
- •Глава 1. Проблема элитарного идеала
- •1.1. Актуальность специального рассмотрения элитарных ориентации самоопределяющейся личности
- •1.2. Проблема поиска идеала для самих психологов-консультантов
- •Глава 2. Элитарность как феномен общественной жизни
- •2Л. Традиционное (энциклопедическое) представление об элите
- •2.2. Образ элитарного на уровне обыденного сознания
- •2.3. Представления человека об элитарности как регулятор его жизненных выборов
- •Глава 3. Биологические
- •3.2. Культурно-исторические условия возникновения неравенства в человеческом обществе
- •3.3. Социально-экономические аналоги возникновения чувства элитного превосходства
- •3.4. Теории обоснования элит и их роль в формировании элитарных ориентации людей
- •3.5. Общая логика развития элитарности; уровни проявления элитарности
- •Глава 4. Проявления элитарных
- •4Л. Элитарность в преступной и «дедовской» среде
- •4.2. Элитарные ориентации в быту, моде и светской жизни
- •4.6. Феномен «частичной элитарности»
- •Глава 5. Элитарные ориентации
- •5Л. Успехи в труде как основа чувства собственной значимости
- •5.2. Элитарность в искусстве и науке
- •5.3. Избирательность тщеславия и признания творца
- •5.4. Проблема нравственного выбора в профессиональном творчестве
- •5.5. Проблема одиночества, непонимания и непризнания в творческом труде
- •Часть II.
- •Глава 6. Элитарное как предмет психологического исследования
- •6.1. Элитарные ориентации в соотношении с близкими психологическими понятиями
- •Глава 7. Основные психологические составляющие элитарных ориентации
- •7.3. Поведенческая, действенная составляющая элитарности
- •7.4. Проблема взаимосвязи (гармонии) составляющих элитарности в контексте построения своего счастья
- •Глава 8. Чувство элитарности как высшее благо
- •8Л. Чувство элитарности в контексте близких психологических понятий
- •8.2. Проблема первичного блага
- •8.3. Элитарность как «превосходство над...», как «сопричастность к...» и как «пребывание вне...»
- •Глава 9. Психологическое «пространство» элитарности
- •9Л. Модель психологического «пространства» элитарности
- •9.2. Проблема элиты и псевдоэлиты в контексте рассмотрения проблемы личности и «мничности» (мнимой личности)
- •Глава 10. Психологические условия
- •10.1. Проблема возникновения чувства элитарности
- •10.2. Развитие представлений об элитарности в общественном сознании
- •10.3. Развитие чувства элитарности у конкретных индивидов
- •10.4. «Кризисы разочарования» как возможная основа построения периодизации развития элитарных ориентации
- •10.5. Общая логика развития элитарных ориентации
- •Глава 11. Психологические механизмы перераспределения чувства элитарности
- •11 Л. Аналоги перераспределения благ в мире животных
- •11.2. Социально-экономические аналоги перераспределения благ
- •11.4. «Эмоциональные стереотипы» элитарности
- •11.5. Социально-психологические аналоги возникновения чувства элитарности
- •11.6. Правомерность использования «экономических» категорий при рассмотрении элитарных ориентации
- •11.7. Обобщенная модель взаимообмена чувством элитарности
- •11.8. Элитарность как доступ к механизмам перераспределения чувства собственного достоинства
- •Глава 12. Проблема типологии элитарных ориентации
- •12Л. Различные основания для типологии
- •12.3. Примеры конкретных элитарных ориентации
- •Часть III
- •Глава 13. Проблема эгалитарности.
