Глава 33. Способ, которого следует придержи­ваться при подставлении нот под словами.

Кто смог бы рассказать, не испытывая большого затруднения, о том беспорядке и том уродстве, которые имелись и имеются у многих музыкантов-практиков в их сочине­ниях, и о той невероятной путанице и смешении, кото­рые у них получаются при соединении нот со словами речи?

498

Когда я подумаю, что наука, давшая законы и по­рядки другим наукам, в какой-то части так запутана, что едва можно вынести, то не могу не огорчаться, так как поистине можно онеметь от ужаса, слушая и видя, как в некоторых кантиленах периоды запутаны, клаузулы не закончены, каденции употребляются со­вершенно некстати, пение беспорядочно; как, прилагая гармонии к словам, допускаются бесконечные ошиб­ки, лады почти не принимаются во внимание, голоса плохо соединяются, переходы (passaggi) некрасивы, ритмы не соответствуют друг другу, движения бес­смысленны, ноты в отношении времени и произноше­ния плохо рассчитаны и прочие и прочие бесконечные неурядицы. Но, кроме всего этого, ноты в них соеди­няются со словами таким образом, что певец не знает, что делать и какой способ найти, чтобы их спеть. То он слышит, что в одном голосе делается апостроф или элизия гласных букв, если того требуют слова, а когда он сам хочет сделать это, то у него пропадают вся красота и изящество в пении, так как нота прихо­дится на краткий слог или наоборот. Или он слышит, что в других голосах долгий слог произносится там, где у него обязательно должен быть краткий, и, чув­ствуя такое несоответствие, не знает, что ему делать, и стоит совсем потерянный и ошалевший.

А все дело заключается в правильном соединении нот с данными словами, и нужно все ступени обозна­чать и помечать этими нотами, для того чтобы голоса и отдельные звуки были ясно слышны, так как по­средством этих нот выражается ритм, т. е. долгота и краткость слогов, заключающихся в речи, а ведь на эти слоги часто приходится не только одна, но и две, и три, и даже больше нот, в зависимости от того, что требуют ударения данного словесного куска.

Так вот, принимая все это во внимание, для того чтобы не получилось путаницы при соединении нот со словами и слогами, я хочу попытаться, если смогу, устранить весь этот беспорядок. А для этого, кроме правил, которые неоднократно уже давались мною в разных местах, когда представлялся этому подходя­щий случай, я дам еще несколько правил, которые

499

будут полезны не только композиторам, но также и певцам и отвечать нашим пожеланиям. Первое пра­вило заключается в том, чтобы всегда под долгий или краткий слог подставлялась соответствующая нота, дабы избежать какого-либо варваризма, потому что в canto figurato каждая нота, которая стоит отдельно и не связана (начиная от semiminima и всех нот по достоинству меньше ее и выше), приходится на от­дельный слог; это же соблюдается в canto fermo, так как каждая квадратная нота имеет свой слог, за исключением иногда средних. Это можно понять по многим кантиленам.

Второе правило: на каждую лигатуру из несколь­ких нот и в canto figurato и canto piano не должно приходиться больше одного слога, и он должен стоять в начале ее.

Третье: точка, стоящая рядом с нотами в canto fi­gurato, хотя бы и поющаяся, не должна иметь от­дельного слога.

Четвертое: только редко следует делать так, чтобы на отдельный слог приходилась semiminima, или нота меньшего, чем она, достоинства, или нота, следую­щая непосредственно за ней.

Пятое: ноты, непосредственно следующие за точ­ками semibreve и minima не равного с ними достоин­ства, т. e. semiminima после semibreve и chroma, после minima, обычно не должны иметь отдельного слога, а также ноты, непосредственно следующие за этими нотами.

Шестое: когда на semiminima приходится отдель­ный слог, можно также в случае необходимости да­вать отдельный слог следующей ноте.

Седьмое: любая нота, начинающая кантилену или стоящая в середине, после паузы в силу необходи­мости должна нести с собой произношение слога.

Восьмое: в canto piano не должны повторяться ни слова, ни слоги, хотя встречается иногда, что так де­лают, но это весьма нехорошо; но в canto figurato такие повторения допускаются, не говоря уже о по­вторениях слогов и слов, но и отдельных кусков речи, с законченным смыслом; это можно делать тогда,

500

когда нот столько, что они могут легко повторяться; впрочем, по моему мнению, повторять столько раз одно и то же не слишком хорошо, если только это не делается с целью лучше выделить слова, заключаю­щие какое-нибудь важное изречение и на которые стоит обратить внимание.

Девятое: после того как все слоги периода или ка­кой-нибудь части речи связаны с музыкой и остается только последний и предпоследний слог, то этот предпоследний слог получает то преимущество, что после себя может иметь ряд нот (две, три и другие) меньшего достоинства. Однако этот слог должен быть долгим, так как, если бы он был кратким, мы бы имели случай варваризма, так как при пении полу­чилось бы то, что многие называют neuma, т. е. когда на один слог приходится много нот, и потому что, поступая таким образом, мы бы нарушили правило первое.

Десятое и последнее: последний слог в речи дол­жен совпадать, как того требует соблюдение данных выше правил, с последней нотой кантилены.

Так как к тому, что было сказано, можно найти бесконечное число примеров в сочинениях Андриана и бывших и настоящих его учеников, сохраняющих добрые правила в сочинении, я перейду прямо дальше.