Глава 10. Психологические условия

ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ

ЭЛИТАРНЫХ ОРИЕНТАЦИИ

10.1. Проблема возникновения чувства элитарности

Таким образом, чувства во многом определяют смысл тех или иных человеческих стремлений, включая и стремления к элитарному идеалу как специфической ценности. Но возникает вопрос: откуда берется чувство элитарности, что лежит в его основе? Некоторые авторы считают даже, что в природе изначально имеется опре­деленный «социальный архетип», который существует «вне времени и вне видовой принадлежности, даже вне типов организмов», но именно этот универсальный со­циальный архетип создает «жизнеспособную организа­цию» и может быть положен «в основу теории социаль­ной обусловленности поведения любого существа» (Плюснин, 1990. С. 202—206). Существуют многочис­ленные свидетельства того, что уже в мире животных имеется много сходного в способах самоутверждения среди своих «сородичей», близкого к способам самоут­верждения людей: взгляды в упор; стремление занять бо­лее высокое пространственное положение; «ритуальные поединки» между самцами одного вида, выполняемые по строго определенным правилам, и т.д. Очень часто даже обладание лучшей пищей или спаривание с наибо­лее привлекательными самками отвечает не столько на­сущным биологическим потребностям особи, сколько является еще одним подтверждением (символом) собст­венной значимости, ее более высокого (более «элитно­го») места в общей иерархии (Дольник, 1994).

В человеческом обществе взаимоотношения между людьми приобретают гораздо более сложный, а главное — опосредованный характер, не закрепляемый врож­денными биологическими программами. Правда, К.Г. Юнг говорит об «архетипе» («коллективном бессознате­льном») и об «индивидуации» человека (как о «процессе 136

выявления особенного», но уже изначально «заложен­ного а рпоп в наклонностях существа») (Юнг, 1986), но он же говорит и о преодолении в себе «коллективного бессознательного толпы» как о «главной проблеме ду­ши» (Юнг, 1994. С. 294). Чувство элитарности возникает и постепенно формируется в результате социализации личности и познания ею того, что такое «элитарность», а также в самом процессе (деятельности) по стремлению к элитарному идеалу или его реализации.

10.2. Развитие представлений об элитарности в обще­ственном сознании

Поскольку в человеческом обществе в формирова­нии образа элитарного идеала важную роль играет соци­альная среда, то можно рассматривать развитие чувства элитарности как в онтогенетическом плане (на уровне конкретного индивида), так и в плане развития образа элиты в конкретных социально-профессиональных сис­темах.

На уровне развития общественного представления об элитарном можно выделить две линии анализа. Пер­вая линия связана с исследованием изменения представ­лений о социальном неравенстве, выражающемся в со­отношении массы и элиты. В истории наблюдаются пе­риодические колебания от отрицания неравенства до его безусловного принятия. Важно осознать, на гребне ка­кой волны находится сейчас наше общество. По всей ви­димости, после резкого «осуждения привилегий старой элиты (партноменклатуры и ее «идеологов») наступает традиционное для эпохи «смены элит» «обоснование» привилегий «новой элиты», т.е. укрепление и даже «обо­жествление» в общественном сознании идеи социально­го и прочего неравенства.

Вторая линия связана с анализом развитием «омас-совления» всего общества, которое захватывает даже часть властной элиты, ведь отмечал же А.Менегетти, что «все вожди, слугами какой бы группы они себя ни назы­вали, более всего боятся, что эта группа может неожи­данно сорваться с цепи и истребить все», и что анализ да­же «лучшей молодежи» в разных странах показывает ее «ограниченность рамками индивидуального потребите-

137

льства», для которого «недостижимо обретение смысла, порыва, направленности, позитивной альтернативы» (Менегетти, 1996. С. 35). С. Московичи отмечает, что «мы сегодня присутствуем при глобализации масс, при создании массы мирового масштаба» (Московичи, 1996. С. 21). При этом сама масса постепенно превращается в «публику» (как новый тип толпы — «нематериальной, распыленной, домашней), где конкретные люди — чита­тели, слушатели, телезрители, могут и не собираться в реальные сборища и группы, но под воздействием средств коммуникации они превращаются в «членов не­кой массы». «Оставаясь каждый у себя дома, они сущест­вуют все вместе, — пишет С. Московичи. — При всей не­похожести они подобны» (Московичи, 1996. С. 241).