1.2.2.2 Харизматики или/и англикане?

Во время проведения указанной конференции участникам было объявлено, что миссионерскую программу представят члены Англиканской церкви, однако был скрыт тот факт, что лондонская церковь Святой Троицы (Holy Trinity Brombton) является общиной харизматического толка и тесно сотрудничает с МХХЦ «Роса».

От православных миссионеров было скрыто и то, что в нашей стране принцип «Альфы» уже много лет используют не столько консервативные евангелические деноминации, сколько харизматики и неопятидесятники.

Православное сектоведение указывает, что стремление утаивать подробности о своей деноминационной принадлежности является признаком скорее тоталитарной сектантской организации, чем традиционной инославной церкви¹⁰⁹.

Указанное недоразумение относительно конфессиональной принадлежности западных докладчиков возникло по той причине, что в сознании россиян консервативная Англиканская церковь никак не ассоциируется с харизматическим движением. Однако в настоящее время фактически все классические деноминации (римо-католическая, пресвитерианская, епископальная (англиканская) и лютеранская церкви) охвачены т.н. Второй и Третьей «волнами пятидесятничества», в результате влияния которых в указанных церквях и деноминациях на официальном уровне было признано харизматическое движение. В 1975 г. в Риме даже прошел международный конгресс «Католическо-харизматического движения обновления»¹¹⁰. «Харизматическое обновление» еще в 60-х годах ХХ века проникло и в Англиканскую церковь. Описан случай, когда англиканский священник во время схождения на него «духа» «катался по полу и ревел, как лев»¹¹¹.

Относительно мнения о консервативности англиканства можно отметить, что современная Церковь Англии значительно отличается от Англиканской церкви XIX века, с «высоким крылом» которой тогда велись серьезные переговоры о возможности присоединения к Православной Церкви. Ныне миф о существовании «консервативного англиканства» развеивается не только проникновением в него харизматических веяний, но и фактами повсеместного введения «женского священства» и рукоположения практикующих гомосексуалистов.

1.2.2.3 Анализ «Рабочих материалов Научно-практической конференции «Современные методы миссионерской деятельности. Альфа Курс»

В числе информационных материалов, розданных организаторами конференции всем участникам, был сборник цитат православных авторов, подобранных специально по 15 темам «Альфа-курса»¹¹².

В преамбуле к опубликованным «Рабочим материалам конференции» (Приложение 5) составители пояснили, что данный сборник восполняет недостатки основного учебного пособия «Альфа-Курса» – книги Никки Гамбла «Вопросы Жизни»:

поскольку для православного сознания ссылки на католических и протестантских богословов в вопросах веры могут показаться неприемлемыми, мы посчитали необходимым составить в качестве пособия к Православному «Альфа курсу» сборник цитат из православных источников: святых отцов, современных православных богословов, русских писателей и поэтов.

Интересно, что в списке заявленных «православных источников» встречаются имена таких людей как В. Белинский, А. Герцен и даже пантеист Б. Спиноза.

Игумен Евмений (Перистый) был первым православным священнослужителем РПЦ, который после увлечения идеями латвийского неопятидесятнического пастора Алексея Ледяева обратился к методике «Альфа-Курса» как к инструменту миссии неохаризматиков. Впоследствии именно игумен Евмений стал с готовностью делиться своим опытом «адаптации «Альфа-Курса» к православному контексту»¹¹³, и указанный сборник можно рассматривать как его личный опыт подобной «адаптации».

Рассмотрение структуры и методики цитирования источников указанного сборника показывает, что она почти полностью соответствует типовому «Альфа-Курсу» из 15-ти занятий (в названиях глав допущены минимальные перестановки местами). По образному выражению самого игумена Евмения здесь одно и то же содержание было преподнесено в новой «упаковке».

Наполнение любой инородной для Православия «формы» православным содержанием, ее «воцерковление» есть дело творческое и обусловленное особенностями склада личности составителя. Однако в данном случае возникает множество вопросов к самой методологии наполнения данной «структуры» цитатами из православных и далеко не православных авторов, а также к содержанию этих цитат.

Анализ приведенных текстов показывает, что многие из них содержатся в подборке цитат Официального сайта Просветительского центра и издательства «Свет Православия»¹¹⁴, возглавляемого игуменом Евмением (Перистым). Как сказано в разделе сайта «Из записной книжки православного миссионера», в этой рубрике составители предполагают «размещать цитаты разных авторов, которые так или иначе [их] зацепили». Подбором цитат занимался игумен Евмений (Перистый)¹¹⁵, а также упомянутый выше Андрей Горяйнов. «Записную книжку» (Приложение 3)¹¹⁶ последнего автора можно называть «программой неообновленца», так как здесь в имплицитной форме содержатся призывы по-новому смотреть на основы иерархического устройства Православной Церкви, на литургические особенности, принцип почитания святых и мощей святых угодников, и многие иные стороны жизни современного Православия.

