Немцы против новгородцев

Немецкая экспансия на Восток в начале XIII века создает новую ситуацию на Балтике. В X-XI веках Новгород и Псков – единственные торговые центры в ее восточной части. Но в конце XII века немецкие рыцари, разгромив славян, создают собственные города. В 1143 году гольштинский граф Адольф II закладывает город Любек на месте разрушенного славянского поселения Любеч. С помощью герцога саксонского и баварского Генриха Льва, судовладельцы Любека обосновались на острове Готланд, формально зависевшем от Швеции. «Немецкие купцы, опираясь на Готланд, постепенно входили в силу и организовали торговый союз – «Купеческую Ганзу». Ганзейцы плавали в Балтийском море на «круглых», высокобортных палубных, парусных судах «когге» (или «ког»), которые были остойчивее и вместительнее длинных гребных скандинавских судов. Но верное торговое преобладание Ганзы на Балтийском море объясняется не лучшей конструкцией их судов, а тем, что купцы были союзниками немецких феодалов в «дранг нах остен», – отмечают советские историки [135]. Отношения крестоносцев с Ганзой на Севере складывались так же, как с Венецией на Юге. Не имевшие собственного флота, рыцари становились инструментом торговой экспансии купцов. «В XIII в. Любек стал главным центром германской торговли с Восточной Европой. А немецкий купец с середины этого века почти совершенно вытеснил скандинавского в прибалтийских и славянских странах. В XIV в. Любек возглавил союз северогерманских торговых городов, который с 1356 года стал называться «Немецкой Ганзой» [136].

Скандинавские историки отмечают еще одно важное преимущество, которое позволило немцам вытеснить датчан и шведов из балтийской торговли. Немецкие купцы обладали большими финансовыми ресурсами. Они могли пустить в оборот серебро, добывавшееся в Богемии, они обладали большим опытом работы на новых, бурно развивавшихся рынках Западной и Центральной Европы, по Рейну шел поток товаров и денег из Италии [137]. К середине XIII века немецкие купцы уже обладали торговыми привилегиями в скандинавских странах точно так же, как генуэзцы – в греческих землях.

Именно немцами в XIII веке начата была на Балтике зерновая торговля, которой предстояло сыграть столь важную, возможно – роковую, роль в истории Восточной Европы. Но в Средние века зерно еще не является ключевым товаром. Гораздо большее значение имеют лес, металлы.

Новгород ведет с Ганзой активную торговлю, но роль крупнейшего делового центра в регионе он бесспорно утрачивает [Немецкие закупки в Новгороде начинаются раньше, чем в Скандинавии. В XI веке, по данным археологии, немецкие монеты сначала попадают в Новгород, а лишь оттуда – дальше на север [138] Однако по отношению к новгородцам роль немецких купцов уже иная, в отличие от скандинавов и арабов, они прибывают сразу и с оружием, и со звонкой монетой, а потому сами выступают в качестве доминирующей силы]. В 1201 году в устье Западной Двины появляется немецкий порт – Рига. В 1219 году датчане строят в земле эстонцев города Таллин (Ревель) и Нарву. В 1230 году Тевтонский орден начинает покорение пруссов. Возникают новые торговые центры – Мемель и Кенигсберг. На западе Финляндии из шведского королевского замка вырастает город Або (Турку), а в 1292 году недалеко от Ладожского озера появляется замок и порт Выборг. «Опираясь на этот пункт, шведы могли осуществлять двойной контроль: над важнейшим морским путем новгородцев – через Финский залив в Балтику и над их внутренним водным путем – через Ладожское озеро вверх по Вуоксе в систему Сайменских озер, в глубинные районы страны «Сумь и Емь» [139]. Если Венеция и Генуя вытеснили Киев из мировой торговли, то Ганза превратила Новгород в свою периферию.

Изменилась и политическая конфигурация на Балтике. До середины XII века господствующей силой здесь оставалась Дания, интересы которой не входили в прямое противоречие с Новгородом. Дания была далеко и закрывала западный выход из Балтийского моря точно так же, как Новгород замыкал балтийскую зону на востоке. С подъемом немецкой торговли ситуация изменилась. Немецкие купцы не только превратили Ливонский и Тевтонский ордена в свой военно-политический инструмент, но в северной части Балтики нашли покровительство королей Швеции. Это партнерство между ганзейскими городами и шведской короной оказалось невероятно устойчивым, сохранившись вплоть до Тридцатилетней войны в XVII столетии. Подъем Швеции происходит на протяжении XII-XIII веков. Ему не помешало даже объединение в 1397 году Дании, Швеции и Норвегии в некое подобие конфедерации – Кальмарскую Унию (Kalmar Union) под эгидой датской короны.

Захват шведами Финляндии и части Карелии в XIII веке поставил Новгород в положение обороняющейся стороны. Раньше Финляндия разделяла скандинавов и русских, являясь жертвой набегов со стороны тех и других. Теперь Новгород непосредственно граничил с владениями шведского короля, а новгородским разбойникам и купцам путь в земли финнов был закрыт. В 1293 году Швеция и Новгород договорились о разграничении своих территорий, но окончательно пограничный конфликт был исчерпан мирным соглашением 1323 года (the Treaty of Noteborg), после которого граница не двигалась до конца XV века. Показательно, что договор 1323 года регулировал не столько раздел территорий в пограничной Карелии, сколько контроль над речными и озерными путями, а также допускал совместное использование части Карелии и Финляндии шведами и новгородцами.

Если первая эра европейской экономической и политической экспансии создала Киевскую Русь и обеспечила ее расцвет, то вторая ее ослабила и, в конечном счете, предопределила ее гибель. Если в IX-X веках Западная и, особенно, Северная Европа без Руси просто не могли бы развиваться, то в XIII веке Западная Европа в Руси уже не очень нуждается – и в скором времени за торговым упадком наступает татарская катастрофа. М. Покровский, пожалуй, единственный из русских историков, осмелился заявить, что татарский погром XIII века был не причиной, а следствием упадка древнерусского государства. Набегу Батыя предшествовал «процесс разложения городской Руси X-XII веков» [140].

Именно разрушение единого экономического пространства вело к неуклонному ослаблению центральной власти, княжеским усобицам и военной дезорганизации, которой столь успешно воспользовались татары. В этом же и объяснение того, что татарское иго оказалось столь долгим. Возрождению страны препятствовала в первую очередь не непреодолимая сила Орды, а внутренняя слабость самого русского общества, которое в XIII веке утратило первоначальную экономическую организацию и не могло найти новой.