378

Глава IV жанровое пространство политического дискурса

1. Параметры структурирования жанрового пространства

Политический дискурс представляет собой сложное многомерное образование, составные элементы которого (речевые жанры, речевые акты, высказывания) образуют сеть множественных пересечений по ряду оснований. Рассмотрим возможности членения политического дискурса и взаимоотношения составляющих его жанров в рамках того или иного варианта.

1. 1. Дифференциация по параметру институциональности

В данной работе мы исходим из широкого подхода к политическому дискурсу и включаем в него не только институциональное (статусно-ориентированное), но и личностно ориентированное общение. Поэтому в качестве одного из параметров структурирования его жанрового пространства логично рассматривать степень институциональности. Соответственно, жанры политической коммуникации можно градуировать по шкале институциональности, где на одном полюсе представлена межличностная (приватная) коммуникация, а на другом – институциональная (публичная). Данное противопоставление коррелирует с понятием формальной/ неформальной (официальной/ неофициальной) коммуникации.

Авторы книги «Неформальная политическая коммуникация» рассматривают публичные политические дискуссии как переходную форму коммуникации – от официальной, массовой к неформальной, внутригрупповой: «С неформальной ее сближает непосредственное, лицом к лицу общение с оппонентом, с официальной – то, что ход и результаты дискуссии становятся достоянием СМИ» (Дмитриев и др. 1997: 7). В качестве примеров таких дискуссий авторы приводят дебаты в ООН и парламентские дискуссии. На наш взгляд, непосредственное общение политика лицом к лицу с оппонентом не делает его межличностным и неформальным, поскольку говорящие в данной ситуации выступают как представители политических институтов, а их общение имеет статусно-ориентированный характер Нельзя не согласиться с Ю.М. Скребневым в том, что «непосредственность общения – признак, который некоторые исследователи считают важнейшим признаком разговорной речи - характерна также и для сугубо официального диалога» (Скребнев 1985: 43). Публичность дискуссий усиливает их официальный статус, хотя не является обязательным, жестким условием официальной коммуникации – так, например, заседание Cовета министров или парламентского комитета, проходящее за закрытыми дверями, может быть жестко выдержано в ключе официальной тональности с соблюдением всех статусно-этикетных и стилевых норм, а, с другой стороны, мы не раз становились свидетелями того, как общение на парламентских заседаниях больше напоминало бытовую ссору, в крайних своих проявлениях переходящую в драку.

На наш взгляд, признак официальности/неофициальности общения следует рассматривать в двух ракурсах: статусно-ситуативном и лингвистическом. В первом из этих аспектов для характеристики типа общения важно, являются ли партнеры по коммуникации носителями статусного индекса (представителями политических институтов) или выступают как личности, представляющие в общении лишь самих себя. Помимо сохранения или нейтрализации статусного индекса решающим является фактор хронотопа (ср.: дискуссия двух политиков в зале заседаний во время парламентских слушаний, продолжение общения на ту же тему по время перерыва в коридоре и обсуждение этой дискуссии каждым из них в кругу семьи по окончании рабочего дня). С точки зрения лингвистического оформления речи под неофициальностью общения, по мнению Ю.М. Скребнева, понимается «стилистическое безразличие» – «отсутствие у говорящего социальной обязанности следовать определенным стилевым требованиям» (Скребнев 1985: 45).

Таким образом, при градуировании по оси институциональности /официальности жанры политической коммуникации можно расположить в последовательности от максимальной неформальности общения до максимальной институциональности /официальности:

 разговоры о политике в семье, с друзьями, разговоры с незнакомыми людьми в очереди, со случайными попутчиками и т.д., анекдоты, слухи (общение на близкой дистанции, в атмосфере доверительности, неофициальный источник информации, неофициальный канал общения);

 самиздатовские листовки и граффити, как правило, критического содержания (личность выступает от своего имени, но при этом осознает себя как член общества; потенциальными адресатами являются институты и их представители; языковое оформление не регламентировано, хотя нередко используются штампы);

 телеграммы и письма граждан в знак поддержки или протеста (адресатом является конкретный политик или политический институт, канал общения официальный);

 политический скандал – находится на грани личностного и институционального (источник информации может быть как официальный, так и неофициальный; канал общения официальный – скандальные факты обнародуются публично, мотивация скандала, как правило, личностная: зачинщик руководствуется личными амбициями; стилистика общения не является жестко регламентированной);

 пресс-конференции (статусно-индексальное общение на уровне «политик – граждане» через масс-медиа в качестве медиатора);

 публичные политические дискуссии (статусно-индексальное общение на уровне «политик – политик»);

 публичные выступления, речи политических лидеров (статусно-индексальное общение на уровне «политик – все общество или большие социальные группы»);

 законы, указы и прочие политические документы (статусно-индексальное общение на уровне «государство – все общество»);

 международные переговоры, официальные встречи руководителей государств (статусно-индексальное общение на уровне «государство – государство»).