Одним из признаков восприятия авторами православного «Альфа-Курса» постпротестантских воззрений является их особое словоупотребление. Уже первые читатели сборника «Рабочие материалы…» были обеспокоены тем, что «вопросы «Альфа-Курса» составлены так, что они имеют для обывателя чисто протестантское звучание: «Кто такой Иисус?», «Как я могу быть исполнен Духом Святым?». Достаточно вспомнить классические сектантские призывы а-ля «Иисус любит тебя!». Как же быть тогда с качеством восприятия «Альфа-Курса» как миссионерской проповеди Православной Церкви?». В ответ на этот вопрос игумен Евмений (Перистый) согласился, что

протестантское мышление чаще называет Господа «Иисусом». Мы же чаще называем Господа «Христос»… Между тем, - продолжил он, - «Иисус» - это человеческое имя Господа, и мы об этом часто забываем. Иисус - краеугольный камень нашей веры и здесь ничего стыдиться не надо. Если мы называем Господа «Иисус», то с православной точки зрения мы ничем не погрешаем. Так говорят все Евангелия: «и сказал Иисус», а не «сказал Господь Иисус»¹¹⁷. Ведь изложение этой темы каждый человек все равно пропускает через себя, на том языке, на котором он привык творить молитву. Каждый из нас из глубины сердца говорит ровно на том языке, на котором говорят православные христиане. Просто потому что мы другого не знаем. В этом смысле «Альфа-Курс» застрахован от инославной экспансии, потому что мы можем читать их книги, но мы не пересказываем протестантские учебники, а говорим от своей веры, от своего сердца¹¹⁸.

Противоречивость такого ответа подчеркивается тем, что употребление имени «Иисус» в настоящее время совершенно нехарактерно для православного контекста. Можно даже утверждать, что «в культурных рамках своей Церкви» православный священник не выражается подобным образом. А апелляция к евангельскому словоупотреблению имени Спасителя еще раз показывает не только оторванность от Предания Православной Церкви, но и активное желание Ему противостоять, причем следуя протестантскому принципу «назад к Писанию!».

В 5-й главе «Рабочих материалов…» («Зачем и как мне следует читать Библию?») подобраны цитаты, формирующие у читателя представление о Священном Писании, напоминающее протестантский подход к изучению Библии:

Спасительные истины изложены в нем [т.е. в Священном Писании – с. А. У. ] в такой доступной форме, что их способен понять (т.е. выяснить смысл, истолковать - по Ожегову) даже самый простой и неискушенный в науках человек... (лишь бы) читали Писание в простоте сердца, ища в нем духовного руководства...» (из поучений святителя Иннокентия просветителя Аляски)¹¹⁹.

В указанную цитату святителя Иннокентия Андреем Горяйновым¹²⁰ намеренно введено излишнее и редукционное пояснение к термину «понять», дабы рельефнее проступила мысль о том, что Писание может «истолковать» самый простой человек. В той же 5-й теме приведены слова святителя Иоанна Златоуста о том, что «Апостолы и Пророки… преподали свое учение ясно и понятно для всех…, чтобы каждый и сам собою мог при одном чтении понять все, что говорится»¹²¹. При таком цитировании у читателя вполне может сложиться впечатление, будто для постижения Божьего Откровения достаточно читать лишь текст Священного Писания. Приведенное мнение преподобного Симеона Нового Богослова о том, что «человек, лишенный Духа, не может понимать Писание»¹²² также мало помогает далекому от Церкви читателю уяснить ответ на поставленный в заголовке вопрос: «как мне следует читать Библию?» С точки зрения православного христианина, приступающего к чтению Священного Писания, библейские тексты постигаются в молитвенном чтении через призму святоотеческого опыта. Ведь «изъятое из потока Священного Предания Писание не может быть понято как должно никакими научными исследованиями»¹²³.

Об использовании святоотеческих толкований как традиционном методе православной экзегезы Писания в указанной подборке цитат не нашлось ни одного высказывания. Указанный подход отражает принцип «Sola Scriptura!» («Только Писание!»), подчеркивающий достаточность изучения Библии средствами самой Библии, без оглядки на опыт Церкви.

