1 См. 1 главу I книги.

V. Хотя было предположено, — как это, по-видимому, делает рас- сматриваемая теория, — что доход жителей каждой страны состоит исклю- чительно из количества средств существования, которое им может дать их труд, однако даже при таком предположении доход торговой и про­мышленной страны при прочих равных условиях должен быть всегда больше, чем страны, не имеющей торговли и мануфактур. При помощи торговли и мануфактур в данную страну можно ежегодно ввозить боль­шее количество средств существования, чем могли бы дать ее собствен­ные земли при данном уровне ее сельского хозяйства. Хотя жители города часто совсем не имеют собственной земли, они все же посред­ством своего труда получают такое количество сырого продукта земли других людей, которое доставляет им не только материалы для их ра­боты, но и фонд для их существования. Тем, чем всегда является город по отношению к окрестной земледельческой местности, часто может яв­ляться одна независимая страна или государство по отношению'к другим независимым государствам или странам. Так, например, Голландия по­лучает большую часть своих средств существования от других стран: жи-, вой скот из Голштинии и Ютландии, а хлеб из всех стран Европы. На небольшое количество мануфактурных изделий можно покупать большое количество сырого продукта. Поэтому торговая и промышленная страна, естественно, покупает на небольшую часть своих мануфактурных изделий большую часть сырого продукта других стран, тогда как, напротив, страна, не обладающая мануфактурами и торговлей, обычно вынуждена покупать за счет значительной части своего сырого продукта совсем не­большую часть мануфактурных изделий других стран. Одна вывозит то, что может служить для существования и удобства очень немногих, и вво­зит средства существования и предметы удобства для многих. Другая вывозит предметы удобства и средства существования для большого числа людей и ввозит их только для очень немногих. Жители первой страны должны всегда иметь в своем распоряжении гораздо большее ко­личество средств существования, чем могут доставить им при данном уровне земледелия их собственные земли. Жители другой всегда должны обладать гораздо меньшим количеством их.

Так называли себя обычно физиократы.

И все же|изложенная теория, при всех ее несовершенствах, пожалуй, ближе всего подходит к истине, чем какая-либо другая теория политиче­ской экономии, до сих пор опубликованная. Ввиду этого она вполне за­служивает внимания каждого, желающего исследовать принципы этой весьма важной науки^/Правда, изображая труд, затрачиваемый в земле-, делии, как единственный производительный труд, она отстаивает, пожа­луй, слишком узкие и ограниченные взгляды, но поскольку она признает богатство народов состоящим не в непригодных для потребления деньгах, а в предметах потребления, ежегодно воспроизводимых трудом общества, поскольку она признает полную свободу единственным действительным средством для обеспечения возможно больших размеров этого ежегодного воспроизводства, постольку ее учение, надо думать, во всех отношениях столь же истинно, сколь благородно и либерально. Эта теория имеет очень много последователей, и так как люди любят парадоксы и любят казаться понимающими то, что превосходит понимание простых смерт­ных, то лежащий в ее основе парадокс о непроизводительном характере промышленного труда. немало содействовал, быть может, увеличению числа'ее поклонников.^} последние годы они составляли во французском литературном мире довольно значительную школу, известную под назва­нием «экономистов» Их сочинения, без сомнения, оказали известную услугу стране, не только вьадвинув на общее обсуждение много вопро­сов, которые раньше никогда как следует не подвергались обсужде­нию, но и повлияв в некоторой степени на правительство в пользу сель­ского хозяйствам/Так, в результате их представлений сельское хозяйство Франции было освобождено от ряда стеснений, от которых оно до того много терпело. Срок, на который земля могла сдаваться в аренду и с ко­торым должен был считаться всякий будущий приобретатель или соб­ственник земли, был удлиннен с 9 до 27 лет. Прежние стеснения при пе­ревозке хлеба из одной провинции королевства в другую были совер­шенно отменены, свобода вывоза его во все иностранные государства была установлена как общий закон королевства при нормальных усло­виях. Эта школа в своих сочинениях, которые весьма многочисленны и обсуждают не только то, что собственно называется политической эконо­мией, т. е. природу и причины богатства народов, но и все другие отрасли системы гражданского управления, буквально следует, не делая сколько-нибудь заметных отступлений, учению Кенэ. В этом отношении большая часть их сочинений мало различается между собою. Наиболее отчетливое и связное изложение этой теории можно найти в небольшой книге, на­писанной Мерсье де ла Ривьерой, бывшим интендантом в Мартинике, и озаглавленной «Естественный и необходимый строй политических об­ществ» Преклонение всей этой секты перед своим учителем, который сам был человеком величайшей скромности и простоты, не меньше того, какое питал любой из древних философов к основателю своей системы. «С самого возникновения мира, — говорит весьма прилежный и почтен­ный автор, маркиз Мирабо², — были сделаны три великих изобретения, которые главным образом придали устойчивость политическим обще­ствам независимо от многих других изобретений, обогащавших и укра­шавших их. Первое из них — это изобретение письма, которое одно дает людям способность передавать без изменений их законы, их договоры, их предания и их открытия. Второе — это изобретение денег, которые связывают воедино все сношения между цивилизованными обществами. Третье изобретение — это «Экономическая таблица», результат первых двух, который завершает их, совершенствуя их задачу, великое открытие нашего века, плоды которого, впрочем, соберет наше потомство».

Если политическая экономия народов современной Европы больше благоприятствовала мануфактурной промышленности и внешней торговле, промышленности городов, чем сельскому хозяйству деревень, то полити­ческая экономия других народов придерживалась противоположного на­правления и благоприятствовала больше земледелию, чем мануфактурной промышленности и внешней торговле.