4. Перспективы системного мышления и социальная информатика
Говоря об оценке современного уровня системного мышления и некоторых перспектив его дальнейшего развития, необходимо остановиться еще на одном аспекте рассмотрения этих вопросов. Как было отмечено, выделенные два периода развития системных исследований в XX в. характеризуются не только двумя парадигмами системного мышления, но и множеством различных теоретических и методологических концепций, системных теорий и моделей. Второй период развития современных системных исследований, в котором мы находимся и в настоящее время, представлен многообразием различных моделей и теорий систем; при этом разумеется, далеко не все эти модели и теории разрабатываются для изучения динамики систем, необратимости и неустойчивости их эволюции.
В частности, можно назвать логико-методологические исследования Г.А. Смирнова (см. его публикации в Ежегоднике «Системные исследования», выпуски 1977-1999 гг.), разрабатывающего концепцию целостности альтернативную традиционным представлениям о целостности, базирующимся на теории множеств, и Дж. Клира [7], предложившего концепцию двухуровневой науки в информационном обществе.
80-90-е гг. стали временем интенсивного развития системной методологии в странах Запада. Этому, несомненно, способствовало несколько факторов. С одной стороны, к 80-м гг. в экономически благополучных западных странах в сфере системных исследований сформировался достаточно мощный интеллектуальный потенциал, способный оперативно и плодотворно реагировать на возникающие запросы общества, и появилась теоретическая, исследовательская мотивация — во второй половине 70-х гг. было достигнуто окончательное понимание того, что методы и подходы, разработанные для систем с «хорошей» структурой, плохо применимы или вовсе не применимы к решению слабоструктуризованных проблем.
Этот факт существенно стимулировал разработку новых методологических идей и концепций, таких например, как вызвавшая широкий научный интерес методология «мягкого» системного мышления (soft systems thinking) [6], выдвинутая П. Чеклендом в конце 70-х гг. и получившая значительное развитие в последующие десятилетия, и метод «Оценки жизнеспособности системы» (Viable System Diagnosis) Ст. Вира, а также его более ранние работы, некоторые из которых изданы в русском переводе).
С другой стороны, к 80-м гг. сформировался крупный «социальный заказ»: озабоченность повышением эффективности социально-экономических механизмов в условиях наступившей в 70-х гг. «эпохи ограничений» (экономического роста, загрязнения среды, потребления ресурсов и т.д.), означавшей бесперспективность ориентации на экстенсивное экономическое развитие, привела к значительному усилению внимания и интереса к проблемам повышения эффективности функционирования систем (фирм, организаций и т. п. образований) за счет их внутренних ресурсов, и прежде всего — за счет более полного, глубокого и всестороннего раскрытия творческого человеческого потенциала этих систем.
Постановка такой задачи означает существенный сдвиг в формулировке и структуризации проблемных ситуаций, смещение акцента в системном анализе с системы, образующей проблемный контекст, на взаимоотношения участников проблемной ситуации, как это имеет место, например, в методе SAST (Strategic Assumption Surfacing and Testing — «Выявление и проверка стратегических допущений»). Последний был разработан для анализа слабоструктуризованных проблем (предмет SAST — "messes", понимаемые как множества тесно взаимосвязанных слабоструктуризованных проблем), в которых различие мнений по вопросу о стратегии действий препятствует их осуществлению. При этом акцент делается не столько на «решении», сколько на формулировке проблем; соответственно, на первый план при этом выступают другие системные модели-метафоры. Авторы метода SAST P. Флад и М. Джексон из Великобритании предложили также целый ряд других интересных системных разработок, в частности, методологию «критического системного мышления» и основывающийся на ней метод TSI (Total Systems Intervention — «Тотальная системная интервенция») и TQM (Total Quality Management — «Тотальное управление качеством»).
Концептуальный стержень «критического системного мышления» составляют три основных принципа:
• комплементаризм (взаимная социальная дополнительность) (в отличие от «изоляционизма» и «прагматизма»); акцент на использование многомодельного подхода, моделей-метафор наиболее адекватных решаемой проблеме;
• внимание к эпистемологическим, методологическим и социальным предпосылкам используемых методов, в частности четкое понимание того, что выбор той или иной модели может быть обусловлен организационными и социетальными факторами; Гносеоло́гия (от др.-греч. γνῶσις — «знание» и λόγος — «учение, наука»); эпистемоло́гия (от др.-греч. ἐπιστήμη — «умение, знание», и λόγος — «учение, наука») — теория познания, раздел философии.
• ориентация на максимальное раскрытие человеческого творческого потенциала; в частности, делается попытка использовать некоторые социальные идеи Ю. Хабермаса.
Учитывая эти тенденции развития системного мышления, характерные для последних двух десятилетий, можно высказать предположение об основной, с нашей точки зрения, линии развития системного мышления в ближайшее время. Мы предполагаем, что и теоретически (с точки зрения достигнутого уровня системной теории и методологии), и практически (с точки зрения стоящих перед человечеством неотложных проблем) системное мышление будет развиваться в направлении дальнейшей гуманизации, все большей приспособленности к решению социальных и человеческих проблем. Сегодня системное мышление достигло уже такого уровня развития, что в принципе оно способно осваивать, и уже успешно осваивает социальную проблематику. Имеется ввиду формирование новых междисциплинарных концепций и методов, ориентированных на решение множества вполне конкретных, актуальных для общества проблем, и для достижения этой цели объединяющих в своих рамках знания и опыт самых различных наук — от гуманитарных до технических — на методологической основе системного подхода.
Одним из таких направлений, получивших развитие в последние 20-25 лет, несомненно, является социальная информатика [4, 10, 15, 16]. Возникновение этого интегративного научного направления, наверное, вполне закономерно в постиндустриальную эпоху, когда знание, информация становятся важнейшим стратегическим социально-экономическим ресурсом, и в то же время уже появились научно-технические возможности и средства переработки, анализа, передачи и хранения больших объемов информации. При этом стремительно возрастает как абсолютная, так и относительная значимость социального «измерения», взятого во всем многообразии его проявлений — от индивидуального уровня (личность) до социетального (общество в целом), а, следовательно, и социального знания, социальной информации. Речь идет не только о тех проблемах, которые традиционно изучаются методами социологии. Для многих современных системных методов и концепций характерно применение различных моделей, которые в совокупности можно определить как социоинформационные.
Таким образом, если системное мышление обеспечивает общенаучный методологический фундамент этих системных методов и концепций, то их «информационный» аспект, а именно методология, методы и приемы работы с социальным знанием и данными социального характера, используемыми при разработке, наполнении, исследовании социоинформационных моделей составляют предмет социальной информатики.