В главах «Что делает Дух Святой?» и «Как я могу быть наполнен Святым Духом?» поднимаются вопросы, касающиеся мистических практик. Здесь приводятся цитаты, призванные подвести читателя к принятию мысли о том, что всякая душа, вдохновленная «от сильного стремления… к Богу становится достойной пророческого дара. И Бог отверзает душевные очи для понимания видений» (святитель Василий Великий)¹²⁴.

Далее неподготовленному читателю рассказывается об опыте преподобного Силуана Афонского, который мог вместе с иными подвижниками утверждать о стяжании Духа Святого: «мы чувствуем Его в себе»¹²⁵. Однако за словами этого святого стоит мистический опыт, который невозможно постичь, лишь читая об этом в вырванных из контекста цитатах.

В одном из своих интервью игумен Евмений (Перистый) так пояснил свой взгляд на дары Духа:

чтобы быть компетентным в этом вопросе, стоит внимательно изучить 14 главу Послания к Коринфянам св. Апостола Павла, где речь идет о древнем даре иных языков, который был тогда дарован всей Церкви. У нас в конспекте есть тексты игумена Агафона - нынешнего настоятеля Свято-Николо-Тихонова монастыря, который говорит, что у его духовника был такой дар. Но поскольку этот дар слишком экстравагантный, то он дается только для назидания. По словам отца Агафона, возможно, он существует и сегодня, но больше для внутренней молитвы. В современной православной практике он не принят, и понятно почему. Православное духовное делание больше сконцентрировано на других духовных дарах: на даре покаяния, даре Божьего страха, даре любви, даре прощения. Но при этом, излагая тему духовных даров, разумеется, мы можем упомянуть о тех дарах Духа Святаго, которые упомянуты у апостола Павла¹²⁶.

Тем не менее, внимательное рассмотрение 10-й темы показывает, что «дар языков» здесь не просто «упоминается»: почти на 50% она посвящена обсуждению значимости глоссолалии. Из 22-х отрывков в этой главе двенадцать прямо затрагивают вопрос говорения на «иных языках». Этот неслучайный факт можно объяснить лишь убеждением составителя сборника в том, что «дар языков» не прекратился в Церкви, и доступен в наше время.

Цитирование наместника Свято-Николо-Тихонова мужского монастыря Ивановской епархии игумена Агафона (Чеснокова)¹²⁷ было необходимо автору сборника для выражения своего убеждения чужими устами.

В общении с православной молодежью игумен Евмений (Перистый) высказывает мысль, что дар языков, являясь православным феноменом, существовал на протяжении всей истории Церкви, и был как бы «похищен» сектантами-глоссолалами у Церкви. Чтобы восполнить такую «потерю» ему пришлось пригласить адептов МХХЦ «Роса» в свой монастырь, и вместе с ними молиться и возлагать руки на «избранных» православных людей (что категорически воспрещается церковными канонами), дабы и они стали причастны этому «утерянному» дару Духа.

В 10-й теме рассматриваемого сборника приводятся «признаки присутствия Духа Святого». Некоторые из них описаны согласно учению преподобного Серафима Саровского (мир и тишина, свет, сладость, радость, благоухание, теплота), хотя эти «признаки» также нуждаются в дополнительном уточнении с точки зрения православной аскетики, ведь у конкретного человека за указанными словами может стоять как благодатный опыт, так и нервно-физиологическое возбуждение, сопровождающее «прелестные состояния».

Остальные фрагменты в большинстве случаев говорят об экстатических состояниях христиан, пребывающих в озарении Святого Духа. Так из учения праведного Иоанна Кронштадского о молитве приведен отрывок с описанием «ощущения в себе божественного действия»: «так что по телу вашему, как будто пробежит электричество. Это Господь посещает вас»¹²⁸. За этими словами стоит стремление прикрыть авторитетом православного святого свойственные именно неопятидесятническому движению феномены. Для сравнения можно привести следующее описание опыта «крещения духом» у неохарихматов: «Чувствовалось, будто кончики пальцев отделились, и из моей руки выходил полный заряд помазания и силы Божией; он истекал конкретно из моей руки и конкретно в ее лоб, и тогда она начала корчиться на полу…»¹²⁹. Подобный неохаризматический опыт должен был быть «обоснован» для православного контекста, и приведенная цитата, как будто описывающая абсолютно тождественный мистический опыт праведного Иоанна Кронштадского, оказалась очень кстати.

Слова преподобного Симеона Нового Богослова, которые игумен Евмений (Перистый) цитировал во время проведения курса «Альфа и Омега», он позже внес в «Рабочие материалы»:

Человек, внутри которого свет Святого Духа, не может этого вынести, он падает обессилено на землю; он кричит в страхе и великом трепете… Он похож на того, у кого воспламенились внутренности: поглощенный огнем … он вне себя, он не может владеть собой…¹³⁰.

