Американские хроники

Когда в 1811 году к пристани этого американского города, пуская клубы густого черного дыма, подошел первый пароход, горожане в панике бежали, решив, что на их поселок напал лютый и неведомый враг. В те времена по улицам города свободно разгуливали тысячи свиней, за что он получил шутливое прозвище «Свинополя» (нет, я говорю не о Киеве). И наконец, из перетопленного жира сих нечисто­плотных животных два торговца, некие Проктр и Гембл, создали мировую империю по производству гигиенических средств, штаб-квартира которой и доныне находится здесь. Вы еще не догадались, о каком городе я рассказываю?

Пожалуй, каждый харьковчанин знает, что у нас в США есть город-побратим — Цинциннати. Но где он находится и зачем нужен, известно лишь чиновникам горисполкома. Но о них чуть позже, а пока немного географии.

Цинциннати стоит на тысячу километров западнее Вашингтона, в глубине материка, раскинувшись на берегах живописной реки Огайо. Между прочим, данный факт уже к середине прошлого века, вскоре после конфуза с визитом первого парохода, позволил Цинциннати стать крупнейшим речным портом и континентальным городом США. Произо­шло это, главным образом, из-за могучего потока немецких эмигрантов. Кстати, и доныне здесь проводится крупнейший за пределами Германии пивной фестиваль, а многие местные жители города носят немецкие фамилии.

Однако положение лидера Среднего Запада Цинциннати не удержал. Благодаря развитию железных дорог, инициативу перехватил Чикаго, который мы сегодня и знаем как крупнейший промышленный центр этого региона, а Цинциннати потерял свое стратегическое значение. И так будет с каждым городом, где власти близоруки и живут лишь интересами сегодняшнего дня.

Ныне Цинциннати являет собой маленькую кучку небоскребов в окружении ослепительной, почти украинской природы. Его население составляет 350 тысяч человек, и еще полтора миллиона жителей обитают в предместьях. Как и Древний Рим, он раскинулся на семи холмах, что дало в свое время повод итальянскому диктатору Муссолини подарить Цинциннати скульптуру волчицы — символ Рима. Правда, ни Вечным городом, ни гордостью мировой архитектуры Цинциннати после этого символического подарка все равно не стал.

Местные небоскребы соединены между собой крытыми переходами, что, впрочем, в Америке случается довольно ча­сто, ведь тамошние аборигены довольно чувствительны к кап­ризам погоды. Но, возможно, именно благодаря мостикам Цинциннати в 80-х годах несколько раз провозглашали самым приспособленным для жизни городом Соединенных Штатов. Что, впрочем, не помешало местным властям отвести четвертую часть города под уродливые гаражи. Типично советский принцип — экономить на красоте строений. Ну и, наконец, Цинциннати — город-побратим Харькова.

Именно потому в Америку отправилась официальная делегация Харьковского горисполкома, в состав которой во­шли достойнейшие из достойнейших, умнейшие из умнейших и важнейшие из важнейших. Одни имена чего стоят — шеф харьковской милиции Виталий Музыка, вице-президент академии искусств Виктор Сидоренко, олимпийский чемпион Рустам Шарипов, генеральный директор бисквитной фабрики Алла Коваленко и многие другие. А возглавлял список ви­це-мэр нашего города Владимир Бабаев.

В обществе «Цинциннати—Харьков» состоит почти 2000 чле­­нов, из которых 500 можно назвать активистами движения. Они занимаются различными гуманитарными программами помощи харьковчанам, помогают нашим соотечественникам проходить стажировку в США, а некоторые, не мудрствуя лукаво, просто соединяются с нашими соотечественниками узами Гименея. Так сказать, заключают побратимские кровосмесительные браки.

Мы тоже приехали в Страну заходящего солнца не с пу­стыми руками. Скорее с полными кошелками, в которых тускло поблескивали бутылки с традиционной горилкой и откуда предательски выглядывали уголки бисквитных изделий и официальных посланий тамошнему горсовету. Стоит заметить, что он состоит всего из девяти человек. И мэра они выбирают тоже из своего, весьма ограниченного числа. Это к вопросу о степени демократии в Америке.

