1 Montesquieu, Esprit des loix. Книга XV, гл. 8.

ПолитЯка древних республик Греции и политика Рима, хотя она более ценила земледелие, чем мануфактурную промышленность или внешнюю торговлю, все же, по-видимому, скорее затрудняла эти по­следние занятия, чем непосредственно или сознательно поощряла первое. В некоторых из древних государств Греции внешняя торговля была совершенно запрещена, а в некоторых других промысел ремес­ленников и мануфактуристов считался вредным для силы и ловкости человеческого тела, поскольку он делал его неспособным воспринимать те навыки, которые старались развить в нем при помощи военных и гимнастических упражнений, а потому и неспособным в большей или меньшей степени переносить утомление и опасности войны. Эти про­мыслы считались пригодными только для рабов, а свободным гражданам государства' запрещалось заниматься ими. Даже в тех государствах, где не существовало такого запрещения, как, например, в Риме и Афинах, масса народа фактически была отстранена от всех тех промыслов, ка­кими в настоящее время занимаются обычно низшие слои населения го­родов. Всеми этими промыслами в Афинах и в Риме занимались рабы богачей, причем занимались они ими в пользу своих хозяев, которые своим богатством, могуществом и влиянием делали почти невозможным для свободного бедняка найти рынок для продукта своего труда, когда последнему приходилось конкурировать с продуктами труда рабов бога­того человека. Но рабы редко проявляют изобретательность; все более важные улучшения в орудиях труда или в порядке и распределении ра­боты, которые облегчают и уменьшают труд, являлись открытиями сво­бодных людей. Если бы даже раб предложил какое-либо улучшение по­добного рода, его хозяин был бы склонен счесть это предложение вну­шенным леностью и желанием раба сократить свой труд за счет хозяина. Бедный раб вместо награды получил бы, вероятно, на свою долю град ругательств, а может быть, и подвергся бы наказанию. Поэтому в ману­фактурах, в которых работают рабы, обычно требуется больше труда для выполнения того же самого количества работы, чем в предприятиях, где применяется труд свободных рабочих. Труд первых должен ввиду этого обходиться дороже, чем труд последних. Как замечает Монтескье \ вен­герские рудники, хотя они и не богаче расположенных по соседству ту­рецких рудников, всегда разрабатывались с меньшими издержками, а потому и с большей прибылью, чем последние. В турецких рудниках ра­ботали рабы, руки этих рабов являлись единственными машинами, кото­рые турки¹ когда-либо думали употреблять в дело. Венгерские рудники разрабатываются свободными людьми, которые применяют много различ­ных машин, при помощи которых облегчают и уменьшают свой труд. Судя по тому немногому, что известно относительно цены мануфактурных изделий в эпоху греков и римлян, кажется, что изделия более высокого качества были чрезвычайно дороги. Шелк продавался на вес золота. Правда, в ту пору шелк не являлся европейским изделием, и так как он весь привозился из Ост-Индии, расход на перевозку на такое большое расстояние может в известной мере объяснять высоту его цены. Но цена, которую знатная женщина, по рассказам, готова была иногда платить за штуку очень тонкого полотна, равным образом была, по-видимому, чрезвычайно высокой. А так как полотно всегда было европейским или в крайнем случае египетским продуктом, то такая высокая цена может быть объяснена только большой затратой труда, который надо было упот­ребить на его изготовление, а чрезмерность затраты его в свою очередь могла вызываться только несовершенством применявшихся орудий труда. Цена тонких шерстяных материй, хотя и не столь высокая, все же, как кажется, намного превышала цену нынешнего времени. Плиний расска­зывает нам, что некоторые материи, окрашенные особым образом, стоили 100 динариев, или 3 ф. 6 ш. 8 п. за фунт по весу'. Другие материи, окра­шенные ийым способом, стоили за фунт 1 тыс. дин., или 33 ф. 6 ш. 8 п. Римский фунт, следует иметь в виду, содержал только 12 наших унций. Правда, такая высокая цена обусловливалась главным образом краской. Но если бы сама материя не стоила намного дороже материй, выделывае­мых в настоящее время, на нее, вероятно, не тратили бы столь дорого­стоящей краски. Слишком велико было бы несоответствие между подсоб­ным и основным материалом. Упоминаемая тем же автором² цена неко­торых триклинарий, особых шерстяных подушек, употреблявшихся для того, чтобы облокачиваться на них во время возлежания за столом, пре­вышает всякое вероятие: некоторые из них стоили будто бы более 30 тыс., другие — более 300 тыс. ф. При этом не упоминается, чтобы такая высокая цена обусловливалась краской. Как замечает доктор Арбутнот ³, в древние времена в одежде богатых людей обоего пола было гораздо меньше разнообразия, чем в настоящее время. И это замечание подтверждается весьма небольшим разнообразием одежды, какое мы ви­дим на древних статуях. Арбутног заключает из этого, что их одежда должна была в общем стоить дешевле, чем наша, но такое заключение совсем не вытекает из этого. Когда расход на изысканную одежду очень велик, ее разнообразие должно быть незначительно, но когда благодаря увеличению производительности труда и улучшению его методов стои­мость того или иного предмета одежды оказывается умеренной, разнооб­разие становится, естественно, очень значительным. Богатые люди, не имея возможности отличаться дороговизной своей одежды, естественно, будут стараться выделяться большим количеством и разнообразием ее.