Канада в Первой мировой войне.

При консерваторах Канада впервые с XVIII в. оказалась вовлеченной в общеевропейскую войну. Четвертого августа 1914 г. доминион автоматически, без дебатов в парламенте и кабинете, вступил в войну Великобритании против Германии. С согласия парламентской оппозиции вскоре был принят и вступил в действие скопированный с британского образца Закон о мерах военного времени, давший федеральным властям почти неограниченные полномочия во всех сферах жизни общества. На его основании правительство учредило предварительную цензуру, запретило социалистические и пацифистские организации и прибегло к государственному регулированию экономических процессов. Были закрыты газеты на немецком и венгерском языке. А выходцы из Германии и союзных с нею стран, прожившие в доминионе менее 15 лет, лишились политических прав.

Часть канадских немцев и австрийцев федеральные власти интернировали без суда.

Усилиями консервативного правительства страна была превращена в арсенал метрополии. Предприниматели Онтарио и Квебека на основе правительственных заказов наладили к 1916 г. массовый выпуск взрывчатки, снарядов, гранат, медикаментов. Затем речь пошла и о помощи деньгами. По настоянию британского военного кабинета консерваторы передали Лондону солидный кредит — 500 000 000 фунтов стерлингов при условии расплаты после победы. Впервые в истории захолустная Канада выступила в роли страны-кредитора.

Впервые в канадской истории была создана массовая добровольческая современная армия. На первый же призыв Бордена о защите Британии на призывные пункты вместо 25 тыс. человек явилось почти 35 тысяч. В Европу до 1917 г. выехало не менее 200 тыс. солдат-добровольцев. Большинство их (до двух третей) составили недавно обосновавшиеся в доминионе уроженцы Британских островов. Среди добровольцев почти не было франкоканадцев.

Финансирование военной индустрии и увеличение армии заставили Бордена отказаться от традиционной политики низких налогов, которой доминион придерживался со времен Макдональда. Консерваторы ввели целый ряд новых пошлин и налогов, в том числе подоходный налог, налоги на военную прибыль, на чековые операции, на крепкие напитки и др. Правительство выпустило внутренние займы. Впрочем, покупка их облигаций не стала обязательной.

Война все более затягивалась. Со временем приток добровольцев иссяк. В 1917 г. после жестоких потерь Антанты на Западном фронте и в условиях развала русской армии Лондон потребовал у Бордена перехода ко всеобщей воинской повинности.

Мнение метрополии не расходилось с убеждениями Бордена. Имевший твердое большинство в нижней палате консервативный кабинет провел в августе 1917 г. после 20-дневных жарких прений закон о принудительном наборе лиц мужского пола в армию для отправки в Европу. Либералы в ходе дебатов раскололись: меньшая часть их фракции сначала поддержала Бордена, а затем открыто перешла к консерваторам во имя «национального единства». Так поступил, в частности, такой видный деятель либералов, как Сифтон. Большая же часть партийной фракции во главе с Лорье голосовала против, требуя референдума по данной проблеме.

Вместо этого окрыленный удачным ходом событий премьер-министр переименовал консерваторов в «Партию национального правительства» и назначил нескольких бывших либералов, включая Сифтона, министрами. Затем Борден с согласия генерал-губернатора распустил палату и провел новые выборы. Избирательные права в срочном порядке распространили на военнослужащих и на их ближайших родственниц — матерей, жен и сестер. (Канада сделала это на год раньше метрополии — Великобритании.)

Сторонники правительства и экстренно созданное, неизвестное доселе канадцам учреждение — правительственный «департамент общественной информации» внушали публике: «Голос за Лорье — голос за германского кайзера, за тех, кто применил газы и потопил беззащитную "Лузитанию"». В свою очередь франкоканадская пе¬чать во главе с «Девуар» и ее издателем — крупным общественным деятелем-изоляционистом Анри Бурассой — решительно агитировала против участия в «британской войне».

Выборы 1917 г. сопровождались решительной поляризацией канадского общества. Они были прозваны «выборами хаки» — Борден выиграл их преимущественно за счет голосов солдат действующей армии, а также потому, что умело воспользовался расколом в либеральной партии. «Национальное правительство» победило в масштабе страны, но потерпело поражение в Квебеке.