Кроме того, в составе нашей делегации находился сводный отряд харьковских музыкантов, отвечавших за культурно-эстетическое воспитание цинциннатцев.

Изголодавшиеся по национальной «свидомости» американцы принимали их восторженно, и я вдруг отчетливо понял, как жители США представляют Украину. Весь ошеломляющий идиотизм казенных «рушников» и лженародных ша­ровар встал перед моим — увы! — не мысленным взором. Раньше я думал, что являюсь гражданином одной из самых высокообразованных стран Европы, а оказалось — аборигеном банановой республики, способной экспортировать только народные песни.

В общем, пора нам успокоиться — достижения культуры обратить в традиционные гопаки, а высокие технологии — в жевательную резинку. Только так мы наконец избавимся от гнусного титула «Империи Зла» и тоже превратимся в демократическую цивилизацию одноразовых тарелок.

И даже напиться, чтобы отогнать горькие мысли, невозможно. Почти все бары в центре Цинциннати работают до 11 часов, да и просто кафешек, в нашем понимании уютной летней веранды, тут крайне мало.

Цинциннати — город пуританский, если не сказать ханжеский. Взять, к примеру, расовую проблему. Город на одну треть населен темнокожими американцами. Как правило, они обитают в трущобах, которые находятся всего в 15 минутах ходьбы от ратуши, и в эти черные кварталы белые панически боятся заходить даже днем. Как вы догадываетесь, именно здесь процветают преступность и наркомания. Но упаси вас бог связать воедино существующую проблему и цвет кожи — расизм! Все всё понимают, но сказать не могут.

Кстати, любопытно, что трущобы — это исторические районы города. Потому что для истинных американцев хорошее — значит исключительно новое.

Обратной стороной фанатичной любви американцев к спорту является огромное количество расплывшихся людей. И зачем истерично бегать трусцой? Может, просто нужно поменьше пожирать сандвичей и пиццы? А война за здоровый образ жизни против курильщиков носит многие специфические черты печально известной антиалкогольной кампании в СССР. Американцев нельзя назвать правильными — они правильненькие. По жизни таких недотрог не любят.

Но не надо меня обвинять, будто я все видел в черном цвете, хотя, действительно, из-за яркого солнца приходилось почти все время ходить в темных очках. Меня, например, впечатлила работа тамошнего общественного телевидения. Прекрасный уровень образовательных программ и множество детских передач. Весьма интересны местные достопримечательности. Например, строгий памятник погибшим полицейским или мост через реку Огайо — прообраз знаменитого Бруклинского моста в Нью-Йорке. Я просто старался уловить на примере одного города нечто типичное, свойственное Америке в целом.

Мне кажется, что высокий уровень жизни сыграл с американцами злую шутку. Автомобиль в 30-х годах и после­военная мода на строительство загородных домов породили но­вый стереотип жизни благополучной семьи. А на самом деле — возможность автономного существования вне города, а значит, вне общества. Американцы фактически отвыкли общаться между собой на уровне гостеприимного застолья, душевной беседы. Так называемые party, вечеринки, не могут компенсировать откровенного, раскованного (да, в том числе и алкоголем), общения с друзьями. Пить не принято — большинство за рулем, и ехать домой далеко. Нестандартно пошутить — могут не понять. Дать волю потаенному — направят к психоаналитику. Американская мечта убила американскую душевность.

Однако если бы я своими глазами увидел визит первого парохода в Цинциннати, я бы меньше удивился, нежели узнав, что в конце XX века в стране космических челноков и сверхмощных компьютеров как ни в чем не бывало продолжают вечную вахту простые трудяги-паромы. И это дарит надежду, что в государстве, где гомосексуализм стал едва ли не главным мужским достоинством, а женская нежность ого­ворена брачными контрактами, найдется разумное количе­ство патриархальных ценностей, таких как любовь, дружба, совесть, которые составляют истинную силу страны. И не только Америки.

1998 г.