- •1. С какой целью был основан Царскосельский лицей?
- •2. Назовите имена лицеистов – ближайших друзей Александра Сергеевича Пушкина. Какие прозвища были у Пушкина и его товарищей? За что они их получили?
- •3. Взрослый человек, бывший лицеист, получает письмо. Вместо подписи – «№14». От кого это письмо? и почему №14?
- •4. Каким событиям и лицам посвящены строки?
- •6. Когда Александр Пушкин начал сочинять стихи? Какие воспоминания об этом сохранились? Кто из товарищей Пушкина писал стихи?
- •На шалости рожденный, Удалый хват, головорез, Приятель задушевный!”
- •7. Какие рукописные литературные издания выпускались в лицее?
- •8. Кому и кем адресованы стихотворения? к какому жанру они относятся?
- •9. К какому жанру относятся стихотворения? Кому адресовано каждое из них? Вставьте пропущенное слово.
- •1 0. Кто из лицеистов стал автором гимна Лицея?
- •11. Какие произведения искусства посвящены Лицею, лицейскому братству?
На шалости рожденный, Удалый хват, головорез, Приятель задушевный!”
сблизило их, а смерть отца Малиновского окончательно сдружила.
“Перед незасыпанной могилой они поклялись в вечной дружбе”
Их не разведёт порознь даже разность мировоззрений. Глубоко верующий Малиновский всегда корил Пушкина за его безверие, которым тот ещё и открыто бравировал. Но история сохранит сказанные Пушкиным незадолго до смерти слова:
“Отчего нет около меня Пущина и Малиновского. Мне было бы легче умирать”.
У обоих названных им на смертном одре друзей были нежные, любящие сердца. Третьего — Дельвига — уже не было в живых.
Кюхельбекер в это время умирал в Сибири, но его имя Пушкин в самый трагический для себя момент не упомянет. Может, потому, что вечно насмешливый ум великого поэта осознавал, сколько раз и в Лицее, и даже после выпуска он, Пушкин, обижал нескладно скроенного друга-неудачника, длинного, тощего, с глазами навыкате, как часто безудержно язвил в его адрес; что Кюхля был единственным из друзей, с кем у него однажды дело дошло до дуэли, поводом к которой послужила его эпиграмма на Кюхельбекера:
За ужином объелся я,
Да Яков запер дверь оплошно —
И было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно!
И что даже во время дуэли он продолжал над ним издеваться, обращаясь к Дельвигу (тот был секундантом Кюхли) и глядя, как близорукий друг, который впервые держал пистолет в руках, буквально дрожит в нервном возбуждении:
“Дельвиг, стань на моё место, здесь безопаснее”.
Почему так складывались их отношения? Ведь он любил Кюхлю, у которого тоже была мечта о великом деянии, способном его, вечно попадающего в комические и нелепые ситуации, прославить в веках.
Е сли у неуклюжего Кюхельбекера изменить фигуру и длинношеего и худого превратить в “массивного, толстого молодого человека с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке”, то его легко представить таким же неуклюжим, выше обыкновенного роста, только “широким, с огромными красными руками” Пьером Безуховым. И в этом не будет особой натяжки, потому что, как и литературный герой Льва Толстого, друг Пушкина в 1812 году долго бредил идеей пробраться в лагерь французов и убить Наполеона. А позже судьба так же, как и Пьера, приведёт его в лагерь участников тайного общества. Во время событий на Сенатской площади он не на страницах романа, а в реальной жизни попытается застрелить великого князя Михаила и генерала Воинова, станет призывать матросов к штыковой атаке, то есть проявит себя мужественным и способным на поступок человеком.
Пушкин ценил Кюхлю-человека, в обычной жизни прелестного и нежного. Но тот имел несчастье фанатично любить поэзию и писать стихи! Однако Кюхлю-поэта Пушкин не признавал, без обиняков резал ему правду-матку, что
“не тот поэт, кто рифмы плесть умеет, и, перьями скрыпя, бумаги не жалеет”.
Кюхельбекер отнюдь не был лишён чувства юмора, но каково это слышать от друга:
Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее.
А ведь приходилось слушать! Слушать, смертельно обижаться, приходить в бешенство, вдрызг ругаться, потом остывать и идти мириться — Кюхля, похоже, Пушкина любил нежнее, чем свои стихи. Наверное, Пушкин это понимал. Покидая Лицей, он прочтёт Кюхле посвящённую ему «Разлуку», в которой рефреном прозвучит: “Прости!”.