- •Под редакцией а. А. Радугина
- •Содержание
- •Тема 1
- •1.1. Что такое философия и каков основной круг ее проблем
- •X. Ортега-и-гассет
- •1.2. Философия и наука
- •Тема 3 Античная философия
- •4.2. Основные принципы христианского мышления
- •Фома аквинский
- •Глава II. Пояснение предыдущим последующего
- •Глава I Предварительные королларии
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V Любое — в любом
- •Глава VI
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава X
- •Глава XII
- •Дж. Бруно
- •Ф. М. А. Вольтер
- •Ж.-ж. Руссо
- •П. А. Гольбах
- •К. А. Гельвеций
- •15. Шаги, которыми разум доходит до различных истин.
- •Тема 10 Русская философия
- •XIX—XX веков
- •К. С. Аксаков
- •А. С. Хомяков
- •В.С. Соловьев
- •С. Н. Булгаков
- •С.Н.Трубецкой
- •Тема 11
- •11.1. Концепция бытия — фундамент
- •11.2. Понятие материи.
- •Тема 12
- •12.1. Решение проблем специфики человеческого бытия в философской антропологии
- •12.2. Марксистское учение о соотношении природного и социального в человеке. Индивид и личность
- •12.3. Смысл и назначение человеческого бытия
- •Тема 13
- •13.1. Постановка проблемы познания в классической немецкой философии
- •2. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них
- •Ф. Шеллинг
- •13.2. Диалектико-материалистическая теория познания
- •13.3. Позитивистская и персоналистская концепции познания. Знание и вера б. Рассел Факт, вера, истина и познание
- •Э. Мунье
- •14.2. Проблемы методологии научного познания в позитивизме и неопозитивизме
- •Б. Рассел
- •М. Шлик
- •14.3. Концепция науки в критическом рационализме к. Поппер
- •Тема 15
- •15.1. “Философия жизни”
- •Антихрист. Проклятие христианству
- •15.2. Психоаналитическая философия
- •15.3. Экзистенциализм
- •345 А. Камю
- •М. Хайдеггер
- •К. Ясперс
- •Тема 16 Общество и культура
- •16.1. Философия истории
- •357 Л. Я. Гумилев
- •1. Характеристика осевого времени
- •2. Попытка наметить структуру мировой истории, отправляясь от осевого времени
- •16.2. Культура и цивилизация
- •П. А. Сорокин
- •16.3. Запад и Восток в диалоге культур п. Я. Чаадаев
- •Тема 17
- •Опустошение жизненного пространства
- •6. Прогресс земного человечества
- •7. Человек овладевает Солнечной системой
- •8. Переселение к иным солнцам
П. А. Сорокин
Всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть их единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающими принципом и выражают одну, и главную, ценность. Доминирующие черты изящных искусств и науки, такой единой культуры, ее философии и религии, этики и права, ее основных форм социальной, эко-
365
номической и политической организации, большей части ее нравов и обычаев, ее образа жизни и мышления (менталитета) — все они по-своему выражают ее основополагающий принцип, ее главную ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры. По этой причине важнейшие составные части такой интегрированной культуры также чаще всего взаимосвязаны. В случае изменения одной из них — остальные неизбежно подвергаются схожей трансформации.
Возьмем, например, культуру Запада средних веков. Ее главным принципом или гласной истиной (ценностью) был Бог. Все важные разделы Средневековья выражали этот фундаментальный принцип или ценность, как он формируется в христианском credo [символе веры].
Сорокин П. А. Система социологии, социальная мобильность. —М., 1992. —С. 429.
Д. С. ЛИХАЧЕВ
Культура человечества движется вперед не путем перемещения в “пространстве-времени”, а путем наполнения ценностей. Ценности не сменяют друг друга, новые не уничтожают старых (если старые действительно настоящие), а присоединяясь к старым, увеличивают их значимость для сегодняшнего дня. Поэтому ноша культурных ценностей — ноша особого рода. Она не утяжеляет наш шаг вперед, а облегчает. Чем большими ценностями мы овладели, тем более изощренном и острым становится наше восприятие иных культур — культур удаленных от нас во времени и в пространстве древних и других стран. Каждая из культур прошлого или иной страны становиться для интеллигентного человека “своей культурой”, своей глубоко личной и своей в национальном аспекте, ибо познание своего сопряжено с познанием чужого.
Лихачев Д. С. Письма о добром и прекрасном. — М., 1989.— С. 231.