- •13Л. Основные философские подходы к пониманию справедливости и зависти
- •13.2. Проблема наследования благ (морально-психологические аспекты)
- •Глава 14. Самоопределяющаяся личность
- •14Л. Жизненный успех как перемещение на более престижный социальный уровень
- •14.2. Успех как творческая самореализация без изменения социометрического статуса
- •14.3. Психологические характеристики массового общества
- •14.4. Деньги как важнейшая реальная («общечеловеческая») ценность массового сознания
- •14.5. Проблема личностной продажности в условиях массового общества
- •14.6. Специфика личностной продажности в современной России
- •14.9. Уточнение психологического понимания элиты
- •14.10. Основные психологические закономерности, определяющие взаимоотношения массы и элиты
- •Глава 15. Элитарность и фашизм
- •15.1. Социокультурные основания современного фашизма
- •15.2. Проблема понимания фашизма
- •15.3. Самоопределяющаяся личность в условиях неофашизма — «рыночного фашизма» (рф)
- •Глава 16. Роль средств массовой информации (сми) в формировании
- •16.1. Неизбежная манипулятивность современных сми
- •16.3. Психологическая сущность человеческой глупости
- •Глава 17. Элитарность в контексте проблемы интеллигентности
- •17Л. Интеллигентность как лучшая («элитная») часть общества
- •17.2. История возникновения и развития интеллигентности
- •17.4. Проблема осознания и переживания интеллигенцией своей роли в обществе
- •17.5. «Поведенческое двуязычие» интеллигенции советского периода и его метаморфозы в условиях современной России
- •17.6 Проблема участия (соучастия) интеллигенции в очередном перераспределении благ
- •17.7. Особая «эстетика неуклюжести» в нравственном поведении интеллигента
- •Глава 18. Эстетика элитарных «тусовок». Проблема эстетических деформаций
- •18.1. Секрет притягательности элитного
- •18.2. Варианты использования эстетической привлекательности элиты в человеческих взаимоотношениях
- •18.3. Ирония и смех как основа формирования элитной «атмосферы» в современных «тусовках»
- •18.4. Трагедийность и иные варианты эмоционально-эстетического «оформления» элитарно-ориентированных «тусовок»
- •18.7. Переживание эстетических деформаций творцом и публикой
- •Глава 19. Элитарное и священное
- •19.1. Неоднозначность соотношения элитарного и сакрального
- •19.3. Элитарен ли Иисус Христос?.. «Внешняя святость» и «внутренняя элитарность»
- •19.4. Элитарность как поиск новых сакральных смыслов
- •Глава 20. Элитарные ориентации
- •20.2. «Виртуальный мир» как психологическая «уловка» элитарно-ориентированного сознания
- •4 Научно-практические аспекты психологии элитарности
- •Глава 21. Теоретико-методологические
- •21Л. Специфика элитарных ориентации как предмета психологического исследования
- •21.2. Возможности и ограничения традиционных методов при исследовании элитарных ориентации. Некоторые результаты исследования элитарных ориентации
- •21.3. Возможности и ограничения методов, основанных на «понимании». Метод «открытых глаз»
- •Глава 22. Практические аспекты развития элитарных ориентации
- •22.1. Проблема допустимости психологического вмешательства в ценностно-нравственное и смысловое развитие личности
- •22.2. Проблема осмысления имеющегося опыта коррекции и развития элитарных ориентации. Поиск новых подходов
- •22.3. Основные требования к ценностно-нравственным и смысловым практическим методикам
- •1. Активизирующий опросник «Смыслы-сюрпризы»
- •6. Игровое упражнение «Счастливчик»
- •7. Карточно-бланковая игра «Базарчик»
- •8. Карточно-бланковая игра «Элитовампиры»
- •10. Активизирующий опросник-шутка «Моды-2»
- •Глава 4. Проявления элитарных
- •Глава 5. Элитарные ориентации в профессиональном самоопределении, труде и творчестве
- •Глава 11. Психологические механизмы перераспределения чувства элитарности...................159
- •Глава 12. Проблема типологии
- •Часть III. Элитарные ориентации в ценностно-нравственном развитии личности........................187
- •Глава 13. Проблема эгалитарности.
- •Глава 14. Самоопределяющаяся личность в контексте соотношения массы и элиты..................203
- •Глава 15. Элитарность и фашизм.......265
- •Глава 16. Роль средств массовой
- •Глава 17. Элитарность в контексте
- •Глава 18. Эстетика элитарных «тусовок». Проблема эстетических деформаций................... 337
18.3. Ирония и смех как основа формирования элитной «атмосферы» в современных «тусовках»
В данном разделе будет рассмотрен один из возможных, но одновременно один из самых распространенных вариантов создания элитной «атмосферы» во многих современных группах, коллективах, «тусовках»... Ранее уже было высказано предположение о том, что смыслом пребывания в какой-нибудь элитной группе для многих людей является то, что в обычном мире этим людям плохо, самостоятельно выстроить в своем воображении иной, более привлекательный мир они не могут, и тогда они ищут других людей (группу), где совместными усилиями выстраивают иллюзорный мир, где всем им хорошо, да еще пытаются убедить не только себя, но и окружающих, что именно их мир и является настоящей реальностью... Очень часто для построения такого иллюзорного мира используются смех и ирония как средство принижения значимости реального мира (или каких-то Других конкурентных групп) и утверждение своего, воображаемого мира.
