Муниципальное казенное учреждение культуры
«Централизованная библиотечная система»
Московского района
Центральная районная библиотека им. А.С. Пушкина
Эхо трагического дня
пресс-дайджест газетных статей
к 175-летию со дня гибели А.С. Пушкина
Нижний Новгород
2012 год
Эхо трагического дня : пресс-дайджест газетных статей к 175-летию со дня гибели А. С. Пушкина / Отдел обслуживания ; сост. М.М.Воронкова ; тех. ред. А.Н. Шестернина. – Н. Новгород : МКУК «ЦБС» Московского района : ЦРБ им. А.С. Пушкина, 2012.
Вступительное слово.
175 лет назад Россия потеряла своего гениального сына – великого поэта Александра Сергеевича Пушкина. За этот период времени, богатый революциями, войнами, сменами культурных эпох, пронеслась жизнь нескольких поколений людей. И каждое поколение по-своему любило и понимало поэта, переживало его гибель на дуэли, которой он - «невольник чести» не мог не отменить, не избежать.
Много, очень много написано за эти годы о Пушкине, обстоятельствах его жизни, вине и невиновности его прекрасной юной жены Натали. Человеческие ли страсти, трагические ли ситуации жизни поэта, предательство и подлость недоброжелателей, зависть и коварство высшего света и самого царя – все это те причины, которые выдвигают на первый план и современники, и поздние исследователи судьбы Пушкина.
Казалось бы, всё сто раз и поминутно изучено, но время дает новую пищу для размышлений, вскрываются новые факты и свидетельства, меняется отношение, к происшедшим много лет назад событиям. Теперь дуэль Пушкина с Дантесом рассматривают и с другой, непривычной читателю, стороны. А честен ли был Дантес во время дуэли? Не надел ли на себя пуленепробиваемый жилет, вовремя ли выстрелил в соперника, или не дал ему принять защитную позу? С каким чувством шел на дуэль поэт: хотел ли выжить, или искал смерти?
Откуда взялся красавчик - Дантес? Кто ввел его в высший свет, спровоцировал на волокитство за Натали Пушкиной, создал условия для их встречи наедине, давшей самые скверные поводы для грязных слухов? Как расценивает дуэль современное юное поколение?
Ответы на эти вопросы вы найдете, прочитав наш дайджест, состоящий из газетных публикаций к Дням памяти А.С. Пушкина, которые ежегодно 8-10 февраля проходят в России и за рубежом. Дайджест состоит из шести полнотекстовых статей из газет, расположенных в алфавите авторов.
Приятного вам чтения!
Дыбин А. «А застрелят симпатичного – идти замуж за нелюбимого?» // Комсомольская правда. – 2012. – 10 февр. (№ 19). - С. 15
Накануне годовщины дуэли Пушкина и Дантеса школьников спросили, что такое честь?
Накануне 175-й годовщины со дня смерти Пушкина в Челябинске преподаватели предложили ученикам рассуждения о чести. Поэт, мол, погиб молодым, отстаивая репутацию своей супруги, - напишите-ка эссе об этом.
Подавляющее большинство старшеклассников , конечно, тупо скачали сочинения из Интернета с орфографическими ошибками. А те, кто писал сам, заставили учителей схватиться за головы.
«Если на дуэли застрелят симпатичного, то придется выходить замуж за того, кого не любишь, - пишет одна старшеклассница. - А вдруг он страшный или старый? Но деваться некуда, ведь он за тебя стрелялся!»
«Для чего нужно кровопролитие, если внимания девушки можно добиться мирным путем, например, подарками?» - не понимает другая школьница.
Мужская половина класса тоже смотрит на благородную дуэль с кислой миной. «Стреляться - чушь! - написал один мальчик. –
Главное - выжить, а отомстить можно и по-другому. Например, распустить о противнике обидные слухи. Или попросить друзей подкараулить его и побить».
Попался среди школьников и философ: «Не вижу | смысла, в дуэлях, сегодня нравится одна девушка, - завтра - другая. Зачем рисковать жизнью ради того, кто тебе скоро станет неинтересен».
Педагоги покачали головами: а чего было ждать? Жизнь сейчас такая, все как белки в колесе. Родители в вечном стрессе, учителя с маленькими зарплатами. «У детей перед глазами просто нет примера высоких отношений, кругом же одни деньги», - говорят учителя.
