5. Смена парадигмы экономической теории на рубеже

XX и XXI веков.

В заключение общего обзора истории экономической мысли следует выделить коренные парадигмальные сдвиги в этом процессе. Напомню читателям, что под парадигмой понимается совокупность методологии, методов и понятийного аппарата науки. Концепцию научных революций как смены парадигмы разработал американский философ и историк науки Т.С. Кун (р.1922).

В словаре подготовленном учеными РАГС дано такое определение парадигмы: «Парадигма – исходная концептуальная схема, система понятий, отражающая осмысление существенных черт проблемы… модель постановки задач, их решения и выбора соответствующих методов».²

В истории экономической теории от ее первых школ до сегодняшнего дня можно, на мой взгляд, выделить три переломных момента, которые могут рассматриваться как сдвиги парадигмального характера.

Первый такой сдвиг – переход от школы меркантелистов к классической школе. На этом рубеже происходит переход от исследования сферы обращения, как истока богатства нации к сфере производства. Отсюда новая методология, новые методы исследования, новая система показателей.

Вторым поворотным моментом в развитии парадигмы экономической теории было, как уже отмечено мною раньше, возникновение маоржинализма. Главным здесь была переориентация экономических исследований и на микро – и на макроуровне со средних на предельные показатели. Это было новым словом и в методологии, и в методах исследования и в развитии понятийного аппарата.

На рубеже XX и XXI веков начались и постепенно набирают силу коренные изменения в общественной жизни, качественные сдвиги в развитии человеческой цивилизации. Позволю себе привести длинную цитату из высказывания Л.И. Абалкина, с ее содержанием я согласен: «Еще не до конца осознано, что общество уже стоит на пороге перехода к принципиально иному, неизвестному предшествующей истории типу воспроизводства или экономического роста и взаимодействия с природой… исчерпаны возможности конфронтационного, основанного на социальных антагонизмах существования и развития общества. Все больше нарастают тенденции целостности, синтеза культур и цивилизации, формирования общечеловеческого суперэтноса. Меняются традиционные системы ценностей и представлений».¹

Такие изменения в общественной жизни неизбежно приводят к изменениям в развитии экономической науки.

Каковы они?

I. Наметившаяся тенденция поиска не того, что разъединяло экономические школы в прошлом (скажем, непримиримость трудовой теории стоимости и теории предельной полезности), а стремление найти то общее и в методологии и в теории, что позволяет говорить о разных школах, разных направлениях исследования, как о направлениях развития единой экономической теории.

На этом пути не следует бояться «размывания» основополагающих позиций той или иной школы. Поиск единства в многообразии это не игнорирование своеобразия, а определение его места в общем потоке.

В этом смысле можно отметить сближение по многим позициям неоклассики и неоинституционализма, трудовой теории стоимости и теории предельной полезности, уже упоминавшейся кейнсианско – неоклассический синтез и др.

Современные кейнсианцы в моделях неравновесного развития исходят из введенного в науку институционалистами базового принципа об ограниченности информации. Такова методология исследований Дж. Стиглица, Дж. Акерлофа и М. Спенса, лауреатов нобелевской премии за 2001 год. Исчезло различие между кейнсианцами и монетаристами в признании того , что основным источником цикла являются колебания спроса.

Лауреаты нобелевской премии за 2004 год. «кейнсианцы» Ф.Кюдланд и Э. Прескотт сформулировали новый подход к моделированию циклов деловой активности («реальные экономические циклы»), основанный на признании оптимального поведения экономических агентов в условиях рациональных ожиданий – а ведь это последнее – один из постулатов неоклассики.

II. Возрастание значения междисциплинарного подхода. Естественные науки идут по этому пути уже много десятилетий. Настало время (оно настало, как говорят в таких случаях, «еще вчера») прочно вступить на этот путь и общественным наукам, в том числе и экономическим. На этом пути стала складываться такие науки, как экономическая психология, экспериментальная экономика, поведенческая экономика и др.

Оценивая вклад в экономическую науку лауреатов Нобелевской премии за 2002 год. (Д. Канеман и В.Смит). А. Белянин пишет: «Именно междисциплинарное сотрудничество и постоянный творческий контакт между исследователями , устанавливающие экспериментальные факты , и учеными, предлагающих их теоретическое объяснение , станут , по всей вероятности, и залогом и движущим механизмом прогресса экономических наук в XXI столетии».¹

Нельзя сказать, что такой подход не наблюдался в прошлом. Пример тому – историческая школа в Германии в XIX начале – XX века (Ф. Лист, В. Рошер, Б. Гильдебранд, Г. Шмоллер и др.) и, конечно, институционализм. Но то, что в прошлом было за пределами главных течений, на рубеже XX и XXI веков становится столбовой дорогой развития экономической мысли.

III. выход экономической теории за пределы собственно экономического поля. В тексте данной работы это было отмечено ранее и подчеркнуто согласием автора с тезисом Г. Беккера об «экономическом империализме».

К сказанному об этом ранее можно добавить , что исторические исследования тоже все более пропитываются духом институционализма. Пример – книга Д. Хикса, Нобелевского лауреата 1972 г. , видного представителя кейнсианство – неоклассического синтеза «Теория экономической истории» (М., 2003). Оценивая методологию использованную в этой книге, Ю. Латов пишет: «Хикс и его последователи убедитнльно демонстрируют , что целостную теорию можно создать только на основе институционального подхода».²

Перечисленные выше три глобальные тенденции в развитии экономической науки , ее предмета и метода позволяют сделать вывод об особом месте в этих процессах институционализма. Новая институционально – эволюционная теория на рубеже XX и XXI веков

а) раздвигает границы предмета экономической теории;

б) совершенствует методологию исследований;

в) предлагает новый понятийный аппарат: ограниченная рациональность, трансакция и трансакционные издержки, специфичность активов, аппортунистическое поведение и др.

При этом, разумеется используются и категории, наработанные старым институционализмом: права собственности, их спецификация (или размывание),внешние эффекты, ассиметрия инфрмации и др.¹

Новая институционально – эволюционная теория наиболее наглядно демонстрирует сегодня перспективы развития в ближайшие десятилетия экономической теории в целом, основным направлением которого будет интеграция внутри экономической науки и общественных наук в целом.

Все это вместе взятое может быть расценено как смена парадигмы общественной, в том числе и в первую очередь экономической теории. Эта крутая ломка (расширение ) границ, ломка методологии и понятийного аппарата экономической теории вызвана отмеченными вше коренными изменениями в общественной жизни, качественными сдвигами в развитии человеческой цивилизации.

В заключение, следуя одной из характерных особенностей институционализма , хочу, опираясь на проведенный экономический анализ, выйти за пределы «собственно экономического поля».

Все больше прихожу к выводу, что особенности складывающейся парадигмы экономической теории, отмеченные выше, являются частным случаем смены парадигмы общественного развития (и его отражение в теории) в целом.

Парадигмой развития человечества в XXI веке станет парадигма синтеза интеграции:

а) Синтез в науке – позиции, изложенные мною в этой работе, разработанные применительно к экономической теории.

б) Синтез в хозяйственной практике: на микро уровне – интеграция крупного, среднего и малого бизнеса, на макроуровне - формирование суперрегионов, их сближение и выравнивание уровней их развития через глобализацию.

в) Синтез культур – сближение цивилизаций.

г) Синтез в идеологии – преодоление классовой и социальной конфронтации , усиление главенства общечеловеческих ценностей.

Движение по этому пути займет ни одно десятилетие, но оно неизбежно. Альтернативой может быть только гибель человечества.