Часть III

ЭЛИТАРНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ

В ЦЕННОСТНО-НРАВСТВЕННОМ

РАЗВИТИИЛИЧНОСТИ

Глава 13. Проблема эгалитарности.

ЭЛИТАРНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ В КОНТЕКСТЕ

РАССМОТРЕНИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ И ЗАВИСТИ

13Л. Основные философские подходы к пониманию справедливости и зависти

Для философского уровня рассмотрения элитарно­сти наиболее важна проблема справедливости, в том числе и справедливости во взаимоотношениях между элитой и простыми людьми — массой.

Если сравнивать восточное и западное отношение к справедливости, то в целом можно сказать следующее: на Востоке, в арабской культуре — справедливость не устанавливается, а восстанавливается (как ранее утра­ченная гармония и равновесие); на Западе — справедли­вости не существует, пока она не установлена законода­тельно...

Например, в буддизме справедливо все, что вытекает из страдания, и сомнительны любые теории, где выраба­тываются «нормы» и «принципы» справедливости... В индийской традиции (в брахманизме) справедливость — это не есть равенство, именно неравенство справедли­во, т.к. делит общество на касты и обеспечивает стабиль­ность этого общества (кстати, многие европейские фи­лософы и социологи боятся прихода «власти масс» вмес­то «власти элиты, аристократии»); также брахманизм исходит из того, что все люди равны в своей лишенности того, что является трансцендентным, но неравны в том смысле, что не осознают эту лишенность или же осозна­ют ее в разной степени.

Можно обозначить некоторые общие особенности представлений о справедливости, характерные для Ин­дии и Китая:

а) источник моральных установок носит либо сакра­льный (священный, обрядовый), либо авторитарный ха­рактер;

188

б) реализация справедливости относится к будуще­му, т.е. после смерти (например, считается, что конфу­цианская модель — это «демократия мертвых», где «признается право голоса за самым необычным из всех классов — классом мертвых»);

в) идеал справедливости соотносим с определенным «коллективом», к которому принадлежит человек (кас­та, община, сословие, религиозная конфессия...);

г) справедливость — обязательно связана с долгом, обязанностью (особая роль при реализации справедли­вости — не за законом, а за ритуалом «ли» — в конфуци­анстве, где особо важен общественный прессинг приме­нительно к нарушителю).

В философии выделяются два основных подхода к проблеме справедливости: 1) традиционный, признаю­щий незыблемость существующих порядков (Платон, Т. Гоббс, И. Кант); 2) более современный — релятивист­ский подход, предполагающий «отказ от универсально­сти моральных обязанностей» (Д. Дьюи, Дж. Ролз, Р. Рорти) (см. Степаньянц, 1996. С. 145).

В частности, известный философ Дж. Ролз противо­поставляет классической утилитаристской концепции справедливости, предполагающей равную (среднюю) «полезность» для всех, свою концепцию «справедливо­сти как честности», основанную на том, что конфликту­ющие стороны, имеющие отличные представления о справедливос'ти, все-таки находят некоторый компро­мисс на взаимовыгодных условиях. Это и обеспечивает социальную стабильность и реализацию конкретным индивидом своей концепции блага. Критикуя традици­онные представления о справедливости, Дж. Ролз отме­чает, что в классическом утилитаристском понимании справедливости предполагается, что все люди альтру­исты, что все люди как бы сходятся в одну личность (почти как Господь Бог...). Но при этом у таких людей нет проблемы (свободы) выбора и риска, а значит, и воз­можности самоопределяться. И лишь в подлинном по­нимании справедливости, в «справедливости как чест­ности» (по Дж. Ролзу) человек вправе выбирать и риско­вать, т.е. вправе быть личностью (Ролз, 1995. С. 166—168). СамДж. Ролз выделяет два основных прин­ципа справедливости: 1) равные права людей в отноше­нии основных свобод и 2) неизбежные неравенства (раз-

189

личия) никого не должны ущемлять в чувстве собствен­ного достоинства (Ролз, 1995. С. 66—71).