Борден и его министр внутренних дел молодой и решительный Артур Мейген твердой рукой провели в жизнь закон о принудительной военной службе. В англоязычной Канаде это было несложно. Зато в Квебеке в апреле — мае 1918 г. состоялись массовые демонстрации протеста и жестокие уличные схватки у призывных пунктов. Кто-то подложил бомбу в здание редакции англоязычной газеты «Монреал стар». Состоявшая сплошь из франкоканадцев провинциальная полиция исполняла свой долг весьма неохотно. Тогда кабинет Бордена—Мейгена вывел на улицы Квебека федеральные силы безопасности и англоканадские армейские части. Те открыли винтовочный и пулеметный огонь. С их помощью волнения были подавлены. Четыре безоружных гражданина погибли, десятки были ранены, несколько сотен — арестовано.

Разбиравший дело местный суд не нашел в действиях граждан преступления и возложил всю вину на федеральные органы. Но их работников к ответственности не привлекли. Консерваторы утратили всякое влияние на квебекцев, за исключением нескольких англоязычных районов провинции. Восьмимиллионный заокеанский доминион дал Антанте за годы войны свыше 600 тыс. военнослужащих, более половины которых сражалось на Западном фронте. Остальные были заняты на военно-строительных работах в тылу или же действовали на Балканах и в Месопотамии против турок. В отличие от Южноафриканской войны, канадские войска воевали не под британским флагом, а под красным полотнищем с копией британского знамени в левом верхнем углу. Этот флаг был знаменем Манитобы и Онтарио.

На Западном фронте канадцы участвовали в сражениях с 1915 г. и быстро заслужили уважение союзников и противников. Их стали называть «хорошими в обороне и великолепными в наступлении». Иностранные наблюдатели отмечали отличное здоровье канадцев, железную дисциплину и при этом отсутствие подобострастия перед начальниками.

Пять канадских дивизий, сведенных в корпус, жестоко пострадали во время первой германской газовой атаки у Ипра (Бельгия) в 1915 г. и затем в битве на Сомме в 1916 г. Однако они не поддались панике и не подвели соседей. Причинами неудач историки всех стран единодушно называют бездарность высшего британского командования.

Канадцы сыграли выдающуюся роль и в весеннем наступлении Антанты 1917 г. — только они выполнили боевые задачи, взяв важный мост у Вими, тогда как французы и англичане бесславно и неся огромные потери топтались на месте. Победу у Вими, которой канадцы гордятся до сих пор, корпус одержал под руководством бравого английского генерала Джулиана Бинга. После этого корпус передали канадскому командующему — генералу Артуру Керри. Осенью 1917 г. британский генералитет вынудил способного, но исполнительного службиста Керри бросить корпус в тяжелейшее Пашендельское сражение, в котором уже исходила кровью английская армия. Ценой новых громадных потерь канадцы помогли англичанам отбить у врага небольшой участок болотистых низин Бельгии, заведомо непригодных для дальнейшего наступления осенью и зимой. «Грязь и кровь Пашенделя» привели в ярость даже уравновешенного и пробритански настроенного Бордена. Премьер-министр Канады заявил британскому кабинету протест. Корпус отвели в тыл на длительный отдых и пополнение.

Прекрасно проявили себя канадцы в известном Амьенском сражении 1918 года, вместе с австралийцами и англичанами с блеском и без заметных потерь прорвав германский фронт. Эта операция была хорошо спланирована. Канадская пехота умело взаимодействовала с английским танковым корпусом. За сутки канадцы разгромили четыре вражеские дивизии и потрепали еще несколько. Амьенская победа Антанты вызвала деморализацию германской армии и надломила ее мощь. Амьен ознаменовал перелом в сухопутной войне в Европе. До капитуляции Германии оставалось три месяца.

Перемирие 11 ноября 1918 г. канадский корпус встретил в только что освобожденном от немцев бельгийском городе Монсе.

В авиации отличился молодой онтарианец Уильям Бишоп. Он одержал 72 победы в воздушных схватках. Именно Бишопу весной 1918 г. посчастливилось сбить самого знаменитого германского пилота Первой мировой войны — «красного барона» Манфреда фон Рихтгофена.

Хотя ни один вооруженный неприятель не ступал на канадскую землю, Канада познала военные разрушения. Столкновение двух военных пароходов в гавани Галифакса в декабре 1917 г. сопровождалось грандиозным взрывом. Он считается сильнейшим в истории (если не считать ядерных взрывов). Его грохот был слышен за 150 километров. Взрыв до основания разрушил город, убив и ранив 11 тыс. человек.

