- •Вопрос №11
- •Вопрос №12
- •Вопрос №19
- •Вопрос № 21
- •Вопрос №22
- •Вопрос № 25
- •Вопрос № 26
- •Вопрос № 27
- •Вопрос № 28
- •Вопрос №29
- •Вопрос № 30
- •Вопрос №31
- •Вопрос №32
- •Вопрос №33
- •Вопрос №34
- •Вопрос №35
- •Вопрос № 36
- •Вопрос №37
- •Вопрос №38
- •Вопрос №39
- •Вопрос №40
- •Вопрос №41
- •Вопрос №42
- •Вопрос №43
- •Вопрос №44
- •Вопрос №45
- •Вопрос №48
- •Вопрос № 51
- •Вопрос № 52
Вопрос №42
Одно из наиболее значительных произведений Л. Андреева — повесть «Жизнь Василия Фивейского» (1903), в которой раскрывается трагедия веры, хотя_ объективный смысл произведения раздвигает рамки авторского замысла. Повесть направлена против долготерпения, против упования на божью милость. Вся она пронизана мыслью, что нельзя, с одной стороны, жить слепой верой, как живет священ ник Василий Фивейский, с другой,— невозможно и нищенское; существование, являющееся уделом Семена Мосягина и других крестьян. Гуманизм отца Василия, его искреннее сострадание к беднякам вступает в непримиримый конфликт с его верой в милость небесного владыки. И вера в бога не выдержала испытания гуманизмом — такова объективная мысль повести.
Жестока и бессмысленна жизнь, изображенная в повести. Андреев предельно сгущает краски, собирая воедино все самое страшное, что только может выпасть на долю одного человека, чтобы затем с огромной художественной силой показать взрыв тех чувств, которые исподволь накапливались в человеке, ведя его к духовному возрождению или духовному кризису.
«Над всей жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок»,— так начинается повесть. И действительно, чего только не испытал герой повести! — утонул семилетний сын, жена с горя запивает, второй сын рождается дегенератом, попадья с горя окончательно спивается, безумеет и однажды, уснув с горящей папиросой, сожгла дом и сама сгорела, спасти удалось только уродца-сына. Все это вызвало в отце Василии сомнения в благости божией, остро поставило перед ним проблему веры. Он боится самому себе признаться, что вера его поколебалась. В самые напряженные моменты он, «точно кому-то возражая, кого-то страстно убеждая и предостерегая», громко и отчетливо повторял: «Я — верю… Верую, господи! Верую!»
И окончательно потерял веру, когда трагически и страстно просил у бога вернуть жизнь погибшему бедняку. Но чуда не произошло. И священник поднимается до гневных упреков тому, кто составлял смысл его жизни, был символом его надежд. Прозрение было столь резким, что психика отца Василия не выдержала: в безумии он выбегает из церкви и «в трех верстах от села, по середине широкой и торной дороги» падает замертво. Как яркий символ порыва к духовному освобождению воспринимаются последние строки повести: «И в своей позе сохранил он стремительность бега… как будто и мертвый продолжал он бежать».
Некоторые исследователи усматривают в драме Василия Фивейского проявление анархического бунта и идейно-художественным стержнем повести считают образ идиота как символ фатума, управляющего человеком. Такая точка зрения ведет к обеднению смысла произведения: ведь к бунту отца Василия привело в конечном итоге сострадание к беднякам. Что же касается характера бунта, действительно анархического, то иного от человека такой профессии и не следовало ожидать; в этом — реалистическая сторона произведения. Ведь это бунт попа против бога!
Мыслями и поступками человека, в представлении Андреева, управляет не разум, а инстинкты, стихийная физиологическая сила. Отсутствие диалектической логики, подсознательные импульсы, релятивизм, развенчание разума, пессимизм — таков смысл многих произведений Андреева на разных этапах его творчества. Однако пессимизм Андреева не означал равнодушия к жизни. Любя жизнь, он терялся, когда сталкивался с грязью и пошлостью, с нищетой и горем людей. Общий взгляд на жизнь Андреев хорошо выразил в статье о пьесе Г. Ибсена «Дикая утка»: «Опровергая всю жизнь, являешься невольным её апологетом. Никогда не верю я так в жизнь, как при чтении «отца» пессимизма Шопенгауэра: человек думал так и жил. Значит, могуча и непобедима жизнь».