Кудряшов К. Поединок с судьбой. Пушкин знал, что будет убит, но принял вызов // Аргументы и факты. – 2012. – 15-21 февраля. (№ 7). – С. 36
«Сдаётся, что у меня разбито бедро... Подождите, я ещё достаточно силён, чтобы нанести свой удар!» - такие слова прозвучали 175 лет назад, 8 февраля 1837 г., на Чёрной речке. Эти нерифмованные строки, к тому же произнесённые на французском языке, говорят о личности автора едва ли не больше, чем всё его литературное наследие. Имя автора - Александр Пушкин.
О том давнишнем обмене выстрелами, который состоялся, говоря полицейским языком, «между титулярным советником, камер-юнкером Александром Сергеевичем Пушкиным и поручиком кавалергардского полка Георгом Карлом де Геккерном Дантесом», известно, пожалуй, всё. Кто где стоял, как был одет, как стрелял, какие были пистолеты, что было сказано участниками поединка. Разумеется, известны и формальные причины вызова. Дескать, в обществе уже давно распространялись слухи о неприличных отношениях между женой Пушкина и Дантесом, вот и прозвучало: «Пожалуйте к барьеру!»
Искал смерти...
«Причины к дуэли порядочной не было, и вызов Пушкина показывает, что его бедное сердце давно измучилось, и что ему хотелось рискнуть жизнью, чтобы разом от неё отделаться или её возобновить», - пишет его современник Алексей Хомяков. А близкий приятель поэта граф Владимир Соллогуб утверждает: «В последний год своей жизни Пушкин решительно искал смерти».
Пушкин действительно искал. Другое дело, что не смерти - скорее своей судьбы. Того, что предначертано или предсказано. «О! Это голова важная, вы человек не простой! - так сказала «угадчица на кофе немка Кирхгоф», когда совсем молодой Пушкин явился к ней узнать своё будущее. - Вы прославитесь и будете кумиром своих соотечественников, дважды подвергнетесь ссылке и проживёте долго, если на тридцать седьмом году возраста не случится с вами беды от белой лошади, либо белой головы».
Однажды его спас... заяц.
О том, что «на тридцать седьмом году возраста» в него станет стрелять платиновый блондин Дантес, Пушкин, конечно, знать не мог. Но отнёсся к предсказанию вполне серьёзно. В 1830 году спустя 11 лет после беседы с немкой-провидицей, он подумывал над поездкой в мятежную тогда Польшу. И отказался от неё. Мотивировка была проста: «Меня там, верно, убьёт один из предводителей бунтовщиков, Вайскопф, что по-немецки и есть белая голова!»
Надо сказать, что Пушкин придавал особое значение предсказаниям, знамениям и приметам. И даже руководствовался ими. Причём как минимум один раз суеверие избавило его от крупных неприятностей. Когда в 1825 г. умер император Александр I, Пушкин вознамерился ехать из «ссыльного» Михайловского в Петербург, а именно - к своему товарищу Кондратию Рылееву. Но на пути в Тригорское дорогу перед его санями перебежал заяц. Дурная примета! Пушкин решает вернуться, чтобы «перешибить» дурной знак, но тут - ещё заяц. Наконец, когда вроде уже всё переждали, поэт выезжает. Повозка заложена, кони трогаются от подъезда. Однако выясняется, что слуга Пушкина слёг с горячкой, а тут, как назло, в ворота имения входит местный священник. Это уж точно пути не будет. Пушкин бросает сани и возвращается домой. «А если б он не послушался зайца, - пишет Владимир Даль, - то приехал бы в Петербург поздно вечером 13 декабря и остановился бы у товарища, который кончил своё поприще на другой же день...» Если кто забыл, то на следующий день, 14 декабря 1825 г., состоялось выступление декабристов.
... и взыскал долги
«Что ж мне делать? Так уж на роду написано, в несчастный день родился», - неоднократно говорил Пушкин, призывая в свидетели некую «колдовскую рукопись», которую помнил наизусть и очень любил цитировать. Процитируем и мы: «А кто в один из сих дней родится, занеможет, или переедет со двора на двор, или на службу вступит, или ещё что иное совершит, ни в чём не найдёт себе счастья. Оных дней в феврале три: 1, 17, 18, в мае три: 1, 6, 26». Насчёт «дней в мае» всё понятно - 26 числа по старому стилю Пушкин и имел несчастие родиться. Насчёт «февраля» поэт, уже предупреждённый о том, что «примет смерть через жену», вспомнит поздно: «Сам виноват, из головы вон вышло - нельзя венчаться мне 18 февраля! А подумал я о том в ту самую минуту, когда нас с Натальей Николаевной уже водили вокруг аналоя...»