Здесь для современных апологетов религиозного экстаза видится обоснование их бесконтрольных движений и глоссололии во время схождения на них «духа». Свой опыт «выхода из себя» они пытаются отождествить с реальным опытом восхождения до мистических высот обожения у великих святых. Однако такое отождествление гипотетично и вне рецепции духовника является прямым путем впадения в прелесть.

В дважды цитируемых отрывках из книги епископа Каллиста (Уэра) «Личный опыт общения со Святым Духом (по текстам греческих отцов)»¹³¹ приводится мнение, что «все Божьи дары, доступные христианам в апостольский век, доступны в наше время. Предположить иное – худшая из ересей, подразумевающая, что Бог как бы покинул церковь». Второй отрывок из этой книги также приводит в пример описание экстатического опыта подвижника:

иногда человек в молитве впадает в транс («экстасис»)… воздействие видения внутреннего света является таким опустошительным, что человек теряет самоконтроль: поглощенный сладостью созерцания он был более не властен над собою¹³².

Далее цитируется отрывок, уже прямо касающийся глоссолалии:

Вспоминая излияние Духа на Пятидесятницу, Макарий говорит: «Апостолы закричали не по своей воле. Просто как флейта, когда через нее дует воздух, выдает звук, которого хочет флейтист, так же происходит и с апостолами, и с теми, кто походит на них. Когда они были «рождены свыше» (Ин. 3:3,7) и получили Духа Утешителя, Дух заговорил в них как Он захотел. Хотя в Гомилиях и нет четкого одобрения глоссолалия, очевидно, что автор (или авторы) понимали, что осознанное переживание Духа отмечается какими-то другими внешними проявлениями, как слезы и экстатические видения¹³³.

Примечательно избирательное цитирование указанного источника. В приведенной выше цитате намеренно опущен отрывок текста, в котором автор полагает «неразумным слишком полагаться» на приведенное мнение преподобного Макария: «в Гомилиях есть много моментов, как бы нейтрализующих этот отрывок о Пятидесятнице, где осуждается «неподобающий и беспорядочный плач» во время молитвы»¹³⁴. В конце своего труда епископ Каллист делает весьма сдержанный вывод:

хотя Макарий и Симеон говорят об этом более подробно, упоминая особо о даре слез, видении божественного света и даже случае, походящем на современный опыт говорения языками. Но их упоминания об этом последнем даре весьма нечасты¹³⁵.

Павел Евдокимов отмечает, что «Макарий говорит о «духовном восприятии», харизме осознания Божественного присутствия, этот термин не имеет ничего общего ни с сенсуализмом, ни с психическим эмоционализмом»¹³⁶, о чем необходимо делать оговорку при цитировании подобных мистических трудов для новоначальных христиан.

Таким образом, цитируемая работа епископа Каллиста (Уэра) ставит лишь вопросы в теме глоссолалии, а в «Рабочих материалах…» цитаты из данной работы преподносятся как доказательства уместности глоссолалии в молитвенном опыте православных христиан.

Немаловажно и то, что указанная работа епископа Каллиста была представлена на Европейской Конференции по харизматическим исследованиям, проводившейся в Праге в 1997 году. Епископ Каллист (Уэр) осознавал «неоценимую важность будущего православно-пятидесятнического диалога» [что не может не вызывать недоумение - с. А. У. ], и это, несомненно, повлияло на формирование «пропятидесятнических» тезисов данного исследования.

Глава 10 «Рабочих материалов…» содержит весьма обширную цитату из толкования блаженного Феофилакта на Первое Послание апостола Павла к Коринфянам. Стоит отметить, что в указанном послании апостол Павел перечисляет самые различные проявления благодатных даров в жизни верующих, упоминая наряду с дарами пророчества, исцелений и языков и такие дары, как «слово мудрости», «слово знания», «вера» (1 Кор. 12:7-9), дар учительства, вспоможения, управления Поместной Церковью (1 Кор. 12:28). После перечисления всех этих даров Духа апостол Павел указывает на превосходящий все дары путь любви (1 Кор. 12:31 и 13 гл.).

Тем не менее, в рассматриваемом сборнике из всего спектра ответов на вопрос «Как я могу быть наполнен Святым Духом?» найден лишь один – глоссолалия (цитируется лишь текст толкования блаженного Феофилакта на 1 Кор. 14:2-33).

