1. Истоки современного системного мышления

Системный подход как методология общенаучного уровня теоретически оформляет одну из важнейших инноваций, характерную для научной мысли в XX в., — системное мышление. Само системное мышление сегодня — это не вызывающий никаких сомнений реальный факт. Базирующееся на исходном целостном видении объекта исследования системное мышление выступает в качестве альтернативы возникшему вместе с ро­ждением науки Нового времени элементаристскому, механистическому взгляду на мир, основанному на разделении любого объекта исследова­ния на составные части, элементы, тщательном анализе их отношений и взаимодействий и допустимом — в рамках такого подхода — синтезе таких взаимосвязанных частей в некоторую целостную картину (целостное представление удавалось получить только для сравнительно простых объектов).

Являясь антитезой классическому рационализму и механицизму, системное мышление в настоящее время прочно вошло во все сферы человеческой деятельности [18].

Современное системное мышление:

• привело к системоцентричности мировоззрения человека второй половины XX в.;

• представляет собой существенную часть теоретического знания XX в. — и в естествознании, и в социальных науках;

• определяет тип эмпирических задач, исследование и поиск решения которых сегодня признаются значимыми;

• существенно изменило характер технологии — проектируются и создаются в настоящее время не изделия, а системы;

• привело к осознанию системно-управленческого характера всех важных для человечества практических проблем, прежде всего социальных;

• и, наконец, создало системную парадигму в сфере образования на всех его уровнях.

Учитывая эту универсальную распространенность системного мышления, можно оценить научную прозорливость Людвига фон Берталанфи, который лет 30 тому назад воскликнул: «Системы повсюду».

Можно выделить четыре основных исторических источника современного системного мышления:

• тектологию, или «Всеобщую организационную науку» Александра Александровича Богданова (1913-1917 годы) [2];

• общую теорию систем Людвига фон Берталанфи (1945) [20];

• кибернетику Норберта Винера (1948);

• праксеологию Тадеуша Котарбиньского (30-40-е годы) [27].

Как хорошо известно, историческая последовательность научных событий — открытий, формулирования гипотез, построения теорий и т.д. часто не совпадает с последовательностью влияния этих событий на научное сообщество. Именно такая ситуация имела место и с системным мышлением. Действительно, системность всеобщей организационной науки — это ее неотъемлемое и наиболее существенное свойство.

Законы организации комплексов, считал А. А. Богданов, едины для любых объектов. «Комплекс» — это богдановский вариант современного понятия «система», к тому же проинтепретированного не просто как множество взаимосвязанных элементов, а как процесс изменения их организации, обусловленный структурной связанностью комплекса и его окружения.

В «Тектологии» А. А. Богданов выделил универсальные типы систем, подверг анализу основные организационные механизмы подбора, который может быть положительным или отрицательным, причем, взаимодополняя друг друга, эти две формы подбора организуют весь мир.

И вот, несмотря на все это глубоко системное содержание, «Всеобщая организационная наука» Богданова не оказала — в историческом контексте — практически никакого влияния на формирование систем­ного мышления второй половины XX в.

Н. Винер и Л. фон Берталанфи, как можно судить по их работам, не знали тектологии А. А. Богданова и никогда на нее не ссылались. Еще меньше в историческом плане повезло праксиологии Тадеуша Котарбиньского [27], которая была задумана и реализована как общая теория рациональной деятельности. (Праксиоло́гия (реже праксеоло́гия; от др.-греч. πράξις — деятельность, и λογία — наука, учение) — учение о человеческой деятельности, о реализации человеческих ценностей в реальной жизни. Область социологических и экономических исследований, которая рассматривает различные действия или совокупности действий с точки зрения установления их эффективности.) Ее системная ориентация не вызывает никаких сомнений, но воздействие на формирование системного мышления было практически нулевым. Только в самое последнее время благодаря усилиям В. Гаспарского [5] и его коллег «праксеологически -системный подход» наконец-то был по достоинству оценен как один из теоретических источников формирования современного системного мышления.

Сказанное позволяет утверждать, что четыре главных теоретических источника системного мышления в XX в. были созданы независимо друг от друга. Об отношении Винера и Берталанфи к тектологии мы уже говорили. Винер никогда ничего не говорил и об общей теории систем (из ранних кибернетиков отношение к общей теории систем сформулировал только У. Росс Эшби, который в начале 60-х гг. в явном виде говорил об определенном сходстве кибернетики и общей теории систем: по его мнению, кибернетика — в отличие от общей теории систем — представляет собой одну из специальных теорий систем).

Говоря об исторической независимости системных программ тектологии, кибернетики, общей теории систем и праксиологии, можно утверждать идею о глубокой теоретической общности этих системных концепций. В последние десятилетия этот вопрос привлек внимание многих исследователей. Одними из пер­вых обратили внимание на общность тектологии, кибернетики и обшей теории систем М. И. Сетров (1967)¹', А. А. Малиновский [11], А. Л. Taxтаджян [14]. Несколько позже Дж. Горелик [26] показал сходство задач созданного в 1954 г. «Общества по разработке проблем обшей теории систем» и задач тектологии, появившейся на 40 лет раньше, и пришел к выводу о том, что «Тектология» является исторически первым развернутым вариантом общей теории систем, предшественником кибер­нетики. «Создателем действительно обобщенной теории систем» называет А. А. Богданова Р. Маттезих в своей книге «Инструментальное рассужде­ние и системная методология» [28], где имеется специальный параграф, озаглавленный «Кто отец теории систем — Богданов или Берталанфи?». Р. Маттезих недвусмысленно решает этот вопрос в пользу А.А. Богданова. Базируясь на названных четырех относительно независимых исторических источниках, системные исследования в XX в. претерпели значительную эволюцию. Рассмотрим ее наиболее существенные моменты.