И тем не менее перед последней дуэлью Пушкин как будто
бросает судьбе и её предначертаниям дерзкий вызов. Закладывает фамильное серебро и на эти деньги покупает пистолеты в «Магазине военных вещей» по адресу: Невский проспект, 13. Выйдя из дома, вспоминает, что забыл шубу, и возвращается за нею, хотя до этого всегда «велел распрягать и никуда не ехал, если забыл какую вещь, полагая, что не будет ему пути и удачи». В чём же дело?
У нас любят вспоминать, что Пушкин был потомком «арапа Ганибалки, коего сняли с цепи». И почему-то напрочь забывается, что по мужской линии поэт принадлежал к почтенному роду, который ведёт своё начало от некоего «Ратши, мужа знатного, смышленого и нарочитого, что вышел из немцев». Не от него ли наследовалось поведение, о котором друг поэта Вяземский как-то сказал: «Пушкин в жизни ежедневной... бывал злопамятен не только в отношении к недоброжелателям, но и к посторонним, и даже к приятелям своим. Рано или поздно изыскивал он долг, и взыскивал с лихвою. Царапины, нанесённые ему с умыслом или без умысла, не скоро заживали у него».
Иными словами, нанесённое оскорбление или порочащие честь сплетни могли быть смыты только кровью, пусть даже на пути мстителя встаёт сама судьба. Такое впечатление, что в русском поэте возродился дух древних скандинавских скальдов, которые не только слагали стихи, но и неплохо держали в руках оружие. И, кстати, могли заставить саму Судьбу плясать под свои слова. Вспомним фразу Пушкина: «Я ещё достаточно силён, чтобы нанести свой удар!» Да, его физической силы не хватило на то, чтобы выстрел оказался смертельным. Но месть, так или иначе, свершилась. Дочь Дантеса проклинала своего отца за убийство великого русского поэта и в итоге сошла с ума.
Львова В. За что наше время поставило поэту ноль? // Комсомольская правда. – 2012. – 10 февр. (№ 19). – С. 15
Вот ведь как оборачивается слово: написал Аполлон Григорьев, не самый выдающийся поэт и критик, что «Пушкин - наше все». Фраза застряла в веках, и теперь даже в каком-то сериале на СТС (видела на днях) однофамильца Пушкина называют исключительно «нашим всем».
В XIX веке Пушкина упрекали в разбросанности и, как сказали бы теперь, гламурности. Слова «солнце русской поэзии», написанные Владимиром Одоевским в извещении о смерти поэта, кого-то смутили, недругов возмутили. Кумир еще не был сотворен, его еще не зубрили.
Два десятилетия спустя, когда сказали про «наше все», уже создавалась «атмосфера своего рода обожествления». И до сих пор школьники пишут сочинения про «солнце», «наше все» -и зубрят, зубрят.
Прочувствуйте ситуацию: вас на свидании спросят, кто у вас любимый поэт. Вы честно ответите - Пушкин. Про вас подумают: отмазалась. И все свидание насмарку.
За что «наше все» получил этот ноль? За что в дурацких рекламах склоняют Пушкина пухлые дамы, обсуждая кредит в неких банках? За что каждый управдом может сказать, что везде виноват Пушкин?
Риторические вопросы к дуэли близ Черной речки не имеют отношения. Со смертью камер-юнкера по крайней мере яснее, чем с убийством Кеннеди. Известно, кто нажал на курок. Человек, пристававший к жене Пушкина и женившийся на его свояченице.
И тут я с ужасом понимаю, что, избавившись от клейма «наше все», мы можем попасть в другую ловушку. Вообразите: шоу «Пусть говорят». На диванчиках дамы с перетянутой талией. Наталья Гончарова, вдова, со слезами начинает рассказ, как злой Дантес в окне маячил. Следующим гостем, конечно, будет сам Дантес...
А попробуйте сейчас, раз уж есть повод, просто почитать. Вспомните фразы, из которых выросла русская литература. «Гости съезжались на дачу». «Она вскрикнула: «Ай, не он! Не он!» и упала без памяти». «Если Бог пошлет мне читателей»... Глупо лишать этого удовольствия тех, кто еще не разучился читать.
Репин Л. Как убивали Пушкина. // Комсомольская правда.- 2012 – 9-16 февр. (№ 6-т). – С. 11
Мы попытались восстановить тот день по воспоминаниям друзей и близких Александра Сергеевича.
