- •Лекция 1 Тема: наука в современном мире
- •Вопрос 1. Предмет курса ксе.
- •Вопрос 2. Признаки науки и научности знания.
- •Вопрос 3. Отличие науки от других отраслей культуры.
- •Вопрос 4. Естественнонаучная и гуманитарная культура.
- •Лекция 2 Тема: наука и общество
- •Вопрос 1. Социальные функции науки.
- •Функции культурно-мировоззренчческие;
- •Функции непосредственной производительной силы;
- •Функции социальной силы.
- •Вопрос 2. Социокультурная обусловленность научного познания.
- •Вопрос 3. Сциентизм и антисциентизм
- •Вопрос 4. Проблемы этики науки.
- •Вопрос 1. Предмет философии науки.
- •Вопрос 2. Логический позитивизм.
- •Вопрос 3. Фальсификационизм (к. Поппер).
- •Вопрос 4. Концепция научных революций (т. Кун)
- •Вопрос 5. Методология научно-исследовательских программ (и. Лакатос)
- •Вопрос 6. Эпистемологический анархизм (п. Фейерабенд)
- •Лекция 4 Тема: структура науки
- •Структура науки.
- •Методы естественнонаучного познания.
- •Особенности современного естествознания.
- •Вопрос 1. Структура науки.
- •Вопрос 2. Методы естественнонаучного познания.
- •Вопрос 3. Особенности современного естествознания.
- •Лекция 5
- •Мировоззренческая значимость исследований Вселенной.
- •История исследований и новейшие открытия в космологии.
- •Мегамир, его состав и строение.
- •Вопрос 1. Мировоззренческая значимость исследований Вселенной
- •Вопрос 2. История исследований и новейшие открытия в космологии
- •Вопрос 3. Мегамир, его состав и строение.
- •Лекция 7 Тема: концепции физики: история и современность
- •1. Физика Античности, Средних веков и эпохи Возрождения.
- •2. Классическая физика.
- •3. Физика XX века.
- •Вопрос 1. Физика Античности, Средних веков и эпохи Возрождения.
- •Вопрос 2. Классическая физика.
- •Вопрос 3. Физика XX века.
- •Лекция 9 Тема: живые системы.
- •Вопрос 1. Концепции возникновения жизни.
- •Вопрос 2. Особенности биологической формы организации материи
- •Вопрос 3. Теория эволюции.
- •Вопрос 4. Эволюция и генетика.
- •Вопрос 5. Единство и многообразие органического мира.
- •Вопрос 1. Проблема антропогенеза.
- •Вопрос 2. Биологическое и социальное в человеке.
- •Вопрос 3. Современные исследования здоровья и долголетия человека.
- •Вопрос 4. Биоэтика и поведение человека.
- •Лекция 11
- •1. Проблема сознания в истории естествознания.
- •2. Сознание и бессознательное Необычайные проявления психики и сознания.
- •3. Проблема искусственного интеллекта.
- •Вопрос 1. Проблема сознания в истории естествознания.
- •Вопрос 2. Сознание и бессознательное. Необычные проявления
- •Вопрос 3. Проблема искусственного интеллекта.
- •Лекция 12 Тема: земля–биосфера–цивилизация.
- •1. Планета Земля.
- •2. Влияние космических циклов на жизнь человека и общества. Русский космизм.
- •3. Биосфера и ноосфера. Учение в.И. Вернадского.
- •Вопрос 1. Планета Земля.
- •Вопрос 2. Влияние космических циклов на жизнь человека и общества.
- •Вопрос 2. Биосфера и ноосфера. Учение в.И. Вернадского.
- •Лекция 14 Тема: синергетика
- •1. Синергетика как новое научное направление.
- •2. Основные понятия синергетики.
- •3. Идеи синергетики в социальном познании и социальном управлении.
- •Вопрос 1. Синергетика как новое научное направление.
- •Вопрос 2.Основные понятия синергетики.
- •Вопрос 3. Идеи синергетики в социальном познании и социальном управлении.
Вопрос 5. Методология научно-исследовательских программ (и. Лакатос)
В основе этой методологии ученика и критика Поппера Имре Лакатоса (1922 — 1974) лежит представление о развитии науки как истории возникновения, функционирования и чередования научно-исследовательских программ, представляющих собой связанную последовательность научных теорий. Эта последовательность, как правило, выстраивается вокруг некоторой фундаментальной теории, основные идеи, методы и предпосылки которой «усваиваются» интеллектуальной элитой, работающей в данной области научного знания. Такую теорию Лакатос называет «жестким ядром» научно-исследовательской программы.
