив человека и "поставив его в центре мира", Бог, согласно этому философу, обратился к нему с такими словами: "Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю"

Аквинского, он считал, что личность — это «самое благородное во всей разумной природе» явление. Она обладает интеллектом, чувствами и волей. Идеи Фомы Аквинского получили развитие в рамках философского направления, именуемого «томизмом». Постижение Бога у Фомы возможно лишь через изучение его творения. И сделав такой вывод, церковь в лице Фомы обрела в Аристотеле не противника, а мощного союзника. Мир у Фомы предстает как иерархическая система, представляя собой четыре ступени. Первая - это неживая природа. Над ней возвышается мир растений и животных. Из него вырастает высшая ступень - мир людей, который образует переход к сверхъестественной и духовной сфере. Третий уровень - это животные, и здесь форма становится действующей причиной . Поэтому для животных характерен не только рост, но и движение как перемещение в пространстве. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не в качестве организующего принципа материи, а сама по себе, то есть независимо от материи. Фома Аквинский, наподобие Аристотеля, создал развернутую систему католического вероучения, объясняющую практически все проблемы окружающего мира и человека. Учение Фомы Аквинского стало высшим этапом в развитии западноевропейской схоластики.

Схоластика стремится ответить и на центральный вопрос философской мысли всего Средневековья – соотношение истин веры и разума.

Эти две способности познания кажутся противоположными друг другу: верить можно лишь в то, чего не познал, не доказал разум. В основе любой религии, в т.ч. и христианства, лежит вера, наука же базируется на разуме. А поскольку истинность науки очевидна для любого, то многими делается вывод о ложности религии с ее опорой на веру. Имеется и обратная реакция: некоторые христиане, зная, что человек спасается верой, не доверяют разуму, ставя под сомнение все достижения науки и философии. Ошибочность этого противопоставления веры и разума проистекает из ложного понимания веры как любого волевого акта человека. В таком понимании человек может верить во все, что ему хочется. Христианское понимание «истинной веры» в этом случае просто бессмысленно, ведь истина не имеет никакого отношения к вере. Вера, по учению отцов Церкви, это не некий волевой акт, а совокупная, «целомудренная» деятельность души, именуемая в Библии «сердцем». Вера не противоразумна, а сверхразумна. Вера включает в себя и разум, и волю, и чувство, и поэтому может вступать в различные отношения с разумной способностью, которых в истории насчитывается четыре: а) «верую, чтобы понимать» (блаж. Августин) — прежде чем понять что-либо, необходимо поверить в истинность недоказуемых аксиом, лежащих в основе научной теории; б) «верую, ибо абсурдно» (Тертуллиан) — в такие истины христианства, как вочеловечение Бога, смерть Бога на кресте и т.п., можно лишь верить, их противоречивость разуму доказывает их сверхъестественное происхождение; в) «понимаю, чтобы верить» (Пьер Абеляр) — истинный христианин знает, во что он верит, и может это аргументировать, не знающая вера бессильна, некрепка; г) концепция двух истин (Сигер Брабантский) — противоречие христианства и науки неизбежно, ибо их предметы различаются по своей сути.

Критика томизма. Средневековая философия вобрала в себя две различные традиции: христианское откровение и античную философию. В учении Фомы возобладала последняя. Напротив, критики томизма апеллируют к библейской традиции, в рамках которой воля (прежде всего божественная воля - всемогущество Бога) стоит выше разума и определяет его.

В номинализме пересматривается характерная для аристотелевской традиции трактовка бытия, предполагающая тесную связь бытия с категорией сущности. Хотя Фома и проводил различия между бытием и сущностью, однако считал, что сущность стоит к бытию ближе всех остальных категорий. В номинализме определяющее значение получает идея божественного всемогущества, а творение рассматривается как акт божественной воли. Номиналисты не разрывают и с Аристотелем, но дают его философии иную, чем Фома, интерпретацию, опираясь на учение Аристотеля о первичной сущности как единичном, индивиде. Согласно Оккаму, реально существует лишь единичное; любая вещь вне души единична, и только в познающей душе возникают общие понятия. С этой точки зрения сущность (субстанция) утрачивает свое значение самостоятельно сущего, которому принадлежат акциденции, не имеющие бытия помимо субстанций: Бог, согласно номиналистам, может создать любую акциденцию, не нуждаясь для этого в субстанции. Номинализм формирует новое представление о познании и природе познающего ума. Поскольку познание направлено не на сущность вещи, а на вещь в ее единичности, то оно есть интуитивное познание (созерцание отдельных свойств вещи), его предметом оказываются акциденции, и знание трактуется как установление связи между явлениями. Это ведет к пересмотру аристотелевской и томистской логики и онтологии, для которых субстанция есть условие возможности отношений (не случайно в томизме гносеология - учение о познании - не существует независимо от онтологии - учения о бытии).