Текст 2

Романтичность свойственна всему, в частности науке и познанию. Чем больше знает человек, тем полнее он воспринимает действительность, тем теснее его окружает поэзия и тем он счастливее.

Наоборот, невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо, как раковая опухоль. Жизнь в сознании равнодушного быстро вянет, сереет, огромные пласты ее отмирают, и в конце концов равнодушный человек остается наедине со своим невежеством и своим жалким благополучием.

Истинное счастье – это прежде всего удел знающих, удел ищущих и мечтателей…

(К.Паустовский.)

Текст представляет собой рассуждение, развертывающееся в рамках ССЦ. Тема этого рассуждения – романтичность как условие истинного счастья.

Тема развертывается в структуре, типичной для рассуждения.

В первом абзаце выдвигается тезис о связи романтичности с истинным познанием мира, которое непременно соотнесено с ощущением счастья. Непосредственному выражению этой мысли служит сопоставительная конструкция «чем.., тем…», которая подчеркивает зависимость чувства полноты бытия от открытости миру, от готовности воспринимать его, познавать.

Аргументации основной мысли способствует контрастное представление невежества, ведущего к губительному равнодушию, к утрате ощущения жизни. Возникает оппозиция: познание / невежество, поэзия / равнодушие, счастливее / жалкое благополучие. На текстовом уровне эта оппозиция дополняется соотношением связь со всем миром / одиночество: «Чем больше знает человек, тем полнее он воспринимает действительность, тем теснее его окружает поэзия и тем он счастливее» – «равнодушный человек остается наедине со своим невежеством и со своим жалким благополучием». Вводное слово наоборот, начинающее второй абзац, подчеркивает противопоставление, на основе которого строится рассуждение о необходимости открытого отношения к миру как условия счастья.

Третий абзац выделяет вывод, представленный в афористически емкой, лаконичной фразе итогового характера. Заканчивается она, однако, многоточием, чтобы дать простор дальнейшему развитию мысли.

Таким образом, текст обнаруживает единство темы, направленность на непосредственное выражение мысли, прямое представление авторской позиции. В этом проявляются черты публицистического стиля.

Совершенно очевиден воздействующий характер текста. Он достигается употреблением вместе с абстрактной лексикой (романтичность, познание, невежество, равнодушие, жизнь, сознание, благополучие) выразительных средств: сравнения равнодушия с раковой опухолью; метафор, определяющих характер жизни равнодушного человека: жизнь «быстро вянет, сереет; огромные пласты ее отмирают».

В таком контексте слова романтичность, поэзия, жизнь получают положительную оценочность, а слово благополучие – отрицательную ( в контакте с эпитетом жалкое слово благополучие становится синонимом ограниченности, бездуховности).

Акцентирование необходимых для деятельного счастья качеств осуществляется в конце текста повтором книжно-поэтического слова удел при ключевых характеристиках, выраженных оценочными субстантиватами (удел знающих, удел ищущих) и контекстуальным синонимом слова романтик – мечтатель (мечтателей). Форма множественного числа здесь тоже не случайна: текст адресован читателям, которых автор стремится увлечь своим романтическим отношением к жизни и в результате – устремить к счастью, открыть горизонты счастья (именно так можно было бы назвать весь текст). Вот почему так уместно в конце композиционно и коммуникативно завершенного текста многозначительное многоточие.