Если обратиться к истокам смеха, то смех возник как средство преодолениястраха. Как считает Л.В. Карасев,
12*
355
один из важнейших смыслов появления смеха в человеческой культуре — это преодоление страха смерти. Например, животные еще не знают, что такое смерть, они лишь «только чувствуют ее» и потому всего «боятся». Реакция животного на опасность — это оскал, чем-то напоминающий улыбку. Но человек осознал свою «смертность» и, чтобы, совсем не утратить смысл своего существования, он вместо того, чтобы еще больше бояться (и скалиться), начал смеяться. Рассматривая онтологический смысл смеха, Л. В. Карасев пишет: «Главное — дотянуть до смерти, а там видно будет — вот что предлагает смех разуму, всякий миг готовому назвать жизнь бессмысленной перед угрозой неминуемого конца. В этом онтологический смысл смеха, и если этот смысл осознан, то можно ли требовать от смеха еще чего-то» (Кара-сев, 1996. С. 194-203).
Именно с помощью смеха человек (или целые груп-пы-«тусовки») часто не только преодолевает страх бессмысленности своего существования, но и утверждает свое превосходство над другими, часто такими же людьми или группами. Любую угрозу своему коллективному чувству собственной значимости группа обычно рассматривает как зло. В отличие от примитивных (грубых) способов победы над таким «злом», многие группы, особенно претендующие на «элитарность», используют более изощренное средство — смех и иронию. «Для того чтобы рассмеяться, глядя в глаза злу, необходимо суметь увидеть его взглядом отстраненным, увидеть не только со стороны, но и сверху.., — пишет Л.В. Карасев. — Надо прозреть существо и меру зла и тем самым, примерившись к нему, показать свое нравственное превосходство... Смешное — это осознанное, побежденное — хотя бы В уме - и потому прощенное зло» (Карасев, 1996. С. 33).
При этом интересно выделить главное отличие смеющегося (осмеивающего) и осмеиваемого. Как отмечает Л.В. Карасев, осмеиваемый часто человек совершенно искренне не понимает, почему над ним смеются, «ему не хватает главного, того, чем с самого начала обладают насмешники, - взгляда со стороны» (Карасев, 1996. С. 72). Но здесь возможны совершенно удивительные и парадоксальные ситуации, когда, например, сама группа, утверждающая свое превосходство с помощью смеха (насмешки), выглядит нелепо («перегибает палку», использует «затасканные» штампы высмеивания), т.е. са-
356
ма становится нелепой и смешной. Такой группе также может не хватать «взгляда со стороны». Сам смысл высмеивания нередко состоит в том, чтобы вызвать у своей жертвы (осмеиваемого) чувство стыда (там же. С 72). И если группа, претендующая на элитарность, вдруг почувствует свою нелепость, т.е. почувствует, что над ней самой можно смеяться, то спасением для нее будет сначала смех над самой собой, а затем и стыд за собственные действия.
Но как уже отмечалось, часто именно «группы-тусовки», в наибольшей степени претендующие на свою «исключительность» (группы образованных людей, реально приближенных к элите), быстрее всего находят способы (в основном — эмоционально-декоративные, эстетические) для самооправдания своей нелепости, и, в итоге обращенного на самих себя чувства стыда в них не возникает. Но тогда сомнительным становится и развитие этих групп, и их претензия на подлинную элитарность. Здесь мы вновь сталкиваемся с проблемой иллюзорного мира, в частности, с иллюзорной элитарностью (псевдоэлитарностью).