Интересно, Т.И. Ойзерман считает, что несправедли­вость — это «...фундаментальный факт общественной жизни, истории человечества», что «борьба с несправед­ливостью — столь же фундаментальный факт, источник наилучшего в человеке» и что «окончательное преодоле­ние всякой несправедливости — вечная перспектива» (цит. по Фроловой, 1995, С. 25—26).

Нередко выделяют два основных «слоя справедливо­сти» (равенства): а) равенство возможностей, равенство перед законом, равенство старта — это должно обеспе­чить государство; б) равенство результатов, равенство на финише (интересно, Ж.-Ж. Руссо считал, что равенство возможностей должно завершаться равенством резуль­татов, а Дж. Локк считал, что результаты на финише за­висят уже от самого человека...).

Как отмечал американский психолог Дж. Адаме, справедливость — это соотношение между вкладом че­ловека и получаемым им благом (Психологическое са­мообразование, 1992. С. 73). Это близко кст.23.2 «Всеоб­щей декларации прав человека», где сказано: «Каждому человеку, без какой-либо дискриминации, гарантируется равная оплата за равный труд»...

Интересно, что в конце сороковых годов, перед при­нятием Всеобщей декларации прав человека, группа американских ученых Американской антропологиче­ской ассоциации под руководством М. Герсковица вы­ступила с меморандумом, подвергающим сомнению универсалистскую концепцию прав человека: «...стан­дарты и ценности имеют особенный характер в разных культурах, из которых они происходят, поэтому всякая попытка сформулировать постулаты, вытекающие из представлений или морального кодекса одной культуры, препятствуют распространению такого рода декларации человеческих прав на человечество в целом... В основу должны быть положены общемировые стандарты свобо­ды и справедливости, базирующиеся на принципе, со­гласно которому... человек свободен в том случае, если он может жить согласно тому пониманию свободы, которое принято в его обществе. И, наоборот, нельзя представить себе эффективный мировой порядок, если он поощряет свободное развитие личностей членов, конституирую-

190

щих этот порядок сообществ» (цит. по Ионину, 1995.

С. 35).

Таким образом, можно утверждать, что в более со­временной демократической общественной системе возможны разновариантные (индивидуально-уникаль­ные) пути к лучшему, к элитному... Интересно, еще Ф.Ницше говорил устами Заратустры: «Чем благороднее, тем редкостнее» (Ницше, 1990. С. 261).

Но тогда получается, что строгое уравнивание в пра­вах и возможностях сильно ограничивает творческое са­мовыражение человека в его стремлении к лучшему. По этой причине не утихают споры вокруг идеи эгалитарно-сти (от франц. — е§аП1и — равенство), проповедующей всеобщую уравнительность. Рассматривая соотношение справедливости и зависти, Дж. Ролз обнаруживает их связь с проблемой эгалитаризма и, в частности, отмеча­ет: «Конечно, могут быть такие формы равенства, кото­рые проистекают из зависти. Строгий эгалитаризм, док­трина, которая настаивает на равном распределении всех первичных благ, явно происходит из этой склонно­сти. Это означает, что эта концепция равенства была бы принята в исходном положении, только если бы сторо­ны были достаточно завистливыми... Различные кон­цепции равенства, которые они определяют, признают­ся в предположении, что зависти нет» (Ролз, 1995. С. 467).

Что вообще «согревает душу» эгалитаристу? — На наш взгляд, это может быть и убежденность привержен­ца эгалитарных подходов в том, что именно он пропове­дует столь благородные идеи. Но тогда он неизбежно противопоставляет себя тем людям, которые проповеду­ют идеи неравенства, и становится как бы «умнее», «бла­городнее», «лучше» (а значит, и «элитнее») этих людей. В итоге мы опять получаем псевдоэгалитарность... Хотя, конечно, возможны и вполне искренние стремления, но как показывает история, — эти стремления живут лишь до поры, до времени...

