7. Резерваты и резервации

Ландшафт и этнос (почти по Л.Гумилёву) взаимосвязаны; один без другого – ни возродить, ни уничтожить. В национальных парках хозяйственная деятельность не запрещается, но ограничивается. Как правило, это традиционные сельские и охотничье-промысловые занятия аборигенов. А таковыми являются не только экзотические исчезающие народы, но и некоторые более крупные. Россия в качестве гигантского природного парка необходима и для сохранения русского народа (наряду с другими, совсем малочисленными). Нужна надёжная этноприродная резервация для тех россиян, которые не хотят рвать связь с родным ландшафтом и сельской местностью. А где, кроме особого рода охраняемых (сберегаемых) территорий, можно сохранить в качестве культурного наследия и типичный «русский» пейзаж, запечатлённый в творениях художников, и старинные помещичьи усадьбы, и традиционную русскую деревню с её бревенчатыми избами, с гусями и козами на травянистых улицах?

К сожалению, понятие резервации извращено и осквернено советской пропагандой; оно и современным россиянам представляется как некоторое гетто или концлагерь, куда аборигены загнаны насильно, так что и выходить с этим термином на публику опасно. В моём понимании резерват, или резервация – это такая особая территория (лучше сказать, особо сберегаемая, чем особо охраняемая, а еще лучше вспомнить базовый, плохо переводимый на русский язык термин protected area), на которой специальными мерами сохраняются, охраняются, защищаются некоторые уязвимые, беззащитные, слабые, исчезающие, реликтовые, редкие, уникальные, особо ценные элементы природного и культурного наследия. Это определение в равной мере действительно для людей, животных, растений и ландшафта.

В резервациях для людей их обитатели и выходцы оттуда наделяются особого рода привилегиями – компенсационными и оборонительными. Привилегии для аборигенов являются компенсационными, если они отчасти возмещают ущерб, не столько материальный, сколько моральный, за нанесённую данному народу историческую травму, за то, что предков этих аборигенов истребляли, вытесняли, считали дикарями, подвергали дискриминации и т.д. Привилегии являются оборонительными, если на данной территории ограничивается деятельность чужих, посторонних, которые могли бы разрушить традиционный образ жизни и местный ландшафт.

В эпоху глобализации и всемирной стандартизации желательно и необходимо возрастание социальной роли государств – не как «суверенных» и воинственных соперников в борьбе за ресурсы, а как защитников своих граждан и хранителей своего этнокультурного и природного наследия. Роль резерваций для национальных культур и государственных языков выполняют многие государства и этнические автономии. Есть такая резервация и у русского этноса – вся Российская Федерация, и у населяющих эту федерацию нерусских народов – республики, выделенные по этническим признакам. Они в той или иной мере заботятся о сохранении национальных языков и культур, а надо бы распространить эти заботы на весь культурный ландшафт и его природные компоненты, ибо без сохранения родного ландшафта не может сохраниться и народ как целое; при утрате земли, почвы, ландшафта он может сохраняться только в диаспоре. В нашей стране малые народы, не получившие или лишившиеся своей территориальной автономии, быстро исчезают (как вепсы, разделённые между Ленинградской областью и Карелией; как шорцы после ликвидации их национального района в 1936 г.).

Сегодня «великому» русскому народу трудно понять «коренные малые народы», нуждающиеся в особой защите и покровительстве, но завтра, т.е. уже в текущем столетии и вряд ли позже, россияне сами окажутся в их положении. Ибо чтό такое 150 млн. этнических русских (на всём земном шаре), или 150 млн. жителей России (принадлежащих к разным этносам) в сравнении и по соседству с тремя миллиардами китайцев и индийцев?