Из приведенного отрывка читатель может уяснить, что «языки … не совершенно бесполезны сами по себе», что ап. Павел «не только не препятствовал говорить языками, но желал, чтобы [христиане Коринфа – с. А. У.] обогатились этим даром»¹³⁷. Составитель сборника особо акцентирует (через выделение жирным шрифтом) виновность христиан в неполучении дара истолкования языков: «они сами виновны в том, что не получают дара истолкования, потому что не просят его у Бога [так в тексте – с. А. У. ]»¹³⁸.

Подход составителя сборника к феномену глоссолалии весьма коррелирует с позициями неопятидесятников, отрицающих в чуде Пятидесятницы возможность апостолов вести проповедь на иностранном языке. Тем самым «дар иных языков» редуцируется к «возможности говорить с Богом», а заодно устраняется «недоразумение», связанное с отсутствием научно доказанных способностей говорения на известных науке языках без соответствующей лингвистической подготовки.

Вопреки такому сектантскому пониманию дара Пятидесятницы, в цитируемом отрывке блаженный Феофилакт прямо говорит о том, что

в древности некоторые вместе с даром языков получали дар молитвы, и произносили слова персидские или римские, но ум не понимал того, что они говорили¹³⁹.

Таким образом, для него этот дар был, во-первых, связан с древностью, во-вторых, со способностью говорить на латыни и языках жителей Персии, т.е. благовествовать на этнических языках.

Дальнейшее цитирование в 10-й главе продолжает рассмотрение феномена глоссолалии. Шесть цитат приведены из труда Михаила Скабаллановича «Толковый Типикон».

Указанный автор приводит различные подходы к этому феномену, среди которых:

1) «устранение национальных границ языка», так что «слушатели до 15 национальностей слышали из уст апостолов свое родное наречие»¹⁴⁰;

2) богослужебное употребление иных языков наподобие «особого пения»;

3) дар языков мог «бесконечно разнообразиться» в своих проявлениях, а все дело было во «внутреннем возбуждении». Это глубокое чувство «пользовалось для своего выражения всеми возможными способами, выбирая между ними наиболее высокие и благородные. Язык – наиболее тонкий способ такого выражения»¹⁴¹.

Интересно, что цитирование в сборнике приводилось таким образом, что читатель далее обязательно узнает о том, что, по мнению Михаила Скабаллановича, «дар языков не непременно надо понимать, как сплошную речь на иностранных языках», что «языкоговорение было состоянием особенной духовной, глубокой молитвы», «состоянием религиозного экстаза»¹⁴², что и после прекращения дара языков его благодатное дыхание сохранилось в других формах в богослужении, что в XI-XVI веках в Русской Церкви практиковались т.н. попевки, внешне напоминающие «лепетание» харизматиков: «аленеве еневене луиа Аленеве еневе невеневе еневе енелуиа»¹⁴³.

В приводимых здесь текстах поражает обилие таких терминов и оборотов, как «харизматические лица»¹⁴⁴, «харизматическое богослужение», «поется и говорится харизматиками»¹⁴⁵. В настоящий момент подобные термины уже стали «техническими» (обозначают феномены пятидесятнических и неохаризматических сект), поэтому подобное цитирование без особых оговорок способно создать впечатление общности духовного опыта древних христиан и адептов современных харизматических сект.

Слова митрополита Московского Платона также призваны утвердить читателя в доступности в наше время «дара языков»: «не думайте, что эти огненные языки, почившие на главах апостольских, никому другому посланы быть не могут»¹⁴⁶. Говоря о «огненном языке» святитель Филарет Московский заключает: «если Божественный дар Духа кажется нам редким явлением, не заключим из этого, что он не для всех. Он для всех… Если не замечают более следов Его, то имеют очи – и не видят»¹⁴⁷.

Одним из таких «замеченных следов» дара языков в наше время составитель видит свидетельство упоминаемого игумена Агафона (Чеснокова), который в 1975-1980 гг. был под духовным руководством некоего затворника Иоанна, якобы обладавшего и даром языков, и даром их истолкования:

Этот язык затворник (40 лет в полном затворе) символически называл «мордовским» и ценил в верующих очень высоко, хотя никого другого, говорящем на этом «языке», я не встречал [получается, что на этом псевдомордовском языке он не мог ни с кем разговаривать - с. А. У.]. Сам, обладая этим даром, он мог свободно понимать любой этнический язык и даже «говорить» на любом языке, включая (!) язык животных и птиц»… По-видимому, этим даром обладали великие наши подвижники, такие как прп. Серафим Саровский, разговаривавший с медведем, и все те, кто прославились контактами с дикими животными (прор. Даниил, прп. Герасим Иорданский, прп. Зосима и др.). Таких много, но поскольку они были людьми не пишущими или мало пишущими, а предмет этот очень труден для понимания и изложения, то он остался невыясненным до сих пор. Между тем нет ничего более важного в богослужении и молитве, и нынешняя нехватка харизматиков должна быть когда-нибудь восполнена [выделено мной – с. А. У. ], ибо Православие должно не столько развиваться, сколько восстанавливать в себе всё забытое и утерянное. И в том нет ничего невозможного.