Механизм использования смеха для утверждения своего превосходства предполагает не только свой собственный смех, но и спровоцированный, вызванный смех своего противника. «Рассмешить» потенциального (или реального) носителя опасности — это признак (способность) личности или группы, которых обычно отождествляют с элитой, т.к. в этом случае человек, которого мы рассмешили, сам перестает воспринимать нас как угрозу для себя, становится более доверчивым и подпадает под еще большую зависимость от нас — зависимость добровольную. В этом плане интересен эскимосский миф о похитителе внутренностей (души). Отчего похититель внутренностей пытается рассмешить тех людей, которых наметил себе в жертвы? — Оттого, что смех — это открытый рот, а открытый рот - это отверстие, через которое можно достать внутренности. Поэтому похититель ходит и повторяет одну и ту же магическую фразу: «Он улыбается» или «Она улыбается»... (см. Карасев, 1996. С. ПО).
Важная роль смеха заключается в том, что с его помощью создается множество иллюзий, которые позволяют человеку не только на время «отрешиться» от забот повседневной реальности, но и утвердить в своем сознании
357
образ иной, более совершенной реальности, которая в большей мере дает ему возможность реализовать свое достоинство. Первая иллюзия, о которой уже неоднократно говорилось, — это создание новой (психологической) реальности. М.А. Рюмина пишет в этой связи: «Полный уход от реальности — эта такая неадекватность, которая в перспективе ведет к гибели, но есть «адекватные» формы, так сказать, «ухода с возвращением» — игра, искусство, смех... И смех, и искусство в целом имеют в своем глубинном основании игровое удвоение мира -на одну реальность накладывается еще одна - воображаемая... суть человека проявляется в способе его жизни как культурного существа... Самую сердцевину культуры, ее творящий принцип, удваивающий мир, выражает искусство, которое призвано культивировать этот принцип в чистом виде. Самую суть искусства — его активный творческий характер по удвоению мира — выражает эстетический смех — комическое, поскольку его сущность заключается в активном созидании удвоенной видимости. Круг замкнулся, его ядро — создание иллюзии, которая становится действительностью. Такова сущность человека и такова сущность смеха» (Рюмина, 1993. С. 111).
Другая иллюзия порождается отождествлением смеха и свободы. Часто «смеясь, мы подчиняемся чужой воле — воле смеха», забывая о том, что на самом деле «не мы свободны, а смех», — отмечает Л.В. Карасев. Иногда говорят, что безумие смеха прекрасно, но при этом же забывают, что это все-таки «безумие», а не свобода. Кроме того, смех часто создает для человека относительное пространство для безопасности (по принципу: «Уйти от реальности, чтобы вернуться»), а за свободу надо платить по-настоящему, и часто такой платой оказываются «одиночество», «непонимание толпы» и даже «гибель» настоящего героя, осмелившегося быть"самим собой в реальном мире (Карасев, 199. С. 199—201). «Мера» смеха для каждого носит индивидуальный характер, который еще и меняется в зависимости от конкретной ситуации. Но как часто не только отдельные люди, но и целые группы (особенно «престижные», зависящие от существующей моды и общественного мнения), а иногда и народы становятся рабами различных обстоятельств и условий, даже сами того не осознавая.
Соотнося трагическое и комическое, М.С. Каган пишет, что если трагическое отражает поражение идеаль-
358
ного в столкновении с реальностью, то комическое, наоборот, «от имени» идеала побеждает реальность (антиидеальное) с помощью своей «насмешки, иронии, сарказма, оценивающей ее ничтожество, улыбки». Поэтому М.С. Каган, вслед за М.М. Бахтиным, отмечает «особую идейно-психологическую нагруженность смеха», который позволяет взглянуть на мир по-новому и, главное, — почувствовать возможность совершенно иного миропорядка, что часто и порождает «радостное возбуждение, смех, специфически карнавальное мироощущение» (Каган, 1997. С. 175-76).
Заметим, что во многих, претендующих на элитарность «тусовках» основная активность как раз и направлена на высмеивание мира, а также других групп или конкретных людей с иными взглядами, которые, сточки зрения большинства членов этой «тусовки», рассматриваются как зло или угроза их достоинству. Проблема возникает тогда, когда на первое место ставятся только эгоистические интересы и не учитываются ценности тех, кто становится объектом насмешек.