С утра раскручивался колкий ветерок. Легкий морозец. Друг Пушкина инженер-подполковник Константин Данзас, избранный секундантом, назначил ему встречу в кондитерской Вольфа, а сам, как и было обговорено, поехал в оружейный магазин за пистолетами. Пушкин их сам выбрал заранее. Точно такие же купил и виконт д'Аршиак, секундант Дантеса.
К тому времени Пушкин, как пишет В. А. Жуковский, вымылся весь и переоделся во все чистое, «...велел подать в кабинет большую шубу и пошел пешком до извозчика. Это было ровно в 1 час». Видимо, ему хотелось побыть одному, он не торопился. А из кондитерской вдвоем с Данзасом вышли около четырех. Сели в сани и отправились в сторону Троицкого моста.
Пушкин был удивительно спокоен. Данзас же откровенно нервничал. Ему все еще не верилось, что дуэль состоится. При этом он неловко пытался привлечь всеобщее внимание - то выронит коробку с пулями и велит извозчику остановиться, то раскроет футляр с пистолетами, выставляя их на обозрение гуляющей публики... Все надеялся - кто-то кинется выяснять, зачем пистолеты Пушкину?! Но никто ни о чем не спросил. У всех были свои дела. Даже жена Пушкина проехала в экипаже мимо. Данзас подавал ей всякие знаки в надежде, что хоть она кинется к мужу и расстроит дуэль. Но Наталья близоруко щурилась и Данзаса с мужем не видела. А Пушкин, отвернувшись, глядел в другую сторону... Нет, не миновать ему Черной речки.
На место прибыли в половине пятого. Ветер стал очень сильным, и морозец взвинтился почти до пятнадцати.
Снега навалило по колено, и секундантам предстояло вытоптать площадку с дорожкой, чтобы соперникам было удобнее сходиться и целиться. Оба секунданта и сам Дантес принялись вытаптывать снег. Пушкин в своей огромной и толстой медвежьей шубе уселся на сугроб и с полным равнодушием смотрел на них.
Данзас положил двою шинель на снег, обозначив барьер. Д'Аршиак на расстоянии в десять шагов положил свой плащ.
Данзасу вспомнилось, что Пушкин даже не стал читать условия дуэли, обронив: «Только чтобы было покровавее...»
Секунданты установили противников друг против друга, и Данзас, махнув шляпой, подал знак сходиться.
Пушкин первый приблизился к барьеру со своей стороны и, остановившись, стал наводить пистолет.
Дантес, шаг не дойдя до барьера - это не возбранялось правилами, - выстрелил. Он задумал непременно опередить Пушкина.
Поэт воскликнул по-французски: «Кажется, у меня раздроблено бедро...» - и упал лицом в снег...
Оба секунданта бросились к нему. Дантес дернулся, но поэт выговорил по-французски: «Подождите! Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел!»
Данзас подал другой пистолет, и поэт, превозмогая страшную боль, приподнялся на левом локте. Позже Данзас напишет, что целился Пушкин две минуты, но это вряд ли: столько времени он не смог бы в такой позе и со ' страшной болью держать пистолет в вытянутой руке.
Пуля сбила Дантеса с ног. «Браво!» - воскликнул Пушкин, швырнул свой пистолет вверх и лишился сознания.
Нет, Александр Сергеевич не был легкой добычей Дантеса, как считают многие: француз - военный, а Пушкин-то -штатский! Меж тем поэт был отменный стрелок. В Михайловском у него было подобие тира. Да и дуэлянтом он опытным был. Просто промедлил с выстрелом. Рассчитывал поразить врага наверняка.
И еще одно чрезвычайно важное обстоятельство волновало меня, нигде не описанное и не отмеченное: стрелялись в начале шестого, когда вечерние сумерки сгущались настолько, что силуэт противника на расстоянии в двадцать шагов казался бы неопределенным, размытым. Какая дуэль могла бы быть в такое-то время...
- В 1930 году у нас было принято так называемое «декретное» время, чтобы подравнять нас с Европой, - это минус один час... - комментирует доктор технических наук Лев Исаев, зам директора НИИ метрологии. - А еще надо вычесть еще час нового, «поясного» времени, поскольку Петербург живет по московским часам. Значит, по нашему времени они стрелялись в три часа дня, а не в пять вечера.
Вот все и разрешилось. Только лучше бы тогда стояла глухая темная ночь...