Только в первом пункте на данной шкале общение по всем параметрам может быть охарактеризовано как межличностное. К политическому дискурсу его относит лишь признак «содержание общения», поэтому жанр «разговоры о политике» находится на периферии жанрового пространства политического дискурса, в зоне его пересечения с бытовым дискурсом.

1. 2. Дифференциация по субъектно-адресатным отношениям

Политический дискурс является преимущественно дискурсом институциональным, однако при широком подходе в поле политической коммуникации включаются и неинституциональные разновидности общения. Поэтому, проводя стратификацию по субъектам политической деятельности, будем разграничивать политическую коммуникацию, включающую институты, и общение за рамками институтов.

В общении, включающем институты, будем придерживаться трехсторонней классификации, предложенной В. Дикманом (Dieckmann 1981): общественно-институциональная коммуникация, коммуникация между институтом и гражданином и коммуникация между агентами в институтах.

В общественно-институциональной коммуникации следует разграничивать взаимодействие по линиям «институт  общество» и «общество  институт». Коммуникация «институт  общество» может осуществляться через жанры, представляющие собой обезличенные «высказывания институтов» (постановления правительства, декреты, законы, призывы, лозунги, плакаты), либо через высказывания политических лидеров, т.е. отдельных личностей как представителей институтов (такие жанры, как публичная речь, радиообращение, указ президента).

В дискурсе политиков-профессионалов выделятся особая область – это речевые жанры, субъектами которых могут быть лишь лица, занимающие самые верхние этажи в политической иерархии – руководители государства, международных сообществ и пр. Так, например, в исследованиях по политической коммуникации в США особое внимание уделяется анализу президентской риторики, включающей такие жанры, как инаугурационная речь, послание конгрессу о положении дел в стране, обращение в конгресс с просьбой о предоставлении особых полномочий в связи с объявлением войны, прощальное обращение президента (Campbell, Jamieson 1990).

В политической науке принято разграничивать понятия политической деятельности и политического участия, под которым понимаются различные виды индивидуальной или групповой непрофессиональной деятельности, связанной с политикой (Зеркин 1996). Если коммуникация между агентами политических институтов и коммуникация «институт – общество» осуществляется в рамках политической деятельности, то политическая коммуникация по линии «общество – институт» и коммуникация «гражданин – институт» относится к сфере политического участия.

К числу жанров политического участия с групповым субъектом относятся петиции, обращения, листовки, наказы избирателей, выступления на митингах. Индивидуальные жанры политического участия включают телеграммы и письма граждан, обращенные к политикам и институтам непосредственно или через масс-медиа. Важнейшая форма политического участия – голосование на выборах. Голосование, будучи политическим действием, является одновременно и речевым действием. Специфика голосования как коммуникативного жанра состоит в том, что он является индивидуальным по исполнению (каждый гражданин как представитель электората произносит свое «да» или «нет» в качестве отдельного, дискретного коммуникативного действия), однако, по сути дела, – это жанр «хоровой», поскольку политическое волеизъявление отдельного гражданина приобретает смысл только в контексте одновременного волеизъявления массы других отдельных граждан – представителей электората.

В коммуникации между агентами в институтах разграничиваются две сферы: внутренняя и публичная. К внутренней сфере относятся такие жанры, как служебная переписка, кулуарное обсуждение, закрытое заседание и др.; они выполняют преимущественно вспомогательную функцию, позволяя политическим агентам подготовиться к участию в более значимых формах коммуникации, становящихся достоянием общественности. В сфере публичной коммуникации между агентами в институтах или между разными институтами реализуются такие жанры, как переговоры, встречи политических деятелей, парламентские дискуссии, круглый стол, послание президента конгрессу, выступление премьер-министра на заседании Думы, доклад на съезде, партийная программа, программная речь на съезде партии и др.

В рамках публичной институциональной коммуникации непрофессионалы (массы, народ) выполняют роль пассивного наблюдателя, получающего информацию об этой коммуникации через средства массовой информации. По образному определению М. Эдельмана, политику со стороны непрофессионалов можно рассматривать как разновидность зрелищного спорта: «Для большинства людей большую часть времени политика представляет собой серию мысленных картинок, формирующихся в их сознании благодаря телевизионным новостям, газетам, журналам и публичным дискуссиям. Эти картинки составляют движущуюся панораму событий, происходящих в том мире, которого массовая публика никогда непосредственно не касается. Их ставят в известность о том, что легислатуры принимают законы, иностранные политические деятели угрожают санкциями или предлагают торговые соглашения, кандидаты на ответственные посты выигрывают или проигрывают выборы, принимаются решения о выделении невообразимой суммы денег на полет на Луну»(Edelman 1964: 5).

Разграничивая жанры политического дискурса по параметру «тип политического субъекта», следует отметить адресатную амбивалентность таких лозунговых жанров, содержание и интенция которых могут быть заданы как со стороны власти, так и со стороны масс: листовка, плакат, граффити.