«Все попытки создать нестратифицированное (рав­ное. — Н.П.) общество потерпели неудачу. — пишет М.А. Фролова. — Христианство начинало свою историю с по­пытки создать общество равных, но очень скоро оно имело уже сложную иерархию, огромную пирамиду с многочисленными рангами и титулами, начиная со все­могущего папы и кончая находящимся вне закона ерети-

191

ком. Институт монашества был организован св. Фран­циском Ассизским на принципах абсолютного равенст­ва; но прошло семь лет — и равенство испарилось. Все попытки самых ревностных уравнителей в истории че­ловечества имели туже судьбу. Советская история — еще один пример в длинном ряду схожих экспериментов. Громадное потенциальное стремление к неравенству у многочисленных уравнителей становится сразу замет­ным, как только они оказываются у власти. В таких слу­чаях, по мнению П. Сорокина, они демонстрируют бо­льшую жестокость и презрение к массам, чем бывшие короли и правители. Это регулярно повторялось в ходе победоносных революций, когда уравнители станови­лись диктаторами» (Фролова, 1995. С. 13).

И все-таки эгалитарность существует хотя бы в ко­роткие периоды свержения власти предшествующего правителя. Кроме того, эгалитарность существует как некая идея, воздействующая на умы сначала отдельных людей, стремящихся к справедливости, а затем и более многочисленных групп (масс), этими идеями вдохнов­ленными. Но, к сожалению, окончательное торжество этой идеи невозможно. Скорее приходится говорить об эгалитарности как о принципе (идее, образе) активиза­ции сознания совестливого человека.

Кроме того, вполне возможно говорить об эгалитар­ности не «вообще», а применительно к взаимоотноше­ниям достаточно ограниченной группы людей. Дж.Ролз в этой связи пишет: «...именно статус моральной лично­сти дает право на равную справедливость... равная спра­ведливость распространяется на тех, кто имеет способ­ность принимать участие и действовать в соответствии с публичным пониманием исходной ситуации. Следует обратить внимание, что моральная личность здесь опре­делена как некоторая возможность, которая обычно реа­лизуется со временем. Именно эта возможность вводит в рассмотрение требование справедливости... неверно, что обоснование равенства через естественные способ­ности несовместимо с эгалитарным подходом. Нам надо лишь выбрать некоторое ранжированное свойство (я бу­ду так называть его) и дать равную справедливость тем, кто удовлетворяет этим условиям... Тот, кто может по­ступать справедливо, имеет право на справедливое к не­му отношение» (Ролз, 1995. С. 437—441).

192

Подытоживая различные взгляды на проблему спра­ведливости, М.А. Фролова отмечает, что:

— существует естественное и социальное неравенст­во людей;

— само социальное неравенство определяется нерав­ным доступом разных людей ктаким благам, какденьги, власть, престиж;

— социальное неравенство и справедливость — это нормативные понятия морали;

— окончательное преодоление всякой несправедли­вости — вечная перспектива;

— понимание социальной справедливости связано с анализом социальной мобильности;

— социальная справедливость — это понятие конк­ретно-историческое, меняющееся на протяжении ве­ков;

— в классовом обществе справедливость делилась на: а) распределяющую (политика) и б) уравнивающую (экономика и право);

— более современные подходы основываются на принципе равенства (по закону) и принципе пропорциональности (по заслугам).

«Сегодня социально справедливым считается то об­щество, — пишет далее М.А. Фролова, — в котором: а) люди имеют равные условия для реализации своих различных способностей; б) существует объективный, а не уравнительный подход к оценке результатов деятель­ности каждого индивида. Объективный (истинный) подход подразумевает оценку результатов деятельности, с точки зрения интересов общества (его нормального функционирования)» (Фролова, 1995. С. 37—38).

7. Заказ №3650

193