Понятно, что на этом пути возникает опасность подмены и шарлатанства. Но где такой подмены нет на духовных путях? Прелесть существует всегда, пока существует диавол. Это искусство не может быть утеряно окончательно. Наверняка оно существует и на Афоне и в России. Глоссолалия - это искусство молиться на богослужениях с большим результатом. Мы должны возвратиться к этому искусству, ибо наша словесная молитва не только не совершенна (хотя ею и назидается ум), но и недостаточно соединяет нас с Богом и открывает нам духовные уши, а при изъяснении и уши других людей… Я думаю, что дар глоссолалии не прекратился, как считает автор. Просто при нынешней секуляризации он не востребован, хотя молитвенники им, несомненно, обладают¹⁴⁸.

Приведенное мнение игумена Агафона (Чеснокова) неоднократно цитировалось игуменом Евмением для подтверждения своей гипотезы о допустимости и важности глоссолалии для православных христиан.

Рассмотрение приведенных в главе «Как я могу быть наполнен Святым Духом?» отрывков показывает, что ее составитель придерживается следующих позиций:

- все дары Божьи, упоминаемые в Новом Завете (включая дар языков) доступны современным православным христианам;

- отсутствие проявлений некоторых благодатных даров вызвано «отвлечением» православных на иные проявления Духа и «невостребованностью», не осознанием их важности для духовной жизни;

- существование «подделки» под апостольскую глоссолалию само по себе говорит о наличии «оригинала», т.е. об обладании православными христианами истинного дара языков;

- дар языков рассматривается как высшая возможность общения с Богом, а не как средство проповеди.

Цитирование рассмотренных весьма спорных текстов в сборнике, предназначенном для далеких от Церкви людей, можно обозначить как попытку профанирования мистического опыта Церкви, низведения его на уровень нервно-душевного возбуждения, свойственного харизматическим сектам. Возможным последствием воплощения в жизнь описываемых в данном сборнике духовных практик для неподготовленного человека можно считать впадение в экстатические состояния (включая т. н. «падение в Духе»), формирование феномена «прелести», о котором предупреждают святые отцы, и, как следствие, попадание в ряды адептов неохаризматических сект.

Обзор «Альфа-Новостей» показывает осознание организаторами «Альфа-Курса» проблематичности перенесения харизматического опыта в православную среду:

Общение с православными в Финляндии показывает, что священники не против содержания курса с теологической точки зрения, но их смущает форма – некоторые формулировки, например. На семинаре говорилось также и о том, каким образом можно общаться с ними, не вызывая у них ощущения навязывания им чего-то чужеродного. Поднимался и вопрос о Святом Духе, о крещении Святым Духом и дарах Духа. В связи с этим приводились цитаты из работ Симеона Нового Богослова и Серафима Саровского¹⁴⁹.

Указанный комментарий был составлен до внедрения «Альфа-Курса» в православную среду¹⁵⁰. Здесь бросается в глаза откровенное стремление прикрыть исходно харизматический опыт ссылками на великих православных мистиков и святых. Именно этим путем последовали составители рассматриваемого сборника «Рабочих материалов…», цитируя слова преподобных Серафима Саровского и Симеона Нового Богослова, а также иных святых, доказывая при этом именно пятидесятнический тезис о реальности и необходимости в наше время «исполнения Духом Святым со знамением говорения на иных языках».

Подобные цели пытается достичь составитель и в 13-й главе «Исцеляет ли Бог сегодня?». В указанной теме составитель предлагает рассмотреть следующие тезисы:

- Бог исцеляет сегодня также, как и в первоапостольские времена;

- исцеление больных является поручением Христа всем Своим ученикам.

Для этого предлагается:

- вдохновлять слушателей молиться друг за друга об исцелении;

- открывать и показывать, каким образом нужно молиться об исцелении;

- привести свидетельства современных случаев исцелений;

- рассказать о молитве за исцеление с возложением рук¹⁵¹.

В приведенных цитатах этой главы видно стремление описать причину появления болезни лишь в отпадении от Бога: «откуда недуги?... теряя любовь, мы отпадаем от Него, а отпадая, подвергаемся различным и многообразным недугам» (свт. Василий Великий)¹⁵²; «здоровье …зависит наиболее от душевного спокойствия» (свт. Феофан Затворник)¹⁵³. Тем не менее, указанное мнение святителя Василия Великого не описывает всего спектра возможных причин возникновения болезней. Кроме психосоматических причин болезни попускаются по Промыслу Божию и праведникам (сам святитель Василий Великий сильно болел) для их еще большего усовершенствования.