Обнажая и высмеивая несовершенства существующей реальности, смех (смеющаяся «тусовка») обесценивает и разрушает эту реальность, создает из нее хаос и превращает эту реальность в «отбросы» истории. Анализируя смех «гротескного реализма» в произведениях Рабле, М.А. Рюмина, вслед за М.М. Бахтиным и А.Ф. Лосевым, выделяет такую его особенность как постоянное обращение к теме «телесного низа», «зада» и «испражнений», когда снижение значимости (высмеивание) окружающего мира понимается как отождествление этого мира с чем-то «низменным». Но как писал А.Ф. Лосев, «при таком условии эстетическая характеристика раблезианского смеха получает свое окончательное завершение», превращаясь в «сатанинский смех», поскольку жизненное зло в этом случае смакуется и фактически получает одобрение (см. Рюмина, 1993. С. 234—237).
Но не оказываются ли в таком же положении и многие престижно-ориентированные «тусовки», способные лишь высмеивать окружающий мир (смаковать его «низменность»), но не предлагать ничего более совершенного и возвышенного, кроме иллюзорных образов мира, где утверждаются только свои эгоистические ценности (или такие же эгоистические ценности более глобальных социальных слоев, которые данная «тусовка» часто
359
представляет) и совершенно не учитываются интересы других групп и социальных слоев. Видимо, прав был Ф. Бэкон, остроумно заметивший, что «человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу» (В поисках смысла. 1998. С. 53).
Если группы и «тусовки» основаны лишь на идее высмеивания реальности и на циничном отношении к любой попытке создания чего-то более благородного, что часто объявляется ими «очередной утопией», то тогда такие группы сами могут быть отождествлены с «задом», постоянно порождающим лишь культурные, но при этом эмоционально-эстетически оформленные «испражнения». Конечно, в этом тоже можно обнаружить определенный «экологический» или «метаболический» смысл, но тогда вряд ли эти «группы-тусовки» можно было бы называть элитарными, т. к. смысл подлинной элиты — не только осознание несовершенства мира, но и обеспечение перехода от хаоса, тьмы и «испражнений» к чему-то более совершенному. Но сначала надо преодолеть в себе цинизм по отношению к самой идее «возвышенного» и «более совершенного», а затем обратиться к поиску образа этого «более совершенного» и его реализации.
Нередко такая элитная (или псевдоэлитная) «группа-тусовка», изначально основанная на самоутверждении с помощью осмеяния кого-то или чего-то, искусственно создает себе врагов или «козлов отпущения», без которых она может просто потерять смысл своего существования. «Смеху необходимо противодействие, без этого он дряхлеет, вырождается и сходит на нет», — отмечает Л.В. Карасев (Карасев, 1996. С. 34).
И часто бывает так, что, не найдя внешнего врага (противодействия), «тусовка» избирает в качестве жертвы некоторых своих собственных членов, и в итоге тот, кто совсем недавно смеялся над предыдущей жертвой, сам становится «козлом отпущения». Быть может, именно поэтому многие больше всего на свете боятся остракизма (а в данном случае искусственного отвержения, псевдоостракизма) именно своей «тусовки». Иопятьмы имеем дело с вымышленной реальностью, но уже в самих взаимоотношениях между членами тусовки. А в итоге нормой жизни таких псевдоэлитных «тусовок» становится и псевдосмех, когда многие, боясь показаться «неадекватными», «странными» и стать объектом осужде-
360
ния (в виде осмеяния), изо всех сил изображают радость пребывания в данной группе и главное, — выразительнее и громче всех смею-тся над очередной шуткой «такого очаровательного» и одновременно «такого страшного» лидера данной псевдоэлитарной «тусовки»...
Выше мы уже отмечали аксиологический и даже «идейно-психологический» смысл смеха. Однако смех может быть связан и со злом. «Смех отражает зло в зеркале, и потому сам невольно делается чем-то на него похожим, — вот в чем дело», — пишет Л.В. Карасев (Карасев. 1996. С. 39). «Подлинный смех рождается на стыке блага и зла, как ответ блага на зло», отмечает Л. В. Карасев, но «если зло прячется в самой душе смеющегося, то смех за это ответственности не несет». Догадка Гамлета о том, что «можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом», — распространяется не только на одну Данию... (Карасев, 1996. С. 60—61). Таким образом, смех может быть и злым, и подлым, если смеющийся сам оказывается злодеем и подлецом. Ноктоотличитдоброотзла, особенно в ситуации, когда угрожают не мне лично, а «моей» группе или «моему» обществу...