На средства федеральных и провинциальных властей Галифакс восстанавливали вплоть до 30-х годов. Компенсации потерпевшим выплачивались вплоть до 1976 г.

Годом ранее загадочный пожар в центре мирной и благопристойной Оттавы уничтожил здание федерального парламента. Уцелела только стоящая на отшибе парламентская библиотека. Ее работники успели вовремя задраить массивные свинцовые двери, отделяющие ее от собственно парламента. Власти предполагали немецкую диверсию. Однако вещественных доказательств и злоумышленников обнаружить не удалось.

В общей сложности мировая война стоила доминиону 80 тыс. погибших и 200 тыс. раненых и искалеченных.

Международное влияние доминиона возросло. Двадцать восьмого июня 1919 г. Канада отдельно от метрополии подписала Версальский мир с побежденной Германией. Без сопротивления Лондона она стала соучредительницей Лиги наций. Ухудшение экономического положения Канады после окончания Первой мировой войны, забастовки.

Военные победы и политико-дипломатические достижения не укрепили положения «национального правительства». В массовом сознании канадцев оно слишком прочно ассоциировалось с тяготами военного времени. «Национальное правительство» сохранило исключительно непопулярный во всех слоях населения подоход­ный налог. Оно позаботилось о ветеранах войны, но проявило пол­ное равнодушие к участи фермеров и безработных. В столкновени­ях между капиталом и трудом оно постоянно оказывалось на стороне первого.

В 1919 г. в подобной обстановке разразилась поразившая флегматичных и законопослушных канадцев всеобщая забастовка тру­дящихся Виннипега. Впервые в истории XX в. четвертьмиллионный промышленный город, административный центр и важный узел коммуникаций оказался в руках забастовщиков. Первыми бросили работу строители. Затем остановились фабрики, поезда и трамваи. К забастовщикам примкнули пожарные, почтовики, телефонистки и даже полицейские. Их активно поддержала часть протестантского духовенства. Кроме профсоюзных лидеров, важ­ную роль в событиях играл священник методистской церкви и публицист-демократ, эмигрант из Шотландии Джеймс Вудсворт (1874-1942).

Стачечники руководствовались идеями Кропоткина и Прудона о «мирном анархизме» и потому не применяли насилия. В провинциальной столице поддерживался порядок. Не было отмечено гра­бежей, погромов, убийств. Профсоюзы и мелкие предприниматели продолжали снабжать жителей необходимыми товарами. По ули­цам с плакатами «С разрешения стачечного комитета» двигались санитарные автомобили, грузовики и тележки с питанием.

Власти Манитобы, лишившиеся поддержки полиции, уклоня­лись от подавления забастовки. Центром отпора стачечникам ста­ли две спешно созданные общественные организации — «Комитет тысячи граждан», в котором объединились богачи Южного Виннипега, и Комитет ветеранов войны. Их собрания проходили под верноподданническими лозунгами «Мы стоим за законное прави­тельство «и «Боже, храни короля».

Прибывшие в город министр внутренних дел Мейген и министр труда сенатор Робертсон охотно встретились с деятелями комитетов, но отказали в приеме забастовщикам.

И только через месяц после начала событий федеральное правительство двинуло против забастовщиков Королевскую конную по­лицию. В упорных уличных схватках, инициатива в которых при­надлежала правительственным силам, было убито и ранено свыше 30 стачечников и гораздо больше задержано. Среди задержанных был и Вудсворт. Стачку удалось подавить.

Последующее расследование и судебное разбирательство больше напоминали узаконенную расправу. Никого из чинов политической полиции к ответственности не привлекли. Роль предпринимателей, своей алчностью и неуступчивостью спровоцировавших стачку, суд не интересовала. Десять профсоюзных вождей были обвинены в на­мерении свергнуть существующий строй, объявлены — при отсутст­вии доказательств — виновными и получили сроки — от полугода до двух лет тюремного заключения. Вудсворта пришлось освободить до суда.

Опыт Виннипегской забастовки был использован британскими рабочими во время всеобщей забастовки 1926 г. Бывшая колония указала путь метрополии.

В ходе борьбы с невооруженными виннипегцами «националь­ное правительство» пополнило уголовный кодекс драконовской 98-й статьей о наказании всех лиц, обвиняемых или только подозреваемых в принадлежности к любым «незаконным объединени­ям». Тем самым правительство окончательно заслужило репутацию прибежища реакционеров.