Стремление видеть в болезни после Крестной смерти Христа лишь досадное недоразумение также является неотъемлемой чертой учения неохаризматического «Движения веры».

Из приводимых цитат читатель может извлечь мысль, будто дар исцелений ныне доступен любому верующему, поэтому каждый православный христианин подобно преподобному Серафиму Саровскому может, и даже обязан дерзновенно просить исцеления у Бога, возлагая на болящего руки. Обычай неохаризматиков возлагать руки на голову человека с молитвой о сошествии Святого Духа преподносится здесь в качестве нормативного. Это особо выделяется в рассказах о чудесах исцелений праведного Иоанна Кронштадского¹⁵⁴, хотя преподание благословения с возложением рук в православной традиции осуществляют лишь архиереи и священники.

Для «невоцерковленного человека» особое значение имеет занятие №14, посвященное осмыслению значения и сути Церкви Христовой («Что такое Церковь?»).

В этой теме особый акцент делается на единении христиан в Церкви, однако под понятие Церкви, очевидно, подпадает не только истинная Церковь Христова в нашем понимании. Можно лишь сожалеть, что такие сложные богословские вопросы, как отношение к инославию, границы Церкви, соотношение Тела Христова с каноническими границами Церкви, в ходе бесед «Альфа-Курса» упрощаются, искажаются и извращаются.

В частности, здесь приводится известный тезис святителя Филарета Московского о невозможности называть ложной «никакую Церковь, верующую, яко Иисус есть Христос»¹⁵⁵. Святитель Филарет тем самым выражал свое убеждение в том, что пребывающие в отделившихся от Церкви «обществах» верующие суть христиане, если эти общества окончательно не стали еретическими. Однако использование этой цитаты в контексте «Альфа-Курса» может привести читателя к убеждению, будто верующие из харизматических кругов также могут восприниматься членами Церкви Христовой.

Важно отметить, что неопятидесятническое «Движение веры», с представителями которых активно сотрудничает игумен Евмений (Перистый), православные сектоведы рассматривают не только как еретическое, но и классифицируют как «деструктивный культ псевдохристианской харизматической направленности с оккультным уклоном, оказывающий сильное влияние на психику адептов»¹⁵⁶. Поэтому совершенно неправомерно рассматривать неохаризматическое движение как одну из исторических форм инославия. Инославные – христиане, неохаризматики – уже нет.

Далее, в цитируемых словах митрополита Антония Сурожского составитель видит уточнение мысли митрополита Филарета:

отношение к инославным нашего времени не может быть таким же, как к еретикам ранних столетий. С теми, кто отрицал Божество или Человечество Иисуса Христа, кто отрицал учение о Святой Троице, учение о Святом Духе, общения быть не могло. Но когда мы теперь встречаем инославных, если мы прислушиваемся к тому, что они говорят о своей вере, мы не можем не заметить, что у нас очень много общего и что они с собой унесли из недр неразделенной Церкви достаточно истины, чтобы мы в них могли признавать верующих христиан. Мы с ними можем молиться так, как нельзя было молиться с арианами или с несторианами, потому что у нас общего в вере гораздо больше¹⁵⁷.

Как уже было отмечено, составитель старается цитировать лишь удобные для его гипотез отрывки, опуская те места, которые «не укладываются» в его рамки. Так и в цитированном тексте опущена мысль митрополита Антония о том, что

в наше время мы должны более осторожно, чем когда-либо, вглядываться в верования … тех, кто не разделяют с нами православную веру, но веруют во Христа… когда мы видим вокруг себя неполноту веры, мы можем вглядеться либо в изуродованность, либо в ту красоту, которая осталась, пребыла¹⁵⁸.

Таким образом, митрополит Антоний предлагает ценить, и тем более, пытаться перенять в инославии не то, что отличает его от Православия, а то, что сближает. При этом стоит помнить, что указанный пастырь говорил в инославном окружении с миссионерскими целями, так что его слова относятся к конкретной ситуации.

Отраженный в «Рабочих материалах…» оптимистический подход к границам Церкви в ряде случаев мешает человеку сделать окончательный выбор в своей религиозной принадлежности, позволяя ему пребывать в неком «экуменическом агностицизме». Более того, такие взгляды позволяют православным христианам без предубеждения «сотрудничать» с инославными христианами и неохазизматами в религиозной сфере, вплоть до молитвенного общения. На рисунках Рис. П.1.9- П.1.11 видно, что делегаты от РПЦ, включая игумена Евмения (Перистого), участвовали в молитвенном Марше мира в честь Скинии Завета [sic! – с. А. У. ], который харизматики регулярно проводят в Иерусалиме.