Жестким это «ядро» называется потому, что исследователям как бы запрещено что-либо менять в исходной теории, даже если они находят факты, вступающие с ней в противоречие. В этом случае они изобретают «вспомогательные гипотезы», которые примиряют теорию с фактами. Подобные гипотезы образуют «защитный пояс» вокруг фундаментальной теории, они принимают на себя удары опытных проверок и в зависимости от силы и количества этих ударов могут изменяться, уточняться или даже полностью заменяться другими гипотезами. Главная задача при этом обеспечить «прогрессивное движение» научного знания, движение ко все более широким и полным описаниям и объяснениям реальности. До тех пор, пока «жесткое ядро» научно-исследовательской программы выполняет эту задачу (и выполняет лучше, чем другие — альтернативные — системы идей и методов), оно представляет в глазах ученых огромную ценность. Поэтому они пользуются еще и так называемой «положительной эвристикой», то есть совокупностью предположений о том, как следует изменить или уточнить ту или иную гипотезу из «защитного пояса», какие новые «модели» (то есть условия применимости теории) нужны для того, чтобы программа могла работать в более широкой области наблюдаемых фактов. Одним словом, «положительная эвристика» — это совокупность приемов, с помощью которых можно и нужно изменять «опровержимую» часть программы, чтобы сохранить в неприкосновенности «неопровержимую» ее часть.
Маневрируя эвристиками («отрицательной» и «положительной»), исследователи реализуют творческий потенциал программы: то защищают ее плодотворное «жесткое ядро» от разрушительных эффектов различных эмпирических опровержений с помощью «защитного пояса» вспомогательных теорий и гипотез, то стремительно идут вперед, оставляя неразрешенные эмпирические проблемы, зато объясняя все более широкие области явлений, по пути исправляя ошибки и недочеты экспериментаторов, поспешно объявляющих о найденных «контрпримерах». До тех пор, пока это удается, научно-исследовательская программа находится в прогрессирующей стадии. Однако программа все-таки не «бессмертна». Рано или поздно наступает момент, когда ее творческий потенциал оказывается исчерпанным: развитие программы резко замедляется, количество и ценность новых моделей, создаваемых с помощью «положительной эвристики», падают, «аномалии» громоздятся одна на другую, нарастает число ситуаций, когда ученые тратят больше сил на то, чтобы сохранить в неприкосновенности «жесткое ядро» своей программы, нежели на выполнение той задачи, ради которой эта программа существует. Научно-исследовательская программа вступает в стадию своего «вырождения». Однако и тогда ученые не спешат расстаться с ней. Лишь после того, как возникает и завоевывает умы новая научно-исследовательская программа, которая не только позволяет решить задачи, оказавшиеся не под силу «выродившейся» программе, но и открывает новые горизонты исследования, раскрывает более широкий творческий потенциал, она вытесняет старую программу.
Методологическая концепция Лакатоса по своему замыслу должна была максимально приблизить теоретические представления о научной рациональности к реальной истории науки. Сам Лакатос часто повторял, что Имре Лакатос: «философия науки без истории науки пуста, история науки без философии науки слепа».
Обращаясь к истории науки, методология науки обязана включить в модель научной рациональности такие факторы, как соперничество научных теорий, проблему выбора теорий и методов, проблему исторического признания или отвержения научных теорий, При этом всякая попытка «рациональной реконструкции» истории науки сталкивается с принципиальными трудностями. Когда критерии научной рациональности «накладываются» на процессы, происходящие в реальной научной истории, неизбежно происходит обоюдная критика: с одной стороны, схема «рациональной реконструкции» истории неизбежно оказывается слишком тесной, узкой, неполной, оставляющей за своими рамками множество фактов, событий, мотивов и т. д., имевших несомненное и важное значение для развития научной мысли; с другой стороны, история науки, рассмотренная сквозь призму этой схемы, выглядит нерациональной именно в тех своих моментах, которые как раз и обладают этим значением.
Философия науки после работ Лакатоса оказалась перед выбором: либо отказаться от тщетных попыток примирить «нормативную рациональность» с реальной историей науки и признать неустранимую «историческую относительность» любых рациональных оценок научного знания, либо перейти к более гибкому пониманию научной рациональности. Можно сказать, что поиски этого второго пути составляют наиболее актуальную и интересную исследовательскую задачу современной философии науки.