В итоге нормой достойного поведения, особенно в группах, где чувство собственной значимости является самой главной ценностью (в престижных «тусовках») становится не столько защита добра (с которым сложно разобраться), а сам процесс обязательного высмеивания кого-то или чего-то. Здесь срабатывает принцип: раз мы кого-то высмеиваем, значит, мы уже совершаем благо... Но если такое высмеивание еще и красиво обыгрывается в эмоционально-эстетическом плане (что в престижных «тусовках» умеют делать мастерски), то к этому еще добавляется и другой известный принцип: «красота спасает мир»... В результате, самоутверждающаяся «тусовка» получает прекрасное оправдание и обоснование своей никогда не прекращающейся иронии, насмешке, сарказму, ёрничеству...
Исследуя выдающихся людей, которых с полным основанием можно отнести к элите человечества, А. Маслоу выделил такую важную их черту, как «философское, невраждебное чувство юмора». Характеризуя таких людей, он писал: «Они не любили враждебный смех (смех над причинением вреда другому человеку), смех превосходства, смех протеста против власти... Их юмор может быть назван реалистическим, поскольку он со-
361
стоит большей частью из высмеивания реальных человеческих недостатков... Если судить чисто количественно, то наши испытуемые могут показаться менее юмористичными по сравнению со средним уровнем. Анекдоты, розыгрыши, шутки встречаются у них значительно реже, чем осмысленный философичный юмор... Он всегда спонтанен и чаще всего не может быть повторен в другой ситуации. Не удивительно, что средний человек, привыкший к комиксам и анекдотам, считает таких людей серьезными и мрачноватыми» (Маслоу, 1996. С. 440—441). Но для псевдоэлиты, любящей внешние эффекты, такой «философичный юмор» не подходит, как не подходит он и большинству людей, привыкших к яркой, веселой, в чем-то «пошловатой», т.е. повторяющейся, но главное, — и эстетически «понятной» для большинства атмосфере «тусовки». И обвинять в этом людей было бы не разумно (см. подробнее об этом в главе 20).
Некоторые авторы считают, что в современной культуре все больше увеличивается разрушительная сила смеха. «В смехе все злое собрано вместе, но признано священным и оправдано своим блаженством, — писал в своей книге «Так говорил «Заратустра» еще Ф. Ницше, — Тайный смех мой, — говорит Заратустра, — я угадываю, вы бы назвали моего сверхчеловека — дьяволом» (цит. по Рюминой, 1993. С. 247).
«Смех - эстетический феномен, который может быть индифферентным по отношению к добру и злу, а точнее, может быть не только добрым и радостным, но и злым, злорадством без границ, — отмечает М.А. Рюмина. — Наши современники, продолжающие считать смех чисто позитивной ценностью, как это утверждалось в советской традиции, оказываются безоружными перед лицом воинствующего смеющегося зла, оказывающего деструктивное воздействие на отечественную культуру... Наша культура может быть спасена, если она вновь прикоснется к живительным истокам христианской духовности» (Рюмина, 1993. С. 247).
Таким образом, одним из вариантов преодоления деструктивное™ «смеющегося зла» может быть обращение к духовным и, в частности, религиозным ценностям (подробнее об этом в следующей главе - см. главу 19). Но с другой стороны, общество и культура развиваются через мучительное преодоление противоречий, которые как раз и обнажаются смехом. В немалой степени смех,
362
раздваивая культуру и создавая иллюзорные миры, сам в немалой степени порождает хаос и деструкцию, да еще эстетически облагораживает этот хаос, делая его более привлекательным для обывателя.
И тогда возникает новая проблема — как перейти от хаоса (на фоне страдающих насмешников и веселящейся «публики») к новым, более совершенным (идеальным) мирам и человеческим взаимоотношениям. В контексте темы данной книги проблема звучит так — какова роль элиты, способной высмеять реальность и даже разрушить ее, и какова роль массы («публики») в осуществлении перехода от хаоса к совершенству... (об этом более подробно — в главе 20).