Н. А. БЕРДЯЕВ
...Различение культуры и цивилизации стало популярным со времен Шпенглера, но оно не есть его изобретение. Терминология тут условна. Французы, например, предпочитают слово цивилизация, понимая под этим культуру, немцы предпочитают слово культура. Русские раньше употребляли слово цивилизация, а с начала XX века отдали предпочтение слову культура. Но славянофилы К. Леонтьев, Достоевский и др. уже отлично понимали различие между культурой и цивилизацией. Ошибка Шпенглера заключалась в том, что он придал чисто хронологический смысл словам цивилизация и культура и увидел в них смену эпох между тем как всегда будут существовать культура и цивилизация и в известном смысле цивилизаций
366
старее и первичнее культуры, культура образуется позже. Изобретение технических орудий, самых элементарных орудий примитивными людьми есть цивилизация, как цивилизация есть всякий социализирующий процесс. Латинское слово цивилизация указывает на социальный характер указываемого этим словом процесса. Цивилизацией нужно обозначать более социально-коллективный процесс, культурой же — процесс более индивидуальный и идущий вглубь. Мы, например, говорим, что у этого человека есть высокая культура, но не можем сказать, что у этого человека есть высокая цивилизация. Цивилизация означает большую степень объективации и социализации, культура же более связана с личностью и духом. Культура означает обработку материала актом духа, победы формы над материей. Она более связана с творческим актом человека. Хотя различие тут относительное, как и все установленные классификацией различия. Эпохой цивилизации по преимуществу можно назвать такую эпоху, в которой преобладающее значение приобретают массы и техника. Это обыкновенно говорят о нашей эпохе. Но и в эпоху цивилизации существует культура, как и в эпоху культуры существует цивилизация. Техника, охватывающая всю жизнь, действует разрушительно на культуру, обезличивает ее. Но всегда в такую эпоху есть элементы, которые восстают против победного шествия технической цивилизации. Такова роль романтиков. Существуют гениальные творцы культуры. Но культурная среда, культурная традиция, культурная атмосфера также основаны на подражательности, как и цивилизация... Социализации подлежит не только варвар, но и творческий гений. Творческий акт, в котором есть дикость и варварство, объективируется и превращается в культуру. Культура занимает среднюю зону между природой и техникой и она часто бывает раздавлена этими двумя силами.
Бердяев Н. О рабстве и свободе человека. —Париж, 1934. — С. 103—104.
Н. С. ТРУБЕЦКОЙ
Всякое современное рассуждение о грядущих судьбах России должно определенным образом ориентироваться относительно уже сложившихся в прошлом способов решения или, точнее, самой постановки русской проблемы: “славянофильского” или “народнического” с одной стороны, “западнического” — с другой. Дело здесь не только в тех или иных отдельных теоретических заключениях или конкретно-исторических оценках, а в субъективно-психологическом подходе к проблеме. Смотреть вслед за некоторыми западниками на Россию как на культурную провинцию Европы, с запозданием повторяющую ее зады, в наши дни возможно лишь для тех, в ком шаблоны мышления превозмогают власть исторической правды: слишком глубоко и своеобразно врезались судьбы России в мировую
367
жизнь и многое из национально-русского получило признание романо-германского мира. Но, утверждая вслед за славянофилами самостоятельную ценность русской национальной стихии, воспринимая такое славянофильское отношение к России, мы отвергаем народническое отождествление этой стихии с определенными конкретными достижениями, так сказать, формами сложившегося быта. В согласии с нашими историософическими принципами, мы считаем, что вообще невозможно определить раз и навсегда содержание будущей русской жизни. Так, например, мы не разделяем взгляда народников на общину как ту форму хозяйственной жизни, которой принадлежит и, согласно по народническому воззрению, должно принадлежать экономическое будущее России. Как раз в области экономической существование России окажется быть может наиболее западническим. Мы не видим в этом никакого противоречия настоящей и грядущей своеобычности России.
...Мы совмещаем славянофильское ощущение мировой значительности русской национальной стихии с западническим чувством относительной культурной примитивности России в области экономической и со стремлением устранить эту примитивность.
...В делах мирских настроение наше есть настроение национализма. Но его мы не хотим заключать в узкие рамки национального шовинизма. Более того, мы думаем, что стихийный и творческий национализм российский, по самой природе своей, расторгает и разрывает стеснительные для него рамки “национализмов” европейского масштаба; что даже в этническом смысле он плещет так же широко, как широко расплескались по лицу земному леса и степи России. В этом смысле мы опять-таки примыкаем к “славянофильству”, которое говорило не только о русском народе, но о “славянстве”. Правда, перед судом действительности понятие “славянства”, как нам кажется, не оправдало тех надежд, которое возлагало на него славянофильство. И свой национализм мы обращаем как к субъекту не только к “славянам”, но и целому кругу народов “евразийского” мира, между которыми народ российский занимает срединное положение. Такое приобщение целого круга восточноевропейских и азиатских народов к мыслимой сфере мировой культуры Российской вытекает, как нам кажется, в одинаковой мере из сокровенного “сродства душ” — делающего русскую культуру близкой этим народам и, обратно, определяющего плодотворность их участия в русском деле, из общности экономического интереса, из хозяйственной взаимообращенности этих народов.
Русские люди и люди народов Российского мира не суть ни европейцы, ни азиаты. Сливаясь с родной и окружающей нас стихией культуры и жизни мы не стыдимся признать себя — евразийцами.
Трубецкой Н. С. Исход к Востоку // Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России. — М., 1899. — С.313—316.
368