Приведенное мнение митрополита Антония Сурожского о возможности совершения совместных молитв с инославными в настоящее время не имеет окончательной рецепции в Церкви. Существуют как положительные оценки такой возможности (например, мнение канониста протоиерея Владислава Цыпина¹⁵⁹), так и резко отрицательные высказывания (например, позиция Юрия Максимова¹⁶⁰). Уже сама по себе спорность этого тезиса не позволят приводить его в качестве аргумента при общении с неофитами.

Необходимо отметить особенность еще одного источника цитат, используемых в «Рабочих материалах…» - сборник Андрея Горяйнова «Из записной книжки» (Приложение 3). Указанный труд являет собой попытку формирования программы обновленческих реформ для Православной Церкви. С вполне обновленческих позиций здесь показывается видимость «перерождения и отклонения» первоначального христианства в историческом развитии Церкви. Значительная часть аргументов при этом неправомерно используется из работы протопресвитера Александра Шмемана «Введение в литургическое богословие». Однако указанный автор был далек от обновленческого тезиса, будто, борясь с язычеством, христианство восприняло много языческих» элементов и перестало быть евангельским богопочитанием «в духе и истине». В своем труде «Исторический путь Православия» протопресвитер Александр Шмеман высказывает мнение, что

христианство восприняло и сделало своими многие «формы» языческой религии, не только потому, что это вечные формы религии вообще, а потому еще, что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все «формы» в этом мире не заменить новыми, а наполнить новым и истинным содержанием. Принимая любую «форму», Церковь - в своем сознании - возвращала Богу то, что Ему по праву принадлежит, всегда и во всем восстанавливая «падший образ». Иными словами, вопрос нужно ставить не о том только, откуда и почему восприняла Церковь ту или иную «форму», а о том - каким содержанием ее наполнила»¹⁶¹.

Такие выводы протопресвитера Александра Шмемана, рассматривающего исторические пребразования в Церкви как выражение Её стремления преобразить невоцерковленный мир, вдохнуть в него новый Дух и внести небесную «закваску» (Царствие Небесное сравнивается с закваской в Мф. 13:33), в корне отличаются от пораженческой позиции обновленцев, стремящихся редуцировать богатство православной традиции к церковным формам первого века христианства.

«Из записной книжки» в «Рабочих материалах» заимствован текст, в котором некий архимандрит Константин говорит

об истинно верующих во Христа, независимо от принадлежности к той или иной Церкви [выделено мной – с. А. У. ], об их сплоченности в последние времена... Экуменизму антихриста противостоит иное объединение - духовное родство верующих во Христа из разных Церквей, разных учений, даже далеких от полноты Истины Во времена кромешного безбожия очень важно определить православную точку зрения: все суть православные [выделено мной – с. А. У. ], если являют верность истинному христианству хотя в малой степени, доступной учению их церкви¹⁶².

На сайте «Свет Православия» приводимая цитата прямо озаглавлена «О единении церквей»¹⁶³, и служит апологии крайних форм экуменизма.

Использование указанных цитат в рассматриваемом контексте может способствовать лишь формированию тезисов, далеких от традиционного учения Церкви о Себе Самой.

По мнению Святейшего Патриарха Алекия II,

говоря о восприятии богослужебной или пастырской традиции, не следует забывать, что следование Преданию не есть механическое копирование внешних форм, а живое осмысление и творческое претворение в жизнь перенятого опыта¹⁶⁴.

Однако опыт составления «Рабочих материалов…» являет собой не «живое осмысление и творческое претворение» форм миссии инославных христиан в православные, а именно «механическое копирование внешних форм» и мистического опыта неохаризматического движения с использованием в маскировочных целях авторитета православных подвижников и виднейших проповедников современности.

Относительно приема цитирования авторитетных источников с целью введения в заблуждение читателя преподобный Викентий Лиринский говорит:

Когда увидим, что некоторые приводят апостольские или пророческие изречения в опровержение вселенской веры, мы не должны сомневаться в том, что устами их говорит диавол. Чтобы незаметнее подкрасться к простодушным овцам, прячут они свой волчий вид, не покидая волчьей лютости, и, как руном, окутываются изречениями божественного Писания, чтобы, чувствуя мягкость шерсти, никто не побоялся их острых зубов¹⁶⁵.